Опасности, угрожающие душе

П. И. Рогозин

Психея

ПСИХЕЯ: у греческих философов - душа; духовная сущность человека; аллегорическое воплощение человеческого духа.

Оглавление

У нас есть душа
Что мы знаем о душе?
Предназначение души
Ценность души
Бессмертие души
Трагедия души
Спасение души
Торжество души
Опасности, угрожающие душе
Болезни души
Гигиена души
Апофеоз души

У нас есть душа

В мире есть реальность, в существовании которой мы не сомневаемся, так как мы этой реальностью владеем, мы ее чувствуем и за проявлениями ее наблюдаем каждую минуту. Реальность эта - наша душа.

Решится ли кто-нибудь из смертных требовать от нас доказательства существования души, когда никто из представителей подлинной науки никогда не сомневался в ее существовании? Спор среди ученых возникал не о том, есть ли душа, а о том, что следует подразумевать под этим термином?

Даже французский философ Декарт, в систему познания которого было положено "усомниться во все м", что до него считалось истинным, пришел к выводу, что усомниться в существовании собственной души было бы равносильно самоотрицанию. "Как бы далеко ни простиралось мое сомнение, - рассуждал он, - я не могу сомневаться в собственном существовании, потому что само мое сомнение свидетельствует о том, что существует "Некто" сомневающийся".

Но не только один Декарт пришел к признанию бытия души. К этому приходит неизбежно всякий мыслящий человек.

Великий физик Ампер учил, что существование души человеческой отвечает научному доказательству в той же мере, как и великие законы астрономии.

Эммануил Кант писал: "Признаюсь, что я очень склонен к утверждению существования в мире НЕМАТЕРИАЛЬНЫХ существ и к сопричислению к ним моей собственной души".

Пирогов, натуралист Кювье, Вирхов, Кеплер, Клод Бернар, геолог Дан, Ньютон, Фарадей, Либих, Тихо де Браге и другие- были людьми, веровавшими в бессмертие души и открыто исповедывавшими свою веру в Бога.

Математик Коней, признававший существование души, говорит: "Я - христианин, я верю, что Иисус Христос - Бог, сошедший на землю; верую, как Паскаль, Коперник, Лейбниц и другие".

Мы указали на некоторых из тех, кто открыто заявлял о своих убеждениях и стремился сообразовать свою жизнь с исповедуемой верой, а сколько еще других? Какое неисчислимое множество тех, кто прошел путь земной жизни без Бога и только на смертном одре обратился к вере?

Английский философ Пристлей, отрицавший Бога, к концу жизни приступил к исследованию Евангелия и глубоко уверовал в Его бессмертные истины. Перед смертью Пристлей благодарит Бога за жизнь, которая увенчалась познанием Христа и уповает на христианскую кончину.

Генрих Гейне, всю жизнь томившийся в неверии, жестоко издевавшийся над всем святым, мот бы, пожалуй, представиться тем человеком, которого вопрос о душе и вечности никогда не беспокоил, ибо он, как бы шутя, проходил мимо подобных вопросов. Но в своем завещании Гейне говорит, что уже четыре года, как отбросил всякую философию и умирает с верой в Бога, прося у Него прощения за легкомысленно прожитую молодость.

Из приведенных примеров мы видим, как ошибочна мысль, что человеческая душа оказывается всегда неразрешимой загадкой. Не менее ложно и утверждение материалистов, что в душе человека нет ничего загадочного. Как те, так и другие "отмахиваются от этой темы, как от пчел. И, из боязни, как бы не укусила пчела, они забывают о меде. Но люди, честно искавшие разрешения вопроса о душе, нашли этот мед. Их не смутила боязнь показаться отсталыми, недостаточно книжными, недостаточно похожими на тех, кто прославлен недальновидной толпой.

История философии - это нескончаемый спор между "спиритуалистами" и "материалистами", людьми, признающими духовное начало в человеке и людьми, скептически относящимися к этому началу. Материалисты не признают души, главным образом, из "чудо боязни". Они заявляют: "Если признать душу в человеке, значит, надо признать весь, так называемый, ДУХОВНЫЙ мир, принять все чудеса и весь мир чудесного и тем самым идти как бы против науки, которая отвергает чудеса".

И, действительно, как принять эту область "чудесного", как вместить ее - безграничную - в нашем маленьком человеческом уме? Но даже Ренан, один из столпов воинствующего материализма, при всем желании отмахнуться от назойливого "мира чудес", все же должен был сознаться в не постижимости чудес, нас окружающих. Он говорит: "Солнце есть чудо, потому что наука далеко не объясняет его; зарождение человека - чудо, потому что физиология молчит еще об этом; наша совесть - чудо, потому что она составляет совершенную тайну; всякое животное есть чудо, ибо мы бессильны разрешить тайну его земного бытия". "А всякий орган человека, взятый отдельно, сам по себе, не есть ли чудо? - спрашивает профессор Погодин. - Какая слепая сила могла "сочинить" человека, образовать его тело из миллионов клеточек, дать ему глаза с зрительным нервом, создать ухо, горло, язык со вкусом, нос с обонянием, осязание, мозг, дыхание, питание, кровообращение, сердце, печень, легкие, нервную и лимфатическую системы? А память, воображение, творчество, совесть, область идей, веры, иллюзий, - разве все это не чудо? Да, это чудеса, признанные наукой! Но разве эти тайны, этот "мир чудес" постигнуты наукой? Почему же признавать одно чудо и отвергать другое, если, в сущности, оба они покоятся на той же загадке? Какая тайна глубже и непостижимее тайны нашего человеческого бытия? Решимся ли мы отвергать наше бытие по той только причине, что мы не понимаем его смысла? Удивительно, как некоторые решаются верить и утверждать, что чудо перестало быть чудом только потому, что ему дали какое-то "научное" определение и разъяснение".

"Все непонятно и все необходимо, - говорит Розанов.-Несомненно, в мире есть и будет очень много таинственного, неразгаданного и все же как-то связанного со всем реальным и необходимым. Премудрость, заложенная во всем строе вселенной, в явлении человека на земле, в устройстве его органов, в жизни каждого животного и растения, в мельчайшей капле моря и песчинке пустыни - так велика, что ум отказывается объять хотя бы один намек этой тайны. Ни один самый мудрый философ не может доказать, почему голубь, со своим примитивным мозгом и крошечным сердцем, покружившись одну минуту в воздухе, безошибочно находит путь к дому за тысячи миль; почему аист на крыше горящей хаты жертвует собою, спасая свое потомство? Не являемся ли мы свидетелями чудесного акта, овеянного дыханием вечности? И это веление инстинкта не подчинено ли чьей-то огромной и могучей воле, обращенной к душе каждого существа?".

И вот, именно то, что "непонятно", что является самым главным, важным, существенным, все это пребывает в "области чудес", все это ускользает от наблюдений и не поддается никакому анализу.

Никто, конечно, не знает, что такое жизнь, хотя люди науки склонны рассматривать жизнь, как нечто решенное и объяснимое ими. Но вопрос о зарождении и сущности жизни остается и по сей день вопросом неразрешенным. Его никоим образом нельзя истолковать только физико-химическими процессами, не признав во всем этом воздействия непостижимой нами, сверхъестественной творческой силы.

Учение о так называемом произвольном зарождении и постепенном совершенствовании видов растений и животных произвело в свое время в науке потрясение основ, но вскоре лучшие представители науки убедились, что эта самая "эволюция"- один из бесчисленных видов с научного заблуждения". Учение это, как известно, базировалось на "инфузории" и "клеточке", на принципе уже данного в природе зародыша. Зародыш в учении Дарвина - нечто вроде "трех китов", на которых стоит земля, как уверяли наши предки. И поэтому вопрос - откуда появился зародыш - столь же логичен, как и вопрос: на чем же стоят киты?

Вселенная - это неиссякаемый, торжественный праздник жизни. Жизнью одухотворена каждая пылинка и каждая капля. Жизнью насыщен самый воздух, который нас окружает и которым мы дышим. Но знаем ли мы, что такое жизнь? Как образовалась, создалась материя? Какой дух оживил ее и превратил отдельные ее клеточки в зародышевые?

Одно не подлежит никакому сомнению, что сама "природа" бессильна породить жизнь, и когда жизнь прекращается, наступает неизбежное разрушение. По тайным законам вещества тело, лишенное духа, лишается жизни, гниет, распадается.

Иегер связывает происхождение жизни с электричеством. Но как электричество, эта мертвая и слепая сила природы, могла бы осмысленно распределить атомы и молекулы в протоплазме? Электрическая сила должна была бы обладать тогда собственным разумом, чтобы превратить отдельные клеточки в зародышевые. Но над подобными вопросами материалисты стараются не задумываться. Они выводят разумное из неразумного, мыслящее из немыслящего, жизнь из мертвой материи.

Вот что говорит по этому поводу профессор С. А. Франк: "Материализм, как философское учение, утверждает, что единственная "субстанция" или основа бытия есть МАТЕРИЯ, что все подлинно сущее - материально и что, следовательно, все "психическое", душевное и духовное, по настоящему вовсе не существует или существует только, как производное проявление материальных вещей или процессов, как продукт материального мира или как иллюзорная, кажущаяся видимость того, что на самом деле материально".

"Но это не соответствует фактам. Психическое по своему содержанию глубоко отлично от материального и не может быть тождественно ему. Чувства, мысли, настроения, представления, желания - все, что составляет нашу духовную жизнь, так же мало похоже на материальные вещи или процессы, как звук - на цвет или как круг на квадрат.

Наши наблюдения подтверждают зависимость психического от материального, а также и обратную зависимость телесных процессов от душевных".

"Допустим, - говорит дальше проф. Франк, - что материя действительно производит психическое, рождает его из своих собственных недр или, как это еще иначе формулируется, что психическое есть только "свойство", "функция" материального. Тогда материализм опровергает сам себя. Ибо что же это за "материя", которая с самого начала одарена способностью рождать психическое? Или в которой в качестве одного из основных ее свойств находится "психическое"? Тут кончается уже всякая определенность понятий. Материя есть материя в подлинном смысле, только если мы отличаем ее от психического в своих основных свойствах, но если материя содержит и психическое, то это уже не материя в обычном смысле этого слова, а нечто гораздо более глубокое и загадочное, объемлющее обе стороны бытия, - материальное и психическое".

"Вы видите, - говорит Франк, - что материализм сколько-нибудь точно выраженный должен придти к сознанию, что он вовсе не есть материализм. Если бы весь мир, все бытие состояли сплошь из одних слепых сил, в мире не было бы ни нужды, ни подлинно нравственной борьбы. Животному существу, стоящему как бы на одном уровне с природным миром и насквозь состоящему из его сил, бессмысленно было бы проповедовать трезвость, ибо ТРЕЗВОСТЬ предполагает наличие некой духовной инстанции, предписавшей правило или закон духовной гигиены".

"Проповедники материализма-не скептики, а скорее - невежды. Они утверждают, что то, что мы называем ПРОЯВЛЕНИЯМИ ДУШИ, суть "продукты" нашего тела, что наши мысли и чувства - только функции мозга. Материалисты игнорируют тот факт, что если некоторые функции души и зависят от тела, то все же духовные функции высшего порядка являются совершенно обособленными от тела и ни в коем случае не могут быть связаны физиологическими узами. То, что мы воспринимаем из окружающего нас внешнего мира, мы воспринимаем средствами наших непосредственных чувств, но более глубокие действия нашей души - память, разум, суждение, совесть, воображение - могут быть действиями только духовными. Передовые физиологи не допускают возможности возникновения нашего сознания из материальных функций мозга. Они единодушно признают, что сущность сознания для них совершенно темна", - заканчивает Франк.

Человек, этот венец земных созданий, царь природы, до сих пор еще не познал самого себя. "Человек, - говорит Паскаль, - удивительнейшее в мире создание: он не может понять, что такое тело, еще меньше может понять, что такое дух, и меньше всего, каким образом дух может находиться в соединении с телом; это для него кульминационный пункт трудности понимания, и все же - именно в этом его сущность!".

Человек от животного отличается именно тем, что жизнь для него - проблема: он постоянно занят тем, как бы примирить ту жизнь, которой он в своем представлении желает, с той жизнью, какова она есть на самом деле.

Человек - загадка. Земля и небо, время и вечность, Бог и тварь соприкасаются в нем.

Кант показал с изумительной очевидностью, что самая сущность души никогда не будет познана человеческим умом. У нас нет соответствующих органов познания, которые были бы способны охватить всю многообразную мощь и свойства нашей души. Мысль, чувство и воля не поддаются исследованию различными приборами и аппаратами. К ним можно применить только внутренний опыт, связанный с верой в Божественное Откровение. Изучая окружающий нас мир трудно не согласится с тем, что самое изумительное существо на земле - человек, и самое важное в человеке - его душа.

Да, у каждого из нас есть душа!

Что у нас есть душа, - в этом можно убедиться путем самого поверхностного размышления:

Подумайте только, насколько ограничены мы во времени и пространстве; однако, мы имеем поразительную способность как бы покидать нашу "телесную храмину", прорываться через преграды времени и пространства, уходить мыслями в даль веков, переноситься на острова и материки. И при всем.этом тело наше не препятствует нам, ни следует за нами.

Кроме того, мы томимся и грустим по совершенном, полном, бесконечном, безграничном, в то время, как сами весьма ограничены, несовершенны и немощны. Животное, насытившись, удовлетворено, а человека это не насыщает. Мы всегда ищем и жаждем того, что вне этого материального мира и чего нет ни в близких нам людях, ни в нас самих. Это можно объяснить только наличием в нас самих нематериального элемента, который стремится к нематериальному благу.

Душа ищет радости, ясности, любви... Не есть ли это воспоминание души об утерянном блаженстве и стремлении к нему?

Дешевое наслаждение - разыгрывать вольнодумца, отрицающего все положительно. Но еще более сомнительное удовольствие - соглашаться со всем, что слышишь, без всякой проверки. Гордое неверие не лучше смиренного невежества. Неверие и невежество - близнецы.

Мало сказать: "У меня есть душа" или "Я признаю бытие души", - нужно быть человеком, глубоко в этом убежденным. Как прийти нам к должной убежденности?

- Путем всестороннего ознакомления с этим вопросом. Только человек воистину знающий может быть человеком воистину убежденным.

"Глупый не любит знания" (Пр. С. 18г.).

"Мудрый приобретает знание" (Пр. Сол 21 г.).

"Кто любит Бога, тому дано знание от Него" (Кор. 8 г.).

Что мы знаем о душе?

В ежедневном житейском обиходе мы пользуемся словом "душа" так часто, а иногда с такой убежденностью, что трудно было бы заподозрить нас в неискренности или не признать за нами серьезных познаний о душе, подкрепленных личным опытом.

Вспомним хотя бы такие выражения, как "тайники души", "без души человек", "душа болит", "душа радуется", "отзывчивая душа", "тяжело, грустно на душе" и др. Кто найдет во всей этой "душевной" терминологии что-либо непонятное, неприемлемое? Кто скажет, что все это пустые слова, случайные фразы, без смысла и значения? Напротив, люди не возражают против существования души, верят в нее, но верят с некоторой осторожностью, серьезно опасаясь, чтобы вопрос о душе, со всеми утверждениями и выводами, как-нибудь не скатился в область религии. Не в этом ли кроется причина, почему до нынешнего дня душа никогда еще не являлась главным предметом изучения? Философы и ученые всех рангов и положений старались как бы обойти душу, отделываясь общими фразами из опасения, что признав собственную свою душу, они должны будут признать в вытекающую из этого признания ответственность перед Создателем их души. Люди эти сравнительно мало интересовались собственной душой, не пытались проникнуть в ее сущность, не следили за ее развитием, не задумывались над ее запросами, склонностями и побуждениями. Не странно ли, что вопрос, который должен был бы интересовать человека больше прочего, остается в каком-то преступном пренебрежении. "И вот приходят люди, - говорит блаженный Августин, - и дивятся высоким горам и широким морским приливам, шумным потокам и океану, течению небесных светил, но о самих себе забывают". Людям некогда думать о душе. "Человеческое несчастье состоит в том, - говорит Метерлинк, - что -человек живет вдали от своей души, стремится быть в стороне от духовной жизни". При таком безрассудном удалении человека от всего самого насущного надо ли удивляться, если он заявляет о своем неверии открыто? На вопрос: верите ли вы в бессмертие души? - человек, никогда не интересовавшийся душой, отвечает из боязни обнаружить свое невежество: "Что за вздор? Конечно, не верю!". И невежество звучит тогда "модно" и "научно".

Одно время скептики утверждали, что у человека "нет души" и ссылались на существование в мире идиотов, юродивых, слабоумных. Но вскоре было установлено, что в подобных случаях мы имеем дело не с отсутствием души, а с поврежденностью мозгов, чрез которые душа проявляет себя. Это своего- рода "фальшивый аккорд поврежденной арфы".

Напрасно люди пытаются разрешить загадку человеческой души своими силами и средствами. Напрасно люди подбирают ключи или действуют отмычками в духовных вопросах. ХРИСТОС - истинный ключ, легко и просто открывающий все тайны невидимой духовной жизни. "Я Свет миру, кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни". Этот свет Божий озаряет и вопрос бытия нашей души.

Священное Писание открывает нам, что человек состоит из духа, души и тела. Об этих трех ипостасях единой человеческой сущности мы читаем в послании апостола Павла к Фессалоникийцам: "Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш ДУХ, И ДУША, И ТЕЛО во всей целости да сохранятся без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа".

Слово Божие пользуется словом "душа" в разных значениях. В одном случае, люди исчисляются душами: "По числу душ в шатре"... В другом, душа означает "жизнь": "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих"... Иногда "кровь" жертвенных животных называется "душою" (Лев. 17 гл., Втор. 12 гл.). Говоря о "душе", которая в "крови", Слово Божие, конечно, говорит о душе, как о "жизни" и "дыхании", а не о духе; но есть "духовные буквоеды", невежды, которые безрассудно смешивают принцип жизни с духовным началом и, таким образом, зачисляют и человека в разряд несознательных "животных". Слово Божие всегда проводит весьма строгое различие между скотом и человеком, потому что у них совершенно разное происхождение, назначение, задачи и цели. В начале Словом Божиим небеса и земля составлены из воды водою", а тело человека создано Богом "из праха земного". Причем, сперва было создано "тело", а позже - "душа". Бог дал ЖИЗНЬ всякой твари, человеку же дал не только жизнь, но и душу, разумную и свободную.

Душа всегда разумеется, как некая неразрывная совокупность всех наших чувствований, сокровищница нашего мышления, источник внутренней привлекательности и красоты, отображение Бога, синтез нашей личности, организующий нашу сущность, объемлющий наши свойства и способности. Душа - скрытая в нас верховная власть, очаг индивидуальности, местопребывание нашего "внутреннего человека". Душа-субстанция, возникающая в момент воссоединения духа с телом, сущность, связующая духовное начало в человеке с началом материальным. Душа - "храм Божий, если Дух Божий живет в нас".

Человек - обладатель бренного тела и бессмертного духа. Душа-это воплощенный дух.

Что же мы знаем об этой связи духа с телом, и почему нужно было ввести термин "душа" для определения этой связи материального с духовным?

Приходится смиренно сознаться, что после тысячелетий человеческой истории, самоуглубления и самоисследования, человек для самого себя и для других остается неразгаданной тайной.

Если врачи и физиологи, изучающие телесную "оболочку" человека, становятся в тупик, признают свою ограниченность и неведение, то что можно сказать о людях, изучающих эту изумительную область, в которой действует невидимый, бессмертный дух человека?

"И сотворил Бог человека по образу Своему... И создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни и стал человек ДУШОЮ живою" (Быт. 1 гл. 26-27 ст.; 2 гл. 7 ст.). - Так сказано в Писании о тройственности нашей человеческой природы при ее создании. И вот что говорится о "распаде" этой тройственности, в момент физической смерти человека: "И возвратится прах в землю, чем он был, а дух возвратится к Богу, Который дал его...". В этом стихе не только Сам Бог открывается нам, как Создатель, но Он заявляет также, что по Его божественной воле мы, люди, получили от Него и духовное, и материальное начало, мудро соединенные им в единое целое, назвав это целое ДУШОЮ. Душа-это ничто иное, как сумма двух слагаемых-духа и тела; это синтез духовных и телесных проявлений человека. Спросите врача, что такое человек, и он ответит: телесный "организм" с многоразличными органами и системами: нервной, лимфатической, пищеварения, кровообращения Н пр. Спросите об этом же психолога, и он ответит:-"душа". Спросите богослова, и он скажет: - "дух". И все эти три ответа будут вполне правильными, ибо все эти три области человеческого существа так тесно связаны, что ни доктор, ни психолог, ни богослов не могут точно определить установленные Творцом границы проявлений духовных, душевных и телесных. Нам, людям, трудно понять друг друга и, часто, мы не способны понять и анализировать самих себя.

Но такая наша ограниченность в познании самих себя, не должна служить преградой к принятию верой того божественного откровения о человеке, какое мы находим на страницах Священного Писания.

Вы можете, если хотите, считать эти утверждения недоказанными или отрицать то, что душа человеческая исходит от Бога, все ваши слова, пусть даже самые громкие, всегда останутся пустыми словами. Человеческая логика никогда не сможет опровергнуть факта существования души, ибо этот факт, так сказать, по ту сторону всякой человеческой логики. Священное Писание предлагает нам свои истины без объяснений и доказательств. Бесполезно объяснять и доказывать то, что само по себе очевидно и неопровержимо.

Рассказывают об одном атеисте враче, который, встретив пастыря у постели больного, иронически заметил: "А вы все еще продолжаете охотиться за душами?".

"Да,- ответил пастырь,-"следуйте за Мною, повелевает Христос, и Я сделаю вас ловцами человеков".

"Но, скажите откровенно, пастырь, видали ли вы когда-нибудь человеческую душу?".

"Нет!" - ответил пастырь.

"Тогда, может быть вам приходилось испробовать ее на вкус, как мы пробуем вкусное блюдо, и вы можете сказать, каков он?". Доктор, увлеченный собственным остроумием, даже расхохотался.

"Нет, мне вкусовые ощущения ничего не говорят о человеческой душе", - ответил пастырь.

"Странно! Ну тогда вам когда-нибудь приходилось вероятно ее обонять и вы, конечно, знаете ее запах?".

"И на этот вопрос я не могу, к сожалению, ответить утвердительно", - сказал пастырь.

"Разрешите тогда предложить вам еще один вопрос", - заранее празднуя свою победу воскликнул доктор,- "чувствовали ли вы когда-нибудь душу человека?".

"Да! Слава Богу! Я чувствовал ее и чувствовал ее неоднократно", - ответил пастырь, пользуясь словом "чувствовал" - в переносном, конечно, смысле.

"Вы представили мне несколько отрицаний и одно только утверждение", - сказал врач. "Одно ваше сомнительное доказательство существования души меня не удовлетворяет!"...

Тогда пастырь в свою очередь начал задавать вопросы врачу и спросил его, действительно ли он является доктором медицины?

"Да!" - ответил доктор.

"Видели ли вы когда-нибудь боль?"

"Нет!".

"Слышали ли когда-нибудь боль?".

"Нет!".

"Пробовали ли боль?".

"Нет!".

"Обоняли ли боль?".

"Нет!".

"Чувствовали ли вы боль?".

"Да! Много раз чувствовал", - ответил доктор.

"Как видите", - сказал пастырь,-"ваше утверждение, что вы чувствовали боль так же убедительно, как и мое утверждение о постижении чувством человеческой души. Ваша логика, доктор, оказывается под большим сомнением и, тем не менее, из сделанных мною предпосылок вы отказываетесь вывести трезвые заключения. Ваше знание о душе весьма скудное, предвзятое и неглубокое".

Да, мы душу чувствуем! Мы интуитивно ее воспринимаем. Глаза, тон и манера речи, выражение лица человека говорят больше, чем самые горячие утверждения и отрицания. Это противоречие, которое мы наблюдаем между истинным душевным состоянием человека и смыслом его речи, русский человек хорошо подметил и оттенил -в афоризмах своей житейской мудрости: "Говори так, чтобы я тебя видел", "Что в сердце варится, на лице не утаится".

В Священном Писании мы находим много примеров, когда людские слова идут вразрез с тем, что переживает человек:

- "Люблю тебя", а сердце твое не со мною", - говорит Далида Самсону. "Уста их мягче масла, а в сердце их вражда; слова их нежнее елея, но они суть обнаженные мечи", характеризирует своих современников царь Давид. "Как в воде лице к лицу, так сердце человека к человеку", - пишет Соломон.

Душу человека мы всегда чувствовали, и не можем не чувствовать ее даже и в наше трудное время, когда человек нравственно опустился, обезличился, когда душа его находится в каком-то доселе невиданном состоянии оцепенения. Сбываются, как видно, те проклятия, которые издревле были предназначены богоотступникам: "поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца. И ты будешь ощупью ходить в полдень, как слепой ощупью ходит впотьмах, и не будешь иметь успеха в путях твоих, и будут теснить и обижать тебя всякий день, и никто не защитит тебя". "Грех начертан на скрижали сердца их". "В сердце у них зло". "Ты закрыл сердце их от разумения". Когда душа человеческая находится в таком тяжком состоянии, не приходится удивляться, если на вопрос: что ты знаешь о душе твоей? Человек отвечает словами Свящ. Писания: "Я не хочу знать души моей!" Или, подталкиваемый мелким своим человеческим любопытством и предрасположенностью к поверхностному изучению и познанию души, начинает смудрствовать сверх того, что написано", "вторгаясь в то, чего не видел, безрассудно надмеваясь плотским своим умом.

Предназначение души

В предыдущей главе мы старались показать, что человек, - по словам божественного Откровения, - при внешнем своем единстве, таит в себе три сущности - дух, душу и тело. Мы рассматривали вопрос о душе, обращались к ее многообразным выявлениям и свойствам. В настоящей главе мы будем говорить о назначении души человека. Нам предстоит определить ту роль, какую душа играет в триединой человеческой сущности и наметить приблизительные границы ее взаимоотношений с духом и телом. В этом разграничении мы последуем за Св. Писанием, где Дух Божий прежде всего упоминает о, потом о "душе" и, наконец, о "теле".

Следует теперь же отвергнуть тот общеизвестный, но весьма превратный взгляд, согласно которому "дух" и "душа" являются как бы двумя совпадающими понятиями. Странным, даже невероятным представляется подобное заблуждение, когда подумаешь, что оно могло утвердиться в христианстве и проникнуть даже в творения, так называемых "отцов церкви". Невероятно, но это так. И трудно искоренить то, что основано и зиждется на подобном "авторитете" и что старательно внедрялось и укоренялось в умах людей на протяжении многих веков. Тем не менее возрожденный и убежденный христианин должен знать и знает, что наивысшим авторитетом нужно считать не "отцов церкви", ни богословов с мировой известностью, а Священное Писание и во всех спорных вопросах только ему одному следует предоставить последнее и решающее слово.

Евангелие, в греческом тексте, дает нам три самостоятельных наименования:

(пневма) -дух;

(психи) -душа;

(сома), (или саркос)-тело.

Мы уже говорили, что Библия пользуется иногда словом "душа", говоря о "жизни", но и в этих случаях всегда легко понять, о чем идет речь. Греческий подлинник для определения "жизни" пользуется двумя словами:

(зои)-сущность, принцип жизни.

(биос) - жизнь в своих проявлениях.

Спрашивается, - что же общего между этими двумя понятиями и словом "психи", которым Слово Божие пользуется для определения человеческой "души"?

В связи с этим подразделением Слово Божие называет проявления:

плоти - "плотскими",

души - "душевными",

духа- "духовными".

"Я не мог,- пишет ап. Павел,- говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотским и"...

В другом послании он определенно учит, что "душевный человек не принимает того, что от духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может"... И еще: "ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа...". Можно было бы привести еще и другие аналогичные места Св. Писания, но приведенных текстов вполне достаточно, чтобы покончить с вековым заблуждением многих и часто лучших людей, убежденно и наивно веровавших, что человеку даны только душа и тело, и совсем забыв о духе - изначальном повелителе человеческого естества, или же признававших дух и тело и отрицавших душу только потому, что не знали, куда ее отнести и какое назначение души в человеке?

В Симфонии слово "дух" занимает пять страниц и столько же страниц занимает "душа". Вот какое различие Дух Святой положил между этими двумя понятиями!

"Душа" по-еврейски - "нефеш", а "дух" - "руаф".

Такая же строгая разница соблюдена и в переводах Библии у всех культурных народов.

Станем ли мы после этого утверждать, что слова "душа" и "дух"-это одно и то же?

Нужно сказать, что среди отцов церкви мы все же встречаем некоторых богословов, постигших и уразумевших эту триединую сущность человеческого бытия. Одним из них был Тертуллиан. В своих посланиях к христианским общинам первых веков Тертуллиан подчеркивает ту истину, что человек является совокупностью духа, души и тела, и называет плоть человека - "телом души", а душу "сосудом духа". По утверждению того же Тертуллиана душа занимает срединное место между духом и телом. Трудно не заметить, что это же срединное место, определено душе и на страницах Св. Писания. Душа господствует над телом и в то же время оказывается подчиненной духу. Она - соединительное звено между духом и плотью. "Господь образовал дух человека внутри его". (Зах. 12:1).

Дух человека - светильник Господа (Пр. Соломона, 20:27).

Ириней писал: "Три вещи, из которых состоит весь человек: плоть, душа и дух. Душа - посредница между плотью и духом. Иногда душа подчиняется духу и, следуя ему, возвышается им, а иногда она принимает сторону плоти и впадает в земные вожделения".

Человек, создание Божие, является производным духовного начала и материального естества, и тем самым принадлежит двум мирам: невидимому и видимому. Телом он - гражданин земли, духом - "небожитель", житель Царства Небесного. Его земное гражданство временно, небесное же жительство - вечно. Создавая человека, Господь создал тело его "из" праха земного", и этот "прах" оживотворил, "вдохнул в него дыхание жизни". Подчинив материю "духу жизни" и образовав единую сущность человека, Бог назвал ее "душою живою" или человеком.

Бог "вдунул в него дыхание жизни", а не просто дал жизнь, как Он сделал при сотворении других Его созданий.

Почему?

Потому, что Бог создал человека "по образу Своему, по образу Божию сотворил его". Бог уподобил человека Себе в известной, конечно, мере. Те же свойства и способности, которые находятся в Боге, переданы и человеку, только в миниатюрном виде. У Бога эти свойства - в совершенстве, полноте, а у человека "только отчасти". У Бога они безграничны, а у человека ограничены. Стакан воды, взятый из океана, заключает в себе все элементы океана, однако, в стакане может плавать разве только муха или тропическая рыбка, тогда как в океане плавают громадные корабли и морские чудовища.

Человек без тела, это - бесплотный дух, "светильник Господа". О его пребывании в теле человека мы судим по тем пяти духовным проявлениям, которые не связаны с пятью телесными или физическими чувствами, или органами чувств: зрением, слухом, обонянием, осязанием и вкусом.

Этими духовными проявлениями или способностями являются:

УМСТВЕННАЯ СПОСОБНОСТЬ. Способность мыслить, рассуждать, сопоставлять, сравнивать, умозаключать, вспоминать, предвидеть, заниматься будущим, жить будущим.

ДАР РЕЧИ. Способность говорить, выражать свои мысли словами или знаками.

ВОЛЯ. Способность предпринимать решения, добиваться осуществления поставленных пред собою целей или стремлений.

СОВЕСТЬ. Способность различать добро и зло. Внутренняя оценка своих поступков и мыслей. Чувство нравственной ответственности за свое поведение. Чувство стыда за несправедливый, нечестный, неделикатный поступок или слово.

СОЗНАТЕЛЬНЫЕ И ПОДСОЗНАТЕЛЬНЫЕ ЧУВСТВА И ПРЕДЧУВСТВИЯ, ИНТУИЦИЯ. Способность ощущать и воспринимать явления объективной действительности. Совокупность психических и физических ощущений, испытываемых человеком. Выражение душевного настроения или отношения к чему или к кому-либо. Способность осознавать свою ответственность, долг. Чувство любви и чувство ненависти и т. д.

Все эти способности свойственны только личности или индивидууму. Бог есть личность, и человек, созданный по Его образу, - тоже личность.

Своими обычными органами чувств и другими свойствами тела человек воспринимает мир внешний, материальный, духом же своим он возносится в мир духовный, невидимый. Возносясь духом к Богу, человек, если он "рожден свыше", обретает духовную жизнь и силу и управляется ими на земле. Душа, устремленная одновременно к духу и материи, является тогда тою стезею, по которой дух снисходит к материи и материя возносится к духу. Тело низводит человека к началу животному, земному; дух, напротив, объединяет человека с высшим Божественным началом. На страже этих взаимоотношений всегда оказывается душа - посредница этих чуждых друг другу начал, столь чуждых, что без души непосредственное общение между духом и плотью оказывается невозможным: "Рожденное от плоти есть плоть, рожденное от Духа есть дух... ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти"(Ев. Иоан. 3 гл.; Гал. 5).

Душа со своим даром свободной воли, самоопределения, даром мышления, ч

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: