Право иждивенцев при наследовании по закону

 

Впервые институт обеспечения нуждающихся нетрудоспособных лиц за счет имущества, принадлежавшего умершему, появился в отечественном праве с принятием Декрета 1918 г. "Об отмене наследования".  Причина этому заключалась в намерении законодателя недвусмысленно заменить наследственное право правилами всеобщего социального обеспечения, до введения которого и устанавливались правила о "предоставлении содержания" и о передаче ближайшим родственникам умершего собственника его имущества "в непосредственное управление и распоряжение".

В соответствии со ст.418 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. к числу наследников по закону были отнесены прямые нисходящие (дети, внуки и правнуки) и переживший супруг умершего, а также "нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти". При расширении в 1945 г. круга законных наследников (за счет родителей, братьев и сестер наследодателя) и введении очередности признания их к наследованию в первую очередь наследников были включены "нетрудоспособные, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти" (ч.1 ст.418 ГК РСФСР 1922 г. в ред. 1945 г.). Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. (ч.3 ст.532) к числу наследников по закону отнес "нетрудоспособных лиц, состоявших на иждивении умершего не менее одного года до его смерти", установив, что "при наличии других наследников они наследуют наравне с наследниками той очереди, которая призывается к наследованию".

В литературе указанный порядок наследования нетрудоспособных иждивенцев определялся как наследование "скользящей", или "плавающей", очереди.

В первом случае иждивенцы, не входящие в ту очередь, которая призывается к наследованию, должны отвечать тем же условиям, что в ГК РСФСР 1964 г., т.е. быть нетрудоспособными ко дню открытия наследства и находиться на иждивении наследодателя не менее года до его смерти (п.1 ст.1148 ГК РФ). Во втором случае иждивенцы, не входящие ни в одну из установленных законом семи очередей, для призвания к наследованию должны помимо нетрудоспособности и нахождения на иждивении наследодателя в течение года еще и проживать совместно с наследодателем (п.2 ст.1148 ГК РФ).

Следовательно, даже при отсутствии каких-либо иных законных наследников иждивенец, не проживавший с наследодателем в течение года до открытия наследства, не сможет претендовать на наследственное имущество, которое станет выморочным.

В обоих случаях нетрудоспособные иждивенцы наследуют "вместе и наравне с наследниками той очереди, которая призывается к наследованию" (п.1 и 2 ст.1148 ГК РФ). Причем во втором случае при отсутствии других наследников по закону нетрудоспособные иждивенцы наследуют самостоятельно в качестве наследников восьмой очереди (п.3 ст.1148 ГК РФ).

Характеризуя порядок наследования нетрудоспособными иждивенцами, нельзя обойти вниманием несколько важных обстоятельств.

Прежде всего, как справедливо замечает Б.Л. Хаскельберг, одним из негативных практических последствий действия ст.1148 ГК может стать конкуренция наследственных прав отдаленных родственников, ничего не знавших о наследодателе, и лиц, хотя бы и чужих ему по крови, но не только близко знавших наследодателя, но и получавших от него содержание по крайней мере в течение года.

В связи с этим укажем, что не нуждается в дополнительном доказывании тот факт, что ГК РФ при конструировании круга законных наследников безоговорочный приоритет отдает кровному родству: родственники до пятой степени родства включительно наследуют, несмотря ни на какие дополнительные признаки, будь то знакомство, проживание, нетрудоспособность и иждивение. Относящиеся к этим родственникам нетрудоспособные иждивенцы получают наследственные права преимущественно даже перед более близкими родственниками. Зато не входящие в число наследников первой - седьмой очередей нетрудоспособные иждивенцы получают право наследования только при условии совместного проживания.

Логичным представляется допущение, чтобы наследственные права нетрудоспособных иждивенцев второй группы, т.е. не относящихся к числу кровных родственников наследодателя в достаточных для наследования степенях, дифференцировались в зависимости от того, с кровными родственниками какой степени они призываются к наследованию и делят поровну наследственное имущество наследодателя. Как указывает О.Ю. Шилохвост, при наличии наследников первой - третьей очередей наследственные права нетрудоспособных иждивенцев второй группы вполне разумно и справедливо оговорить теми условиями, которые содержатся сегодня в п.2 ст.1148 ГК РФ, т.е. в том числе и совместным проживанием. Что касается наследования нетрудоспособных иждивенцев наравне с наследниками четвертой - седьмой очередей, то, по мнению исследователя, не следовало бы оговаривать его совместным проживанием или требовать этого проживания непременно в течение года. Наконец, наследование нетрудоспособных иждивенцев в качестве восьмой очереди (т.е. при отсутствии предшествующих семи очередей), возможно, вообще не следует связывать с совместным проживанием, считая достаточным признаком предполагаемой воли наследодателя содержание их не менее года до открытия наследства. При таком подходе, возможно, удалось бы обеспечить более справедливое и разумное соотношение наследственных прав кровных родственников и посторонних лиц, получавших при жизни наследодателя помощь, составлявшую постоянный и основной источник их существования. В противном случае может оказаться, что имущество отойдет согласно ст.1151 ГК публичным образованиям в качестве выморочного даже при наличии лиц, которых наследодатель длительное время содержал, выразив тем самым волю на призвание их к наследованию. В отсутствие более близких наследников нет оснований для применения дополнительного критерия в виде совместного проживания, к которому закон прибегает для ограждения прав кровных родственников от притязаний совершенно посторонних лиц.

Представляется, что для признания к наследованию нетрудоспособный иждивенец, не входящий в число наследников первой - седьмой очередей, должен по меньшей мере в течение года до открытия наследства не только находиться на иждивении наследодателя, но и проживать совместно с ним. В пользу данного утверждения могут свидетельствовать следующие соображения.

Условие о совместном проживании характеризует не столько имущественное положение нетрудоспособного иждивенца, сколько отношение к этому иждивенцу со стороны наследодателя, который считал соответствующего иждивенца настолько близким, что допустил его проживание рядом с собой. Именно эти обстоятельства позволяют разумно предположить намерение наследодателя обеспечить иждивенца и на случай своей смерти, что является основанием для выполнения воли наследодателя и призвания иждивенцев к наследованию в качестве наследников по закону. С этой точки зрения никакое временное, непродолжительное или кратковременное проживание иждивенца у наследодателя (например, во время болезни последнего, его командировки в другой город и т.п.) не свидетельствует о близости отношений, точнее, не дает оснований для разумного предположения о том, что наследодатель желал бы обеспечить и того иждивенца, который приехал к нему незадолго до открытия наследства или проживал у наследодателя в силу каких-то иных случайных или иных временных обстоятельств. Только продолжительное и постоянное совместное проживание дает основание для восполнения воли наследодателя в том смысле, что он захотел бы оставить наследство и иждивенцу, будь у него возможность или желание выразить свою волю путем составления завещания. Поэтому продолжительность проживания следует рассматривать как неотъемлемую составную часть условия о совместном проживании, отсутствие которой должно означать неисполнение требования закона о совместном проживании и, следовательно, отказ в наделении соответствующего иждивенца наследственными правами.

Говоря о тех сложностях, которые сопутствуют практическому применению положений ст.1148 ГК РФ, следует отметить и такой факт, как отсутствие легальных определений тех понятий, которые составляют "сердцевину" правил, закрепленных в данной статье.

В частности, в законе не решен вопрос о понятии совместного проживания, или, говоря другими словами, не перечислены обстоятельства, которые при необходимости доказывания факта проживания должны быть представлены в его подтверждение. В литературе по этому вопросу высказаны две точки зрения. Первую отстаивает А.Л. Маковский, полагая, что совместное проживание не связано с выполнением каких-либо формальностей по регистрации по месту постоянного или временного проживания. Для призвания нетрудоспособного иждивенца к наследованию достаточно фактического его проживания в одном жилом помещении с наследодателем. Вторая точка зрения принадлежит М.Л. Шелютто, указывающей, что факт совместного проживания иждивенца с наследодателем в течение года должен доказываться документами об их регистрации на протяжении этого срока по одному месту жительства. Приходится констатировать отсутствие четкой позиции по данному вопросу и в судебной практике.

Безусловно, требует разъяснения высшими судебными инстанциями вопрос о том, как следует поступать правоприменителю в тех случаях, когда были предприняты все необходимые для надлежащего оформления проживания шаги, но соответствующая процедура не была завершена по независящим от наследодателя или иждивенца причинам. В этом случае установленное п.2 ст.1148 ГК РФ можно было бы считать выполненным, так как имеются бесспорные доказательства не только намерения наследодателя дать иждивенцу временное пристанище, но и проживать совместно с ним с соблюдением всех необходимых для этого формальностей.

Неясно также, как следует толковать понятия нетрудоспособности и иждивения: допустимо ли в таких случаях применять по аналогии нормы законодательства о социальном обеспечении или нет? Отмеченные проблемы, по нашему мнению, требуют оперативной реакции законодателя.

Заключение

 

Основой конституционной свободы наследования является юридически обеспеченная возможность наследодателя распорядиться своим имуществом на случай смерти. Этим, однако, содержание права наследования, гарантированного ст.35 Конституции РФ, не исчерпывается. Оно включает в себя и управомоченность наследников на получение наследственной массы. Реализация права наследования призвана обеспечить решение таких общесоциальных задач, как преемственность в правах за теми лицами, которые были наиболее близки наследодателю, защита интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи наследодателя, а также прав его кредиторов и предотвращение бесхозяйности имущества.

Наследование по закону происходит, когда нет завещания или когда завещана только часть имущества. Конечно же, "наследование по закону" - термин достаточно условный, так как наследование по завещанию и по закону осуществляется в соответствии с федеральным законом (разд. V части третьей ГК РФ). Следует иметь в виду, что наследниками по закону могут быть граждане, находящиеся в живых к моменту смерти наследодателя, а также дети наследодателя, родившиеся после его смерти.

Расширение круга наследников по закону является, несомненно, прогрессивным шагом на пути совершенствования наследственных правоотношений, поскольку ГК РСФСР 1964 г. не в полной мере обеспечивал права и законные интересы граждан. Возможность сокращения случаев призвания государства к наследованию при наличии родственников наследодателя в значительной степени способствует становлению гражданского общества в нашей стране, а также укреплению и развитию основных начал гражданского законодательства.

Наследственное имущество делится поровну между наследниками призываемой очереди. Исключением из этого правила является наследование по праву представления.

Порядок наследования выморочного имущества должен определяться специальным федеральным законом. По всей видимости, в названном законодательном акте должны быть более детально определены имущество, переходящее в собственность субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, а также процедура перехода прав. В любом случае, наследуют ли Россия, ее субъекты или муниципальные образования, наследники несут ответственность по долгам наследодателя.

Проанализировав правовое регулирование и практику применения законодательства пришли к тому, что:

а) следует дифференцировать порядок и условия отстранения от наследования, предусмотренные п.1 ст.1117 ГК в зависимости от того, являются ли совершенные недостойным наследником умышленные противоправные деяния уголовно наказуемыми деяниями, или не являются. В первом случае, когда преступление совершено в отношении самого наследодателя, членов его семьи или ближайших родственников, - наличие вступившего в законную силу решения уголовного суда должно влечь бесспорное отстранение такого наследника от наследования. При этом не имеет значения, охватывалось ли умыслом недостойного наследника призвание себя или других лиц к наследованию. Во втором случае, когда воспрепятствование осуществлению выраженной в завещании воли наследодателя путем фальсификации или сокрытия завещания, принуждения других наследников к отказу от наследства и т.п., не связаны с совершением преступления, - отстранение недостойного наследника должно следовать по решению суда, рассматривающего гражданско-правовой спор о наследовании. При этом должна быть установлена субъективная направленность воли недостойного наследника на призвание к наследованию путем совершения умышленных действий в отношении наследодателя или его близких;.

б) отстранение от наследования родителей, уклонявшихся от выполнения лежавших на них в силу закона обязанностей по содержанию своих несовершеннолетних или нуждающихся нетрудоспособных детей (п.2 ст.1117 ГК), не должно зависеть от наличия среди наследников заинтересованных лиц не только при формальном подтверждении недолжного поведения родителя в виде решения о лишении его родительских прав (абз.2 п.1 ст.1117 ГК), но и в силу такой семейно-родственной близости между родителями и детьми, нарушение вытекающих из которой обязанностей является достаточным и бесспорным основанием для устранения от наследования. По этим же мотивам для отстранения от наследования детей, злостно уклонявшихся от содержания своих нуждающихся нетрудоспособных родителей, следует признать достаточным, наличие приговора уголовного суда (ст.157 Уголовного кодекса Российской Федерации) или иных доказательств уклонения и не требовать обязательного в силу п.2 ст.1117 ГК предъявления иска заинтересованными лицами;

в) допустимость предъявления заинтересованными лицами в соответствии с п.2 ст.1117 ГК требования об отстранении от наследования по закону лица, уклонявшегося от лежавших на нем в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя, следует оценивать в зависимости от наличия волеизъявления наследодателя в отношении наследственных прав этих наследников. При наличии завещания, составленного в пользу указанных лиц, либо завещания, в котором часть имущества осталась незавещанной, а уклонявшиеся от алиментной обязанности наследники не были прямо лишены наследства, следует признать, что такие наследники были прощены наследодателем и их наследственные права не могут быть оспорены заинтересованными лицами. Явно выраженному намерению наследодателя передать свое имущество таким наследникам не должна противопоставляться воля посторонних лиц.

⇐ Предыдущая1234

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: