О чем молчат выжившие моряки

Первое журналистское расследование забытой катастрофы

Мемориал морякам теплохода "Механик Тарасов"

На Серафимовском кладбище около центральной аллеи, ведущей к мемориалу подводникам «Курска», стоит изъеденный временем памятник. Рядом 28 могил. На огромном камне ничего мне не говорящая надпись: морякам теплохода «Механик Тарасов», трагически погибшим в атлантическом океане 16 февраля 1982 года.

Каждый раз, проходя мимо этого места, я останавливался. Читал имена, всматривался в незнакомые лица на облупленной эмали. И не мог отделаться от ощущения что здесь, под могильными плитами, захоронена какая-то страшная тайна. Но кто и зачем вычеркнул из нашей памяти эту скорбную историю?
Я решил, что узнаю всю правду о последнем рейсе "Механика Тарасова", чего бы это мне ни стоило.

 

ТАСС уполномочен умолчать

 

Официальной информации о катастрофе было не много. Краткое сообщение ТАСС и пара статей в центральных газетах.
«По сообщению Министерства морского флота СССР, советский контейнеровоз «Механик Тарасов», следующий из канадского порта Квебек в Ленинград, затонул в районе Ньюфаунленда, попав в зону сильнейшего шторма. Спасательные работы крайне затруднительны из-за продолжающего урагана. Имеются человеческие жертвы».

Далее сообщалось, что капитан судна Анатолий Былкин перед катастрофой получил сигнал бедствия с американской нефтяной платформы «Оушен Рэнджер» и пошел на помощь гибнущим людям. Вот только стихия оказалась сильнее. Теплоход получил повреждения и, не дождавшись помощи, ушел в пучину Атлантики. 32 человека погибли, а пятеро остались в живых.

Но странным показалось то, что за 28 лет, прошедших с момента трагедии, в прессе ни разу не появлялись рассказы непосредственных участников этих событий. Более того, даже не упоминались их имена.
Бывалые моряки, к которым я обращался за помощью, только пожимали плечами и советовали попытать счастья в архиве БМП (Балтийское морское пароходство) – организации, которой принадлежало судно.

Но эта огромная компания-грузоперевозчик в конце девяностых распродала всю свою многочисленную флотилию и разорилась.
Последняя надежда найти документы в Москве, в министерстве морского флота, тоже растаяла как дым. В здании, где хранился архив, в 1998 году произошел пожар. Причем, его очаг находился как раз возле библиотеки.
Постепенно история стала приобретать черты детектива. В голову лезли самые невероятные версии. Тем более, что питательная почва для них имелась.

Третья Мировая в океане

Масла в огонь подливали западные источники.
Сообщалось, например, что сразу же после катастрофы канадский министр охраны окружающей среды в своем выступлении в Палате общин заявил: «советское судно должно было везти из Канады в СССР уран, предназначенный для обогащения». К счастью, по техническим причинам радиоактивное сырье было погружено на другое судно. Но сам факт существования подобных перевозок, угрожающих экологической безопасности, стал настоящей сенсацией для парламентариев.

А в эфире техасской радиокомпании «Аудио-Букс» прозвучала и вовсе фантастическая версия.
Ссылаясь на анонимные источники в Пентагоне, комментатор сообщил, что советское судно «Механик Тарасов» потоплено американской субмариной.

Платформа «Оушен Рэнджер»

А дело все в том, что мирный с виду теплоход имел на борту замаскированный торпедный аппарат. Проходя под прикрытием шторма в 50 милях от американской нефтяной платформы, судно запустило торпеду с ядерной боеголовкой малой мощности, в результате чего считавшаяся непотопляемой платформа «Оушен Рэнджер» затонула, а все находящиеся на ней люди погибли. Естественно, американские военные не смогли стерпеть такой наглости. Спустя сутки «Механик Тарасов» был перехвачен подводной лодкой и пущен на дно с помощью торпеды без боеголовки, которая проломила тонкий борт контейнеровоза ниже ватерлинии. Чтобы секретная начинка корабля не попала к врагу, советский экипаж был вынужден отказаться от помощи спасателей и оставался на борту до последней секунды.

Таким образом, с точки зрения авторов этой экстравагантной версии, СССР и США в 1982 году опять оказались на гране ядерной войны.

О чем молчат выжившие моряки

Каждый год 16 февраля у мемориала погибшим морякам на Серафимовском кладбище собираются их друзья и родственники.
Именно здесь нам удалось встретить людей, имевших отношение к трагедии.

Второй механик Владимир Устинов, 10 лет отработавший в экипаже, не пошел в злополучный рейс только по тому, что решил взяться за учебу. На последнем курсе «Макаровки» пора было думать о дипломе. От него мы узнали фамилии выживших в катастрофе моряков. Расследование сдвинулось с мертвой точки.

Оказалось, что из пятерых везунчиков до наших дней дожили только двое. Второй помощник капитана Кожухов переехал в другой город, и его следы затерялись. А вот третий механик Александр Аксенов живет до сих пор в Питере. Но, к нашему удивлению, сославшись на плохое здоровье и нежелание травмировать себя воспоминаниями, он уклонился от разговора.

В последний рейс

 

"Механик Тарасов" у причала

В этот момент, когда я был близок к отчаянию, пришла неожиданная удача. Нашелся человек, который знает о «Механике Тарасове» практически все. Горячев Радий Иванович - механик-наставник судна. Работая в Балтийском Морском Пароходстве, он отвечал за техническое состояние теплохода, контролировал его ремонт и был знаком лично со многими членами экипажа.

- В середине января 1982 года «Механик Тарасов» уходил из Ленинграда в свой очередной рейс, - вспоминает Радий Иванович. – Через океан в Канаду. Капитан Былкин был ярым противником использования теплохода на трансатлантических линиях.
Дело в том, что «Механик Тарасов» - это одно из 10 однотипных судов класса ролкер, построенных в Финляндии по отечественному проекту.
Имея высокий центр тяжести и коробчатую форму корпуса, оно предназначалось для плавания во внутренних морях. В условиях шторма поведение судна оставляло желать лучшего. Возникали опасные крены и рыскания.
Кроме того, на нем не было поперечных водонепроницаемых перегородок, что противоречило международным требованиям безопасности мореплавания.

Капитан Анатолий Былкин

Но если партия говорила – «надо», что мог ответить капитан?
Тем более, такой как Былкин. Высокий, красивый, уверенный в себе моряк. Передовик до мозга костей. «План любой ценой» - его любимый лозунг.
Кстати, эти личные качества капитана, как потом выяснилось, явились одной из предпосылок трагедии.

Но в тот день все шло как обычно, - продолжает Горячев. - Я поднялся на судно, поговорил со старшим механиком Захаровым. Замечаний по состоянию механизмов не было.

Запомнилась только одна странность. Подошел ко мне первый помощник капитана - замполит Попов. И говорит: «Вот, Радий Иванович, в последний рейс ухожу». Я знал, что он на пенсию скоро собирается, но эта фраза резанула ухо. Моряки все суеверные. Словосочетания «последний рейс» бояться как огня.

Плохие новости

«Механик Тарасов» отошел от причала и в пароходстве о нем на месяц забыли.
Первая тревожная информация пришла 13 февраля. Сообщалось, что у судна появился постоянный крен. В условиях сильнейшего шторма, бушевавшего над Атлантикой, это обстоятельство могло привести к серьезным осложнениям.

Тут же была создана комиссия по спасению «Механика Тарасова». Ее председателем назначили заместителя начальника по безопасности мореплавания БМП Геннадия Чистова. Включили туда и Радия Горячева.

Возникло предположение, что крен судна, скорее всего, связан со смещением груза.
«Механик Тарасов» вез из Канады рулоны газетной бумаги и контейнеры. За крепление груза на борту судна обычно отвечал порт отправки. Но за эту услугу приходилось платить валютой.

В целях экономии времени и денег наши моряки чаще всего крепили груз сами. От Квебека до океана 8 часов хода по реке Святого Лаврентия. В этот промежуток времени под руководством старпома Штейна экипаж и проделывал все необходимые манипуляции. Вот только качество работы не всегда было на высоте.

В довершение к этому, капитан Былкин, получив от синоптиков прогноз погоды, обещающий жестокие шторма, принял решение идти напролом. Моряки говорят, что ему очень хотелось, сокращая путь через Северную Атлантику, обогнать своего конкурента -капитана Виноградова, вышедшего на однотипном судне «Механик Евграфов» днем раньше.

Старопом, замполит и еще несколько человек из экипажа пытались отговорить Былкина от этой авантюры. Но капитан был непреклонен.
«Механик Тарасов» оказался единственным судном, рискнувшим выйти из порта в тот страшный день.

Борьба за живучесть

 

Чтобы выправить крен, Былкин приказал заполнить забортной водой специальный балластный танк, находящийся на противоположном борту.
Включили насосы. И стали ждать.

Обычно это процедура занимает час времени. Но воду закачивали в цистерну чуть ли не пол дня, а крен все нарастал.
«Продолжайте качать» - настаивал капитан.

А в это время в Ленинграде о теплоходе стали беспокоиться всерьез. О ЧП доложили в Москву начальнику по безопасности министерства морского флота Майнагашеву. Просили спустить Былкину приказ о возвращении в Квебек. Поскольку, зная характер капитана, были уверены, что сам он подобного решения никогда не примет. Но Майнагашев ответил отказом.

В какой-то момент на «Механике Тарасове» поняли, что дело не чисто. Человек, посланный на разведку на нижние палубы, принес тревожную весть. В трюме плескалась вода. Один из тяжелых контейнеров сорвался с крепления и пробил своим углом стенку балластной цистерны.
Вода, которую в нее закачивали для выправления крена, спокойно выливалась и заполняла трюм.

Капитан приказал включить помпу, чтобы откачать воду. Теперь, когда причина странного поведения судна была разгадана, появилась надежда на благополучный исход дела. В Ленинград полетели обнадеживающие радиограммы.

Боцман Юрий Волков

Но беда не приходит одна. Огромные волны, с чудовищной силой сокрушавшие нос судна, вырвали с куском палубы вентиляционный грибок, и океанская вода неудержимым потоком хлынула в трюм.
Нужно было срочно заткнуть образовавшееся в палубе отверстие. Стандартный пластырь для этого не годился. Не было точек для его крепления. Да и добраться до носа казалось невозможным. Какой человек мог устоять под напором тысяч тонн воды?

Но решить эту непростую задачу вызвался боцман Волков. Он набил тряпьем огромный холщевый мешок и стал пробираться с несколькими членами экипажа на бак.
Каким образом эта рискованная затея удалась, одному Богу известно. Но вскоре импровизированную затычку боцман засунул в зияющее отверстие. Правда, во время этой спасательной операции одного из моряков все-таки смыло волной за борт.

Но затычка долго не продержалась. Очередной океанский вал протолкнул ее в трюм.
Когда размокшая бумага забила входные отверстия помпы, ситуация приобрела катастрофический характер. Утром 15 февраля Былкин послал в пароходство радиограмму с просьбой о помощи. Давать SOS на международной волне он не решился.

У нас все в порядке

В тот день терпели бедствие не только советские моряки. Американская нефтяная платформа «Оушен Рэнджер», находящаяся в том же районе, под напором стихии получила опасный крен, и была вынуждена подать SOS. Потом кто-то из советских журналистов сочинил красивую легенду, будто «Механик Тарасов», приняв сигнал бедствия, развернулся и устремился на помощь нефтяникам.

Но, на самом деле, ничего подобного не было. Ситуация на судне в этот момент уже была критической. Крен превышал 35 градусов, а носовая часть на глазах погружалась в воду.

Из советских судов ближе всех к месту аварии находился рыболовный траулер «Иван Дворский». Тут же полным ходом он пошел на встречу «Механику Тарасову». Но их разделяло 100 морских миль или, учитывая штормовую погоду, 14 часов ходу.

В это время самолет береговой охраны заметил с воздуха гибнущее советское судно. По радио капитану было предложено снять с теплохода весь экипаж. Но для Былкина согласиться на помощь иностранцев – означало поставить крест на своей карьере.
«У нас все в порядке. К нам идет спасательное судно». Таков был ответ с «Механика Тарасова».

Вскоре к нашему теплоходу подошло датское рыболовное судно «Сигурфари». Оно также предложило свою помощь. Однако Былкин стоял на своем.
Опытный капитан Ольсен, видя аварийное состояние советского теплохода, решил остаться поблизости, резонно полагая, что час трагедии близок.
Именно этот поступок датского рыболова, как оказалось, спас жизни нашим пятерым морякам.

Свистать всех наверх

 

С приходом ночи жестокий шторм не потерял силы. Продолжающий набирать воду «Механик Тарасов» мог пойти ко дну в любую минуту. Капитан Былкин приказал экипажу собраться в теплой одежде и спасательных жилетах на верхней палубе.

На судне началась легкая паника.
Старший механик Захаров достал из своих запасов емкость с двумя литрами спирта и в машинном отделении вместе со своими подчиненными осушил ее, так сказать, для согрева. Удивительно, что четверо из пяти выживших оказались из этой компании. Потом старший механик забежал в каюту замполита Василия Попова. Но тот привязал себя веревкой к креслу и покидать тонущее судно не собирался. Разубеждать товарища времени уже не было. Поэтому Захаров поспешил наверх.

Из-за большого наклона пол многих помещений превратился в непреодолимые стены. Один из моряков, пробираясь по длинному коридору, услышал истошные крики. Это звала на помощь буфетчица Людмила Маркузе. Она ползала в противоположном конце кают-компании, как на дне глубокой пещеры, и пыталась вскарабкаться по вставшему дыбом полу. Помочь ей моряк ничем не мог. Спуститься вниз не было никакой возможности. Он развернулся и побежал к выходу. Наверное, это было самое тяжелое решение в его жизни.

Капитан Былкин побрился в своей каюте, надел парадную форму и вернулся в рубку. А в это время в машинном отделении моторист Мамаев, у которого были сломаны обе ноги, продолжал чистить забивающиеся сетки помпы, чтобы хоть как-то отсрочить неминуемую катастрофу.

Последняя надежда

Когда моряки собрались возле дымовой трубы на шлюпочной палубе, перед их глазами предстала страшная картина. В кромешной темноте гигантские валы швыряли лежащее на боку суденышко, как маленькую скорлупку. Спасательные шлюпки в такой ситуации были бесполезны. Шел снег. Ледяной ветер пронизывал людей до костей. В любую секунду «Механик Тарасов» мог перевернуться и утащить за собой всех, кто находился на борту. Выдержать такое психологическое напряжение суждено было не каждому.

Боцман Волков, недавно совершивший героический поступок, казалось, потерял ощущение реальности. Обхватив руками мачту, он сидел и безучастно смотрел вдаль.

Но тут раздался радостный крик. Кто-то заметил в ночи луч прожектора. Это траулер «Иван Дворский» на всех парах спешил к ним на помощь.
Отчаяние сменилось эйфорией. Люди бегали по палубе, махали руками и обнимали друг друга. Они ожидали, что советское судно подойдет поближе, выстрелом из линемета перебросит трос, а потом втащит всех к себе на борт.

Вот только капитан «Ивана Дворского» имел на этот счет другое мнение. Подходить вплотную он не рискнул, опасаясь столкновения судов.
Увидев эту нерешительность, экипаж «Механика Тарасова» пришел в полное негодование. Поток отборного моряцкого мата на несколько минут заглушил рев ветра.

Катастрофа

Это была последняя секунда жизни теплохода. Его корпус содрогнулся и пришел в движение. Люди начали прыгать в ледяную воду. Было 3 часа 30 минут ночи по местному времени. Весь в огнях «Механик Тарасов» погрузился в пучину. «Ну все, ребята, кажется нам пи…ц». Такими были последние слова старпома, стоявшего на рации. Он и капитан Былкин остались на своем посту до конца, даже не попытавшись спастись. А потом в газетах написали, что, умирая, они кричали в эфир: «Да здравствует Советский Союз!»

Судовой врач Виктор Сидельников

Как назло, перед прыжком помощник механика Шведов сломал ногу. Выплыть с такой травмой у него не было никаких шансов. Но жизнь ему подарил судовой врач Виктор Сидельников – мастер спорта по плаванию, который барахтался в воде, держась за плавающий рулон бумаги. Увидев рядом тонущего Шведова, он подтянул его к спасительному рулону. Однако бумага выдержать вес двоих не могла. «Держись, инвалид!» - подбодрил врач своего товарища и, уступив ему «спассредство», поплыл в сторону «Ивана Дворского». Больше живым его никто не видел.

Четверо моряков еще на палубе связались друг с другом веревкой. Оказавшись в воде, один из них – второй помощник капитана Кожухов – зажег фальшфейер.
Этот яркий огонь заметил датский капитан Ольсен, который на своем рыбацком суденышке первым бросился на помощь терпящим бедствие.
Его траулер имел низкие борта и отличные мореходные качества. Плясал на волнах, как поплавок. Датчане руками хватали тонущих людей и затягивали их на палубу. Таким образом, им удалось подобрать девять обмороженных человек. Включая тех четверых, что были связаны веревкой. Вот только отогреть удалось не всех.

Траулер «Иван Дворский» тоже подошел к месту катастрофы. Но втащить человека на его шестиметровые борта оказалось делом практически невозможным.
Окоченевшие руки гибнущих моряков, не могли удержать обледенелой веревки.
Одну из женщин зацепили за шубу крюком и начали осторожно поднимать. Но в метре от спасительной палубы она выскользнула из одежды, упала вниз и больше не вынырнула.
Глядя как умирают соотечественники, советские рыбаки были готовы пойти на отчаянный шаг. Обвязаться веревкой и прыгнуть за борт, чтобы руками вылавливать людей в воде. Но капитан запретил этот рискованный трюк.

В результате «Иван Дворский» подобрал только одного человека. Но вернуть его к жизни так и не удалось.
Уже к утру шторм утих. Спасателям оставалось только собрать плавающие на поверхности бездыханные тела.

Кто виноват

Груз-200 прибыл из Канады в Ленинград самолетом. Согласно международным правилам, трупы транспортируются в специальных воздухонепроницаемых гробах. Внутренний гроб металлический. В него впаяно стекло. Так, чтобы человека было видно до пояса. На грим денег тоже не пожалели.

Что творилось на Серафимовском кладбище в день погребения, описать словами трудно. Машины скорой помощи увозили обезумевших родственников в больницы десятками.
Таких похорон Ленинград не помнил давно.

В Москве для расследования причин трагедии была создана специальная комиссия. О результатах ее работы никому не сообщили. Но, вероятно, все списали на стихию, так как ни одно должностное лицо за гибель людей наказания не понесло.
Правда, гонять суда, подобные «Механику Тарасову», через океан после этого случая прекратили.

Вскоре в Канаде начался судебный процесс. Грузополучатель – немецкая фирма – требовала возмещения убытков. Радий Горячев и выжившие в катастрофе моряки давали показания. Удивительным было то, что в материалах дела имелись даже кинокадры тонущего судна, сделанные с канадских самолетов.

Иностранцы так и не смогли понять, почему советские моряки отказались от предложенной им помощи.

После долгих разбирательств суд обязал Балтийское Морское Пароходство возместить немцам материальный ущерб. Но другой суд, суд моряцких вдов и матерей вынес свой приговор. Виновным в смерти 32 человек был признан капитан Анатолий Былкин. И решение этого суда обжалованию в высшие инстанции не подлежит.

 

Валерий Мишаков (полная версия статьи, опубликованной в газете "Совершенно Секретно" декабрь 2010г.)

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: