 |
Игровое начало и синтетизм метапоэтики В.С. Высоцкого
|
|
|
|
Категория игры служит связующим звеном, которое объединяет в метапоэтике В.С.Высоцкого поэзию, музыку, публицистику и философию. Р.Барт отмечает: «Слово «игра» следует понимать во всей его многозначности. Играет сам текст <...> и читатель тоже играет, причем двояко: он играет в текст (как в игру), ищет такую форму практики, в которой бы он воспроизводился, но, чтобы практика эта не свелась к пассивному внутреннему мимезису (а сопротивление подобной операции как раз и составляет существо текста)» [Барт, 1989:421].
В классическом труде Й. Хейзинги «Homo Ludens» выделены следующие характеристики игровой деятельности:
. «Всякая игра есть, прежде всего, и в первую голову свободная деятельность».
. Она лишена практической целесообразности, «не будучи обыденной «жизнью», она лежит за пределами непосредственного удовлетворения нужд и страстей. Она прерывает этот процесс».
. «Изолированность составляет третий отличительный признак игры. Игра начинается и в определенный момент заканчивается. Она сыграна».
. «Она творит порядок, она есть порядок. В несовершенном мире и сумбурной жизни она создает временное, ограниченное совершенство. Порядок, устанавливаемый игрой, имеет непреложный характер».
. Игра «вызывает к жизни общественные группировки, предпочитающие окружать себя тайной, либо подчеркивающие свое отличие от прочего мира всевозможной маскировкой».
При этом следует отметить, что любое игровое действие - это новая роль, которая предполагает собой временное ношение маски, но маски не как желания что-либо скрыть, а как попытки проникнуть в глубины творчества
Одним из признаков игры является то, что она имеет определенное композиционное строение, в связи с чем, реализуется на всех уровнях организации метапоэтического текста.
|
|
|
Первый уровень (иннективный) метапоэтического текста определяется через позицию рефлексии автора в поэтическом и прозаическом текстах относительно собственных произведений, а также репрезентации авторского «я» в произведении. Поскольку иннективные метапоэтические данные находятся внутри текста, то их можно эксплицировать посредством метатекстовых знаков. Так в стихотворении «Певец у микрофона» игровой компонент эксплицируется лексемами: «процедура», «к амбразуре», «до одури», «до смерти», «я не пою - я кобру заклинаю», а также лексемой «жара», которая передает в себе черты агонии, характерные для игры. В стихотворении «Мне судьба - до последней черты, до креста» игра, помимо экспликации языковых средств, реализуется на уровне повтора отрицаний: «не та - не та», «не смогу - не могу - не могу - не смогу», а лексемы «кричу» и «шучу» утверждаются через отрицания «не хочу», «не зазвучу», «подвинчу», «растопчу».
Еще ярче, чем в стихотворениях игровой элемент эксплицируется и в эпистолярном наследии поэта, буквально пронизывая его. В письме 4 марта 1962года Свердловск - Москва Л. Абрамовой соединены воедино черты, присущие игре: «…надо завязать с этим миниатюрным искусством и переиграть»; момент шутки: Как хорошо ложиться одному- // Часов так в 2, в 12 по-московски, // И знать, что ты не должен никому, // Ни с кем и никого, как В.Высоцкий; момент пародии, хвастовства: «…Но нет, я наш человек, я - задаром, я - такой, я - очень! Это все спесь. Для тебя немного похвастаться. И еще: инсценировать мою «Татуировку». Сделать пародию на псевдолируку и псевдо же блатнянку». Кроме того в письмах В.Высоцкого дается оценка действий, происходящих на сцене: «… Другой становится на колени, плачет, раздирает лицо и глядит, а сзади часы - стрелки крутятся».
|
|
|
В прозе В.С. Высоцкого, его монологах, элемент игры выражается через лексемы: «аудитория», «компания», «меня записывали», пожалуй, наиболее важным понятием здесь является «автоцензура» так как именно в нем сосредоточивается весь, свод правил, которому подчиняется творчество В.С.Высоцкого («Мой цензор - это моя совесть»).
Второй уровень (сепаративный) метапоэтического текста обнаруживается в материалах раскрывающих внутренний мир поэта, выраженный в его творчестве. Этот уровень полнее раскрывается в письмах В.С.Высоцкого. В письме П.Н.Демичеву (1973 года) он пишет: «Я хочу только одного - быть поэтом и артистом для народа, который я люблю, для людей, чью боль и радость я, кажется, в состоянии выразить, в согласии с идеями, которые организуют наше общество». В этом отрывке заключена цель В.С.Высоцкого как поэта и актера, играть не для себя, а для народа. Но еще глубже проникнуть во внутренний мир поэта позволяет его письмо, написанное в 1975 году М.М.Шемякину: «Я, Миша, много суечусь не по творчеству, к сожалению, а по всяким бытовым делам <…> пишу мало, играю в кино без особого интереса; видно уже надоело прикидываться, а самовыражаться могу только в стихах, песнях и вообще писании, да на это - самое главное - и времени как раз и не хватает». Фраза «надоело прикидываться» отражает уже следующий уровень игры, где она сознательно происходит не для себя, а «для народа».
Для В.С.Высоцкого игра - это то, что, налагая на него свои правила, помогает эму реализоваться как творческой личности. В статье «Мой цензор - моя совесть», говоря о роли Гамлета он отмечает: «… момент был очень такой - прямо как на лезвии ножа, - я до самой последней секунды не знал, будет ли это провал или это будет всплеск... Так же, как у меня было, когда я репетировал Галилея Брехта, - примерно такая же история: все-таки мне было двадцать пять - я должен был играть человека, которому было около семидесяти...» [Высоцкий, 1987:15].
В связи с этим мы можем, что игра, реализуясь на всех уровнях метапоэтического текста, находит свое выражение во всех жанрах, получивших отражение в творчестве В.С.Высоцкого, и служит ключевым элементом связующим его метапоэтический текст.
Понимание игры складывается в метапоэтическом пространстве текстов В.С.Высоцкого через употребление собственно лексемы «игра», которая в стихотворении «Мой Гамлет» дополняется лексемами «азарт» и «интриги», получающими у автора негативную оценку: «Я видел - наши игры с каждым днем // Все больше походили на бесчинства», но в то же время им в стихотворении «Марш футбольной команды «Медведей» отмечается, зависимость человека от игры, азарта: «… азарту - все цвета, // Все возрасты покорны». Игра получает у В.С.Высоцкого и эксплицированное выражение через характеристику ее как части нашей жизни в стихотворении «Не грусти!»: «Ах, жара, //Какая здесь жара! // Все игра, // Вся наша жизнь - игра! // Но в игре бывает удача // И счастливые номера. //Нет золотой долины - // Все проигрыш и прах, // А выигрыш, мужчины, // В отдельных номерах! // Играйте, но не для наживы, // А на весь кураж, // И номер счастливый // Будет ваш!». Здесь лексема «игра» уже получает и положительное наполнение: «выигрыш», «удача», «кураж», «номер счастливый». Тем самым, в метапоэтике В.С.Высоцкого, по данным стихотворений, «игра» носит антиномический характер, объединяя в себе положительные и отрицательные начала.
|
|
|
Но в метапоэтике В.С.Высоцкого игровой элемент присущ в большей мере его прозаическим произведениям, нежели стихам, поскольку игра на сцене являлась неотъемлемой частью его выступлений, что и получило свое отражение в его монологах, письмах, прозе. В.С.Высоцкий так говорит о себе: «в отличие от многих моих собратьев, которые пишут стихи, я прежде всего актер и часто играю роли других людей, часто бываю в шкуре другого человека. Возможно, мне просто легче петь из чьего-то образа, поэтому всегда так откровенно и говорю: мне так удобнее петь - от имени определенного человека, определенного характера». В письмах он подчеркивает значимость для себя игры путем восклицания: «Правда был дебют в «Дневнике женщины». Играл! Сказали, что я так и буду играть и в Москве тоже». Говорит он и о подражании: «…я на самом деле никогда никому не подражал и считаю это занятие праздным...».
|
|
|
Игровое начало метапоэтических высказываний В.С.Высоцкого еще глубже раскрывается через лексему «маска», которая в стихотворении «Вооружен и очень опасен» (1976г.) выступает в своей прямой функции, раскрываясь через семы ‘скрывающая лицо’, ‘с вырезами для глаз’ в контексте «За маской не узнать лица, // В глазах - по девять грамм свинца». В стихотворении «Памятник» (1973г.): «И с меня, когда взял я да умер, // Живо маску посмертную сняли…» лексема «маска» употребляется в значении ‘гипсовый слепок с лица умершего’. Тем самым, не употребляя лексему «маска» по отношению к своему творчеству, В.С.Высоцкий подчеркивает свое стремление в своих произведениях отражать только правду. Эта же мысль отражена и в сценарном плане «Маска и лицо», где лексема «маска» выносится в заглавие и в тексте более не употребляется, а выявляется имплицитно, реализуясь через «причины игры без грима», необходимость быть открытым в своем творчестве, подтверждается и в стихотворении «Енгибарову - от зрителей»: «Грим, парик, другие атрибуты // Этот шут дарил другим шутам».
То, что в своем творчестве В.С.Высоцкий большое внимание уделял игре, представлено следующими металексемами, характеризующими и дополняющими лексему «игра»:
. Игра как профессия: артист, актер, шут, клоун, мим;
. Виды игры: преферанс, очко, бильярд, футбол, пантомима, спектакль;
. Названия предметов, которыми играют: кони, слоны, ферзь, пешка, тура, фишка, короли, тузы;
. Театральные атрибуты игры: грим, парик, декорации, арена;
. Акустические понятия, характеризующие игру: тараторя, без боли хохотали, смеялись обалдело, ржет;
. Характеристики играющих: он играет чисто, без помарок; клоун слишком мрачноватый;
. Результат игры: ничья.
Итак, рассмотрев как реализуется лексема «игра» на всех уровнях метапоэтического текста В.С.Высоцкого, мы можем говорить о том, что его метапоэтика носит характер синтезирующей, объединяющей в себе разные виды искусства. Об этом же говорит использование лексических единиц принадлежащих к терминам науки (лингвистики и литературоведения) и понятиями искусств «звуковых» (поэзия, музыка, театр, кино) и «незвуковых» (живопись).
Из универсальных понятий в творчестве В.С.Высоцкого наиболее употребительны металексемы: гармония, муза, слава, творчество.
Из лингвистических терминов используются буква, диалог, монолог, слово, слог, ударение, цитата, язык. Из литературоведческой терминологии - автор, герой, персонаж, жанр, поэзия, проза.
Из терминов поэтики используются, во-первых, общие понятия: поэзия, стих, стихотворение; во-вторых, термины, обозначающие литературные жанры: баллада, роман, рассказ, сказка, миф, загадка, частушка, притча; в-третьих, термины, обозначающие элементы стихосложения: рифма, строка (строчка).
|
|
|
Музыкальное искусство представлено металексемами: звук, музыка; мелодия, минор, мажор, мотив, нота, пауза, бемоль, диез, аккорд, лад; голос, ор, хрипота (хрип); микрофон; баллада, гимн, интермедия, марш, песня (песенка), частушка, вальс, куплеты, колыбельная, романс; гитара, скрипка, рояль; клавиатура, смычок, струна, седьмая струна.
Из терминологии театра: спектакль, актер, режиссер, роль, декорация, сцена; театр на Таганке, театр «Современник», Московский театр Сатиры.
Из терминологии кино: фильм (кинофильм), роль, актер, кадр, съемка, камера, телевидение, телевизор.
Из терминологии живописи: картина.
В особую категорию выделяются метапоэтические понятия, обозначающие автора: автор, бард, исполнитель, композитор, певец, писатель, поэт; метапоэтические данные об инструментарии поэта: струна, смычок, бумага, а также части человеческого тела, определяемые им как «инструмент» для создания и исполнения произведений: пальцы, рука. Категория читателя/слушателя представлена металексемами: публика, слушатель, читатель.
Таким образом, метапоэтика В.С.Высоцкого - это многоуровневое и многоплановое явление, заключающее в себе все сферы его таланта. Игра, при этом, синтезирует в себе разнородные элементы метапоэтического дискурса на уровне языковой организации текстов, объединяя его музыкальные произведения, стихотворения, публицистику и размышления о своем творчестве.
Выводы
В главе «Лингвистический аспект метапоэтики В.С.Высоцкого» мы рассмотрели метапоэтику В.С.Высоцкого по данным дневника и эпистолярия. Отметили, что тематическое наполнение этих произведений, составляющих метапоэтический текст В.С.Высоцкого широко и разнообразно. Центральным понятием метапоэтики В.С.Высоцкого, по данным дневника и писем является лексема «творчество», которое реализуется, через раскрытие вопросов театра, кино, музыки, языка. При этом В.С.Высоцким осмысляется не только сам процесс творчества, но и осознается назначение поэта.
Поскольку высказывания В.С.Высоцкого о театре, музыке и кино конкретизируют понимание им собственного творческого процесса, мы подробно рассмотрели эти лексемы и дали им характеристику.
Что касается затрагиваемых в письмах и дневнике вопросов языка, В.С.Высоцкий идет в направлении сопоставления языков, а также по пути использования терминологии поэтического языка (использование лексем рифма, строчки).
В связи с чем, мы пришли к заключению, что дневниковые записи и письма В.С.Высоцкого отражают не только его внутренний мир, повседневную жизнь и окружающую действительность, но и его авторскую самоинтерпретацию, рефлексию над творчеством, через акцентирование внимания на вопросы театра, музыки, кино и языка.
В дальнейшем нами были проанализированы общие моменты для поэтического и прозаического текстов в метапоэтике В.С.Высоцкого. В центре внимания по-прежнему оказывается творчество, но центром концентрации метапоэтического замысла является песня. Именно она чаще всего становится объектом изображения в лирических и прозаических произведениях В.С.Высоцкого, объединенных темой творчества. В связи с чем, выделили критерии применимые к лексеме «песня» в метапоэтике В.С.Высоцкого: социокультурный критерий, временной критерий, акустический критерий и лингвотерапевтическое воздействие песни. Нами были выделены металексемы, характеризующие общее понимание музыкального искусства в метапоэтике В.С.Высоцкого. Поскольку свое творчество В.С.Высоцкий относил к авторской песне мы дали подробную характеристику лексемы «гитара» как основного инструмента барда.
Нами было охарактеризована лексема язык, получившая авторское осмысление в метапоэтике В.С.Высоцкого авторское осмысление получила лексема «язык» и отметили, что в его творчестве больше всего через авторскую рефлексию проходит французский язык. Русский язык им рассматривается на фоне иностранного языка, но, тем не менее, он не выносит «язык» как отдельную область для исследования, хотя лексема «язык» органично вплетается в его метапоэтические высказывания.
В последней части нашей работы мы рассмотрели эксплицированную в его метапоэтических высказываниях лексему «игра», которая реализуется в текстах всех жанров, которыми аппелирует В.С.Высоцкий, а также металексемы, характеризующие и дополняющие лексему «игра».
Рассмотрев как реализуется лексема «игра» на всех уровнях метапоэтического текста В.С.Высоцкого, мы пришли к выводу, что его метапоэтика носит синтезирующий характер, объединяющей в себе разные виды искусства. Об этом же говорит использование лексических единиц принадлежащих к терминам науки (лингвистики и литературоведения) и понятиями искусств «звуковых» (поэзия, музыка, театр, кино) и «незвуковых» (живопись).
Таким образом, метапоэтика В.С.Высоцкого - это многоуровневое и многоплановое явление, в котором лексема «игра» синтезирует разнородные элементы метапоэтического дискурса на уровне языковой организации текстов и служит объединяющим началом его метапоэтического текста.
Заключение
В данном исследовании мы рассмотрели лингвистические основы метапоэтики В.С.Высоцкого как сложное и многоаспектное явление. Нами была поставлена цель: выявить, систематизировать и проанализировать языковые средства, характеризующие метапоэтику В.С.Высоцкого. В соответствии с целью были определены задачи, решению которых посвящена наша работа.
В первой главе «Теоретические основы метапоэтики В.С.Высоцкого» мы рассмотрели современное состояние изучения проблем метапоэтики и определили, что метапоэтика - синкретичная область знания, объединяющая науку и искусство, отражающая эстетические и теоретические принципы художественного. При этом мы определили, что метапоэтический текст - это не разрозненные тексты автора, а единый авторский текст, в котором выделяются собственные категории, семантика и структура и дали краткую их характеристику.
В исследовании была представлена структура метапоэтического текста В.С. Высоцкого, которая многопланова и имеет трехуровневую организацию, обусловленную входящими в нее различными типами текстов.
При анализе литературы, в которой рассматриваются принципы исследования художественного текста, опираясь на классификацию предложенную К.Э. Штайн, мы пришли к заключению, что при исследовании метапоэтики В.С. Высоцкого, наиболее применим принцип относительности, поскольку он позволяет выявить в качестве точки отсчета язык и его реальные и потенциальные возможности.
В главе «Лингвистический аспект метапоэтики В.С.Высоцкого» мы рассмотрели тексты, составляющие метапоэтику В.С.Высоцкого, и отметили, что по данным дневника и эпистолярия центральным понятием его метапоэтики является лексема «творчество», которое реализуется, через раскрытие вопросов театра, кино, музыки, языка. При этом В.С.Высоцким осмысляется не только сам процесс творчества, но и осознается назначение поэта.
Также нами были проанализированы общие моменты для поэтического и прозаического текстов в метапоэтике В.С.Высоцкого. В центре внимания по-прежнему оказывается творчество, но центром концентрации метапоэтического замысла является песня. Именно она чаще всего становится объектом изображения в лирических и прозаических произведениях В.С.Высоцкого, объединенных темой творчества. Этим было обусловлено выделение критериев, применимых к лексеме «песня» в метапоэтике В.С.Высоцкого: социокультурный критерий, временной критерий, акустический критерий и лингвотерапевтическое воздействие песни. Нами были выделены металексемы, характеризующие общее понимание музыкального искусства в метапоэтике В.С.Высоцкого. Поскольку свое творчество В.С.Высоцкий относил к авторской песне мы дали подробную характеристику лексемы «гитара» как основного инструмента барда.
Нами было охарактеризована лексема язык, получившая авторское осмысление в метапоэтике В.С. Высоцкого авторское осмысление получила лексема «язык» и отметили, что он идет по пути сопоставления языков, но в его творчестве больше всего через авторскую рефлексию проходит французский язык. Русский язык им рассматривается на фоне иностранного языка, что позволило нам сделать вывод о том, что он не выносит «язык» как отдельную область для исследования, хотя эта лексема органично вплетается в его метапоэтические высказывания.
В последней части нашей работы мы рассмотрели эксплицированную в его метапоэтических высказываниях лексему «игра», которая реализуется в текстах всех жанров, которыми аппелирует В.С. Высоцкий, тем самым, являясь связующим элементом метапоэтического текста В.С. Высоцкого, а также металексемы, характеризующие и дополняющие лексему «игра».
Рассмотрев как реализуется лексема «игра» на всех уровнях метапоэтического текста В.С.Высоцкого, мы пришли к выводу, что его метапоэтика носит синтезирующий характер, объединяющей в себе разные виды искусства. Об энциклопедизме его метапоэтики говорит использование лексических единиц принадлежащих к терминам науки (лингвистики и литературоведения) и понятиями искусств «звуковых» (поэзия, музыка, театр, кино) и «незвуковых» (живопись).
Таким образом, метапоэтика В.С. Высоцкого - это многоуровневое и многоплановое явление, основной ее чертой является энциклопедизм. Игра, при этом, синтезирует в себе разнородные элементы метапоэтического дискурса на уровне языковой организации текстов, объединяя его музыкальные произведения, стихотворения, публицистику и размышления о своем творчестве.
Итак, наше исследование метапоэтики В.С. Высоцкого стало еще одним шагом на пути исследования частных метапоэтик, представляя собой перспективный материал для дальнейших лингвистических исследований.
Источники
1. Высоцкий В.С. Мой цензор - моя совесть // Литературная Россия. - 1987. - 13 ноября. - С. 15.
. Высоцкий В.С. Монологи // Юность. - 1986. - № 12. - С. 82-85.
. Высоцкий В.С. Собрание сочинений: В 7т.- Вельтон, 1994.
. Окуджава Б.Ш. Авторская песня // Советская культура. - 1987. - 27 апреля. - С. 5.
Библиографический список
1. Автоинтерпретация: Сборник статей.- СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1998.
. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. - М., 2003.
. Баранцев Р.Г. Системная триада - структурная ячейка синтеза // Системные исследования. Методологические проблемы.- М.: Наука, 1989.- С. 193-209.
. Барт, Ролан. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989.
. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики.- М., 1975.
. Бонфельд М.Ш. Музыка: язык, речь, мышление. Опыт системного исследования музыкального искусства.- Вологда, 1999.
. Будагов Р.А. Писатели о языке и язык писателей.- М., 2001.
. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике.- Вып. VIII: Лингвистика текста.- М.:Прогресс, 1978.- С.402-421.
. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. - М., 1996.
. Вепрева И.Т. Метаязыковой комментарий в современной публицистике: Типологии и причины вербализации языкового сознания // Известия АН.- 2002.- №6.- С.12-21.- (Сер. Литературы и языка).
. Вознесенская И.М. Словесное поле текста // Художественный текст. Структура. Язык. Стиль.- СПб., 1993.- С. 46-48.
. Выготский Л.С. Психология искусства.- М., 1987.
. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М., 2007.
. Гарощина С. Судьбу не выбирают // Литературная газета.- 1987.- №1.
. Гаспаров М.Л. Поэтика // Литературный энциклопедический словарь (ЛЭС).- М., 1987.
. Джаубаева Ф.И. Дневник как источник формирования речевого поведения Л.Н.Толстого // Метапоэтика: Сборник статей научно-методического семинара «Textus» / Под редакцией В.П.Ходуса.- Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2008.- Вып. 1. - 736с.
. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст. - СПб, 1999.
. Дымарский М.Я. Текст - дискурс - художественный текст // Текст как объект многоаспектного исследования: Сборник статей научно-методического семинара «Textus».- Вып.3.- Ч.1.- СПб.- Ставрополь, 1998.- С. 18-27.
. Канчуков Е. Приближение к Высоцкому.- М., 1997.
. Корчинский А. «Событие письма» и становление нарратива в лирике Бродского // Критика и семиотика. Вып. 6, 2003.- С. 56-66.
. Кофанова В.А. К вопросу о семантике музыкально-поэтического текста авторской песни // Язык. Текст. Дискурс: Научный альманах.- Вып. 5.- Ставрополь - Пятигорск, 2007.- С. 160-168.
. Кофанова В.А. Метапоэтика авторской песни // Метапоэтика: Сборник статей научно-методического семинара «Textus» / Под редакцией В.П.Ходуса.- Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2008.- Вып. 1. - 736с.
. Кржижановский С.Д. Заглавие // Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов в 2-х тт.- М.-Л., 1925.- Т. 1.
. Крылов А.Е. К вопросу о текстологии произведений В.С.Высоцкого // В.С.Высоцкий: Исследования и материалы.- Воронеж, 1990.
. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности.- М., 1986.
. Кухаренко В.А. Интерпретация текста.- М., 1988.
. Лихачев Д.С. «Принцип дополнительности» в изучении литературы // Очерки по философии художественного творчества.- СПб., 1999.- С. 39-43.
. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки (1968-1992). - СПб. 2000.
. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. - М., 1970.
. Лотман Ю.М. Текст в тексте // Ученые записки Тартуского государственного университета.- Вып. 567.- Труды по знаковым системам.- Т. XIV: Текст в тексте.- Тарту: ТГУ, 1981.- С. 3-18.
. Николаева Т.М. Метатекст и его функция в тексте // Исследования по структуре текста.- М., 1987.- С. 133-147.
. Паршин А.Н. Дополнительность и симметрия // Вопросы философии.- №4.- 2001.- С.84-103.
. Перфильева Н.П. Метатекст в аспекте текстовых категорий.- Новосибирск, 2006.
. Печенюк А.Н. Понятие «поэзии» в метапоэтическом пространстве поэтических текстов Б.А.Ахмадулиной // Язык. Текст. Дискурс: Межвузовский научный альманах.- Вып.3.- Ставрополь, 2005.- С.227-237.
. Пигров К.С. Дневник: диалог с самим собой // Диалог в образовании. Сборник материалов конференции. Серия «Sumposium».- Вып. 22.- СПб., 2002.
. Рябцева Н.К. Коммуникативный модус и метаречь // Логический анализ языка: Язык речевых действий.- М., 1994.- С. 82-92.
. Семенюк О.А. Авторская песня и русский язык периода 60-80-х годов ХХ века // Владимир Высоцкий: взгляд из XXI века: материалы третьей международной научной конференции.- М., 2003.- С.196-202.
. Словарь русского языка: В 4т.- М., 1981-1984. (МАС)
. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка.- М., 1958.- Т. 1.
. Сулименко Н.Е. Текст и аспекты лексического анализа.- СПб., 2007.
. Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой.- М., 2006.
. Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. Антология: В 4-х т.- Т. 4: Реализм. Соцреализм. Постмодернизм / под общей редакцией профессора К.Э.Штайн.- Ставрополь, 2006.
. Усманова А.Р. Код // Постмодернизм. Энциклопедия. - Минск, 2001.
. Фещенко В.В. Autopoetica как опыт и метод, или о новых горизонтах семиотики // Семиотика и Авангард: Антология.- М., 2006.- С.54-122.
. Хейзинга, Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Прогресс, 1992.
. Ходус В.П. Метапоэтика драматического текста А.П.Чехова: Монография / Под редакцией доктора филологических наук профессора К.Э. Штайн. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2008. -416с.
. Чурилина Л.Н. «Языковая личность» в художественном тексте.- М., 2006.
. Шаймиев В.А. Композиционно-синтаксические аспекты функционирования метатекста в тексте // Русский текст. - 1996. - № 4.-С. 80-92.
. Шаймиев В.А. Метадискурсивность научного текста (на материале лингвистических произведений).- СПб., 1999.
. Шмелева Т.В. Языковая рефлексия // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения.- Вып. 1 (8).- Красноярск, 1999.- С.108-110.
. Штайн К.Э. К вопросу о семиологии первого произведения // Первое произведение как семиологический факт: Сборник статей научно-методического семинара «Техus». - Вып. 2. - СПб. - Ставрополь, 1997. - С. 4-13.
. Штайн К.Э. Повседневное - художественное мышление: отечественная ономатопоэтическая парадигма // Этика и социология текста: Сборник статей научно-методического семинара «Техus». - Вып. 10. - СПб. - Ставрополь, 2004. -С. 12-23.
. Штайн К.Э. Принпипы изучения метапоэтики // Штайн К.Э., ПетренкоД.И. Русская метапоэтика: Учебный словарь. - Ставрополь, 2006(в). - С.47-72.
. Штайн К.Э. Художественный текст в эпистемологическом пространстве // Язык и текст в пространстве культуры: Сборник статей научно-методического семинара «ТEXTUS». - Вып. 9. - СПб, - Ставрополь, 2003(а).- С.10-26.
. Штайн К.Э. Художник как субъект деятельности в метапоэтическом дискурсе // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Материалы международной научной конференции. Ч.1: Литературоведение.- Ставрополь, 2003(6). - С. 39-50
. Штайн К.Э. Метапоэтика: размытая парадигма // Штайн К.Э., Петренко Д.И. Русская метапоэтика: Учебный словарь.- Ставрополь, 2006 (б).- С.17-36
. Штайн К.Э. К вопросу о семиологии первого произведения // Первое произведение как семиологический факт. Сб. ст. научно-методического семинара «Textus». Вып. II. - СПб.- Ставрополь, 1997.
. Шулежкова С.Г. Крылатые выражения В.Высоцкого // Мир Высоцкого. Исследования и материалы.- Вып. III.- Т. 2..- М.,1999.- С.216-225.
. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. - OSIAF - Moscow, 1998.
|
|
|
