Самое страшное произведение русской литературы

Жизнь и творчество

Антона Павловича Чехова

 

Преподаватель М.И. Бурлыкина

Студентка 414 группы     А.А. Ахметшина

 

Сыктывкар 2009

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ

1. ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

1.1. Таганрог

1.2. «Я навсегда москвич»

2. ВХОЖДЕНИЕ В ЛИТЕРАТУРУ

2.1. «Малая пресса»

2.2. Переломный год

3. ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕПУТАЦИЯ

3.1. «Остров Сахалин»

3.2. Самое страшное произведение русской литературы

3.3. Драматург А.П.Чехов

3.4. Последние пьесы Чехова

4. «ПОСЛЕДНЯЯ СТРАНИЦА МОЕЙ ЖИЗНИ»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

 

Чехов! Как много связано в душе каждого из нас с этим именем…

Скромный, с застенчивой улыбкой и ласковым прищуром глаз – таким чаще всего приходит нам на память этот человек. А меж тем от десятилетия к десятилетию наше представление о нем непрерывно обогащается. Он остается живым, родным и близким нам. Только все отчетливее вырисовываются истинные масштабы его дарования, весомость его вклада в мировую культуру.

А.П.Чехов говорил, что читать его будут лет семь, от силы семь с половиной, а потом забудут.

Зиновий Паперный в своей книге «А.П.Чехов» пишет: «Открывая книги Чехова, читатель – пользуясь сравнением самого художника – подобен человеку, входящему в сад, где нет никаких объяснений, вывесок, указок, где надо вглядываться, вслушиваться, вдыхать запах и решать самому. При этом автор вовсе не играет роли безучастного хозяина, который пустил гостей в сад и затем предоставил их самим себе. Нет, хоть и не видно надписей на деревьях, но так чудесно разбит этот сад, так рассажены деревья, что чуткий читатель никогда не заблудится».

Произведения Чехова прошли испытание временем, десятикратно бо́льшим, чем определил его скромнейший Антон Павлович. Этим и обусловлен непрекращающийся интерес к личности писателя.

Т.А.Сотникова в статье к книге «А.П.Чехов. Повести. Рассказы» подробно рассказала о писателе, связав наиболее важные события его жизни с творчеством.

Но А.П.Чехов известен нам не только как великий русский писатель, но и как врач. Антон Павлович до последних дней своих сохранил тесную связь с врачебной своей профессией. И, безусловно, интерес вызывает и книга Б.М.Шубина «Доктор А.П.Чехов». Шубин уделяет большое внимание не Чехову-писателю, а именно Чехову-врачу: «Занимаясь медицинской деятельностью, Антон Павлович вел обычную жизнь врача-труженика, врача-подвижника <…> Чехов любил медицину, дорожил и гордился званием врача».

Несмотря на большое количество написанной литературы о жизни и творчестве Чехова, до сих пор нет, и по-видимому, не может быть раз и навсегда составленной биографии писателя. Очень верно сказал Корней Иванович Чуковский об Уитмене: «Мой Уитмен». Для каждого биографа и читателя существует свой Чехов, но мы все же попытаемся отразить основные моменты жизненного и творческого пути писателя.

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Таганрог

 

Антон Павлович Чехов родился 17 (29) января 1860 года в городе Таганроге. Он был третьим сыном в семье купца третьей гильдии Павла Егоровича Чехова и Евгении Яковлевны Чеховой (урожденной купеческой дочери Морозовой). Сам Антон Павлович считал днем своего рождения 16 января: возможно, в метрической книге была сделана неверная запись, и день рождения записали по дню святого Антония, именем которого ребенок был крещен.

Уже будучи взрослым, Чехов написал о доме на Полицейской улице, в котором родился: «Дивлюсь, как это мы могли жить в нем?» Действительно, в трех крошечных комнатках общей площадью 23 метра к моменту рождения Антона жили, кроме родителей, два его старших брата – Александр и Николай. Младшие – Иван, Мария и Михаил – родились уже на других квартирах.

Детство Чехова прошло в доме на углу Монастырской улицы и Ярмарочного переулка. На первом этаже помещалась лавка отца, на втором – квартира. [3, c.6]

Когда Антон Павлович говорил: «В детстве меня не было детства», то он подразумевал под этим многое. Прежде всего, режим жизни детей Павла Егоровича был не очень детским, – это был почти каторжный трудовой режим. Лавочка Павла Егоровича торговала с 5 утра и до 11 вечера, заботу о ней Павел Егорович нередко целиком возлагал на сыновей. День его детей распределялся между лавочкой, гимназией, опять лавочкой, бесконечными спевками и репетициями и такими же бесконечными церковными и домашними молениями. Кроме того, дети учились ремеслу, Антоша – портняжному. Антоша должен был с малых лет приучаться и к счетному делу, а главное – к искусству торговли, в которое входило и почтительное обращение с покупателями и знание приемов «обмеривания, обвешивания и всякого торгового мелкого плутовства», – как писал в своих воспоминаниях старший брат Антона Павловича – Александр Павлович.

Павел Егорович воспитывал своих детей деспотически. Порки были частым явлением в семье. И, однако, было бы неправильным рисовать жизнь семьи Павла Егоровича только темными красками. Нельзя забывать о смягчающем влиянии матери, Евгении Яковлевны, как нельзя забывать и о том, что влияние Павла Егоровича на своих детей было далеко не только отрицательным.

Павел Егорович хотел сделать своих детей образованными людьми. Он отдал их в гимназию, нанял для них учителя музыки, рано начал учить их языкам; старшие сыновья уже в отроческие годы свободно говорили по-французски.

Действительность, окружавшая Антошу Чехова, была покушением на его свободу.

Еще более сильным врагом его свободы, чем семейный деспотизм, была гимназия. Таганрогская гимназия была идеальной с точки зрения царского министерства народного просвещения. То была настоящая фабрика рабов.

Со всех сторон наступала на Чехова действительность, стремившаяся сделать из него раба, отовсюду надвигалось на него насилие. Но чем грубее был натиск действительности, тем сосредоточеннее, упорнее становился юноша Чехов в отстаивании своего человеческого достоинства.

Рано началось у Антоши увлечение театром и литературой. Первое известное нам юношеское произведение Чехова написано для театра. Это пьеса «Безотцовщина».

Вместе с увлечением театром шли и первые литературные опыты. Гимназистом четвертого класса Антоша сотрудничал в рукописном журнале, выходившем под редакцией ученика старшего класса. В этом журнале было помещено сатирическое стихотворение Антоши, посвященное инспектору Дьяконову. [4, c.6, 7]

Завсегдатаем галерки Таганрогского театра Чехов становится с тринадцатилетнего возраста; в исполнении местных трупп и заезжих знаменитостей он имел возможность увидеть на сцене русский классический репертуар, пьесы Шекспира, Современные водевили и мелодрамы. В обширный круг чтения юного Чехова вошли Сервантес, Гюго, Тургенев, Гончаров, естествоиспытатель Гумбольдт, философ Бокль и наряду с ними разнообразные юмористические журналы и сборники. [2, c.381]

Я навсегда москвич»

 

В 1876 году иллюзии Павла Егоровича о возможности разбогатеть потерпели полный крах. Он не смог вовремя выплатить деньги, взятые в кредит для строительства нового дома, был признан банкротом и обращен из купеческого в мещанское сословие. Павлу Егоровичу угрожала долговая яма, то есть тюрьма, и он вынужден был уехать – фактически бежать – в Москву вместе с женой и младшими детьми, Марией и Михаилом. К тому времени двое старших сыновей уже учились в Москве: Александр – на физико-математическом факультете Московского университета, Николай – в Школе живописи, ваяния и зодчества. Иван и Антон остались в Таганроге, чтобы закончить гимназию. Но уже через год Иван бросил учебу и перебрался к родителям в Москву, так как не находил возможности заработать на жизнь в Таганроге.

Антон остался в Таганроге – без денег, без поддержки, одинокий и свободный. На жизнь он зарабатывал репетиторством. [3, c.12]

Оставшись один, Антоша распродавал остатки домашней обстановки, бегал по урокам и высылал деньги в Москву. Ему пришлось познакомиться с унизительным ожиданием по месяцам заработных грошей, с косыми взглядами «хозяев», брошенными невзначай на продранные башмаки репетитора, с мучительными мечтами о стакане сладкого чая, который могут подать, а могут не подать. [4, c.9]

Кроме того, Антон Чехов большую часть свободного времени отдавал сильнейшему увлечению своей юности – театру.

Одинокая жизнь в Таганроге ознаменовалась написанием пьес «Безотцовщина» и «Нашла коса на камень» и водевиля «Недаром курица пела».

Сохранилось свидетельства того, что, приехав в Москву на каникулы, Чехов предлагал свою пьесу «Безотцовщина» великой актрисе Малого театра Марии Ермоловой – ни более, ни менее как для бенефиса! Разумеется, в постановке было отказано. Едва ли Ермолова даже прочитала произведение начинающего драматурга: этим занимались специально состоявшие при ней люди.

По окончании гимназии Чехов решил поступать на медицинский факультет Московского университета. Трудно сказать, что повлияло на его выбор: он не оставил никаких свидетельств об этом. Учеба не обещала быть легкой – и потому, что медицинский факультет был одним из самых трудных, и потому, что в Таганрогской гимназии не преподавались химия и биология. Эти предметы Чехов изучал самостоятельно, уже будучи студентом.

В 1879 году Чехов навсегда покинул Таганрог и приехал в Москву: без нее он не мыслил своей жизни. Чехову принадлежат слова, под которыми и сегодня могли бы подписаться многие провинциалы, чувствующие в себе силы, воплощение которых возможно только в Москве: «Кто привыкнет к ней, тот не уедет из нее. Я навсегда москвич». [3, c.15, 16]

ВХОЖДЕНИЕ В ЛИТЕРАТУРУ

Малая пресса»

 

Став студентом медицинского факультета Московского университета и обосновавшись в столице, Чехов сразу понял то, что оставалось – и в наши дни остается – непонятным для многих молодых людей, приезжающих в Москву с наполеоновскими планами. Он понял, сколько всего должен изменить в себе, чтобы «не стоять ниже уровня среды, в которую попал». Имелось в виду многое: от таганрогского выговора («Безотцовщина» – как, видимо, и тогдашняя речь Чехова – пестрела диалектизмами вроде «рипеть», «пихать» и т.п.) и орфографических ошибок (поступая в университет, Чехов написал в прошении на имя ректора, что просит зачислить его «по медицынскому факультету») – до привычек и черт характера. [3, c.17]

Первое знакомство с университетом произвело на Антона Павловича неблагоприятное впечатление. Известный литературовед, автор одной из биографических книг о Чехове академик Г.П.Бердников считает, что это настроение запомнилось Антону Павловичу на долгие 10 лет и выплеснулось на страницах «Скучной истории»: «…А вот мрачные, давно не ремонтированные университетские ворота; скучающий дворник в тулупе, метла, куча снега…На свежего мальчика, приехавшего из провинции и воображающего, что храм науки и в самом деле храм, такие ворота не могут произвести здорового впечатления…» [5, c.7, 8]

Антоша стал студентом-медиком и сотрудником юмористических журналов. Это произошло почти одновременно. И сразу установился строй жизни, наполненной непрерывным трудом.

Антон Павлович любил медицину, благоговел перед профессорами, среди которых были такие ученые, как Захарьин, Склифосовский, – имена, составляющие гордость русской науки. Чехов учился основательно, и совмещать учение с повседневной работой в журналах ему было очень трудно.

А между тем его сотрудничество в юмористических журналах скоро стало главным источником средств к существованию семьи. Забота о семье требовала много сил и труда. Эта забота вела к многописанию: гонорар был нищенский, надо было писать как можно больше, писать непрерывно, не разгибая спины, не зная отдыха. [4, c.9]

В круг пишущих для так называемой «малой прессы» – то есть для коммерческих изданий, а также для легкого семейного чтения – ввел Чехова брат Александр. С этими же изданиями сотрудничал как художник и Николай Чехов. К «малой прессе» относились журналы «Стрекоза», «Зритель», «Будильник», «Сверчок», «Осколки», «Свет и тени» и многие другие.

Писатели с именем считали для себя позорным печататься в подобных изданиях. Исключение составлял разве что Н.Лесков, печатавшийся в «Осколках» небольшие рассказы. У студента-медика Антона Чехова не было ни литературного имени, ни денег, зато была зависящая от его доходов большая семья и – колоссальная творческая энергия. Он стал сотрудником «малой прессы» и начал писать во всех ее жанрах.

Первая его публикация состоялась 9 марта 1880 года в петербургском еженедельнике «Стрекоза». Это было «Письмо донского помещика Степана Владимировича N. к ученому соседу д-ру Фридриху». В этом произведении ничего еще нет не только от великого писателя Антона Павловича Чехова, но даже от прекрасного юмориста Антоши Чехонте (этим псевдонимом – по своему гимназическому прозвищу – Чехов чаще всего подписывал публикации тех лет; всего же у него было тогда более 50 псевдонимов). Но именно в «Письме к ученому соседу» появился первый чеховский афоризм, до сих пор цитируемый во всех случаях, когда надо обозначить «точную меру невежества, абсолютный интеллектуальный нуль, ниже которого уже нет – ни логики в мыслях, ни смысла в словах» (М.Громов): «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

В 1880 и 1881 годах Чехов опубликовал в «малой прессе» по двенадцать произведений; начиная с 1882 года у него бывало более ста публикаций за год. Из своих ранних рассказов Чехов составил сборник «Шалость». Брат Николай сделал к книге иллюстрации, она была набрана, но вышла в свет лишь в количестве двух экземпляров. В 1882 – 1883 годах среди множества других были написаны такие шедевры, как «Толстый и тонкий» (в первой редакции), «Хамелеон», «Смерть чиновника», «Дочь Альбиона». [3, c.20, 21]

Весной 1884 года Антон Павлович успешно выдержал выпускные государственные экзамены, которых так боялся.

Давно ждал он этого момента. Чуть ли не за год просил Александра Павловича позаботиться о даче под Таганрогом: «…Врачом приеду и проживу с вами целое лето. Деньги будут, и поживем», – мечтал он.

Но дачу на родине почему-то не снял, а поехал отдыхать в Воскресенск, где уже седьмой год в приходской школе учительствовал брат Иван, у которого обычно летом собиралась семья. [5, c.26]

По окончании университета Чехов работает врачом в Воскресенске, Звенигороде; там он не только лечит больных, но и ездит на вскрытия, выступает экспертом в суде и т.д. Много наблюдений продолжает давать ему работа постоянного московского корреспондента «Осколков» (фельетоны «Осколки московской жизни»). Летние месяцы с семьей он проводит в подмосковной усадьбе Бабкино; расширились знакомства Чехова среди молодых художников, литераторов; окрепла его дружба с И.И.Левитаном. [2, c.384]

Работая в Воскресенске, Чехов познакомился, например, с семьей артиллерийского полковника Маевского, с бытом офицеров артиллерийской батареи. Многое из того, что он тогда узнал, воплотилось в пьесе «Три сестры».

Только профессиональный медик мог создать образы врачей Астрова, Дымова, Соболя, Рагина, Старцева, написать «Палату № 6», «Скучную историю», «Случай из практики», «Ионыча», «Черного монаха». Точнее говоря, Чехов мог написать эти рассказы, только будучи врачом.

В год окончания университета вышел в свет первый сборник Чехова «Сказки Мельпомены. Шесть рассказов Антоши Чехонте».

В декабре 1885 года состоялась его первая поездка в Петербург, важность которой для дальнейшего творческого пути Чехова трудно переоценить.

 

Переломный год

 

Чехова привез в Петербург Лейкин, издатель петербургского журнала «Осколки». В его доме он и остановился, получив «пару лошадей, отменный стол, даровые билеты во все театры» и будучи принужден выслушивать, какой должна быть литература. В этот приезд Чехов впервые встретился с людьми другого круга – не «малой прессы», а большой литературы.

С этой поездки начались многолетние дружеские отношения с Алексеем Сергеевичем Сувориным – публицистом, беллетристом, драматургом, крупным издателем. Чехов сотрудничал в его газете «Новое время» до начала 1890-х годов. Суворин издал чеховские сборники «В сумерках» (1887), «Хмурые люди» (1890), «Пьесы» (1897) и другие.

Ощущение того, что его литературная деятельность воспринимается всерьез, усилилось после письма Д.В.Григоровича 25 марта 1896 года. В этом письме литературный патриарх впервые признался Чехову в том, что видит у него «настоящий талант, – талант, выдвигающий Вас далеко из круга литераторов нового поколения». Это было первое признание чеховского таланта.

Чехов понимал, что выбиться из колеи срочной работы будет нелегко – в том числе и по материальным причинам. Но понимание того, что переломить свою писательскую судьбу необходимо, постепенно укреплялось в Чехове.

Переломным в его судьбе стал 1888 год. К тому времени Чехов был весьма известным писателем, автором не только «малой прессы», но и престижной суворинской газеты «Новое время». Вышли его сборники «Пестрые рассказы» (с указанием авторства «А. Чехонте (Ан. П.Чехов)»), «В сумерках» (за него годом позже будет присуждена высшая литературная награда – академическая Пушкинская премия) и «Невинные речи». Состоялась премьера его комедии «Иванов» в московском театре Ф.А.Корша.

В 1888 году Чехов написал повесть «Степь (История одной поездки)» – рубежное произведение, отделившее раннее творчество Антоши Чехонте от прозы Антона Павловича Чехова. Разумеется, говорить о раздельности этапов жизни крупной творческой личности можно лишь условно, да и не все чеховские рассказы до 1888 года были юмористическими. Но, возможно, именно в «Степи» Чехов начал в полной мере воплощать то, в чем признался как-то Григоровичу: «Писал я и всячески старался не потратить на рассказ образов и картин, которые мне дороги и которые я, Бог знает почему, берег и тщательно прятал».

Образы и картины «Степи» связаны с первыми детскими впечатлениями Чехова. Мальчиком он навещал деда, управляющего имениями графов Платоновых в Приазовье. Путешествие десятилетнего мальчика Егорушки по степи во многом автобиографично. Некоторые эпизоды повести – например, сцена на еврейском постоялом дворе – напрямую повторяют события чеховского детства, которые, по его словам, врезались в его память как «Отче наш». Но художественные обращения, сделанные Чеховым в «Степи», выводят ее далеко за рамки автобиографии.

Чехов назвал свою повесть «странной» и, чувствуя ее единый поэтический тон, боялся сорваться на него. «Степь» полна чудесных пейзажных картин («Пока я писал, я чувствовал, что пахло коло меня летом и степью»), но очарование ее, связанное с красотой пейзажа, не исчерпывается им.

«Какова будет эта жизнь?» – такими словами завершается повесть. И вместе с тем она уже содержит в себе глубинную, сущностную картину будущей жизни мальчика Егорушки и человеческой жизни вообще. Егорушка впервые задумывается о том, как связаны между собою пространство и время: «Казалось, что с утра прошло уже сто лет…Не хотел ли Бог, чтобы Егорушка, бричка и лошади замерли в это воздухе и, как холмы, окаменели бы и остались навеки на одном месте?»

Большинство тогдашних критиков восприняло «Степь» как набор этнографических наблюдений, связанных друг с другом не более чем картинки в калейдоскопе. Произведение рассматривалось в той системе ценностей, в которой художественное новаторство Чехова считалось неудачей.

Чехов не стремился дать определение человеческим типам и жизненным явлениям, которые предстали перед его героем Егорушкой. В «Степи» он словно попробовал еще один вариант найденного и принятого им для себя творческого метода, который получил название «объективного»: когда автор «растворяется» в героях и картинах, не стремясь делать прямых обобщений и выводов, а предоставляя это читателю. [3, c.26 – 32]

ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕПУТАЦИЯ

Остров Сахалин»

 

В первой половине 1890-х гг. Чехов становится одним из самых читаемых писателей России – его произведения регулярно появляются в журналах "Северный вестник" и "Русская мысль" (с 1892), газетах "Новое время" (до 1893) и "Русские ведомости"; выходят отдельные издания и сборники ("Рассказы", 1888; "Хмурые люди", 1890; Повести и рассказы", 1894), которые постоянно переиздаются, вызывая широкий резонанс в литературных кругах.

В июле 1890 года тридцатилетний писатель Антон Павлович Чехов высадился на берег острова Сахалин. Что заставило А.П.Чехова отправиться в поездку по российским просторам на край державы? Исследователи долгие годы объясняли это с позиций идеологии, царствовавшей в стране в советское время. А может, в дорогу писателя погнали любопытство, страсть к передвижениям, возможность узнать мир отверженных, который был бесценным кладезем материалов для художника? "Остров Сахалин" А.П.Чехова – не первый случай обращения в истории русской литературы к скрытой от общественности жизни людей, вынужденных находится в тюрьмах, ссылках, на каторжных работах. До него и после писатели обращались к той литературе, которые мы, выражаясь современным языком, называем лагерной. Но "Остров Сахалин" занимает здесь особое место. Антон Павлович провел на острове работу исследователя, медика, социолога. В течение трехмесячного пребывания на острове Антон Павлович проделал гигантский труд. Чтобы ближе познакомиться с жизнью поселенцев и ссыльнокаторжных, он произвел перепись сахалинского населения. «Я объездил все поселения, заходил во все избы, вставал каждый день в пять часов утра, и все дни был в сильном напряжении от мысли, что многое еще не сделано».[6]

 «Остров Сахалин» задумывался как научный труд, который «состоять будет из одних цифр». Но, работая, Чехов искал тон, который позволил бы писать художественно и вместе с тем «протокольно, без жалких слов», не отнимая у сюжета «его суровость и все то, что в нем достойно внимания».

Значение этого труда выходит далеко за рамки статистики. Чехов сделал все, что мог, для того чтобы не пропали бесследно ужасные судьбы людей, увиденных им на каторжном острове.

Впечатления сахалинской поездки непосредственно воплотились в рассказах «Гусев» (1890), «Бабы» (1891), «В ссылке» (1894), «Убийство» (1895). [3, c.37, 38]

 

Самое страшное произведение русской литературы

 

Поездка на Сахалин с особенной силой подчеркнула в сознании писателя всю невыносимость, всю тесноту, тюремную духоту тогдашней русской жизни. Эта жизнь со всей ясностью представилась ему жизнью в четырех стенах, с надзирателями, решетками, кандалами.

Так возникла «Палата № 6» – быть может, самое страшное произведение русской литературы. Недаром молодой Владимир Ильич рассказывал своей сестре Анне Ильиничне: «Когда я дочитал вчера вечером этот рассказ, мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, точно я заперт в палате № 6».

Велико было общественное значение этого произведения в деле мобилизации сил протеста, ненависти к самодержавию. «Палата № 6» явилась одним из симптомов начинавшегося общественного подъема, одним из заметных обозначений исторического рубежа между восьмидесятыми и девяностыми годами.

Вся Россия увидела в рассказе символическое изображение грубой и тупой силы самодержавия в образе больничного сторожа Никиты, увидела себя самое запертой в палате. Юный Ленин высказал чувство всей страны, потрясенный простой и неотразимой силой человеческих образов. «Палата № 6» звала к борьбе с многообразным Никитой.

Чехов ударил своим молотом не только по самодержавию, но нанес «Палатой № 6» неотразимый удар и по всем видам и формам интеллигентского «прекраснодушия», отказа от борьбы, какими бы рассуждениями это ни прикрывалось.

Та правда, которую раскрыл автор «Палаты № 6», была трагической для него самого. Какой же выход возможен из тюрьмы? Этого Чехов не знал. Но он уже понял, что насилию нужно противопоставить не вспышки отчаяния и бессильного протеста, а борьбу.

Это стало одною из важных, коренных тем всего творчества Чехова девяностых – девятисотых годов: разоблачение слабости тогдашней интеллигенции.

Несмотря на то, что Чехов не знал и не видел путей, которыми родина шла к свободе, все же присущая ему общественная чуткость помогала писателю если не сознавать с полной ясностью, то все глубже чувствовать и отражать в своих произведениях тот общественный подъем, который наступил в стране в девяностые годы, подъемы, приведший к первой русской революции. [4, c.34]

 

Драматург А.П.Чехов

 

В середине девяностых годов Чехов достигает вершин художественного мастерства в области драматургии.

В 1895 году Антон Павлович начал работать над «Чайкой». В октябре 1896 года пьеса была поставлена на сцене петербургского Александринского театра. Главное в «Чайке» – тема искусства и подвига. В искусстве побеждает только тот, кто способен к подвигу. «Чайка» – итог многолетних раздумий автора о сущности призвания художника. [4, с.47]

Задумаемся над заглавием пьесы. Мы сталкиваемся с тем, что название у Чехова не просто определяет тему произведения, но уже несет в себе образное начало, несводимое к строго определенным логическим понятиям, оно художественно многозначно и незаменимо.

«Чайка» – сложный, многогранный, переливающийся разными красками, тонами, мотивами образ, возвышенный, по словам Горького, до одухотворенного символа. Это судьба Нины, «подстреленной», как птица, но не погибшей, душевно выжившей, и Треплева, сказавшего о себе, глядя на убитую птицу: «скоро таким же образом я убью самого себя», – и Тригорина, увидевшего в «Чайке» лишь «сюжет для небольшого рассказа». [1, c.162, 163]

«Чайка» провалилась на сцене петербургского Александринского театра (октябрь 1896 г.). Тогдашний театр еще не был зрелым для новаторской чеховской драматургии.

Чехов создал свой, особый стиль драматургии. В его пьесах огромную роль играет внутреннее действие, которое зритель, читатель ясно чувствует за действием внешним. При кажущемся отсутствии динамичности чеховские пьесы наполнены глубоким внутренним драматизмом. Конфликты здесь не исчерпываются тем, что непосредственно происходит на сцене. Чехов умеет дать ясный, художественно необычайно сильный обобщенный образ той социальной действительности, которая окружает героев его пьес. Вот это глубокое внутреннее действие чеховских пьес тогдашний театр и не мог еще почувствовать и передать.

Одним из проявлений предреволюционного общественного подъема явилось создание в 1989 году двумя замечательными русскими театральными деятелями, К.С.Станиславским и В.И. Немировичем-Данченко, Московского, как он тогда назывался Художественно-общедоступного театра.

Удача и счастье исторической встречи Чехова с Художественным театром заключалось в том, что этот театр понял важные особенности чеховского стиля, чеховской эстетики, проникновенно разгадал некоторые ее коренные принципы, в том числе скрытость красоты в обыденном, «незаметную» красоту.

Близость Чехова с новым театром началась с того, что театр решился реабилитировать с таким шумом провалившуюся «Чайку». Автор и театр добились блистательной победы.

Последние пьесы Чехова

 

Смело переплетались в его пьесах с драматическими мотивами  комедийные, вплоть до водевильных. Обе последние его пьесы – «Три сестры» и «Вишневый сад» – характеризуются гениальным по своей новаторской дерзости сочетанием драматического с комическим.

Сплетение комедийных и даже водевильных мотивов с драматическими связано у Чехова было с его чувством близости конца старой жизни. Уже идет, близка очистительная буря, которая сметет с пути родины, развеет все проклятие старого! И художник уже чувствует свое историческое представить в смешном виде драмы старой жизни. Они еще остаются тяжелыми драмами. Но поэт уже смотрит на эти драмы глазами будущего: и ему видна нелепость, обреченность, историческая исчерпанность старых форм жизни.

Драматическая тема «Трех сестер», тема напрасно пропадающей красоты. Столько душевного богатства, столько готовности к беззаветному труду, столько отзывчивости ко всему светлому в жизни, в людях, столько чуткости, доброты, тонкого ума, столько страстной жажды чистой, изящной, человеческой жизни, столько счастья заключено в этих чудесных женщинах, в этих изумительных трех сестрах!

Смешное, печально-комическое в «Трех сестрах» берет свои истоки в противоречии между силой и размахом мечты и слабостью мечтателей. И самое обилие мечтательных разговоров о будущем при отсутствии реальной борьбы за него начинает походить на маниловщину.

«Вишневый сад», предсмертное гениальное создание Чехова представляет собой смелое сочетание комедии – «местами даже фарс», как писал Антон Павлович о пьесе, – с нежной и тонкой лирикой.

Смех, свободный и веселый, пронизывает все положения пьесы. Но не менее значительно в ней и лирическое начало. Чехов выступает творцом оригинальнейшего, новаторского жанра лирической комедии, социального водевиля.

Прощание новой, молодой, завтрашней России с прошлым, отживающим, обреченным на скорый конец, устремление к завтрашнего дню родины – в этом заключается содержание «Вишневого сада».

«Вишневый сад» – это пьеса о прошлом, настоящем и будущем родины. Будущее встает перед нами в образе небывало прекрасного сада.

Вся пьеса проникнута настроением светлого прощания с уходящей жизнью, со всем плохим и хорошим, что было в ней, настроением радостного привета новому, молодому.

Чехову самому казалось вместе с его героями, что «все давно уже состарилось, отжило» и только все ждет «начала чего-то молодого свежего». И он с молодой радостью прощался с прошлым. «Прощай, старая жизнь!» – звенит в финале «Вишневого сада» юный голос Ани, голос молодой России, голос Чехова. [4, c.50 – 65]

Премьера «Вишневого сада» была превращена в Художественном театре в торжественное чествование автора. Это произошло 17 января 1904 года, в день рождения Чехова.

Премьера одной из самых загадочных пьес мирового репертуара походила на прощание с автором. Самому же «Вишневому саду», как и всем произведениям Чехова, предстояла долгая жизнь. [3, c.64]

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: