 |
В конце концов, один из них, стоящий снаружи сказал: «Давай лучше вынесем его, нам никогда не втащить его внутрь».
|
|
|
|
Второй парень закричал изнутри: «Что значит втащить? Я думал, что мы пытались вытащить его из комнаты!»
Если вы становитесь смущенными, слушая меня, это значит, что вы услышали меня. Чем вы разумнее, тем смущеннее вы станете. А я использую противоречие как технику. Я продолжаю противоречить сам себе.
Почему я противоречу сам себе? Я не учу здесь философии. Философ должен быть очень последовательным, без изъянов, логичным, рациональным, всегда готовым спорить и доказывать свои положения. Я не философ. Я не даю вам последовательной догмы, за которую вы можете цепляться. Вся моя задача — дать вам не-ум.
Будьте совершенно уверены в этом. Моя задача не в том, чтобы укрепить определенный ум, моя задача прямо противоположна этому: дать вам состояние не-ума — состояние, в котором нет знания, состояние, которое действует из незнания, состояние невинности.
Я использую противоречие как средство. Я говорю одно; по старой привычке вы цепляетесь к этому: на следующий день я говорю противоположное. Когда я говорю противоположное, вы должны отбросить это. Но вы можете начать цепляться к новой вещи, сказанной мной: я должен буду противоречить ей снова.
Это будет продолжаться. Вы будете продолжать цепляться к тому, к этому. Однажды внезапно вы станете осознавать, что происходит. Я не позволяю вам никакой определенности, ничего, за что можно было бы цепляться. И если я противоречу, какой вообще толк цепляться? Тогда почему бы не подождать? Я буду противоречить, и тогда вы должны будете оставить это, а это болезненно. Если вы цепляетесь к чему-то, а потом вы должны оставить это болезненно, это создает беспокойство.
Итак, те, кто слушают меня долго, просто слушают. Они просто слушают: они не цепляются. Они знают совершенно ясно, теперь они осознают игру, они знают, что завтра я скажу нечто противоположное. Итак, зачем двадцать четыре часа тащить это, беспокоиться о тяжести, бремени, а затем беспокоиться об отбрасывании этого? Мало-помалу это проясняется в вашем сознании; нет необходимости цепляться; этот человек сам себе противоречит. Этот человек последовательно непоследователен.
|
|
|
Раз вы поняли это, вы слушаете меня, как слушают музыку. Вы слушаете меня, как слушают ветер, колышущий сосны, вы слушаете меня, как слушают птиц, поющих утром. Вы не говорите кукушке: «Вчера твоя песня была другой», вы не идете к цветку розы и не говорите: «В прошлом сезоне цветки были больше (или меньше). Почему ты противоречишь себе?». Вы не спрашиваете поэта: «В одном из своих стихотворений ты сказал это, а в следующем стихотворении ты сказал что-то другое». Вы не ожидаете, что поэт будет последовательным, и вы не спрашиваете. Поэзия — не теория; она не умозаключение, она — песня.
Я не философ. Всегда помните, что я поэт, не философ. Помните всегда, что я не миссионер... музыкант, играющий на арфе вашего сердца. Песни будут все время меняться. Вам не нужно ни к чему цепляться, тогда никакого смущения не будет. Люди, которые всегда страстно желают последовательности, могут никогда не войти в тайну жизни. Последовательность есть что-то рукотворное; она навязана. Существование непоследовательно. И сейчас даже физики соглашаются с поэтами и мистиками.
Вы, наверное, знаете, что современная физика верит в теорию неопределенности, и современная физика верит в нелогичное поведение атомов. Поведение электронов стало непредсказуемым. Это было так шокирующе для современных физиков, потому что они всегда верили, что материя ведет себя последовательно.
Все основание науки сотряслось; эти двадцать лет, они были таким шоком. Люди еще не осознают этого, потому что теории так сложны и так неуловимы, что они никогда не станут частью общего знания. И они так выпадают из общего ощущения; они выглядят как сказки о феях, истории, написанные для детей.
|
|
|
Электроны прыгают из одного положения в другое, а между ними двумя они не существуют. Можно ли в это поверить? Электрон прыгает из пункта А в пункт В, а между ними двумя его нет? И я использую слово «его» (англ. «he» применимо к только одушевленному предмету) сознательно, преднамеренно, потому что вы больше не можете говорить «его» (англ. "it" применимо к только неодушевленному предмету - прим, перев.). Великая тайна... это называется «квантовым скачком». Изобретено специальное слово «квант» — потому что между двумя пунктами его не существует.
Это как если бы вы из Нью-Йорка вы ехали в Пуну, но в пространстве между ними двумя вас не было. Вы просто исчезаете из Нью-Йорка и появляетесь в Пуне. Это возможно каждый день... Правда, сейчас это научная фантастика, но имеется возможность, что однажды это может произойти, что не будет необходимости совершать долгие путешествия, терять время. Время ограничено.
Например, если вы хотите слетать на соседнюю звезду, это займет четыре года — соседняя звезда! И это, только если вы движетесь со скоростью света. А она огромна, скорость света: сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду. Если вы двигаетесь с этой скоростью, которая кажется почти невозможной, тогда потребуется четыре года, чтобы достичь ближайшей звезды.
И потом, есть звезды, до которых сто лет, двести, тысяча, две тысячи, миллион, два миллиона лет. Есть звезды, такие далекие, что мы не можем их еще обнаружить.
Как же сделать возможными путешествия к звездам? Единственная возможность — если однажды мы научимся делать то, что уже умеет электрон: машина, в которую вы входите здесь и вы исчезаете, и другая машина на звезде, в миллионе лет отсюда, и вы появляетесь там. Между ними двумя для путешественника время утрачивается: вы просто дематериализуетесь здесь, и вы материализуетесь где-то еще. Это возможно. Если электрон может делать это, почему не может человек? А человек ни что иное, как миллионы и миллионы электронов, так что возможность имеется.
|
|
|
Но даже думать об этом... кажется, надо быть чокнутым. Но современные физики говорят, что электроны ведут себя мистическим образом — нелогично, непредсказуемо, смущающе.
Я не философ, который пытается создать систему мышления. Я мистик, пытающийся передать тайну, которая открылась мне. Я буду смущать вас.
Подобное случилось с моим другом, у которого были дьявольски изысканные головоломки. Однажды его дети играли сголоволомками и положили головоломку «Мэрилин Монро» в одну коробку с «Революционной войной».
Я спросил его, как он поступил с вещами, где все так перепутано.
«О, это пустяки», — сказал он, — «я все разобрал. Но я никогда не замечал, что у Джорджа Вашингтона такие сексуальные ноги».
Жизнь — это очень запутанная головоломка. Все, что вы можете сделать с ней, будет произвольно; вы не можете разгадать реальность. И я убеждаю моих саньясинов забыть все о разгадывании. Лучше живите ее; лучше радуйтесь ей. Не анализируйте, празднуйте ее.
Итак, Нелли, ты должна будешь примириться со мной, ты должна будешь терпеть мои противоречия. Они кажутся противоречиями только для тебя. С моей стороны, я просто разговариваю о тайнах, а тайны обречены быть нелогичными. Но твой вопрос относится к делу и значителен.
Ты спрашиваешь: Правильно ли я понимаю тебя, что если ты и твой возлюбленный могут перевести свою сексуальную энергию в духовность, то эта связь также не будет удовлетворять?
Да, эта связь также не будет удовлетворять. Несомненно, она создаст в вас величайшее недовольство, которое вы когда-либо что чувствовали, потому что она заставит вас осознать, сколь многое возможно. Она заставит вас осознать поразительный момент этого оргазмического единства, этого духовного превращения. Но он останется с вами только на мгновение. Ничто внешнее не может стать постоянным. А когда мгновение уйдет, чем выше был пик, тем глубже будет пропасть, и вы упадете глубоко вниз, во тьму.
|
|
|
