Нравственные принципы и нормы в материальном праве

 

При производстве по уголовным делам суд, органы следст­вия, дознания, прокуратуры применяют нормы различных от­раслей права. Однако по любому уголовному делу центральное место занимает применение уголовного права. Поэтому целесо­образно рассмотреть нравственную характеристику уголовного права, причем лишь некоторых его институтов, так как этиче­ские основы и содержание уголовного права в целом требуют углубленного и развернутого самостоятельного научного иссле­дования *.

* Среди работ, посвященных этим проблемам, см., в частности: Кузнецова Н. Ф. Уголовное право и мораль. М., 1967; Карпец И. И. Уголовное право и этика. М., 1985.

 

Уголовное право служит задаче охраны человека и обще­ства от общественно опасных деяний, определяя, что является преступлением, устанавливая уголовные наказания и правила их применения к лицам, виновным в преступлении. История уголовного права в прошлом — история кровавых, мучитель­ных, унижающих человека наказаний. Двигаясь по пути про­гресса, человечество постепенно избавляется от смертной каз­ни и гуманизирует уголовное право.

Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. относит к числу принципов, на которых основывается Кодекс, законность, равенство граждан перед законом, принцип вины, справедли­вость и гуманизм. Принципы уголовного права выражают осно­вополагающие идеи, в соответствии с которыми создается и функционирует эта отрасль права.

Итак, к числу принципов уголовного права России отно­сятся принципы гуманизма и справедливости, отражающие ко­ренные требования этики.

В уголовном праве принципиальное значение имеет опре­деление понятия преступления, а одну из сложных и важных для общества проблем составляет криминализация и декриминализация тех или иных деяний. При решении этой проблемы мы наблюдаем неразрывную связь уголовного права и нравст­венности.

Преступление, посягающее на права и свободы человека, на интересы общества, представляет собой нарушение не толь­ко правовых, но и нравственных норм. Поэтому отнесение тех или иных деяний к числу преступлений, установление за них уголовной ответственности опирается на их нравственное осу­ждение обществом, признание их злом в общественном созна­нии. "В принципе всякое деяние, прежде чем стать преступле­нием в глазах населения, во всяком случае подавляющей его части, рассматривается как безнравственное. В тех случаях, когда законодатель устанавливает уголовную ответственность за то или иное деяние, не осуждаемое нравственностью, созда­ние соответствующего уголовного закона является ошибочным или преждевременным" *.

* Ковалев М. И. Роль правосознания и юридической техники в развитии уголовного законодательства//Советское государство и право. 1985. № 8. С. 74.

 

С другой стороны, исключение из числа преступлений тех или иных деяний, противоречащих общественной нравственно­сти, глубоко безнравственных, должно производиться осмотри­тельно с учетом последствий как правового, так и нравственно­го характера.

Вопрос о включении признака аморальности в само поня­тие преступления, определяемое законом, вызвал дискуссию между учеными. Так, А. А. Пионтковский считал, что "хотя вся­кое преступление в нашем обществе есть одновременно не только действие противоправное, но и аморальное, этот последний при­знак нет необходимости специально вводить в определение по­нятия преступления, так как понятие противоправности дея­ния тем самым предполагает его противоречие коммунистиче­ской морали" *. А. А. Герценаон же полагал, что в определении понятия преступления должна быть отражена отрицательная морально-политическая оценка**. И. И. Карпец поддерживал по­зицию А. А. Герцензона и считал, что "элемент этический дол­жен быть выделен в определении преступления" ***.

* Курс советского уголовного права. В 6 т. Т. II. М., 1970. С. 28.

** См.: Герцензон А. А. Понятие преступления в советском уголовном праве. М., 1955. С. 51—52.

*** Карпец И. И. Указ. соч. С. 91.

 

Как видим, никто из специалистов в области уголовного права не отрицает того, что преступление — деяние не только противоправное, но и аморальное. Вряд ли последователен взгляд тех, кто признает аморальность любого преступления и одно­временно возражает против включения признака аморальности в законодательное определение понятия преступления.

Признак аморальности, моральной осуждаемости деяния характеризует каждый состав преступления, все без исключения преступления аморальны *.

* См.: Проблемы судебной этики/Под ред. М. С. Строговича. С. 33; Кузне­цова Н. Ф. Указ. соч. С. 50.

 

Тем не менее ст. 14 Уголовного кодекса 1996 г. в определе­ние понятия преступления признак аморальности не включила.

В российском уголовном праве с момента принятия в 1958 году Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес­публик не применяется аналогия закона. До этого в соответст­вии с Уголовным кодексом РСФСР 1926 года (ст. 16) допуска­лось наказание за общественно опасные действия, не преду­смотренные Уголовным кодексом, "применительно к тем стать­ям кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления". Наличие возможности применения уголовного закона по аналогии открывает путь к произволу, а это с этиче­ской точки зрения безнравственно. Государство присваивает себе право наказывать человека за действие или бездействие, кото­рое уголовным законом не запрещено, в момент его совершения было не наказуемо, во всяком случае в уголовном прядке. Если в ряде других отраслей права аналогия допустима и может быть нравственно оправдана, то в уголовном праве, где речь идет о признании человека преступником и его уголовном наказании, применение аналогии несправедливо.

Вслед за международно-правовыми нормами ст. 54 Кон­ституции России в настоящее время устанавливает гуманный принцип уголовного права — nullum crimen sine poena, nulla роепа sine lege — "никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось пра­вонарушением". Если после совершения правонарушения от­ветственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон. При этом закон, устанавливающий или отягчаю­щий ответственность, обратной силы не имеет.

Последнее положение, крайне важное именно для уголов­ного права, обусловлено нравственно теми же причинами, что и отказ от аналогии. Человек, наказываемый за действия, кото­рые при их совершении не считались преступными, становится жертвой произвола, объектом расправы.

Целый комплекс нравственных проблем связан с уголов­ном наказанием. Среди них заслуживают внимания прежде всего цели наказания. Исторически цели и нравственное обоснование уголовного наказания получали разную трактовку. Объяснения природы и цели наказания давали различные теории: теория возмездия, теория устрашения, теория целесообразности, тео­рия психологического принуждения, теория заглажения вреда и т. п.*.

* См., например: Карпец И. И. Указ. соч. С. 156-199.

 

Признание целью уголовного наказания устрашения, воз­никшее, видимо, вместе с уголовным правом и бытующее до настоящего времени в обыденном общественном сознании, вле­чет за собой ужесточение уголовной ответственности, дегума­низацию уголовного права. Опыт средневековых государств с их поражающей воображение изобретательностью в мучитель­стве человека, разнообразии видов смертной казни и предше­ствовавших ей пыток свидетельствует о том, что наказание, целью которого является устрашение, не только антигуманно, но и не достигает целей, которые преследует законодатель.

Наказание как возмездие рассматривал еще Аристотель, который писал, что "люди стараются воздать за зло злом, и если подобное воздаяние невозможно, то такое состояние счи­тается рабством" * Кант также считал наказание возмездием и, как многие другие, поддерживал идею талиона. Возмездие есть отплата, кара за причиненное зло. Принятие идеи наказания как возмездия при всех ее модификациях приводит логически к признанию талиона. Талион был свойствен далекому прошло­му, когда возмездие за преступление должно было по силе точно равняться причиненному злу ("око за око, зуб за зуб"). Призна­ние возмездия в качестве цели наказания влечет за собой признание того, что наиболее эффективны самые строгие нака­зания, и необходимость реанимации идеи талиона, несовмести­мой с представлениями о правопорядке в современном цивили­зованном обществе.

* Аристотель. Этика. СПб., 1908. С. 89.

 

Разработка нового уголовного законодательства актуали­зировала проблему нравственного обоснования системы уголов­ных наказаний. Здесь наибольшие сложности вызывает оправ­дание сохранения института смертной казни в национальном законодательстве. Не вдаваясь в аргументы активных против­ников и сторонников смертной казни, отметим лишь, что смерт­ная казнь представляет собой убийство человека по воле госу­дарства на основании решения других людей, которым доверя­ется судебная власть. Смертная казнь никогда не может быть гуманной. Но в то же время в конкретных обстоятельствах при наличии законных оснований она может считаться в отноше­нии отдельного человека справедливым наказанием. При этом надо иметь в виду, что судебная ошибка здесь непоправима: судебное убийство — самая крайняя и жестокая несправедли­вость в отношении человека, которую может допустить госу­дарство.

Система уголовных наказаний в России подверглась изме­нениям и, надо полагать, претерпит новые серьезные преобра­зования. Важно, чтобы эти изменения не вели к ужесточению системы наказаний, а сами наказания не унижали человече­ское достоинство осужденных.

Анализ нравственной стороны других институтов уголов­ного права, связанных с наказанием, потребовал бы многих ис­следований. Здесь уместно лишь отметить, что статьи Уголов­ного кодекса, определяющие общие начала назначения наказа­ния, предусматривают индивидуализацию уголовной ответст­венности как проявление справедливости в ее распределитель­ном аспекте: лицу, совершившему преступление, должно быть назначено справедливое наказание.

3. Нравственное содержание уголовно-процессуального законодательства

 

Нравственное значение конкретных уголовно-процессуальных норм может быть полнее уяснено на основе ознакомления с более общими, принципиальными положениями уголовно-про­цессуального права. Это важно потому, что нравственный ас­пект того или иного процессуального института или же отдель­ной нормы далеко не всегда очевиден, если рассматривать их изолированно, вне всей процессуальной системы. Здесь умест­но напомнить справедливую мысль М. С. Строговича, писавше­го, что "... было бы упрощением и вульгаризацией искать нрав­ственное содержание в каждой отдельной процессуальной нор­ме, например, в норме, определяющей структуру обвинитель­ного заключения, или в норме о судебных издержках и т. п. " *. Но даже эти примеры могут получить иное толкование. Так, нормы УПК о судебных издержках исходят из необходимости возмещения расходов в связи с производством по делу за счет виновного в преступлении, повлекшем это производство, что справедливо. В то же время они принимаются на счет государ­ства при оправдании, прекращении уголовного дела, а также при несостоятельности лица, с которого они должны быть взы­сканы. Суммы, выплаченные переводчику, не могут быть взы­сканы с осужденного.

* Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса: В 2 т. Т. I. М., 1968. С.178.

 

Но если рассматривать законодательство об уголовном су­допроизводстве и уголовно-процессуальную деятельность как единую функционирующую систему, то нравственные начала уголовного судопроизводства выявляются достаточно отчетливо.

Уголовно-процессуальное законодательство и основанная на нем процессуальная деятельность проникнуты нравствен­ным содержанием.

Особенностью уголовно-процессуального права, характери­зующей его в целом, является гуманизм, ориентированность на создание системы гарантий личности.

Итальянский юрист Ферри (1856—1929), подчеркивая специ­фику уголовно-процессуального права, утверждал, что уго­ловный кодекс пишется для преступников, а уголовно-процессуальный — для честных людей. Этот афоризм не лишен рационального зерна. В уголовном законодательстве домини­рует карательное начало, в законодательстве о судопроиз­водстве ведущая роль принадлежит гарантиям личности и правосудия.

Уголовно-процессуальное право призвано обеспечить справедливость при расследовании и разрешении уголовных дел.

Требование справедливости означает в уголовном процес­се исключение случаев осуждения невиновных, привлечения их к уголовной ответственности. Обвинительный приговор в отношении невиновного — проявление несправедливости, по­прание прав, свобод, достоинства человека той самой государ­ственной властью, которая обязана их защищать.

Справедливость в уголовном процессе означает раскры­тие преступлений и привлечение к ответственности винов­ных. Положение, при котором около половины преступлений, а по некоторым видам их преобладающая часть остается не­раскрытой, противоречит требованию справедливости. Зло, причиненное преступником, остается без должного воздая­ния, а сам преступник получает возможность совершать но­вые преступления.

Справедливость в правосудии по уголовным делам выра­жается в строгом соблюдении принципа индивидуализации от­ветственности, требований уголовного закона о назначении на­казания с учетом обстоятельств дела и личности виновного. Уголовно-процессуальный закон относит к числу задач уголов­ного судопроизводства справедливое наказание виновных в пре­ступлении. Именно с соразмерностью наказания действующий УПК связывает понятие справедливости приговора (ст. 347).

Справедливость обязывает в уголовном процессе обеспе­чить возмещение вреда, причиненного преступлением, восста­новить полностью или в максимальной степени ущерб, причи­ненный потерпевшему. Заметим, что там, где преступление ос­талось нераскрытым, возмещение причиненного преступлени­ем ущерба в соответствии со ст. 52 Конституции России обеспе­чивает государство.

Справедливость в уголовном процессе означает, далее, обес­печение равенства всех граждан перед законом и судом, запрет какой-либо дискриминации или каких-либо привилегий в зави­симости от различия людей по их происхождению или положе­нию в обществе и по иным признакам.

Основополагающие правовые принципы правосудия про­никнуты нравственным содержанием. Они базируются на нрав­ственных требованиях справедливости, гуманности, охраны чести и достоинства человека.

Ст. 15 Конституции России устанавливает принцип закон­ности. Органы государственной власти, органы местного само­управления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и за­коны. Принцип законности в уголовном судопроизводстве озна­чает строгое соблюдение материального и процессуального за­кона, всех гарантий личности и правосудия. Ни следователь, ни прокурор, ни суд не вправе отступать от требований закона под предлогом каких бы то ни было якобы благих целей (в интере­сах усиления борьбы с преступностью, целесообразности, эко­номии и т. д.).

Ст. 120 Конституции России предусматривает право и обя­занность суда, установившего при рассмотрении дела несоот­ветствие акта государственного или иного органа закону, при­нять решение в соответствии с законом.

Нравственная сторона принципа законности в уголовном процессе состоит в соблюдении нравственных требований, во­площенных в законе, запрете поступать по произволу, субъек­тивному усмотрению в отношении человека, что неминуемо сле­дует за послаблениями в отношении режима законности в уго­ловном процессе. Соблюдение закона— нравственный, а не толь­ко юридический долг судьи, следователя, прокурора, адвоката.

Нарушение закона судьей, работником правоохранитель­ных органов всегда безнравственно. Если это нарушение дела­ется сознательно, то оно может перерасти в должностное пре­ступление. Если закон нарушается деятелем юстиции вследст­вие низкого уровня профессионализма, плохой юридической подготовки, неряшливости и т. п., то такие действия и решения также аморальны.

Нравственная характеристика принципа равенства перед законом и судом как непременного условия реализации требо­вания справедливости в ее уравнительном аспекте очевидна. Проблема состоит в том, чтобы декларированный Конституци­ей, этот принцип правосудия реализовывался в жизни, чтобы на деле не было неравенства в защите от преступлений и от­ветственности за них между людьми разных национальностей, имущественного и социального положения и т. д.

Принцип независимости судей и подчинения их только за­кону означает не только запрет вмешательства в судебную деятельность кого бы то ни было. Этот принцип одновременно возлагает на судей личную нравственную ответственность за справедливость принимаемых ими решений. Судья, которому гарантирована независимость, не вправе переложить свою ответственность за выполнение профессионального долга на кого-либо другого. Эта мысль достаточно ясно выражена в принятых VII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обра­щению с правонарушителями 6 сентября 1985 года "Основных принципах независимости судебных органов". В п. 6 "Основных принципов..." говорится: "Принцип независимости судебных ор­ганов дает судебным органам право и требует от них обеспечения справедливого ведения судебного разбирательства и соблю­дения прав сторон".

Несменяемость и неприкосновенность судей, предусмотрен­ные ст. 121 и 122 Конституции России, служат охране незави­симости судебной власти. Одновременно они обязывают судью честно исполнять свой долг, руководствуясь только законом и собственной совестью, быть объективным и беспристрастным.

Гласность — важнейшее начало демократического право­судия. Тайный процесс — атрибут средневековья и тоталита­ризма служит устрашению и антигуманен по своей сути, так как оставляет человека наедине с преследующими его агента­ми власти, действующими вне контроля общества. Ст. 123 Кон­ституции России определяет, что разбирательство дел во всех судах открытое. Одновременно предусмотрена возможность слу­шания дела в закрытом заседании, но лишь в случаях, преду­смотренных федеральным законом. Эти случаи по уголовно-процессуальному законодательству России связаны с охраной нрав­ственности, ограждением неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны (дела о половых преступлениях, дела, при рассмотрении которых возможно разглашение сведений об интимных сторонах жизни участвующих в них лиц). Исключе­ния из правил о гласности обусловлены приоритетом нравст­венных требований над общим установлением права об откры­том слушании дел в суде.

Ст. 123 Конституции России устанавливает принцип состя­зательности в судопроизводстве. Сердцевину состязательности составляет в уголовном процессе равенство процессуальных прав сторон обвинения и защиты. Так, в правосудии по уголовным делам находит свое реальное выражение требование справед­ливости в ее уравнительном аспекте.

Особое место среди принципов уголовного процесса при­надлежит презумпции невиновности и связанному с ней праву обвиняемого на защиту (ст. 49, 48 Конституции). Эти принципы выражают гуманную сущность правопорядка в целом. Человек, обвиненный в преступлении, — не бесправный объект пресле­дования, а субъект уголовного процесса. Ему гарантируется воз­можность активно защищаться от обвинения как лично, так и с помощью защитника. Тот, кого представитель власти или по­терпевший обвиняет в преступлении, не считается преступни­ком, пока его виновность не доказана и не признана приговором суда, вступившим в законную силу. Обвиняемый считается не­виновным до этого момента. Презумпция невиновности опира­ется на более широкую презумпцию добропорядочности любого человека, пока не доказано обратное. Она исходит из призна­ния ценности человеческой личности, уважения к человеку, его достоинству. Человек, даже и официально обвиненный в пре­ступлении, еще юридически и морально не преступник. Он лишь обвиняется. Он может быть оправдан, и кроме того, обвини­тельный приговор может быть отменен, а осужденный — реа­билитирован на основании решения вышестоящего суда.

Наряду с общими принципиальными установлениями уголовно-процессуального законодательства, придающими процес­суальной деятельности и процессуальным отношениям нрав­ственный характер, существует и система отдельных конкрет­ных норм, направленных на охрану нравственных ценностей в ходе производства на различных стадиях процесса, при со­вершении следственных и судебных действий и принятии ре­шений.

Так, уголовно-процессуальное законодательство запрещает при производстве следственных и судебных действий разгла­шать сведения об обстоятельствах интимной жизни (см. ст. 18, 170 УПК). Личный обыск может производиться только лицом одного пола с обыскиваемым и в присутствии понятых того же пола (ст. 172 УПК). Следователь не присутствует при освиде­тельствовании лица другого пола, если оно сопровождается об­нажением этого лица. В этих случаях освидетельствование про­изводится в присутствии понятых того же пола, что и лицо, подвергаемое освидетельствованию (ст. 181 УПК). Производст­во следственного эксперимента допускается, если при этом не унижается достоинство и честь участвующих в нем лиц и окру­жающих (ст. 183 УПК).

При заключении под стражу обвиняемого или подозревае­мого в случае наличия у заключенного под стражу несовершен­нолетних детей, остающихся без присмотра, орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны передать их на попечение родственников либо других лиц или учреждений (ст. 98 УПК).

К несовершеннолетним обвиняемым и подозреваемым за­держание и заключение под стражу в качестве меры пресече­ния могут применяться лишь в исключительных случаях, когда это вызывается тяжестью совершенного преступления (ст. 393 УПК). При решении вопроса о санкции на арест несовершеннолетнего прокурор обязан во всех случаях лично допросить обвиняемого или подозреваемого несовершеннолетнего.

Суд вправе удалить несовершеннолетнего подсудимого из зала судебного заседания на время исследования обстоятельств» могущих отрицательно повлиять на него (ст. 402 УПК).

Наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в почтово-телеграфных учреждениях могут производиться только с санкции прокурора или по определению суда на основании мотивированного постановления следователя (ст. 174 УПК).

В случае наложения ареста на имущество из него должны быть исключены предметы, необходимые для самого обвиняе­мого и лиц, находящихся на его иждивении. Перечень таких предметов устанавливает закон (ст. 175 УПК).

При оправдании подсудимого или освобождении его от на­казания либо от отбывания наказания или в случае осуждения его к наказанию, не связанному с лишением свободы, суд, если подсудимый находится под стражей, освобождает его немед­ленно в зале суда (ст. 319 УПК).

До обращения обвинительного приговора к исполнению близким родственникам осужденного, содержащегося под стра­жей, по их просьбе предоставляется свидание с ним. Семья осу­жденного, приговоренного к лишению свободы, ставится в из­вестность о том, куда он направляется для отбывания наказа­ния (ст. 360 УПК).

В случае тяжелой болезни осужденного, препятствующей отбыванию наказания, суд может отсрочить исполнение приго­вора (ст. 361 УПК), а если осужденный во время отбывания наказания заболел хронической душевной или иной тяжкой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, суд может освободить его от дальнейшего отбывания наказания (ст. 362 УПК).

Высоконравственный, гуманный смысл названных выше и многих других норм уголовно-процессуального права наполня­ет все уголовно-процессуальные отношения и процессуальную деятельность на досудебных стадиях нравственным содержа­нием. При этом уголовно-процессуальное право, как и все рос­сийское право, развивается в направлении последовательной гуманизации, расширения гарантий справедливости, уважения достоинства личности.

Ст. 243 УПК России, определяющая положение судьи, пред­седательствующего по делу, возлагает на него руководство су­дебным заседанием, обязанность принимать все предусмотрен­ные законом меры к всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела и установлению истины. Он обязан устранять из судебного разбирательства все, не имею­щее отношения к делу, и обеспечивать воспитательное воздей­ствие судебного процесса. Решение всех этих задач требует стро­гого соблюдения как правовых, так и нравственных норм. Искание истины не может быть успешным, если судья необъекти­вен, пристрастен, склонен заранее к принятию одной версии. Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, его справедливое разрешение — обязанность суда, дея­тельностью которого руководит председательствующий, и су­дьи, единолично рассматривающего уголовное дело.

Воспитательное воздействие судебного процесса включает в себя и нравственное воспитание, которое достигается в зна­чительной степени безупречным соблюдением в судебном раз­бирательстве нравственных норм судьями и всеми профессио­нальными участниками уголовного судопроизводства.

К числу гарантий правосудия относится равенство прав сторон. Обвинитель, подсудимый, защитник, а также потерпев­ший, гражданский истец, гражданский ответчик и их предста­вители пользуются равными правами по представлению дока­зательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств. Состязательность судебного разбирательства спо­собствует установлению истины по делу. Одновременно она от­ражает гуманные начала судебной деятельности, когда подсу­димый рассматривается законом не как объект исследования, а как активный участник судебного разбирательства, когда про­тивоборствующие в споре стороны уравниваются в своих пра­вовых возможностях.

Нравственным содержанием наполнены и многие другие нормы уголовно-процессуального закона, регулирующие общие условия и порядок судебного разбирательства. В частности, разбирательство дела в суде первой инстанции в отсутствие подсудимого допускается лишь в исключительных случаях, прямо оговоренных в законе (ст. 123 Конституции России, ст. 246, 247 УПК). Человек, обвиненный в преступлении, должен иметь возможность опровергать обвинение в целом или добиваться смягчения своей участи лично перед судом. Прокурор, пришед­ший к убеждению, что данные судебного следствия не подтвер­ждают предъявленного подсудимому обвинения, обязан отка­заться от обвинения (ст. 248 УПК). При неявке потерпевшего в судебное заседание суд откладывает судебное разбирательст­во, если найдет, что в его отсутствие невозможны полное выяс­нение всех обстоятельств дела и защита прав и законных инте­ресов потерпевшего (ст. 253 УПК). Изменение обвинения в суде не допускается, если при этом ухудшается положение подсу­димого или нарушается его право на защиту (ст. 254 УПК). Лица моложе шестнадцати лет, если они не являются обвиняемыми, потерпевшими или свидетелями по делу, не допускаются в зал судебного заседания. В судебном заседании все присутствующие лица обязаны соблюдать порядок и беспрекословно под­чиняться распоряжениям председательствующего, а также об­ращаться к суду стоя и т. д. (ст. 262, 263 УПК).

Вышестоящий суд не вправе ухудшить положение подсу­димого, подавшего жалобу на приговор (ст. 340, 341, 350, 353 УПК).

О ряде других процессуальных норм, регламентирующих отдельные процессуальные действия в их нравственном аспек­те, будет сказано ниже. Но бесспорным является то, что все законодательство, регламентирующее деятельность суда, пред­полагает строгое соблюдение нравственных норм.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: