Ж.-П. Сартр «Экзистенциализм – это гуманизм»

 

 

Выполнил

студент 3го курса

Гиринский Александр

 

 

Москва

Работа Ж.-П. Сартра «Экзистенциализм – это гуманизм» является манифестом экзистенциальной философии, декларацией ее основных принципов, представленных в достаточно популярной форме. В ней Ж.-П. Сартр отвечает основным оппонентам, критикующим экзистенциализм за пессимизм, неверие в человека. Сартр пишет: «нас обвиняют в том, что мы подчёркиваем человеческую низость, показываем всюду гнусное, тёмное, липкое и пренебрегаем многим приятным и красивым, отворачиваемся от светлой стороны человеческой натуры. Так, например, критик, стоящий на позициях католицизма, — г-жа Мерсье, обвиняла нас в том, что мы забыли об улыбке ребёнка[1]».

Сартр же называет учение экзистенциализма гуманизмом, о чем свидетельствует и название статьи. Он ставит своей целью доказать и оправдать философские претензии экзистенциализма, доказать важность и значение его аргументов. В начале статьи Сартр дает следующее определение экзистенциализма: «Под экзистенциализмом мы понимаем такое учение, которое делает возможной человеческую жизнь и которое, кроме того, утверждает, что всякая истина и всякое действие предполагают некоторую среду и человеческую субъективность[2]».

Сартр отмечает, что слово «экзистенциализм» стало широко употребляемым, но всегда в негативных контекстах. Оно стало ассоциироваться с мрачностью и неверием в лучшее, с крахом надежд, тревогой и отчаянием. Философ замечает, что такая популярность философии затемняет ее основные смыслы, ведь экзистенциализм не создавался как модная салонная теория и не претендовал на подобную скандальную популярность. Сартр полагает, что истинный смысл экзистенциалистской философии остался не проясненным и берется за его объяснение и экспликацию.

Сартр утверждает, что существует несколько разновидностей экзистенциализма, он перечисляет философов, которых он сам лично относит к этой философии: в первую очередь, это Ясперс, Марсель и Хайдеггер. Их философские системы, по мнению Сартра, объединяет один главный принцип: положение о том, что в человеке существование предшествует сущности. Сартр приводит пример с ножом в уме ремесленника, поясняя тот факт, что когда ремесленник творит нож, он создает его с определенной целью, сообщая ему определенные качества и свойства, делая создаваемый предмет именно ножом и ничем другим. По этой же аналогии, утверждает Сартр, долгое время понималось и «творение» человека. Даже атеизм не смог принципиально изменить это понимание. «Эту идею мы встречаем повсюду у Дидро, Вольтера и даже у Канта. Человек обладает некой человеческой природой. Эта человеческая природа, являющаяся «человеческим» понятием, имеется у всех людей. А это означает, что каждый отдельный человек — лишь частный случай общего понятия «человек[3]». Сартр сетует на то, что ни одна философская концепция до экзистенциализма не мыслила человека вне приписываемой ему сущности.

Именно экзистенциализм, по мнению Сартра, первым доходит до провозглашения и понимания особой, присущей только человеку, свободы. Это значит, что «человек сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом он определяется». У человека не существует никакой предзаданной ему природы, или, если можно так выразиться, природа человека как раз в том и состоит, что она не задана. Человек в экзистенциалистской топике – будущее, который он сам выбирает, он волен самоопределиться и стать в любой момент тем, чем он не был. «Человек — это прежде всего проект, который переживается субъективно, а не мох, не плесень и не цветная капуста. Ничто не существует до этого проекта, нет ничего на умопостигаемом небе, и человек станет таким, каков его проект бытия[4]».

Сартр отдельно замечает, что отдавая человеку в руки так много свободы, одновременно экзистенциализм возлагает на него и большую ответственность. Человек своими собственными свободными действиями творит сферу должного. «Выбрать себя так или иначе означает одновременно утверждать ценность того, что мы выбираем, так как мы ни в коем случае не можем выбирать зло. То, что мы выбираем, — всегда благо»[5]. Каждое наше свободное действие создает образ желаемого, но создаваемый тем самым образ остается в сфере нашей личной субъективной ответственности.

Тяжесть груза личной ответственности за все свои поступки Сартр называет «тревогой». Сартр не раз отмечает, что эта тревога свойственна всем, кто хоть раз в жизни брал на себя какую-либо ответственность. Второе слово, расшифровываемое Сартром – термин «заброшенность», популярный в философии Хайдеггера. Экзистенциалист, по мнению Сартра, с помощью этого слова выражает факт отсутствия Бога, а значит, отсутствие его влияния на все наши поступки и действия, в первую очередь, на сферу морали и должного поведения. Экзистенциализм первым из философских учений берет на себя смелость признать полное отсутствие единой этической системы, гарантированной трансцендентным Богом или априори с помощью разума. Общезначимого и всеобщего не существует, именно поэтому человек «заброшен», обречен постоянно выбирать, в каждом акте своей жизни, опираясь лишь на себя и собственную субъективность.

Сартр задается вопросом: как в этой ситуации возможна мораль? На что должен ориентироваться человек в жизни, какой этический критерий найти для своих поступков и действий? Он описывает конкретную ситуацию морального выбора человека, выбирающего свое будущее: остаться помогать своей больной матери или поехать воевать на фронт. Казалось бы, оба действия моральные, в первом это мораль личной преданности и заботы о близком человеке, во-втором, это мораль всеобщая, мораль служения нации и стране. Сартр говорит, что ни из одного известного морального учения, христианского или кантовского категорического императива, мы не можем сделать вывод о том, какое из двух действий более морально. Парадоксально, но Сартр тоже не дает ответа на вопрос, потому что считает, что его и не может быть. Не существует никакого правильного с какой-то внешней, объективной точки зрения ответа, потому что не существует никакой инстанции этой объективности. Человек находится всегда «здесь», в состоянии «заброшенности» и принужден просто делать выбор, последствия которого ему всегда неизвестны, но за которые он всегда ответственен. «Заброшенность предполагает, что мы сами выбираем наше бытие. Заброшенность приходит вместе с тревогой[6]».

Другой термин, который расшифровывает Сартр, это термин «отчаяние». Означает он то, что в любой ситуации нам не на что надеяться. Иными словами, никто не ответственен за те действия, которые мы совершаем и за те возможности, на которые мы полагаемся. «Никакой бог и никакое провидение не могут приспособить мир и его возможности к моей воле»[7]. Человек не может поэтому и опираться на другого человека, ибо нет никакого субстрата, никакой всеобщей природы человека, которая заключалась бы в какой-либо совокупности постоянных человеческих качеств и свойств. Мы всегда можем только надеяться и предполагать, при этом четко понимая, что наша надежда основана только на нашем предположении, не имеющим объективной опоры в реальности. Оппонентам, упрекающим экзистенциализм в апологии бездействия, Сартр отвечает, что бездействию предаваться как раз не стоит. «Сначала я должен решить, а затем действовать, руководствуясь старой формулой: «Нет нужды надеяться, чтобы что-то предпринимать». Это не означает, что мне не следует вступать в ту или иную партию. Просто я, не питая иллюзий, буду делать то, что смогу[8]».

Сартр полагает, что истинный мотив экзистенциалистской философии – «упрямый оптимизм», а не пессимизм, в котором ее упрекают. Экзистенциализм возвеличивает человека, не отдавая его во власть каких-либо внешних, детерминирующих сил или всеобщих моральных систем. Реальность всегда осуществляется и никогда сама себе не предшествует. Есть только человек и сфера его выбора, в том числе и нравственного. Человек осуществляется, сбывается в акте этого самого выбора. «В действительности, как считают экзистенциалисты, нет никакой любви, кроме той, что создаёт саму себя; нет никакой «возможной» любви, кроме той, которая в любви проявляется. Нет никакого гения, кроме того, который выражает себя в произведениях искусства[9]».

Еще один упрек, на который стремится ответить Сартр, состоит в том, что экзистенциализм «замуровывает человека в собственной субъективности». Сартр отмечает, что экзистенциализм – единственная теория, отстаивающая статус человека и его достоинство. Экзистенциализм последователен и никогда не превращает человека в объект, никогда не понимает человека через заданную ему внешним образом природу, никогда не манипулирует с человеком как с предметом. Только собственное сознание, которое для Сартра выражается формулой декартовского cogito, является условием человека, его существования, а также существования других. «Другой необходим для моего существования, так же, впрочем, как и для моего самопознания. При этих условиях обнаружение моего внутреннего мира открывает мне в то же время и другого, как стоящую передо мной свободу, которая мыслит и желает «за» или «против» меня. Таким образом, открывается целый мир, который мы называем интерсубъективностью[10]».

Сфера морали, по Сартру, никогда не задана объективно и заранее. Она всегда определяется в своей реализации, так как сам человек осуществляется только в акте выбора. В этом смысле область морального действия не вынесена за рамки человеческого существования, а имманентна ему. Сартр сравнивает мораль и произведения искусства. «Общим между искусством и моралью является то, что в обоих случаях мы имеем творчество и изобретение. Мы не можем решить a priori, что надо делать[11]». Только свобода является основанием моральности действия, поэтому возможны и моральные суждения и этические категории. Но они возможны не в силу своего соотнесения с каким-либо всеобщим правилом или максимой, а они возможны в силу свободной природы человеческого действия и выбора. Вне сферы морали существуют те люди, которые находятся вне сферы свободы, те, которые оправдывают свой выбор, ссылаясь на внешние детерминирующие обстоятельства своих действий. «Содержание всегда конкретно и, следовательно, непредсказуемо. Всегда имеет место изобретение. Важно только знать, делается ли данное изобретение во имя свободы[12]».

Завершает свою работу Сартр определением самого термина «гуманизм». Философ полагает, что данное слово можно понимать в двух аспектах. В первом гуманизм предстает как абстрактное возвеличивание человеческой природы, предзаданной человеческому существованию, и эту природу, соотнесенную с человеком, этот вид гуманизма рассматривает как цель и высшую ценность. Но нельзя поклоняться человеку вообще, отмечает Сартр. Такой гуманизм вырождается в фашизм. Второе, экзистенциалистское понимание гуманизма означает лишь то, что человек никогда не есть сам человек, он всегда вне себя и всегда принципиально не завершен. Человек наличествует только тогда, когда осуществляет посредством своей свободы свое субъективное существование. «Это гуманизм, поскольку мы напоминаем человеку, что нет другого законодателя, кроме него самого, в заброшенности он будет решать свою судьбу; поскольку мы показываем, что реализовать себя по-человечески человек может не путём погружения в самого себя, но в поиске цели вовне, которой может быть освобождение или еще какое-нибудь конкретное самоосуществление[13]».

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как мы можем видеть, в экзистенциализме отсутствует единая моральная или этическая теория. Тем не менее, определенную логику возможного морального поведения, исходя из данного произведения Сартра, выстроить возможно.

Сфера этического не ограничена какими-либо принципами, но вытекает из общего миропонимания человека, свойственного экзистенциализму. Сфера морали, по Сартру, никогда не задана объективно и заранее. Она всегда определяется в своей реализации, так как сам человек в экзистенциализме осуществляется только в акте непрерывного выбора самого себя. В этом смысле область морального действия не вынесена за рамки человеческого существования, а имманентна ему. Не существует никакого правильного с какой-то внешней, объективной точки зрения ответа, потому что не существует никакой инстанции этой объективности. Человек находится всегда в моменте альтернативности, в состоянии «заброшенности» и принужден просто делать выбор, последствия которого ему всегда неизвестны, но за которые он всегда ответственен.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 319-344

2. Юровская Э. П. Жан-Поль Сартр. Жизнь – философия, творчество // СПб.: Петрополис, 2006. – 267 с.

 

 

[1] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 320

[2] Там же.

[3] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 321

[4] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 325

[5] Там же.

[6] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 327

[7] Там же.

[8] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 330

[9] Там же.

[10] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 334

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. - М., Изд-во политической литературы, 1989. – с. 342

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: