Из показаний павловского (якшина),
агента ГПУ, арестованного в Германии в 1929 году В 1901 году я поступил в реальное училище в одном из городовЦентральной России. В 1905 году вступил в нелегальную организацию партииэсеров, работавшую в том же городе. В 1906 году, 1 марта, я был арестован"за принадлежность к преступному сообществу" по обвинению в преступлении,предусмотренном 2-й частью 102 ст[атьи] Уголовного уложения. После девятимесячного предварительного заключения в ноябре 1906 годаприговором Саратовской судебной палаты был присужден к 3 годам заключения вкрепости, причем время предварительного заключения (9 месяцев) мне зачтеноне было. По освобождении из тюрьмы я поддерживал связи с организацией втечение последующего времени. В начале войны я был на военной службе. После1-й революции я как старый эсер был привлечен к работе Керенским в Смольномпо охранению революционного порядка. Немедленно после Октябрьской революции(1917 г.) я под фамилией Якшина был назначен в Петроградскую ЧК на должностьпомощника уполномоченного Особой группы, причем на мне лежали обязанности поборьбе с контрреволюцией. За это время мною в Петрограде были раскрыты двефабрики фальшивомонетчиков, организация контрабандистов, скупщиков краденогои спекулянтов. В марте я был назначен в Москву в ВЧК на должность уполномоченногоОсобой группы секретно-оперативной части ВЧК, причем на моей обязанностилежали борьба с контрреволюцией и преступлениями по должности. В этот периодвремени мною была раскрыта вся организация, сделавшая знаменитый взрыв вЛеонтьевском переулке214 (анархисты), за что получил от Реввоенсоветареспублики золотые часы с надписью: "Т. Якшину за борьбу с контрреволюциейот Реввоенсовета республики" и назначен в 1919 году в январе месяце надолжность особоуполномоченного Центрального управления Особых отделов Южногои Юго-Западного фронтов, находящегося в г. Харькове, Губернаторская ул., д.14. Начальником Управления состоял Ефим Георгиевич Евдокимов215, секретарьСемен Семенович Дукельский216, начальником активной части состоял МихаилПетрович Фриновский217 (родом из Краснослободска, Пензенской губернии). В тоже время председателем ВУЧК (Всеукраинской чрезвычайной комиссии) вХарькове, Мироносицкая площадь, д. 7, состоял Василий Николаевич Манцев218.Надлежит отметить, что Центральному управлению Особых отделов Юж[ного и]Юг[о]-3ап[адного] фронтов, в коем я состоял, приданы были функцииучреждения, имеющего право контролировать и наблюдать действия не толькоВУЧК, но и самого Совнаркома (например, произведенный мною обыск и арестслужащих в канцелярии председателя Совета народных комиссаров Раковского219,уличенных в преступлениях по должности и т. д.). После окончания гражданскойвойны Центральное управление Особых отделов Южного [и] Юго-Западного фронтови все подчиненные последнему Особые отделы были расформированы, и личныйсостав был размещен по соответствующим ЧК. Но Центральное управление вошло всостав Всеукраинской чрезвычайной комиссии под названием Особого отделаВсеукраинской чрезвычайной комиссии, и начальником последнего был назначенЕвдокимов, а я был назначен начальником Закордонного отдела Особого отделаВсеукраинской чрезвычайной комиссии. Мне было предложено организоватьЗакордонный отдел. На меня как начальника Закордонного отдела была возложена задачаустановления наблюдения за антисоветскими тайными группировками иорганизациями в целях пара-лизования их вредной деятельности в пределахсоветской России, а также освещение деятельности иностранных разведок внутрии за границей. В частности, в задачи Закордонного отдела, во главе которого я стоял,входило мало того что разрушение планов антисоветских организаций, но ивнедрение в массы всех народов идей, полезных для Советов. По распоряжениюМосквы я обязан был разместить тайных резидентов в Европе и Малой Азии(главным образом, Германия, Польша, Румыния, Балканы, Турция), освещатьчерез этих резидентов возможные для использования большевиками политическиемоменты, а также для внедрения в иностранную прессу составляемых в Москве иХарькове подтасованных сведений, сводок и сфабрикованных документальныхданных. Для этой работы я воспользовался левой фракцией "Поалей-Цион"220,существовавшей в то время в Сов[етской] России под именем ЕКП (Еврейскойкоммунистической партии)221 с Центральным комитетом в Москве, КузнецкийМост, д[ом] 14. Предварительно я вступил в официальные переговоры с председателемЕврейской компартии Авербухом, проживавшим в Москве, и председателемкомитета Евр[ейской] компартии Правобережной Украины Самуилом Бездежским иБрайхманом (псевдоним по ЧК -- Владимировский), резидентом в Берлине. После ряда совещаний с этими лицами выяснилось, что организация, воглаве коей стоят Авербух и Бездежский, является организацией мировой,имеющей колоссальные связи во всем мире, уже работавшей дляРазведывательного управления Революционного военного совета республики иимеющей уже готовый разведывательный и оперативный аппарат с многочисленнымштатом во всех странах. Оба указанные лица были приглашены мною на службу:Авербух -- в качестве моего помощника по закордонной части, Бездежский -- вкачестве уполномоченного с местопребыванием в Киеве и секретарь ЦКЕвр[ейской] компартии Геринг в качестве уполномоченного в Одессу. При переговорах по этому поводу Авербух, предъявивший мне мандат своегоЦК ЕКП, каковым уполномочил Авербуха вести со мной переговоры эти, вначалепредложил мне всю разведывательную и информационно-оперативную работу вестичерез ЦК ЕКП, т[о] е[сть] вся ответственность за всю работу должна бытьвозложена на ЦК Евр[ейской] компартии как юридическое и ответственное лицо,а не на отдельных членов ЕКП. Однако от этого предложения я отказался ипредложил работать в моем отделе на положении обыкновенных сотрудников ВУЧК,на что они и согласились. Сделал я это потому, что при такой системе ведения работы легчеконтролировать деятельность отдельных сотрудников. Мною были утвержденысоставленные ими проекты схем резидентур за границей, связи, переправ иштаты сотрудников. На всю эту оперативно-разведывательную работу за границеймною отпускалось под отчет периодически и ежемесячно вперед золотымимонетами, платиной, бриллиантами и другими ценностями на сумму около 100 000рублей (золотом). Таким образом, открылась работа тайных резидентур вКонстантинополе, Польше, Румынии, Балканах и в Берлине. На основании донесений этих резидентов моей канцелярией составлялисьсводки в нескольких экземплярах, которые представлялись лично председателюВУЧК, председателю Совнаркома Раковскому и отправлялись в Москву в ВЧК. Летом 1922 года в Польше произошел арест всего состава Закордонногоотдела Центрального комитета КПБУ (Коммунистической партии большевиковУкраины), вследствие чего последовал дипломатический конфликт с Польшей иобмен нотами Польского правительства и НКИД (Народного комиссариата поиностранным делам). Польша потребовала немедленной ликвидации всехзакордонных отделов на территории Украины и Центр[альной] России. Раковскийуведомил польское прав[итель]ство, что требование это будет исполнено. Насамом деле все осталось по-прежнему, и лишь вверенный мне Закордонный отделбыл переименован в 5-е отделение Особого отдела ВУЧК, во главе которого я иостался. Функции и задачи этого учреждения остались те же самые. После установления дипломатических сношений с Польшей и с большинствомевропейских стран, куда выехали полномочные представительства в апреле 1922года, ВУЧК было переименовано в ГПУ222 (Государственное политическоеуправление), а вверенное мне 5-е отделение было переименовано в Иностранныйотдел секретно-оперативного управления ГПУ, во главе которого я и остался,исполняя те же обязанности и задачи. Одновременно со мной во главе такого жеучреждения в Москве в ВЧК был поставлен сначала Могилевский, потомТрилиссер223. Часть нелегальных переправ и лиц, обслуживающих связи, былаупразднена и заменена дипломатическими курьерами, а значительная частьрезидентов была назначена на легальные должности советников и секретарейполпредств. Ввиду обнаружения колоссальных злоупотреблений пограничныхвластей, в том числе пограничных Особых отделений ГПУ, Разведывательногоуправления Реввоенсовета республики и т. д., каковые учреждения производилихищения и злоупотребления, как, например, один из заведующих нелегальныхпереправ -- Айзенштейн по кличке "Лихой" -- один из лучших моих сотрудников,как оказалось, занимался тем, что периодически грабил и убивал беженцев,проходивших через его район, куда он сам же их заманивал возможностью задешевую цену их переправить тайно за границу, а потом трупы их бросал вколодезь, причем при расследовании оказалось, что он убил более 450 человекбеженцев, в том числе женщин и детей, трупами коих был набит один из самыхглубоких колодцев до самого верха. В деле оказался замешанным начальникРазведывательного управления Реввоенсовета республики -- Северный (настоящаяфамилия Менахес), который пользовался результатами работы Лихого, получая отпоследнего проценты с убитых и ограбленных и всевозможные товары и спиртныенапитки, переправляемые Лихим контрабандой из Польши. Ввиду того, что всеэти лица являются партийными, дело о Северном было замято, а вслед за симбыло замято и дело о Лихом. Северный получил даже повышение -- он былназначен членом коллегии ГПУ под видом "контакта" работы ГПУ и Разведупра. В тот же период времени было обнаружено хищение казенных и подотчетныхсумм и подлоги целого ряда сотрудников ЕКП, состоящих на службе у меня вИностранном отделе. Мною была послана ревизия в Киев и Одессу во главе смоим уполномоченным Абрамовичем и Мартиросовым, которые установилиграндиозные преступления по должности, причем из арестованных по моемуприказанию сотрудников только один беспартийный матрос Никонов умучен втюрьме, остальные же (члены Еврейской компартии) по предложению ЦК РКП былинемедленно освобождены, а часть казенных сумм была покрыта по счетам. При расследовании оказалось, что большую часть казенных подотчетныхсумм, кои мною им выдавались, они вносили прямо в ЦК ЕКП для нужд последнейи лишь незначительную часть сумм расходовали на заграничную работуИностранного отдела. Свои же сведения они получали и дезинформационныйматериал помещали в прессу, пользуясь своими мировыми связями, каковыеоперации не требовали тех громадных сумм, которые они выставляли в своихотчетностях. Ввиду злоупотреблений должностных лиц на Правобережной Украине ипоявления там повстанческих отрядов, ГПУ Украины выделило от себяПолномочное представительство во главе с Евдокимовым в Киев, и я переехалтуда со всем Иностранным отделом, оставаясь в должности начальникапоследнего. 1 января 1923 года я был назначен на должность заведующего Украинскимотделом Полномочного представительства УССР в Германии с оставлениемобязанностей и функций начальника Иностранного отдела ГПУ. Народный комиссариностранных дел Яковлев224 лично заготовил мне дипломатический паспорт надругое имя, а именно Сумароков, а начальником ГПУ Украины Балицким225 инач[альником] Контрразведывательного отдела Ивановым (за их подписями) мнебыл выдан особо секретный мандат, в коем были изложены мои права иобязанности (начальника Иностранного отдела ГПУ), каковой мандат я имелправо предъявить только полномочному представителю УССР Аусэму226 (вБерлине), официально занимавшему должность полномочного представителя УССР вГермании, а в действительности состоявшему резидентом ГПУ, а такженачальнику отделения Иностранного отдела ОГПУ в Берлине Степанову(работавшему от Москвы). Одновременно мне был выдан аванс в сумме 50 000долларов под отчет на работу в Германии, по израсходовании какового аванса ядолжен был истребовать новые суммы из Харькова, а в срочных случаях имелправо получать кредиты из кассы Полномочного представительства. По прибытии в Берлин я явился к полномочному представителю УССР Аусэму(Кронпринцен Уфер, 10), который на основании предъявленного мною емууказанного выше мандата ГПУ назначил меня 2-м советником Полномочногопредставительства УССР в Берлине. Он же сдал мне все дела, денежнуюотчетность и секретную агентуру по ГПУ, которую он вел до меня, и яприступил к изучению материалов, ознакомлению с секретными сотрудниками ипроведению данных мне задач. (Между прочим, все материалы, сданные мнеАусэмом, находятся у меня на руках.) 5 июля 1923 года произошло слияние полномочных представительств УССР(Кронпринцен Уфер, 10) и РСФСР (Унтер Ден Линден, 7), причем Аусэм былназначен заместителем и старшим советником полномочного представителя РСФСРв Германии Крестинского227, а я был перемещен на официальную должностьзаведующего Украинским отделом Полномочного представительства РСФСР (нынеСССР) в Германии (Унтер Ден Линден, 7), сохраняя обязанности и праваначальника Иностранного отдела ГПУ УССР. В число обязанностей моих, междупрочим, входила выдача разрешений на право въезда на Украину, а такжеразрешение на въезд в Россию граждан, родившихся на Украине, а такжеамнистия лиц, участвовавших в гражданской войне и состоявших в белых армиях. 1 августа 1924 года я из разрешенного мне двухмесячного отпуска невернулся. Дело в том, что вокруг моей работы создалась такая паутина интриг,доносов, клеветы и лжи, благодаря тому, что я [имел] возможность, жить,во-первых, за границей, во-вторых, имел возможность распоряжаться громаднымисуммами и ценностями, что я больше вынести не мог. Этому способствовало ещето обстоятельство, что председатель Коминтерна228 Зиновьев229 во что бы тони стало захотел посадить на мое место своего родственника. Все это вместевзятое заставило меня перейти на нелегальное положение. Несмотря на все случившееся, я продолжаю поддерживать связи с Москвой иХарьковом, хотя и нелегально, но весьма интенсивно. Доказательствами моей работы в течение 7 (семи) лет в органах ГПУявляется, во-первых, -- мой дипломатический паспорт на имя МихаилаГеоргиевича Сумарокова с моей личной фотографией, во-вторых, -- ПерсональАусвейс 230 с такой же фотографией, выданный Полномочным представительствомУССР в Германии с регистрационной отметкой Министерства иностранных дел(Германии), в-третьих, -- удостоверение личности, выданное М[инистер]ствоминостр[анных] дел (Германии), что я состою на дипломатической службе СССР,письмо за No 2 за подписью начальника Контрразведывательного отдела Ивановас приложением копии письма за подписями председателя ГПУ Балицкого иИванова, адресованного начальнику Иностранного отдела ОГПУ (ОбщесоюзногоГПУ) Трилиссеру по поводу моего утверждения в должности. В частности, поповоду дезинформационной деятельности Иностранного отдела ВЧК (а позже ГПУ),в котором я работал, должен объяснить: те громадные мировые связи, которымиобладали привлеченные мною к работе резиденты за границей, позволялисоветскому правительству использовать в своих нуждах иностранную и русскуюзарубежную прессу. Нашими резидентами и их секретными сотрудниками был привлечен в своюочередь целый ряд журналистов, которые по заданиям ВЧК (ГПУ) и Коминтерна наизвестных условиях обязаны были помещать в прессе те или иные статьи,сведения и документы, которые составлялись и редактировались ответственнымиработниками центров. Такая дезинформационная работа велась и ведется исключительнозаграничными отделами наших центров. Искусственно создавались как в самомСССР, так и за границей различного рода организации якобы антисоветскогонаправления, которые и должны были раздражать общественное мнение противантисоветского движения. Одним из главных теоретиков постановки такой работыбыл приглашенный ГПУ в качестве секретного сотрудника бывший жандармскийгенерал царского правительства Михаил Комиссаров. Только после расшифрованияего белыми эмигрантами ему и его помощнику Чайкину пришлось уехать из Европыв Америку с теми же заданиями. Таким же сотрудником был Венгеров,французский полицейский чиновник Бенуа, работающий и доныне по заданию ГПУ,и числившийся в моей резидентуре по Константинополю и работающий ныне урумынского правительства, именующий себя доктором студент Богомолец,австро-венгерский подданный Аугенблик, именующий себя Владимиром, два братаГринкруг, журналист Раковский, журналист, именующий себя Алмазовым,Панхусович, Горвиц-Самойлов, именующий себя Владимиром, Брайтман и друг[ие]. ВЧК (ГПУ) не только отдельным журналистам платила деньги, но исодержала на свой счет целые редакции, списки коих и имеются в нашихсводках. Моими разъездными резидентами по Константинополю были Виленский иМихельсон, которые через свои связи помещали в прессе статьи, материалы идокументы, изготовленные Москвой и Харьковом и пересылаемые или через меня,или тов. Дукельского, состоявшего тогда председателем Одесского губернскогоотдела ГПУ. Виленский и Михельсон имели постоянных секретных сотрудников по всейЕвропе и Америке, с которыми поддерживали периодическую и систематическуюсвязь. Кроме указанных выше: Алмазова, Брайтмана, Горвиц-Самойлова и других,очень большую помощь оказывал некий Герман Бернштейн родом из Могилева,помещая пересылаемые ему материалы, сведения, документы, статьи и заметки вкорреспондируемые им газеты. Бернштейн получал эти материалы из Москвы и из Харькова через нашихсотрудников и агентов-резидентов, ставил известные условия, которые невсегда нами в ГПУ принимались. Ему обычно поручалось проведение газетной кампании по Америке, где онимел наибольшие связи, в пользу подготовки общественного мнения к признаниюСоветов и дискредитированию эмигрантов и антисоветских общественныхдеятелей. Примыкая по своему прошлому к партии левых социалистов-революционеров,Бернштейн имел много партийных товарищей среди верхов коммунизма, состоящихчастью из бывших левых эсеров. Однако связь с Бернштейном, а равно и с другими подобными же секретнымисотрудниками оберегалась Москвой самым тщательным образом. Бернштейн, чтобы подчеркнуть свою независимость от Советов и длянаилучшего законспирирования своей работы, прибыв в Берлин, стал, по нашимзаданиям, добиваться от советского правительства визы на въезд в Россию,когда же им был официально получен отказ в этой визе, о чем он, междупрочим, был ранее поставлен в известность, немедленно поднял по всей прессешум по поводу этого отказа ему в визе советского правительства, что весьмаспособствовало укреплению его положения в антисоветских кругах. В то же самое время Вустрему (он же Лобанов), тогда бывшему помощникомСтепанова и заведовавшему отделом ОГПУ в Берлине (от Москвы), было порученосообщить Бернштейну, что он не может быть впущен в СССР даже под чужойфамилией. Дело в том, что ВЧК (а впоследствии ОГПУ) не всегда было довольнодеятельностью Бернштейна, так как последний проявлял чрезмерную алчность --требуя слишком больших гонораров, или же пытался видоизменять редакции техстатей и документов, чего абсолютно не допускало ОГПУ. Бывали случаи, чтоБернштейн не оправдывал полученных им авансов и запаздывал с исполнениемсрочных заданий. Это все и было основанием в том, чтобы иногда ОГПУ былонедовольным деятельностью Бернштейна и иногда выражало ему по этому поводусвое недовольство через посредство тех резидентов, где он бывал. Так,например: в Берлине Бернштейн был связан со Степановым и Вустремом (он жеЛобанов), которым он и передавал результаты своей работы во время своихприездов в Берлин. От них же Бернштейн получал инструкции, деньги иматериалы. В лицо Бернштейна я не знаю, несмотря на то, что он бывал у нас вполпредстве. По поводу организации "Комитет спасения Родины" я могу объяснитьследующее: в действительности, такового комитета не существовало, как несуществовало и тех организаций, кои были созданы для провокационных целейОГПУ Комиссаровым, Акацатовым, Брауде, Артемием Балиевым, Михайловым,Арзамасовым и другими секретными сотрудниками. Документы о "Комитете спасения Родины" были составлены в Харькове и вМоскве совместно и отправлены Дукельскому в Одессу и Степанову в Берлин.Через Михельсона и Виленского эти документы должны были быть распубликованыв зарубежной прессе, а через Степанова они должны были быть переданы вамериканскую прессу для Германа Бернштейна. Последний и исполнил приказаниеСтепанова (настоящая фамилия Артур Идельсон, кличка "Артур"), под фамилиейже "Степанов" он занимал официальную должность под фиктивным названием --должности председателя Комиссии по приемке и сдаче оружия интернированногокорпуса Гая231. Михельсон и Виленский по рекомендации Бернштейна и по приказуДукельского воспользовались услугами Артемия Балиева, который был связан сразличными белыми антисоветскими организациями в Константинополе. Артемий Балиев именовал себя полковником и исполнял все порученияВиленского и Михельсона, а также их помощника Пельцера по помещению взаграничной прессе дезинформационных материалов ГПУ. Артемий Кириллович Балиев является родственником известного владельцатеатра -- Никиты Балиева. Артемий Балиев получал определенный гонорар за свою работу, однако жеработой Балиева ГПУ не всегда было довольно, так как последний, точно также, как и Бернш-тейн, мнил себя журналистом и потому пытался исправлятьполученные из Москвы и Харькова документы и статьи. ГПУ за подобные действия строго карало своих секретных сотрудников,вроде Балиева, Бернштейна и других так называемых "журналистов", лишая,впредь до изменения работы в желательном для ГПУ направлении, гонорара иавансов. Такие дисциплинарки всегда весьма хорошо действовали напровинившихся, и все эти "журналисты" немедленно исправлялись и точноисполняли все приказания наших центров, печатая все без всяких изменений. Бывали случаи, при спешке работы, что фальсифицированные материалыизготовлялись не в центрах, а каким-либо пограничным ГПУ, например, СеменомДукельским. Ввиду недостаточной интенсивности и слабого умственного развитиянаших руководителей в ГПУ, особенно в провинции, естественно, составляемыеими статьи и материалы не всегда удовлетворяли центр. Я сам неоднократноиздавал циркулярные распоряжения, коими предписывал своим зарубежнымрезидентам не печатать без ведома и согласия центров никаких сведений иматериалов. Журналисты, имеющие связи с заграничной прессой, пользовались всегдавозможностью вымогательства денежных средств с обеих сторон, это походило наобыкновенный шантаж, и резиденты почти всегда должны были соглашаться натребования журналистов -- секретных сотрудников. Особенно беспринципен в этом отношении были Герман Бернштейн,Горвиц-Самойлов, пользовавшийся своим родством с Оклянским и работавший упоследнего в качестве секретаря и некий доктор Полини, работавший поКонстантинополю и имеющий громадные связи. [... ]232Особенно шантажировали нас эти журналисты при заключениисделок о подкупе правых газет. Некоторых журналистов за их чрезмерные вымогательства и шантаж потомпредполагалось завлечь в советскую Россию и там расстрелять. Насколько язнаю, Бернштейну было выдано за [19]21-й год около 17 000 золотых рублей,дальнейшая выдача производилась Москвой после моего командирования в Берлин,и я о них не знаю. Такие же фиктивные организации, как "Комитет спасения Родины" былисозданы как в СССР, так и за границей указанными выше секретнымисотрудниками (Комиссаровым и другими): "Анонимный монархический центр",являющийся центром работы в России, "Великий Князь Андрей Владимирович",созданный Арзамасовым и Трилиссером "Орден офицеров Императорских российскихвойск", в котором деятельное участие принимал Михайлов и Брауде, а такжеГорвиц-Самойлов и именующий себя полковником эсер Анисимов, а также некийЭльский-Яблонский -- резидент Коминтерна. Указанные выше журналисты, кромеразработок монархических вопросов, которые были бы освещены в заграничнойпрессе так, чтобы вызвать ненависть со стороны общественного мнения кмонархистам всех стран, особенно эмигрантам, обязаны были путем печатираспространять данные и материалы, указывающие на погромную деятельностьвсех монархистов, особенно русских, и всячески разжигать ненависть друг кдругу этих двух народов233. Все же факты, касающиеся стихийных еврейских погромов, производимыхкрасноармейцами, буденовцами и вообще большевиками -- всячески затушевывать,передергивая даты и перенося всю ответственность за устройство еврейскихпогромов на монархические организации и белые армии. Ввиду того, что отсутствие моральных качеств у Бернштейна заставило егоамериканских товарищей посторониться, мы, по его просьбе, для придания емувеса в заграничной прессе, передавали ему также изредка и настоящиематериалы, которые он и помещал в прессе, доказывая тем, что он не"большевик". По поводу представленных при сем документов, а именно: 1) Документ ВЧК (Всероссийской чрезвычайной комиссии) за No 29370/с(секретный), подписан Михаилом Трилиссером, на имя Дукельского. 2) Документ ВЧК за No 29901/с от 4 января 1922 года, подписан МихаиломТрилиссером, на имя Раковского. 3) Документ ВЧК за No 29903/с (секретный), подписан МихаиломТрилиссером, на имя Манцева, председателя ВУЧК (Всеукраинской чрезвычайнойкомиссии) от 5 января 1922 года. 4) Документ ВЧК за No 30102/с (секретный) от 11 января 1922 года,подписан Михаилом Трилиссером, на имя Евдокимова -- начальника Центральногоуправления всех Особых отделов Юж[ного и] Юго-Западных фронтов. 5) Документ ВЧК за No 30103/с (секретный) от 11 января 1922 года,подписан Михаилом Трилиссером, на имя Евдокимова -- начальника Центральногоуправления всех Особотделов Юж[ного и] Юго-Западных фронтов. 6) Документ ВЧК за No 34102/с (секретный) от 3 февраля 1922 года,подписан Михаилом Трилиссером, на имя Раковского. 7) Документ ВЧК за No 34964/с (секретный), подписан МихаиломТрилиссером, на имя Манцева, председателя Всеукраинской чрезвычайнойкомиссии, от 12 февраля 1922 года. 8) Документ ВЧК за No 34969, подписан Михаилом Трилиссером, на имяМанцева (председателя ВУЧК) от 13 февраля 1922 года. 9) Документ ВЧК за No 41240/ф (финансовый), на имя Манцева(председателя ВУЧК). 10) Дело Секретно-оперативного управления ВУЧК (Всеукраинскойчрезвычайной комиссии) по форме No 16 за декабрь 1921 года, январь, февраль,март 1922 года, заключающее в себе 89 страниц. 11) Дело Полномочного представительства ГПУ (Государственногополитического управления на Правобережной Украине [... ]234 По предъявлении мне документов (предъявлены 9 документов) Всероссийскойчрезвычайной комиссии (ВЧК) за январь, февраль и март месяцы 1922 года,объявляю: 1. Документ 2 января 1922 г. за No 29370 (с[овершенно] секретный)подписан Михаилом Трилиссером, на имя Дукельского был выписан по следующемуповоду: разосланные мною, Дукельским, Манцевым и Трилиссером заграничныерезиденты, вопреки всякой конспирации стали быстро обращаться в каких-точиновников и, будучи размещены для сокрытия их работы в различныедружественные нам организации, редакции и торгово-промышленные заведения,стали переписываться между собой и с нами на бланках тех учреждений и мест,где они служили, и некоторые даже подписывались своими настоящими именами.Поэтому и произошло много досадных провалов: так, некоторые правительства,особо интенсивно наблюдающие за тайной работой большевиков (напр[имер],Польша, Румыния и Венгрия), очень жестоко расправлялись с нашимирезидентами. Это обстоятельство и вызвало описанное выше циркулярное письмо. 2. Документ за No 29901 (с[овершенно] секретный) заключает в себесообщение начальника Закордонной части Иностранного отдела Всероссийскойчрезвычайной комиссии Трилиссера на имя Раковского, особенно домогавшегосяприезда Бернштейна в СССР, о том, что в интересах порученной ему,Бернштейну, работы оперативно-агентурного характера приезд последнегоявляется нежелательным по соображениям, о каковых я упоминал выше, т[о]е[сть] для избежания расшифрования его связи с нами. В этом же документеуказывается, что переданная связью Бернштейна отчетность подлинна. По этомуповоду должен объяснить, что указанные выше журналисты: Алмазов, Бернштейн,Горвиц-Самойлов, Брайтман представляли нашим резидентам (в частности,Степанову) большое количество фиктивных отчетов, которые мы были принужденыудовлетворять, так как считали работу этих журналистов, благодаря их мировымсвязям, в особенности в еврейской прессе, чрезвычайно ценной. Таким образом,если отчетность резидента по выдаче гонораров и оплата отчетов этимжурналистам бывала подлинна, то это вызывало удивление. 3. В документе No 29903 (с[овершенно] секретный) от 5 января 1922 г.,между прочим, Трилиссер сообщает Манцеву, что, как мною было выше указано,провинциальное ГПУ, вроде одесского во главе с Дукельским, пыталось помещатьчерез свою связь и Бернштейна собственную отсебятину, не санкционированнуюцентром, вследствие чего нарушался контакт единой работы иностранных отделовГПУ. Трилиссер и добился в конце концов того, что все фальсифицированныеданные должны представляться в центр для утверждения. 4. Документ No 30102 (с[овершенно] секретный) от 11 января 1922 года. Внем сообщается Евдокимову о том, что Дукельский проектирует прекратитьотпуск средств Балиеву из связи Арзамасова и Комиссарова ввиду того, что онипомещают в зарубежной прессе материалы, переданные им через резидентовВиленского и Михельсона. Однако Балиев, требуя себе гонорар, в своеоправдание представил ряд газет, в которых были помещены сведения,переданные ему и Бернштейну из Москвы о фиктивном "Комитете спасения Родины"без изменения. Так как автором этих сведений был Дукельский, то Трилиссер обращаетвнимание его начальника -- Евдокимова -- на то, что Дукельский недостаточноумно составил эти документы и что поэтому впредь он должен свои фабрикатыпредставлять для редактирования в центр, а не посылать непосредственноБернштейну или другим журналистам. В результате письма за No 30102/с было разрешено Балиеву выдатьвознаграждение, причем в этом же документе указано, что как Балиев,Виленский, так и Михельсон объясняют свои большие счета тем, что какжурналистам, так и связям Бернштейна приходится платить чрезвычайныегонорары и оплачивать их "расходы". Тут же указывается на то, что Балиев в Константинополе постепенно терялдоверие среди эсеров и монархистов и что его необходимо было бы переместитьв какой-либо европейский центр, оставив в Константинополе для связи сБернштейном доктора Полини, а также мелких секретных сотрудников Брауде иМихайлова. 5. Документ от 11 января 1922 года за No 30103 (с[овершенно]секретный), в коем указывается Трилиссером, что для нужд дезинформационногоотдела необходимо заказать за границей фальшивые бланки московскихучреждений, а также образцы подписей, бланков и печатей -- эмигрантских,социалистических и монархических организаций. Делалось это для фальсификациии для помещения в соответствующих газетах фальшивых материалов, для введенияв заблуждение общественного мнения относительно действительных целей и задачуказанных выше организаций, [а] также большевиков. Как видно из этогодокумента, в этом отношении должны были работать Дукельский, Виленский иМихельсон. 6. Документ за No 34102 (с[овершенно] секретный) указывает, чтоотчетность связи Бернштейна и счета по организации Михайлова и Арзамасовабыли произведены без ведома наших резидентов, и потому Трилиссеротказывается принять эту отчетность. Вместе с тем он просит Раковскогоназначить члена его коллегии в комиссию, которая должна прекратитьрасходование полномочными представительствами сумм самостоятельно, безведома и согласия наших резидентов, присваивая функции наших резидентов. 7. Из документа No 34964 (с[овершенно] секретный) от 12 февраля 1922года видно, что на оперативную работу тратятся средства одновременноКоминтерном и нашими резидентами, причем такие лица, как Герман Бернштейн,Акацатов, Комиссаров и другие пытались получить, а в некоторых случаях иполучали, за одну и ту же работу из всех этих источников, причем одноведомство не знало об отпуске этих сумм из другого ведомства, что умышленноскрывали указанные выше лица. Трилиссер даже отмечает подобное "моральное разложение этихсотрудников". Кроме того, он вторично подчеркивает необходимость помещения впрессе материалов без всяких изменений и требует, чтобы Дукельскии прекратилсвои претензии на Бернштейна: так как им руководит только Москва, котораятолько и распоряжается кредитами Германа Бернштейна. 8. В документе за No 34969 от 13 февраля 1922 года указывается наосложнения в работе Бернштейна, вызванные тем, что Бернштейн требовал всегдавперед авансы, а мы ему выдавали деньги лишь за исполненную работу. Поэтомумы не всегда могли утвердить его счета и отчеты по реализации валюты,которые пересылались ему через Германию в инфляционное время. Вопрос о существовании "Комитета спасения Родины" предложено былоТрилиссером углубить, но Трилиссер не хотел этого делать по плану Манцева,предполагавшего эту кампанию провести только через Бернштейна, так какМосква думала провести всю эту операцию при помощи и других журналистов, ане одного Бернштейна, на которого были возложены и другие секретные задания. 9. Документ No 41240/ф (финансовый). Бернштейн получалфальсифицированные материалы, отлично знал, что они подделаны в ГПУ, так какс ним по этому поводу всегда велись предварительные переговоры и он давалсоветы по поводу редакции данных статей. Из этого документа видно, какиеогромные гонорары получал Бернштейн (17 000 зол. рублей). Необходимо отметить, что как Бернштейну, так и другим купленнымжурналистам, приказано было помещаемые ими статьи в пользу Советов неподписывать своей настоящей фамилией или литературной кличкой, вместе с темим было предписано изредка помещать, для симуляции и маскировки ихдействительной работы, статьи, направленные против Советов, каковые статьиэти купленные журналисты, в том числе: Алмазов, Бернштейн и другие --обязаны были подписывать своей настоящей фамилией или литературной кличкой. Все указанные выше документы мне известны по моей работе в руководящихорганах ГПУ за границей. Документы эти являются незначительной частью тогоогромного числа материалов, инструкций, сводок, циркуляров и переписок, ко[торые] проходили через те канцелярии и учреждения, во главе которых я стоялв течение 8 лет. Под моим руководством составлялись также агентурно-информационныесводки секретно-оперативного управления ВУЧК (Всеукраинской чрезвычайнойкомиссии) по форме Е 16 за декабрь [19]21 года, январь, февраль, март 1922г., а также на основании моих сводок составлялись обзоры о положении закордоном (в частности], и обзор No 4), от имени Полномочногопредставительства ГПУ на Правобережной Украине, полномочным представителемкоего был указанный мною выше Евдокимов, а начальником Оперативногоотделения -- Савельев.
СПИСОК ПРАВОСЛАВНЫХ КЛИРИКОВ, УБИТЫХ И КАЗНЕННЫХ В СССР ЗА 1917—1930 гг. Настоящий список является, конечно, не полным, во-первых, потому чтоказни духовных лиц совершаются в СССР исподтишка, т[о] е[сть] без гласногосудебного разбирательства, а в порядке так называемых "Чрезвычайных сессий", т[о] е[сть] "судов", заседающих в ГПУ и разбирающих дело при закрытыхдверях, часто без участия обвиняемого и, во всяком случае, без допущениязащиты и без последующего опубликования приговора. Во-вторых, потому чтотакие казни не только не опубликовываются, но даже скрываются. Что касаетсяслучаев убийств, особенно участившихся в последние два года, то они носятякобы случайный характер, по существу же, конечно, каждый раз инспирированыместными партийными организациями и ГПУ, желающими избавиться от опасногосвоим влиянием или энергией священника. Вот почему о таких убийствах никогдане пишут в газетах, почему их не расследуют, а если и делают вид, чторасследуют, то никогда не находят убийц. Понятно, что эти причины делаютсобирание сведений чрезвычайно трудным, а собранные материалы -- далекими отисчерпывающей полноты. 1. Священник Заозерский (Московская губерния). 2. Священник Добролюбов (Московская губерния). 3. Священник Надеждин (Московская губерния). 4. Священник Вишняков (Московская губерния). 5. Священник Орлов (Московская губерния). 6. Священник Фрязинов (Московская губерния). 8. Священник Соколов (Московская губерния). 9. Архимандрит Вениамин (Московская губерния). 10. Проиторей Орнатский (Петербургская губерн
Воспользуйтесь поиском по сайту:
