 |
Вы можете идти против прошлого, но именно в сопротивлении ему вы схвачены им с черного хода.
|
|
|
|
Вот почему снова и снова происходит так, что с кем бы вы ни боролись, вы становитесь подобны ему. Выбирайте врагов внимательно, поскольку вы будете определяться ими! Воюя с ними, вы, очевидно, должны будете научиться их стратегии. Вы должны будете научиться их тактике, вы должны будете научиться их методам. Мало-помалу враги становятся очень похожими — более одинаковыми, чем друзья.
Это произошло в Советской России, когда совершилась революция, и коммунисты изменили всю социальную структуру, царь был убит; произошло странное явление. Люди, убившие царя, превратились в более великих царей, чем самые цари. Иосиф Сталин доказал, что он намного ужаснее, чем Иван Грозный. Иван не идет ни в какое сравнение с Иосифом Сталиным.
И это естественное явление. Я совсем не порицаю Иосифа Сталина, я могу понять, что действительно произошло. Если вы боретесь с царем, вы должны научиться его методам. И ко времени, когда вы стали победителем, вы научились методам так искусно, так эффективно, они стали вашими методами. Вы начинаете практиковать то же самое на ваших врагах.
Именно поэтому всякая революция терпит неудачу. Люди меняются, но структуры остаются прежними, поскольку идея «свобода от» — изначально неверна.
Вторая идея — «свобода для»; она ориентирована на будущее. Первая — политическая, вторая — более поэтическая, образная, утопическая. Многие люди попробовали также это, но это также невозможно, поскольку, ориентированные на будущее, вы не можете жить в настоящем — вы должны жить в настоящем. Вы не живете в прошлом, вы не живете в будущем, вы должны жить в настоящем.
Мечтатели только воображают. Они могут вообразить прекрасные утопии, но их утопии никогда не станут реальностью, не могут стать реальностью.
|
|
|
Если вы реагируете на прошлое, вы определяетесь прошлым. Если вы забыли прошлое и смотрите в будущее, вы все еще управляетесь прошлым, только вы не сознаете этого. Смотря в будущее, вы видите прекрасные сны, но они не могут изменить реальность. Реальность остается той же самой; мечты очень неэффективны, бессильны.
Первое, «свобода от» — это реакция. Второе, «свобода для» — это революция. Третье, просто свобода — это восстание. Это ориентация на настоящее. Первое - политическое, второе — поэтическое, третье — мистическое, религиозное.
Что я подразумеваю, когда говорю «просто свобода»? Ни за, ни против, ни прошлого, ни будущего, просто бытие здесь-сейчас, просто жизнь от-мгновения-к-мгновению без идеологии, без утопии.
Настоящий саньясин, настоящий мистик, не против прошлого, не за будущее. Он настолько предельно растворен в настоящем, что у него нет времени, нет энергии для прошлого и будущего. Вот как рождается восставший.
Восставший — самое прекрасное явление в мире. Будда восставший, как и Иисус. Атиша восставший, как и Кабир. Они — восставшие. Вы не поймете их, если подумаете, что они были революционерами — они не были ими. Они и не реакционеры; их ориентация полностью другая, их ориентация здесь, сейчас. Они не живут для каких-то идеалов, и они не живут против каких-то идеалов. Они не имеют никаких идей; нет идеологии, существующей в сознании.
Явная чистота этого мгновения: они живут им, они наслаждаются им, они поют его, они танцуют его. А когда приходит следующее мгновение, они проживают следующее мгновение с тем же самым наслаждением, с той же самой веселостью. Они движутся от-мгновения-к-мгновению, они не планируют наперед.
Вот почему на Востоке, где мистики были в большом почете, ничего подобного коммунизму, не произошло. Идея западная. Трудно себе представить, чтобы такая идея возникла в восточном сознании. И ничего подобного утопиям будущего, «Утопии» Мора или другим утопиям; существуют так много утопических социалистов — ничего подобного любому не случилось.
|
|
|
Но происходило нечто совершенно другое: Будда, Атиша — индивидуальности, живущие от-мгновения-к-мгновению в такой чистой радости, что их радость становится заразительной. Все приходящие с ними в контакт начинают смотреть на реальность новыми глазами. Они дают вам новое проникновение в здесь-сейчас. Это — просто свобода.
Медитируйте на это. Это не нуждается ни в какой другой психологии. Вот почему психологии не случилось на Востоке. Здесь нет необходимости идти в прошлые травмы, и фактически, даже если вы идете в прошлые травмы, вы никогда не свободны от них. Может быть, вы становитесь более принимающими, более понимающими, но вы никогда не освобождаетесь от них.
Что бы ни говорил Артур Янов, основатель первичной терапии, о постпервичном человеке, он не будет способен создать даже одного постпервичного человека — он сам не постпервичный человек. Полностью освободиться от прошлого, полностью освободиться от прошлых ран — это невозможно. Способом, применяемым психоанализом и родственными ему методами, это сделать невозможно. Прошлого нет! От чего вы пытаетесь освободиться?
Фактически, под воздействием авторитетного харизматического психотерапевта вы начинаете создавать прошлое согласно ему. Это происходит. Если вы идете к Фрейду, вы создаете фрейдовское прошлое, если вы идете к Юнгу, вы создаете юнговское прошлое. Теперь это хорошо известный факт, что пациенты начинают создавать, фантазировать прошлое согласно ожиданиям терапевта.
Юнговский пациент начинает уходить в прошлые жизни и привносит великие мистерии, эзотеричное, оккультное. Этого никогда не случается c пациентами Фрейда. Фрейдовский пациент привносит то, чего ожидает Фрейд: либидо, сексуальные фантазии, сильные сексуальные фантазии, инцест и все виды сексуальных ран. Они никогда не появляются в юнговской психотерапии.
А «первичный пациент» начинает издавать вопли, у которых может не быть никакой реальности. Но люди очень услужливы: если вы даете им идею, они исполняют ее, стараясь вам угодить. Несомненно, пациент начинает испытывать сильное сочувствие к терапевту — он работает так старательно, бедный парень — и рано или поздно он начинает подстраиваться.
|
|
|
Сейчас на Западе работают сотни психотерапевтов, и каждый убежден в своей правоте. Его пациенты дурачат его. И те же самые пациенты идут к другому психотерапевту, и они дурачат и его тоже. Пациенты играют в эту игру, и это происходит бессознательно.
Ум так обширен, вы можете всегда выбрать несколько фрагментов, которые будут удовлетворять частной философии, частной психологии, частной терапии. Человек — обширный континент, человек не маленькое явление. Он может вместить много Фрейдов, много Юнгов, много Адлеров. И вы можете всегда выбирать. В вас заключено столь многое, что вы можете всегда найти способы выбора определенных фрагментов, которые подходят к терапии, через которую вы собираетесь пройти.
Восток не создал ничего, подобного коммунизму, и он не создал ничего, подобного психоанализу, по определенной причине. Причина та, что мистик не стремится быть свободным от прошлого, мистик не пытается быть свободным для чего-то в будущем. Усилие мистика — достичь свободы, которую он называет мокшей, полной свободой, и никак не связан с тем, чего нет больше, не связан с тем, чего нет еще. Весь его интерес — вот это мгновение, кристально ясное мгновение.
|
|
|
