Мартин Борман и история его исчезновения

 

Мартину Борману Нюрнбергский трибунал вынес приговор заочно. Его продолжали искать дольше всех, несмотря на показания о его гибели. Его имя-Мартин Борман, государственный и политический деятель Германии, начальник Штаба заместителя фюрера (с 3 июля 1933 года), начальник Партийной канцелярии НСДАП (с мая 1941 года), «Личный секретарь фюрера» (с 12 апреля 1942 года). Рейхсляйтер (2 июня 1933 года), Рейхсминистр без портфеля, обергруппенфюрер СА, почётный обергруппенфюрер СС, последний лидер НСДАП (30 апреля - 2 мая 1945). Ближайший соратник Гитлера, к концу войны приобрел значительное влияние в руководстве Третьего Рейха. Именно ему Гитлер поручил исполнить свои последние приказы. После того как Борман исчез в Берлине 1 мая 1945 года, его личность стала обрастать самыми невероятными мифами. По версиям разных источников Борман был самым успешным советским шпионом, был вывезен британскими спецслужбами в Лондон и наконец сбежал на подлодке в Южную Америку, прихватив с собой всё «золото партии». До 70-х годов прошлого века версия о смерти Мартина Бормана как ни странно была самой непопулярной. Для этого есть свои причины -Борман единственный кто располагал сведениями о колоссальных средствах нацисткой Германии. Проследить историю жизни этого человека можно, отбросив все фантастические версии его судьбы после 1 мая 1945 года.

Борман был сыном Теодора Бормана (1862-1903), мелкого почтового служащего, и его второй жены, Антонии Бернгардины Меннонг. Первая жена Теодора Бормана Луиза Гроблер умерла в 1898 году. От неё у него остался сын Вальтер Борман. Антония Борман родила трёх сыновей: один из них умер в младенчестве, в живых остались Мартин (родился в 1900 году) и Альберт (родился в 1902 году). После смерти Теодора Бормана мать Антония Борман вышла замуж за директора филиала банка Альберта Воллборна. Сам Борман бросил школу, чтобы работать на ферме в Мекленбурге. Летом 1918 года был призван в армию. Участвовал в Первой мировой войне в качестве рядового 55-го пешего артиллерийского полка, однако при этом служил денщиком и в военных действиях непосредственного участия не принимал. В 1919 году демобилизован. Окончил курсы специалистов по сельскому хозяйству (1920). Он не отличался какими-то особенными успехами в учебе и службе, однако запомнился современникам крайне жёстким и решительным человеком. Во время учёбы Борман вступил в «Объединение против засилья евреев» - молодёжное объединение Германской национальной народной партии (ДНФП). С 1920 года Борман - поместный инспектор имения Герцберг (800 гектаров) близ Пархима (Мекленбург) у Г. фон Тройенфельса, руководителя местной правой организации. Активно участвовал в торговле продовольствием на чёрном рынке, получил большой опыт финансовых операций. В 1921 году вступил в ДНФП. С 1922 года - член Добровольческого корпуса в Пархиме, входил в бригаду лейтенанта Г. Россбаха (после запрещения Добровольческого корпуса носила название «Союз сельскохозяйственного обучения»), занимался штабной и финансовой деятельностью. Вместе с Рудольфом Хёссом (нем. Rudolf Franz Ferdinand Höß- не следует путать с Рудольфом Гессом (Rudolf Heß), заместителем фюрера по партии.) в мае 1923 года Борман организовал убийство школьного учителя и члена бригады Россбаха - Вальтера Кадова, как они подозревали, выдавшего французским оккупационным властям Альберта Лео Шлагетера. На суде 15 марта 1924 года убийство Кадова было признано «непреднамеренным», Хёсс получил 10 лет тюрьмы, а не принимавший непосредственного участия в убийстве Кадова Борман - 11 месяцев тюремного заключения. Борман был освобождён в феврале 1925 года и вернулся на прежнее место службы. В 1925 году Борман отошёл от Германской народной партии и стал интересоваться нацизмом. В мае 1926 года оставил Герцберг и уехал к семье в Тюрингию, где вступил в местное отделение «Фронтбанна» (одно из названий, под которым во время запрета действовали СА). Работая в штабе СА Тюрингии, активно выступал в поддержку Адольфа Гитлера против Г. Штрассера. В 1926 году стал помощником заместителя гаулейтера Тюрингии и редактора еженедельника «Национал-социалист» Г. Зигера. 27 февраля 1927 года вступил в НСДАП (партбилет № 60 508) и вскоре стал пресс секретарем гаулейтера Фрица Заукеля. С 1 апреля 1928 года - начальник хозяйственного отдела в руководстве гау и руководитель района. С 15 ноября 1928 года служил в штабе Высшего командования СА, где стал работать в службе страхования СА. 2 сентября 1929 года женился на Герде Бух - дочери председателя Следственно-арбитражного комитета НСДАП, главного нацистского партийного судьи, Вальтера Буха, свидетелями на свадьбе были Адольф Гитлер и Рудольф Гесс.

В конце 1929 года выдвинул идею формирования моторизованных отрядов СА и по поручению Гитлера разработал план создания Национал-социалистического автомобильного корпуса (НСКК). НСКК был создан в апреле 1930 года, и Борман некоторое время даже руководил его деятельностью. В 1929-1930 годах сотрудничал с Генрихом Гиммлером, налаживая механизм финансовой работы СС. В августе 1930 года Борман организовал и стал управляющим Кассы взаимопомощи НСДАП (для поддержки семей, члены которых были убиты или ранены в борьбе за дело национал-социализма) и был переведен в Имперское руководство НСДАП (т. н. «Рейхсляйтунг»). Оказывал на средства подконтрольной ему кассы личные услуги Гитлеру, в том числе организовал выкуп дома и участка земли в Оберзальце, где было создано «имение фюрера». Добился поддержки Кассы взаимопомощи со стороны крупных промышленников Германии, в том числе Фрица Тиссена и Э. Кирдорфа. В это же время Борман вошёл в самое ближайшее окружение Гитлера. С 3 июля 1933 года он - начальник Штаба заместителя фюрера по партии Рудольфа Гесса. С ноября 1933 года - депутат Рейхстага. Руководил проведением «чистки» в аппарате НСДАП в 1934-1936 годах, старался заменить своими ставленниками «старых бойцов», чем вызвал среди них большую ненависть. Активно выступил в поддержку уничтожения высшего руководства СА во время «Ночи длинных ножей» (1934). Виктор Лутце, заменивший Эрнста Рёма на посту начальника штаба СА, был назначен по предложению Бормана. Начиная с 1935 года Борману поручалась организация партийных съездов. 1 декабря 1937 года вступил в СС (билет № 278 267; 9 ноября 1944 года Борману выдали новый билет № 555). С 1938 года фактически возглавил руководство кадровой политикой НСДАП. Добился отправления на фронт личного телохранителя фюрера Йозефа Дитриха, отставки (1940) адъютанта фюрера Вильгельма Брюкнера, удаления других адъютантов - Ф. Видемана и Юлиуса Шауба. Выдвинул обвинение против шефа Президентской канцелярии Отто Майсснера, но тот сумел выйти сухим из воды. Руководил строительством резиденции Гитлера в Берхтесгадене. Борман крайне негативно относился к христианству и потому в 1936 году официально вышел из церкви. В 1937 году запретил принятие в НСДАП «людей духовного звания». В 1938 году издал циркуляр, в котором говорилось, что «мировоззрение национал-социалистов и есть истинная вера». Один из вдохновителей программы эвтаназии, осуществление которой было поручено Личной канцелярии фюрера, под руководством Филиппа Боулера. После перелёта 10 мая 1941 года Рудольфа Гесса в Великобританию стал абсолютно необходимым для Гитлера, однако не получил всех постов своего начальника. 12 мая 1941 года возглавил Партийную канцелярию (созданную из Штаба заместителя фюрера) в ранге старшего чиновника, а 13 мая стал секретарём фюрера. С 29 мая - имперский министр без портфеля и член Совета обороны рейха.

В соответствии с декретом от 24 января 1942 года Борман должен был принимать участие в подготовке, принятии и обнародовании всех имперских законов и уставов. Кроме того, он должен был утверждать все законы имперских провинций и декреты имперских наместников. 12 апреля 1942 года особым приказом Гитлера был назначен «личным секретарём фюрера». Сам Борман так сформулировал свои обязанности:

устройство личных дел фюрера;

участие во всех переговорах фюрера;

доклады о текущих событиях фюреру;

передача решений и мнений фюрера имперским министрам;

улаживание споров и определение компетенции тех или иных министерств и ведомств;

переустройство города Линца;

наблюдение за резиденциями Гитлера;

руководство группой стенографистов при обсуждении военного положения.

Во время войны с СССР выступал против планов Альфреда Розенберга о предоставлении автономии некоторым народам СССР - украинцам, прибалтам, а также против создания «Русской освободительной армии» (РОА) во главе с генералом Андреем Власовым. В мае 1942 года по инициативе Бормана проведено обсуждение германизации России. 27 января 1943 года отдал распоряжение «применять оружие и телесные наказания» к советским военнопленным. Активно выступил против попыток Альберта Шпеера в феврале 1943 года усилить роль Имперского кабинета и тем самым снизить влияние партаппарата. Во время войны вошёл в состав неофициального «Комитета трёх» (сам Борман, начальник Имперской канцелярии Ганс Генрих Ламмерс, начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии Вильгельм Кейтель), который сосредоточил в своих руках все связи Гитлера с внешним миром. Только через «Комитет трёх» поступали к Гитлеру доклады и сведения. В 1944 году добился отстранения Ламмерса от исполнения его обязанностей, фактически возглавив Имперскую канцелярию и став главным и единственным приближённым Гитлера. С этого момента практически ни одно решение не принималось Гитлером без консультаций с Борманом. Используя свое положение, добился резкого падения авторитета Германа Геринга, Генриха Гиммлера, Йозефа Геббельса, Иоахима фон Риббентропа и других высших руководителей рейха. 29 февраля 1944 года составил записку «Укрепление германского народа в будущем», направленную на детальную регламентацию усиления деторождения в Германии. 30 мая 1944 года запретил мешать населению без суда расправляться со сбитыми летчиками.

августа 1944 года в Страсбурге, в отеле «Мезон Руж», собрал представителей крупной германской промышленности, обсудил с ними возможности и методы вывоза за границу капиталов НСДАП и частных фирм, с тем чтобы сохранить средства для возрождения в будущем нацистского движения.

Такова биография Бормана до 1945 года. Многие знавшие его лично люди говорили, что никто не имел на Гитлера настолько сильного влияния. Его главным достоинством считалось умение докладывать Гитлеру дела: чётко, понятно и без комментариев. Но сам подбор фактов был таким, чтобы Гитлер мог принять необходимое Борману решение. Если же Гитлер принимал иное решение, Борман никогда не вступал в спор и всегда в точности исполнял приказы Гитлера. Начиная с 1936 года, Борман стал постоянно, всегда и везде, находиться рядом с Гитлером, стараясь не покидать его на сколько-нибудь продолжительное время. Единственной целью Бормана при этом было сделаться для Гитлера совершенно необходимым и незаменимым человеком. Борман руководил подготовкой на основе устных распоряжений Гитлера циркуляров, директив и прочих документов. В руках Бормана сконцентрировалось также руководство частью финансов партии - «Фондом Адольфа Гитлера». Контролировал личные расходы Гитлера и его обеспечение, строительство резиденций и т. д., вплоть до подарков Еве Браун.

В конце апреля 1945 года Борман постоянно находился с Гитлером в Берлине, в бункере рейхсканцелярии. Перед смертью Гитлер назначил Бормана рейхсминистром по делам партии (хотя ранее такого поста не существовало). 1 мая 1945 года Борман вместе с новым рейхсканцлером Йозефом Геббельсом и начальником штаба германских сухопутных сил Гансом Кребсом от имени нового рейхспрезидента гросс-адмирала Карла Дёница пытался вести с советскими военачальниками переговоры о перемирии. После провала переговоров и самоубийства Геббельса Борман принял решение прорываться из окружённого Берлина вместе с последними обитателями бункера. Для этого была организована боевая группа группенфюрера СС Вильгельма Монке, которая в ночь с 1 на 2 мая 1945 года покинула бункер и направилась в западном направлении. Это не противоречит и записям в дневнике Бормана. Там можно найти две интересные записи: первая -«Адольф и Ева Г» - напротив имен поставлена перевёрнутая буква Y - рунический символ смерти. Вторая запись гласит «попытка прорыва!!!» и датирована 1 мая 1945. Интересное совпадение: в эту ночь, которая называется Вальпургиевой, согласно народным поверьям, ведьмы устраивают свой «великий шабаш» на Броккене (в горах Гарца). Именно после этой ночи началась охота на призрак Мартина Бормана.

Первым, кто начал официально разыскивать Борман был британский майор Ричард Хортин. 18 октября 1945 года ему было поручено объявить Мартину Борману, обвинявшемуся в преступлениях против мира и человечности, а также в военных преступлениях, что 20 ноября в Нюрнберге, в откроется судебный процесс над ним и еще двадцатью тремя нацистскими руководителями.

Майор Хортин распорядился отпечатать 200 000 листовок с портретом находившегося в бегах преступника - Бормана. О нем постоянно напоминали газеты и радио. Но все было напрасно. Обвиняемого так и не удалось найти.

В это время в баварском городке Мемминген был арестован лидер движения «Гитлерюгенд» Артур Аксман. На допросе он рассказал, что бежал из рейхс- канцелярии вместе с Борманом, Людвигом Штумпфеггером, личным врачом Гитлера, Хансом Бауром, пилотом Гитлера, и еще несколькими приближенными вождя.

По его словам, неподалеку от моста Вайдендамм они угодили под мощный огонь русских. Аксман пытался укрыться в воронке от снаряда. Рядом с ним, в яме, лежал могущественный рейхсляйтер Борман.

К утру, их группа увеличилась уже до десяти человек. Все посрывали с мундиров знаки отличия, побросали оружие и двинулись на запад, вдоль железнодорожных путей. Уже подойдя к станции Лертер, они заметили на платформе красноармейцев: Тотчас спустились с насыпи вниз, на Инвалиденштрассе, и наткнулись опять на советских солдат. Те приняли их за дезертиров из «фольксштурма». Зимой 1945-го в это ополчение набрали людей, не годных к строевой службе. Никто не обучал новобранцев, оружия не хватало. Они были «пушечным мясом» и в дни боев за Берлин при первой возможности разбегались. Красноармейцы добродушно отнеслись к появившимся безоружным немцам: Угостили сигаретами. Улыбаясь, сказали привычное: «Война капут, Гитлер капут».Борман и Штумпфеrгер были насторожены. Арест? Нет, пока солдаты не опомнились, надо спешить. И вдвоем они устремились в сторону Шарите, берлинской университетской клиники, Чуть позже вслед за ними двинулись, и Аксман со своим адъютантом Гердом Вельцином. Вскоре они заметили своих товарищей. Те лежали прямо на дороге, неподалеку от станции. Они не шевелились. Через несколько лет, вспоминая тот день, Аксман был не так скуп на детали: «Мы склонились на колени и узнали обоих, Мартина Бормана и доктора Штумпфеггера. Ошибки быть не могло. Оба лежали на спине. «Я обратился к Борману, дотронулся до него, стал тормошить. Он не дышал», - рассказывал позже Аксман.

Поразительно, но на Нюрнбергском процессе на эти признания Аксмана не обратили никакого внимания, хотя один из следователей, допрашивавших его - британский историк Хьюдж Тревор-Ропер,- полагал, что шеф «Гитлерюгенда» говорит правду. Очевидно, писал Тревор-Ропер, «по недосмотру» этот протокол попросту упустили из виду.

Вместо Аксмана трибунал допросил Эриха Кемпку, личного шофера Гитлера. Тот сообщил, что в последний раз видел Бормана «в ночь с 1 на 2 мая 1945-гоя. На вопрос, мог ли рейхсляйтер вырваться из города, Кемпка ответил, что это «почти невозможно.

Что делал Борман, когда свидетель увидел его? «В тот момент, когда я увидел его, - вспоминал Кемпка, - «сзади подошло несколько танков». Они «взяли в клещи» группу людей, среди которых находился и Борман. Когда рейхсляйтер подощел к первому танку, в машину внезапно угодил снаряд. Раздался взрыв. «Пламя вырвалось как раз с той стороны, где шел Мартин Борман».

Фридрих Бергольд, адвокат Бормана, переспросил свидетеля: «Вы видели, что взрыв был настолько силен, что Мартин Борман погиб?»

Кемпка: «Да. Я полагаю, что после взрыва такой силы он погиб».

Слушания закончились. Судьи не вняли сказанному. Свидетель мог обманывать их, помогая Борману скрыться.

октября 1946 года трибунал заочно вынес приговор Мартину Борману. Правда, американец Френсис Биддл вплоть до последнего момента упорствовал и предлагал отказаться от приговора и объявить, что Борман погиб. Однако, в конце концов, он не выдержал и согласился с коллегами, осудившими не пойманного пока нациста на «смерть через повешение».

Еще в зале суда адвокат Бергольд с досадой промолвил, что в ближайшие годы имя Бормана обрастет легендами из-за того, что его судьба так и осталась невыясненной. То были пророческие слова.

Вскоре Бормана стали «встречать» повсюду. Он появлялся в Австралии, Египте, Испанском Марокко, итальянском городке Больцано. В Мюнхене он нанес визит некоему тайному коммерции советнику, в чешском Хомутове вел жизнь скромного егеря.

В 1949 году Пауль Гессляйн, политик - центрист, давно эмигрировавший в Чили, сообщил, что встретил нескольких странных незнакомцев, ехавших верхом; среди них был Борман. Он узнал его на все сто процентов, ведь «с 1930 по 1933 год часто видел его в рейхстаге». Когда кавалькада двинулась прочь в сторону леса, он услышал, как Борман крикнул своим спутникам: «Это был Гессляйн!»

Однако, как ни красочен был рассказ, доверия он не вызвал. Быстро вспомнилось, что Борман стал депутатом рейхстага, лишь победив на ноябрьских выборах 1933 года. Сам Гессляйн - вопреки тому, что о нем сообщается во многих статьях и книгах, - вовсе не был депутатом рейхстага, ему довелось заседать лишь в саксонском ландтаге в 1920-1922 годах.

Итак, всё чаще и чаще Борман, похороненный было Аксманом, преспокойно разгуливал на свободе. Его путешествиям и приключениям не могло положить конец даже решение суда, состоявшегося в Берхтесгадене в январе 1954 года. На нем было заявлено, что Мартина Бормана следует считать умершим 2 мая 1945 года в 24.00. В одном из берлинских загсов сообщение о его кончине было зарегистрировано под номером 29223. Церемония прошла тихо и не вызвала интереса у публики.

В 1959 году берлинские судебные власти начали новое разбирательство.

Через два года они передали материалы по этому делу во Франкфурт, Фрицу Бауэру, одному из самых неутомимых охотников за нацистами. Поначалу тот был убежден, что Борман пережил «сумерки богов» и теперь скрывается где-нибудь в Южной Америке.

Был у Бауэра и свой вполне надежный свидетель - бывший штандартенфюрер СС Вернер Хайде. Этот профессор неврологии почти полтора десятка лет скрывался от правосудия, ибо был причастен к массовым убийствам больных и инвалидов. Обнаружили его лишь в 1959 году. Он рассказал, что после войны какое-то время работал в Дании, в одном лазарете. Позднее, когда образовалась ФРГ, занимался врачебной практикой под именем доктора Фрица Саваде.

В Дании ему пришлось помогать некоторым нацистским бонзам. Среди них якобы был Борман. Рейхсляйтер провел у него несколько дней, а затем его переправили куда-то на юг.

Эти сведения обнадежили Бауэра. Незадолго до того, 13 мая 1960 года, пря- мо на одной из улиц Буэнос-Айреса из- раильскими агентами был похищен некий Клементо Рикардо. Как оказалось, под этим именем несколько лет скрывался Адольф Эйхман, один из организаторов массового истребления евреев в годы войны. На одном из допросов он якобы сказал, что Борман спасся. «Дыма без огня не бывает»,- отметил Бауэр.

июля 1961 года франкфуртская прокуратура выписала ордер на арест. Участковый судья Оппер, подписавший ордер, разделял мнение «охотника за головами». Существует опасность того, подчеркнул судья, что Борман и впредь, сознавая всю тяжесть возложенных на него обвинений, будет скрываться от правосудия, как он делал это начиная с 1945 года».

Летом 1965 года, дабы проверить давние показания очевидцев, провели раскопки в Берлине, близ станции Лертер. Останки Бормана не удалось найти. Тела, когда-то осмотренные Аксманом, так же, как и тело, увиденное Кемпкой, таинственно исчезли. И снова стали множиться гипотезы.

В конце 1971 года были опубликованы воспоминания Рейнхарда Гелена, первого председателя Федеральной разведывательной службы - человека, которому не пристало смущать публику россказнями о «солнечной Бразилии». О Бормане он упомянул мимоходом. В этой книге - называется она «Слyжба» - 424 страницы, но нас интересуют лишь четыре абзаца. Торжественный зачин: «А теперь мне хотелось бы прервать длительное молчание, скрывавшее одну важную тайну. Речь пойдет об одной из самых загадочных историй нашего столетия. Борман был русским шпионом». Тезис, впрочем, не нов. Были и другие, подозревавшие «канцеляриста Макиавелли» в двойной игре. Вот только никогда еще немецкий сотрудник спецслужбы такого высокого ранга не обвинял Бормана в шпионаже. Назревала сенсация. Как же его завербовали? Что с ним стало?

В годы войны в Германии работали советские разведчики, и самым знаменитым их информатором был Борман, пишет Гелен. Секретные донесения передавались в Москву с помощью единственной берлинской радиостанции, которая работала бесконтрольно. И без помощи Бормана здесь, конечно, не обошлось. После войны бывший нацистский вождь, «великолепно замаскировавшись, жил в Советском Союзе».

Откуда же Гелен узнал об этом? Ему рассказали два надежных информатора». Их имена он не хотёл называть даже на допросе, учиненном ему следователем из Франкфурта Хорстом фон Глазенаппом. Разумеется, Гелену пришлось поделиться своим открытием с тогдашним канцлером Конрадом Аденауэром, но тот решил, что, «учитывая политические аспекты, в этом деле ничего не надо предпринимать».

Через год после этих скандальных разоблачений на след Бормана напали простые дорожные рабочие. Причем на этот раз гость из прошлого объявился в Берлине, вот только не рассыпал он горстями золотые монеты, не размахивал «краснокожей паспортиной», а клацал костьми. Прокладывая новые кабели, рабочие наткнулись на череп. Тут же стройка замерла. Вызвали полицейских. Те принялись искать всё остальное.

В течение двух дней; 7 и 8 декабря 1972 года, на свет были извлечены два «относительно хорошо сохранившихся» (как писал прокурор) скелета. Позже здесь нашли еще несколько выпавших зубов и золотой зубной мост.

Началось кропотливое следствие. Специалисты из Института судебной и социальной медицины вместе со стоматологами из ведомственной полицейской клиники не один месяц изучали «скелет. номер один» и«скелет номер два». По «антропометрическим расчетам, сделанным на основании средних размеров трубчатых костей» выяснили, что в первом случае рост человека при жизни составлял 190-194 сантиметра, Рост Штумпфеггера был 190 сантиметров.

Во втором случае эксперты сошлись на цифрах 168-171 сантиметр. Согласно документам СС, рост Бормана равнялся 170 сантиметрам.

Дальнейший осмотр «скелета номер один» показал, что в нижней трети левого предплечья имеется явный след залечённого перелома кости. Штумпфеггер в 1923 году сломал руку. Изучая «скелет номер два», врачи констатировали «неправильное сращение правой ключицы после ее перелома». Сыновья Бормана подтвердили, что в 1938 или 1939 году их отец, упав с лошади, сломал себе ключицу.

На «челюстях обоих черепов» отыскались крохотные осколки стекла. Судя по их толщине и форме, речь могла идти «об осколках ампул или колб». Похожё, что погибшие приняли яд, раскусив ампулу.

Изучив челюсть «скелёта номер один», следователи были единодушные здесь, на этой улице, были найдены останки доктора Людвига Штумпфеггера. Во втором случае мнения разделились: Не сохранилось ни одного рентгеновского снимка, который запечатлел бы зубы Мартина Бормана. Потому пришлось полагаться лишь на память Хуго Блашке - врача, который когда-то лечил рейхсляйтера. Для кого-то его слова звучали убедительно, кто-то сомневался.

Абсолютно уверен был прокурор Иоахим Рихтер, руководивший следствием: «Обвиняемый так же, как и доктор Людвиг Штумпфеггер, скончался 2 мая 1945 года в Берлине в предутренние часы - в промежутке между 1.30 и 2.30».

А вот писатель и бывший спецагент Ладислав Фараго придерживался иного мнения. Он сообщил прокурору, что у него есть неоспоримые доказательства, которые торпедируют все выводы, сделанные комиссией». Вот только представить эти «веские улики» Фараго так и не соизволил, хотя и заявил в 1973 году, что Борман стал миллионером и живет в Аргентине.

Постепенно вокруг имени Бормана воцарилось молчание. Призрак беглого нациста уже не тревожил ни парагвайские дебри, ни датские города. Похоже, и впрямь его останки были отысканы строителями в те декабрьские дни. Вот только окончательно доказать это ученые пока не могли.

Осенью 1996 года появилась еще одна книга, посвященная Борману: «Операция Джеймс Бонд». В ней говорится, что рейхсляйтер не покорялся судьбе; не глотал яд «в предутренние часы». В тот последний момент ему все же удалось бежать из Берлина. Утверждал это не газетчик, не автор приключенческих историй, а бывший британский агент Кристофер Крей - он, он же Джон Эйнсуорт-Девис.

Впрочем, беглец, спасавший свою жизнь, в конце концов оказался марионеткой в чужих руках. Судьба его интересовала самого Черчилля.

Ведь только Мартин Борман мог раскрыть англичанам тайну нацистских вкладов в Швейцарии, он знал номера счетов, он мог их выдать. Чтобы его исчезновение осталось незамеченным, британская разведка пошла на хитрость. Из Лондона в осажденный Берлин направили «двойника» - человека, точь-в-точь похожего на Бормана: те же шрамы, та же бородавка, те же зубные пломбы. В ту майскую ночь по улицам Берлина пробирался двойник. Он и погиб от разорвавшегося рядом снаряда. Итак, новый поворот в биографии Бормана? Но где же веские аргументы?

Еще в 1996 году семейный адвокат Борманов Флориан Безольд обратился к генеральному прокурору Франкфурта Хансу Кристофу Шеферу с просьбой провести генетическую экспертизу останков «неизвестного мужчины ростах 168-171 сантиметр», найденных в 1972 году. Прокурор, как и министр юстиции земли Гессен, был не против. Пожалуй, это была последняя возможность внести полную ясность в судьбу Мартина Бормана.

За это дело взялись судебные медики из Франкфурта и Берна. Однако их постигла неудача. Выделить ДНК из клеточного ядра не удалось, потому что кости неизвестного пребывали в плачевном состоянии. Простой и надежный метод подвел. Неужели тайна Бормана так и не будет раскрыта?

И тогда ученые из Института судебной медицины при Мюнхенском университете попробовали пойти другим путем, куда более сложным. Они решили выделить так называемые митохондриальные ДНК. Получилось!

Дальнейшее уже не составило труда. Профессор Вольфганг Айзенменгер обратился за помощью к одной из родственниц Бормана, даме восьмидесяти трёх лет, внучке Амалии Фольборн, а та была тетей Бормана по материнской линии. Так в распоряжении ученых оказались две ампулы крови. Анализ показал родство пожилой. дамы, живущей ныне близ саксонского городка Гельнхаузен, и человека, чей скелет обнаружили в декабре 1972 года. Значит, им был Мартин Борман.

Четверть века назад следователь Хорст фон Глазенапп писал, что судьба Мартина Бормана, как и участь Каспара Хаузера, еще долго будет волновать людскую фантазию. В ту майскую ночь рейхсляйтер пытался бежать из Берлина. Но было уже поздно, всюду он встречал советских солдат. Тогда в страхе, что eгo вот-вот опознают и схватят, он раскусил ампулу с ядом и упал замертво.

В дальнейшем еще появлялись слухи о том, что Борман объявился где-то Чили или Аргентине, но теперь отношение к подобным «свидетельствам очевидцев» уже, мягко говоря, не верили. Так была раскрыта тайна смерти одного из могущественных деятелей Третьего рейха.

Так почему в смерть Мартина Бормана так долго не верили? Судей на Нюрнбергском процессе можно понять - свидетели могли и лгать, помогая рейхсляйтеру скрыться. Все невероятные теории спасения Бормана, как признался один журналист известной английской газеты, публиковавшиеся в прессе, прежде всего, были направлены на повышение тиража. А бывшие нацисты и соратники Бормана которые тоже якобы видели его после 2 мая 1945, могли и откровенно лгать, попутно свалив часть своих преступлений на бывшего рейхсляйтера. Необыкновенный интерес спецслужб к судьбе Бормана объясняется еще более прозаично - они искали то самое «золото рейха» которое Борман якобы прихватил с собой. Сам факт того что 2 мая 45-го рейхсляйтер направлялся к Карлу Деницу уже обнадёживал желающих поживиться за счет нацистских денег, местонахождение которых Борман несомненно знал.

Третий рейх оставил после себя много тайн. Одной из них была судьба могущественного Мартина Бормана. 2 мая 1945 года он пытался вырваться из Берлина, но везде были советские солдаты. Опасаясь быть схваченным и разделить судьбу Рудольфа Гесса, Борман раскусил капсулу с ядом. И после этого продолжал жить в умах, как врагов, так и союзников в образе английского заложника, советского шпиона и нациста сбежавшего в Южную Америку.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Горький опыт Второй мировой войны заставил всех по-новому взглянуть на многие проблемы, стоящие перед человечеством, и понять, что каждый человек на Земле несет ответственность за настоящее и будущее. Тот факт, что Нюрнбергский процесс состоялся, говорит о том, что руководители государств не смеют игнорировать твердо выраженную волю народов и опускаться до двойных стандартов. Казалось, перед всеми странами открылись блестящие перспективы коллективного и мирного решения проблем для светлого будущего без войн и насилия.

Вопрос о справедливом возмездии, примерном наказании за военные преступления возник задолго до Второй мировой войны, однако попытки проведения подобного рода международных процессов неизбежно терпели неудачу, как правило, из-за нежелания победителей обнажать свою истинную роль в подготовке и развязывании военных конфликтов.

Вполне понятно, что проблема наказания военных преступников, виновных в развязывании Второй мировой войны, нарушении положений международного права и совершении преступлений против мирного населения оккупированных стран, с самого начала этого конфликта приобрела острый политический характер. Следует отметить, что не все страны антигитлеровской коалиции изначально придерживались идеи суда над высшими чинами германского рейха. Ведь ни для кого не секрет, что прологом ко Второй мировой войне послужил именно Мюнхенский сговор европейских держав с гитлеровской Германией, их политика «умиротворения агрессора».

Сама идея создания международного суда, как и последующий ход его подготовки, рождались в непростых условиях противоречий и взаимной подозрительности ведущих мировых игроков того времени. Был, однако, бесспорным принципиальный вопрос: зверства и преступления нацистов не должны остаться безнаказанными.

Но, к сожалению, человечество слишком быстро забывает уроки прошлого. Вскоре после известной Фултонской речи Уинстона Черчилля, несмотря на убедительные коллективные действия в Нюрнберге, державы-победительницы разделились на военно-политические блоки, и работу Организации Объединенных Наций осложнило политическое противоборство. Тень «холодной войны» на долгие десятилетия опустилась над миром.

В этих условиях активизировались силы, желающие пересмотреть итоги Второй мировой войны. Появилась масса публикаций, фильмов, телевизионных передач, искажающих историческую реальность. В «трудах» бывших бравых наци и других многочисленных авторов обеляются, а то и героизируются вожди Третьего рейха и очерняются союзники - без оглядки на истину и действительный ход событий. В их версии Нюрнбергский процесс и преследование военных преступников в целом - всего лишь акт мести победителей побежденным. При этом используется типичный прием - показать известных фашистов на бытовом уровне: смотрите, это самые обычные и даже милые люди, а вовсе не палачи и садисты.

Деятельность Международного военного трибунала нередко называют «Нюрнбергским эпилогом». В отношении казненных главарей Третьего рейха, распущенных преступных организаций эта метафора вполне оправданна. Но зло, как видим, оказалось более живучим, чем многим это представлялось тогда, в 1945-1946 гг., в эйфории Великой Победы. Никто сегодня не может утверждать, что свобода и демократия утвердились в мире окончательно и бесповоротно.

Недавние события в ряде стран Западной Европы подтверждают актуальность активизации усилий по противодействию агрессивному национализму и неонацизму. Борьба с различными формами расизма, неофашизма и нацизма должна находиться в числе ключевых приоритетов государств и ее институтов, которые, к сожалению, не уделяют этой проблеме должного внимания. такое непонятное бездействие во многом объясняется отсутствием. долгосрочной стратегии на этом направлении, основывающейся на глубоком анализе причин возникновения и развития опасных тенденций. Беспокойство вызывает рост националистических движений в современном мире, акты насилия в отношении людей с другим цветом кожи, лиц иного вероисповедания, мигрантов, представителей национальных или этнических меньшинств.

К сожалению, в последние годы мы все чаще становимся свидетелями проведения регулярных маршей легионеров СС в некоторых странах Евросоюза, слетов ветеранов дивизии «Вафен-СС», признанной преступной Нюрнбергским трибуналом. Очевидно, что подобные демонстративные акции, равно как и участившиеся попытки обелить нацизм и фашизм, являются благоприятной питательной средой для роста числа группировок или отдельных лиц, ратующих за «чистоту расы», дискриминацию по религиозному, национальному или этническому признакам.

К сожалению, уже невозможно вернуть жизни 77 жертв осужденного недавно Брейвика, 9 жертв праворадикальной террористической ячейки НСП (National Socialist Underground). Продолжается расследование по делу о стрельбе в сикхском храме в штате Висконсин, унесшей 7 жизней невинных людей. Фотография убийцы, на которой он изображен под флагом с нацистской свастикой, обошла весь мир.

Растет число антисемитских выходок, которые уже давно не ограничиваются осквернением могил жертв Холокоста, как это, например, произошло 23 августа в литовском городе Вилкавишкес. Целями агрессии становятся и люди. 29 августа в Мичигане 19-летний студент З.Теннен стал жертвой избиения со стороны молодчиков, выкрикивающих нацистские приветствия. На этом фоне в некоторых странах Евросоюза проводятся мероприятия по чествованию пособников нацистов. Только за летний период состоялось несколько акций, прославляющих бывших эсэсовцев и их пособников. 14 июля в эстонском городе Курессааре прошел слет так называемых «борцов за свободу», на котором министр обороны У.Рейнсалу выразил признательность нацистским приспешникам за «спасение чести эстонского народа». 27 июля в г.Тапа чествовали ветерана эстонского легиона Ваффен-СС Х.Майора с участием представителей местной администрации, а 28 июля состоялась ежегодная сходка «друзей эстонского легиона СС».

«Суд народов» явился одним из наиболее важных политико-правовых итогов разгрома нацистской Германии. Став уникальной международной судебной структурой, Нюрнбергский трибунал, как и принятые им решения, выводы и квалификационные определения, имел весомый прецедентный характер. Его историческая миссия заключалась в осуществлении правосудия в отношении главных инициаторов и виновников фашистских злодеяний и ни в коей мере не являлась местью немецкому народу, который сам в известной мере оказался заложником политики Гитлера. МВТ, приговор которого получил одобрение всего мирового сообщества в резолюциях ГА ООН от 11 декабря 1946 г. и 27 ноября 1947 г., осудил авантюристскую, вероломную политику гитлеризма, развязанные им агрессивные войны, всю его человеконенавистническую стратегию в отношении порабощенных народов. Он определил виновных в преступлениях фашизма и национал-социализма, заложил основу для формирования правовых норм по недопущению их повторения и возрождения в любой форм

⇐ Предыдущая1234

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: