 |
Технология «Центр Циклона»
|
|
|
|
1. Освободить Дракона.
2. Закрутить Дракона.
3. Оседлать Дракона.
Но перед тем, как расписывать технологию по этапам, немного – о самом ее названии, ибо в нем – суть всех предлагаемых мероприятий.
Почему «центр циклона»? Дело в том, что именно «центр», или, как его еще называют, «глаз циклона», является самым странным и парадоксальным местом этой вихревой структуры.
Это место абсолютного покоя, окруженное, тем не менее, совершенно дикими и на первый взгляд неуправляемыми ураганными потоками. Но именно этот «островок покоя» и является организующим центром всей этой грандиозной структуры.
Наша задача – отыскать подобный центр в себе, а затем, начав работу с драконами, сделать его «Центром Циклона». Поверьте, это несложно, ведь вы уже неоднократно его в себе создавали.
Вспомните: Хозяйское состояние; «внутреннее озеро покоя»; точка-состояние абсолютного сознания, ощущение которой появляется после выполнения «СВП»; внутренний стержень смеха, возникающий в процессе «Пульсирующего Капитошки»; некий внутренний центр, из которого вы вопрошаете себя: «Я сплю?», – вот далеко не полный перечень наших предварительных «подводок» к ощущению центра покоя в себе. Центра, таящего в себе высочайшую внутреннюю динамику, но тем не менее всегда пребывающего в абсолютном покое и неподвижности.
Для выполнения предлагаемой технологии совершенно обязательным является умение в любой момент ощущать такой Хозяйский центр в себе (либо мгновенно создавать его). Иначе энергия потревоженных вами драконов беспощадно захлестнет вас, в очередной раз сделав всего лишь исполнителем «драконовской воли».
Потренируйтесь в создании «смеющейся точки хозяйского покоя», вспомнив, например, технологию «Пульсирующего Капитошки» (или аналогичные ей). Сделайте устойчивыми ощущения такой точки или стержня – и теперь оно (ощущение) будет для вас надежным и незыблемым «центром циклона», в любой, самой драматической ситуации. А дальше смело переходите к первому этапу технологии.
|
|
|
Освободить Дракона
Драконы – это энергия. Дракон, заточенный в нас, – это остановленная энергия. Вернуть динамику этой энергии, а следовательно – освободить Дракона, мы можем лишь своим вниманием.
До сих пор мы, опасаясь негатива Дракона, старались его «не видеть и не слышать», заталкивая в темные глубины своего сознания и отказываясь его ощущать. Но сейчас мы уже «смело смотрим ему в глаза», а главное – позволяем себе его ощутить.
Если вы это сделали, то все, – Дракон уже пробужден и готов к активным действиям. Но пока еще он надежно «связан» энергией вашего внимания – и слава Богу, а не то он «наделал бы дел». Поэтому ни на что не отвлекайтесь и переходите к следующему этапу.
Закрутить Дракона
Еще раз подчеркнем – Дракон полностью подчинен вашей воле, а точнее – вашему вниманию. Поэтому этот этап технологии очень прост и сложен одновременно. Его сложность – в «деликатности» того, что предлагается сделать. Вам необходимо как бы «выпустить Дракона на волю», но в то же время умело направлять его «легкими прикосновениями своего внимания».
Ваша задача – закрутить энергию Дракона, то есть придать ей вихревое вращательное движение вокруг центра (или стержня) Хозяйского покоя.
Делать это надо на вдохе, а количество таких вдохов и их общая продолжительность будут определяться временем, необходимым для полной «закрутки» той негативной энергии, которую мы называем «Драконом».
Оседлать Дракона
Момент закручивания энергии Дракона вокруг «Центра Циклона» (точки внутреннего покоя) уже является подтверждением его «оседланности», то есть – подчиненности нам. А полным завершением этого процесса будет уже целевое использование энергии внутреннего негатива для тех или иных мероприятий, а в контексте всего предлагаемого – для организации новой реальности, новой игры.
|
|
|
Более подробно об этом – на предстоящих занятиях. Пока же мы отправляем энергию Дракона в основной центр, организующий нашу реальность, – в середину головы, в ее центр.
Для создания новой реальности требуется избыток освобожденной энергии, поэтому активно и смело создавайте его – освобождайте своих Драконов из заточения, и не стоит пугаться тех «ураганных вихрей», которые при этом будут возникать внутри. Вам, Хозяину, они уже нипочем угрожать не могут, а тем паче вам – Дураку.
Не обделяйте вниманием своих рвущихся наружу Драконов, отслеживайте их – и включайте в «Циклон». Гнев, обида, злость, сексуальная напряженность, любое желание – все это драконы, и все это – ваша связанная жизненная энергия. Освобождайте ее – и используйте для конкретных поступков.
Вы испытываете напряженность или несогласие? – «закрутите Дракона», наполнитесь его энергией, пошлите ее в центр головы – и сразу же совершите поступок. Любой. Ни в коем случае не упустите этот момент. Мы уже говорили – именно в нем суть вашего внутреннего сокровища, это опорные точки новой реальности. Реальности яркой, страстной, наполненной неиссякаемой жаждой Жизни.
Начав активно пользоваться энергией освобожденных Драконов, вы неизбежно заметите, как меняется ваше отношение к негативу вообще и к тем обстоятельствам и людям, которые в вас его поднимают. Вы обязательно осознаете, что истинное отношение к человеку, вызвавшему страдание и причинившему боль, должна быть благодарность. Ибо он пришел пробудить вас. Пробудить в вас энергию действия, энергию жизни. Его Хозяин, заметив, что мы спим, пришел и разбудил нас, причем, не только вернув к ощущениям, но создав доступ к энергии действия.
Именно в этом глубинный смысл слов Христа: «Благословляйте проклинающих вас, любите ненавидящих…»
И не переживайте, что по мере вашей активной работы с драконами их в вас будет становиться все меньше, поверьте – этого «добра» вам еще надолго хватит.
|
|
|
– Никогда не бывает настолько плохо, чтобы не могло стать еще хуже, – смеется Дурак. – Сумей этим воспользоваться.
Состояние десятое,
Скоморошеское
– Боги, они, конечно, всемогущи, – с грустью думал нестарый старик Петя, за ратью драконьей наблюдая, – но черти куда расторопнее.
А рать драконья, вокруг него суетясь да посмеиваясь злорадно, приковывала его цепями к скале неуютной, в подземелье глубоком.
– Этот экземпляр человеческий к употреблению еще не готов, – деловито говорил один из драконов, видать, самый хозяйственный, со всех сторон Петю ощупывая да головой с сомнением покачивая, – незрелый еще и вряд ли вкусный… Совершенно ведь безвольное существо – сразу видно, что во всем привык потакать собственной совести. Никакого от него навару чувственного не предвидится – одно согласие только. Ну, ничего, это дело поправимое, пусть повисит, дозреет немного – страхом да отчаянием наполнится, может, и сгодится на что.
А другой дракон прямо перед Петей стоял, колпак его дурацкий в лапах крутил, со всех сторон рассматривая.
– Вот, значит, откуда сила твоя непонятная бралась, – говорил он удивленно. – Вот откуда кураж твой охальный… Ну, ничего, дело это поправимое – кто к нам с колпаком дурацким пожалует, тот без колпака и останется…
Подкинул он колпак вверх да пламенем жарким вслед дохнул. Вспыхнул тот ярко, словно перышко сухое, – и не стало его, будто никогда и не было. Только бубенцы на камни посыпались, со звоном печальным…
– Вот и все, Петя, – злорадствовал дракон, – вот и сгорела вся твоя неприкосновенность дурацкая. Что теперь делать будешь? Об этом и подумай, повиси здесь, а как надумаешь – свистни только, глядишь, прямо к десерту и поспеешь…
– Эхе-хе, – воздыхал потом старик, в одиночестве оставшись, – предупреждали меня, чтоб себя самого перехитрить не пытался, да только что они значат – чужие советы? Лишь через собственные шишки знание настоящее и приходит…
|
|
|
Трудное ведь это дело – на драконов охотясь, в ощущениях своих не уснуть да на мысли восхищенные не сбиться, – сокрушался он, – особенно, когда получается все поначалу.
Больно хитры они, эти бестии, хитры да коварны, – пытался старик в том, что случилось, разобраться, – чуть только бдительность утратишь да собою загордишься, как тут же в плену и окажешься. А чего им потом стоит неприятность тебе мелкую устроить – на камень, скажем, направить да споткнуться заставить, чтоб колпак с головы свалился? Раз плюнуть им такая задача…
Закручинился старик, опечалился, вечнозеленой тоскою заполнился…
– А может, просто старым я для сказок сделался? – начал он сомнениями себя изводить. – Может, чем больше я старше, тем меньше я лучше? Может, оттого и любовь к самому себе без взаимности у меня получается?
– А может, всего лишь в прятки со своими проблемами ты заигрался? – неожиданно услышал старик в себе голос знакомый. – И как это тебе только не надоест – то они тебя ищут, то сам их повсюду находишь…
Обомлел старик от неожиданности, даже рот от удивления открыл, а голос его внутренний насмешничать да умничать продолжает:
– А все оттого, Петя, что хорошим вкусом мало обладать, им еще надо пользоваться. Хоть изредка. А это значит – не делать того, что можешь не делать, а то, что делаешь, – делать с удовольствием. А если получается не с удовольствием, а лишь с мыслями о нем, – это уже вкус плохой. Именно от него возникает известное тебе послевкусие.
– Колпак, ты ли это?! – обрел, наконец, старик дар речи. – Но ведь тебя сожгли в пламени драконьем…
– Ты в этом уверен? – смеялся в нем голос.
– Дык, вон – бубенцы еще на камнях валяются, – продолжал удивляться нестарый старик.
– Я говорю – а ты уверен, что я именно колпак, и что ты все это время с колпаком дела внутренние имел? – продолжал веселиться голос.
– А с кем же? – совсем уже растерялся Петя.
– С неверием своим ты общался, с неверием в себя, в возможности свои. Тебе оказалось проще в тряпку цветную поверить, мудрости якобы изрекающую, чем в себя самого. А ведь тебе не нужна чужая мудрость, поверь – твоя ничуть не хуже, просто не испугайся ее услышать. И тогда – спотыкайся, не спотыкайся, а никто ее у тебя не отнимет.
– О-хо-хо, – вновь закручинился старик, о своих оковах вспомнив, – верь, не верь в свою премудрость, да только вряд ли она мне сейчас поможет. Видишь, вот – опять в неприятность вляпался… Оскандалился, понимаешь…
– Подумаешь, оскандалился, – захихикал в нем голос. – Маленький скандал, Петя, помогает решить маленькие вопросы, большой скандал – большие. А что толку от скандала, который не состоялся?
|
|
|
– Ты это о чем? – удивился старик, в цепях с трудом ворочаясь.
– Да о том, о чем тебе самому забывать не надо. Ты для чего в Царство здешнее пожаловал? Силу обрести? Так зачем ты ее сейчас теряешь? Зачем драконам ее скармливаешь? Неужто и впрямь поверил, что тебя на дозревание здесь оставили? Глупый – тобою уже кормятся, да еще как – взахлеб просто! А через тоску твою скоро и вовсе высосут, словно сквозь соломинку.
– Что же делать мне? – уже не на шутку обеспокоился старик.
– Прежде всего – силу отчаяния своего не транжирить даром, – напоминал ему голос об уроках недавних. – Обрати свое падение в прыжок смелый! Ведь не покой тебе сейчас нужен, а как раз беспокойство!
Поэтому, Петя, – смеялся голос, – если не выходит у тебя кашу маслом испортить, ты ее для пользы дела – дегтем! И впредь будь начеку – как только почувствуешь, что у тебя все в порядке, немедленно проверяй – в порядке ли ты сам.
А главное, никогда не забывай, что в этой сказке ты обречен на успех! – сказал с чувством голос, но тут же ехидно добавил: – Оттого, наверное, и вид у тебя такой обреченный…
И умолк надолго.
Остался Петя наедине со своими мыслями мрачными. Думал он их, думал, пока не устал от занятия этого глупого. Вздохнул невесело.
– Стоит совсем немного память напрячь, – пожаловался он самому себе, – и обязательно захочется о чем-то забыть.
Вот только зачем это делать? – неожиданно встрепенулся Петя, укол знания внутреннего почуяв. – Никогда не стоит поддаваться такому соблазну. Все, что хочется забыть, надо просто прожить, возвращая этим силу свою, некогда драконами украденную.
Сказал – и сразу же делать принялся. Вспомнит Петя, как драконы в полон его брали, как руки-ноги ему крутили, как насмешничали да унижали его, вспомнит – вниманием своим дракона обиды зацепит, вокруг себя раскрутит да на вдохе в себя и примет. Затем то же самое с драконом отчаяния сделает, то же самое – с драконом злости своей.
Так, постепенно, вдох за вдохом всю силу свою из событий недавних вынул Петя да в себя обратно вернул. Прислушался потом к себе да заулыбался довольно – полегчало ему на душе, и даже в оковах этих ворочаться попросторнее как-то стало.
Присмотрелся к ним старик нестарый поближе да диву дался – истончились оковы те, прозрачность в них словно бы появилась, какая-то даже хрупкость особенная образовалась. Вспомнил он тогда слова колпачьи недавние: «Стоит всего лишь поддаться иллюзии, чтобы тут же ощутить ее реальные последствия».
– Иллюзия, значит?.. – говорил задумчиво Петя, вспоминая, как исчезло, будто растаяло Царство Драконье, сквозь колпак Дурака всего лишь увиденное. – Оттого это тогда случилось, что хватило мне силы мир драконий всего лишь энергией бесплотной увидеть. Колпак мне в том помог. Ну, что ж, попробуем теперь его из себя уже сделать. А почему бы и нет? Дурное-то дело, оно ведь не хитрое…
Прошелся он памятью по всем своим невзгодам жизненным, по каким только вспомнить смог, вынимая из них силу, драконами украденную, да в себя обратно возвращая. Долго он в памяти своей бродил, а как из воспоминаний очнулся да в себя вернулся – от чар драконьих даже следа не осталось.
Исчезли с него оковы все, светом странным растаяв, да и в самой пещере посветлело заметно – словно свечи в ней зажгли невидимые. А в глубине ее Петя ступени огромные увидел, куда-то вниз ведущие.
Помедлив немного да в себя заглянув, – а может ли он в передрягу очередную не влипать? – понял, что не может, уж больно любопытно ему было. Направился он тогда к тем ступенькам да к спуску долгому приступил.
Пока шел, о приключениях своих тутошних думал, о Царстве Драконьем да о самих драконах. Вспомнились сказки о них, какие ему еще в детстве рассказывали, и задумался неожиданно Петя о странном.
Испокон веков считалось, что победить дракона хоть и сложно, но можно. Именно это было любимым занятием добрых молодцев и богатырей. Но почему-то никто не интересовался, а что происходит с теми сказками, где дракона все же побеждают? Что случается с ними потом – после того, как их рассказали?
И вдруг вспомнил старик рассказы случайные о таких сказках, рассказы нечастые и неохотные, будто рассказчикам самим было неловко за них. Оказывается, ветшают сказки, без драконов оставшись, хиреют и исчезают постепенно. Рассыпаются они, словно стержня внутреннего лишившись.
– Почему так? – озадачился было Петя, но ненадолго. Да потому, всего лишь, понял он, что победить дракона – это значит победить себя самого, подавить свою силу жизненную.
Куда же девается сила та драконья, побежденная да подавленная? А может, хранится она в подземельях глубоких… наподобие этого? Может, подальше от глаз чужих она прячется, чтоб спокойствие ничье не смущать? Может, в черном теле она там держится, чтобы сил у нее не хватило на волю вольную вырваться?..
Наконец-то закончились ступеньки лестницы этой бесконечной, будто бы в самый центр земли уводящей. Спрыгнув с последней, оглянулся нестарый старик по сторонам да увиденным восхитился.
Попал он в совершенно особый мир подземный. Были в нем свои горы, свои реки и долины, вот только совсем другие, необычные и ни на что знакомое не похожие. Другими были деревья, размера огромного и с листьями темно-красными, другой была трава, цвета черного и словно бы сама под ноги стелящаяся. Другие птицы летали здесь в изобилии великом, выкрикивая что-то непонятное голосами незнакомыми. Другим было небо… Хоть, вообще-то, никакого неба и не было. А была всего лишь бездонная сумеречность, словно бы сверху на землю льющаяся, но видеть вокруг позволяющая совсем неплохо.
Шел Петя по миру этому подземному, тому, что видел, дивился да по сторонам с любопытством посматривал. Вышел он к реке подземной и вдруг такую картину увидел – вбит на берегу столб каменный, а к нему дракон цепью прикован. Да так хитро прикован, что подойти к реке он еще может, а вот напиться – цепь его не пускает.
И лежит тот дракон в тоске великой, от жажды изнемогая. По всему видно – давно уже лежит, потому как захирел да высох весь, только кожа с костями от него и остались. А когда Петя подошел к нему – лишь глазами моргнуть дракон и сумел, не хватило ему сил даже головы поднять.
Жалко стало старику бедолагу, пожалел он его за пытку такую жестокую, помочь решил. Подхватил Петя ведро пустое, неподалеку валявшееся, да к реке за водой отправился. Осушил то ведро дракон глотком единым и вновь на старика глянул жалостливо. Принялся тогда Петя воду ему таскать – ведро за ведром, ведро за ведром, пока не притомился. Но как только уселся он передохнуть да пот утереть, как вдруг голос громкий над собою услышал.
– Ну, спасибо, хозяин, вспомнил ты наконец-то и обо мне, а то ведь совсем позабыл-позабросил, будто неродной я тебе…
Изумился старик речам таким, вверх глянул. Возвышался над ним дракон, силу вновь обретший – огромный, до невозможности просто, словно скала какая.
– Ты кто таков есть? – спросил его старик. – И почему хозяином меня кличешь? И как это у тебя раздуться так быстро получилось, неужто от нескольких ведер воды всего?
– Не признал ты меня, хозяин, вижу, что не признал, – кротким голосом говорил ему дракон, – да оно и неудивительно – столько лет ты без меня обходился, что, должно быть, совсем отвык…
Наверное, не понял ты еще, куда попал, – продолжал дракон дружелюбно, глядя на Петю глазами влажными и, словно блюдца, огромными. – Место это особое, тайное… Жестокое это место, невзирая на все красоты его неземные, страшное… Потому и упрятано оно в глубине этой подземельной – от глаз людских подальше.
Томятся здесь драконы желаний подавленных, – говорил дракон голосом печальным, – устремлений не принятых, позывов отвергнутых. Томятся они, правильностью в оковы запретов закованные, любви да участия лишенные… Много нас здесь таких, силу былую потерявших да в изгнании век свой драконий доживающих.
– Ты вот, думаешь, что водой речной меня к жизни вернул? – усмехнулся дракон. – Нет, Петя, – вниманием своим да участием… Давно я их от тебя не видывал…
– Да о чем это ты? – продолжал удивляться старик. – Неужто знакомы мы с тобой?
– А как же… – расплылась в широкой улыбке морда драконья. – Еще как знакомы. Позапамятовал ты меня просто… Оно и понятно – давно ведь ты взрослым да примерным стал, героем в сказке положительным… А был когда-то шалуном озорным, неугомонным, страстью к игре любой переполненным. Пока – цыц! – озорству твоему не сказали, а через это – и на меня «цыц!» такое наложили. Нет, Петя, ничего страшнее для дракона силы детской, чем «цыц!» родительское. Связывает оно по рукам и ногам, силы жизненной лишая.
Хоть я и не в обиде, – говорил дракон. – Скорее уж тебя мне жалко – только посмотри, от какой силищи ты отказался, сколько страсти детской в себе схоронил…
Выпрямился дракон во весь размер немалый, силу и мощь свою демонстрируя, крыльями взмахнул – слетели все оковы с него, в пыль мелкую рассыпавшись. Поднялся он в воздух да круг большой над Петей сделал.
– Садись на меня, хозяин, – говорил он ему потом, – больше тебе в царстве этом делать нечего, свою задачу ты здесь уже выполнил. Научился силу свою ценить да разучился ее транжирить попусту. Главное для тебя теперь – не забывать о знании новом, а для этого пользоваться им почаще да в привычку жизни вводить.
Пора бы тебе продолжить уже путь свой, – говорил дракон, терпеливо дожидаясь, покуда старик ему на шею вскарабкается. – Близка твоя сказка к завершению, виден уже след Дурака с тобой рядом, чуется его шепот, слышится смех его. Совсем немного тебе осталось до понимания полного…
Сидел потом Петя у дракона детскости своей на загривке, вокруг себя посматривая да вниз поплевывая, и удивлялся – отчего это о нем все в сказках знают, почему советы ему без устали дают да уму-разуму учат? А может, оттого это, что он и впрямь со всех сторон лишь самим собой окружен? Вот сам себе изо всех сил помочь и пытается…
Выбрался дракон из мира подземного да над наружным Царством Драконьим покружился немного, как бы давая Пете возможность в последний раз полюбоваться красотой его неприглядной. Только совершенно спокойно взирал старик на картину эту – знал уже, что под личиной драконьей скрывается…
Летел дракон со стариком нестарым на шее, плавно крыльями взмахивая да стремительные потоки воздушные рассекая, напутствовал его напоследок:
– Обрел ты во мне, Петя, навек помощника своего. Смотри, только не сконфузься снова детскости порывов своих искренних, не засерьезь опять естества своего, не то вновь меня на цепь внутри себя посадишь да взрослостью своей старческой иссушишь.
И никогда не смущайся силы страстности своей жизненной, живи жадно и изобильно, щедро и радостно. А случится если, что делать тебе будет нечего, – делай даже это страстно, изо всех сил и с удовольствием.
* * *
– Сколько народу полегло в борьбе с самим собой, – скорбно смеется Дурак.
«Женщина 90–60–90 ищет приключений на свои девяносто», – читает объявление Дурак.
– Наш человек! – радостно хохочет он.
|
|
|
