Философия как синтез науки, искусства и религии

ОТЛИЧИЕ ФИЛОСОФИИ ОТ ИСКУССТВА, РЕЛИГИИ, ИДЕОЛОГИИ

Из схемы древа философии видно, что философия стыкуется с другими отраслями культуры. Для того чтобы более точно ответить на вопрос, что такое философия, кроме науки надо сопоставить ее с искусством, религией, идеологией.

Философия и искусство

Если наука выражает общечеловеческую истину в общей фор­ме, философия — в обобщенной форме истину индивидуальную, то искусство — отрасль культуры, в которой индивидуальная ис­тина предстает в форме частного события. К искусству относят что-либо по различным критериям, одним из которых считается образность. Критерии могут меняться, основным остается инте­рес к произведению. Он означает, что индивидуальная истина создателя находит отзвук в потребителе.

Когда говорят, что искусство — мышление в образах, то это свидетельствует о том, что слова в произведениях искусства (в отличие от обыденной речи) способны порождать бесконечное количество образов и вести к обозначаемому ими.

Искусство, впрочем, скорее, создание не образов, а симво­лов, которые не всегда способен понять сам творец. Искусство также не просто мышление, в его создании преобладает действие бессознательной части духа. Мышление и образы свойственны и другим отраслям культуры. Наука тоже форма мышления, приме­няемые в ней наглядные модели — образы, и, стало быть, в ней присутствует мышление в образах. Но чем все-таки искусство от­личается от науки и философии? Произведение искусства в отли­чие от науки имеет преимущественно бессознательную природу (философия сочетает в себе сознательное и бессознательное), а символы искусства более личностны, чем научные (философия здесь занимает промежуточное положение). Искусство остается уникальным, и символы его более сложны, больше требуют при­влечения глубин бессознательного духа, чем абстрактных обоб­щений науки. Искусство позволяет проникнуть в индивидуальный духовный мир, тогда как наука занимается родовым в природе и человеке. В этом плане наука и искусство дополняют друг друга.

Тогда как Гегель стремился привести философию к виду на­уки, Шеллинг считал, что органом философии является искусст­во как творческая сила, основанная на эстетическом акте вообра­жения. Не просто объяснять, но и не изменять мир (это практи­ческая задача, которую философ выполняет не в своем качестве), а созидать в идеальной форме новый мир через интеллектуальное созерцание старого мира — вот задача философии.

Шеллинг прав, различая методы философии и искусства (да и науки, которая, как и искусство, направлена вовне, к эмпирии). Философия меньше, чем наука и искусство, скована опытом и потому ближе к духу, а ее рефлексия глубже и созидательней. Поэт может в 18 лет интуитивно прийти к тому, что философ осознает в 30 лет, а то и позже. Но осознание не менее важно, чем интуи­ция. Оно означает осмысленный подход к бытию.

Художник, как и философ, выражает свои идеи, но главное в его деятельности — создание живого образа (символа), который не смешивался бы с ним самим. Продолжая мысли М.М.Бахтина о соотношении автора и героя, можно сказать, что только героя, т.е. «другого», автор может эстетически завершить. Если же герой будет выражать авторскую концепцию, то эстетического заверше­ния образа не получится и в художественном смысле он останется неполноценным.

Искусство — это творение нового духовного мира (в отличие от технического), а философия — определение и творение смыс­ла его. Поэтому в искусстве необходимо то, что называется вы-

мыслом, и посредством его создается живой образ, который со­поставим с автором, но живет своей жизнью. Отдельно от созда­теля живут и философские идеи в их бесплотной форме, и, воз­можно, это имел в виду Гегель, когда говорил о том, что насто­ящая философия может быть только идеализмом.

Для художника обязательно вживание в своего героя, он соз­даст образ, если представит и будет нести в себе «другого» как нечто самостоятельное.

Произведение искусства может быть более или менее филосо­фично. Претендуя на философское значение, оно должно обла­дать определенными свойствами. Во-первых, не относиться ис­ключительно к одному событию (хотя конкретная форма вопло­щения может быть сугубо реалистичной) и иметь выводы, отно­сящиеся к широкому классу разнородных явлений. Пример: «Чума» Камю. Происходящие в романе события можно рассматривать и как изображение эпидемии чумы, и как аллегорическое видение фашистской оккупации Франции, и вообще как символ совре­менной жизни. В любой из интерпретаций «Чума» говорит об ос­новах человеческого поведения.

Второе требование, которому должно удовлетворять филосо­фичное произведение искусства, — изображение крайних поступ­ков или полного следования философским системам, которые как раз и становятся философскими, когда в них какая-либо точка зрения предельно заострена.

Достоевский назвал Тютчева первым поэтом-философом. Само­го Достоевского считали философом. Л.Андреев называл себя бес­сознательным философом. В чем отличительная черта художника-философа? Ответ облегчается тем, что у Достоевского, Тютчева. Андреева есть общие черты творчества, придающие ему философ­ский характер. Это внутренний подтекст, идущий изнутри произ­ведений, но не обильное цитирование модного философа и подве­дение своего произведения под чужую философскую схему.

Произведение искусства можно назвать философским, если оно на пути художественного постижения жизни доходит до глубоких обобщений. Если художник (да и вообще человек) идет от жиз­ни — этого неиссякаемого источника и формирует на основе ее постижения собственный оригинальный взгляд на мир — он фи­лософ.

Есть произведения искусства, в которых, казалось бы, начисто отсутствует философия, но которые своей искренностью, обна­женностью снимают накипь с души, обнажают ее и делают более восприимчивой к проникновению в глубинные тайны бытия. Напротив, порой произведения искусства напичканы философи­ей, но она здесь чужеродное тело. Она утомляет, поскольку спе­циалист видит в ней неудобоваримую мешанину, а обычному чи­тателю она неинтересна. Иногда, однако, заимствование явно, но

настолько удачно вплетено в ткань художественного произведе­ния, что представляется оригинальным.

Итак, искусство философично, когда создаваемый им новый жи­вой мир начинает жить своими оригинальными философскими про­блемами.

Философия и религия

Для философа одинаково важны два момента: способность уло­вить дух времени и способность обнаружить в себе вечное содер­жание. Это две стороны вопроса, который может считаться основ­ным в философии, — о целостном бытии человека, здесь и после смерти. Но между жизнью и смертью лежит пропасть. Поставить ли интересы смерти над жизнью и жить так, чтобы быть счастли­вым на том- свете, или, наоборот, интересы жизни над смертью и не думать о ней вовсе? В истории философии соответственно вы­деляются «философия жизни», занимающаяся эмпирической дей­ствительностью, и, если так можно назвать, «философия смер­ти», имеющая дело с внеэмпирическими вещами. Первое направ­ление идет от жизни, науки, второе ближе к религии, мистике.

Смерть — тайна из тайн. Как родовому существу, человеку про­тивостоит природа (все люди объединяются для борьбы с ней), как социальному существу — общество (группы людей противо­стоят друг другу), и, наконец, как индивиду, человеку противо­стоит смерть (каждый встречает ее один на один). Люди делятся на верующих в вечность своего Я, неверующих и сомневающихся. Различные философские системы вращаются вокруг этих вопро­сов. История философии — это совокупность аргументов за и про­тив бессмертия. Сократ сказал, что для философа смерть есть на­чало жизни. Для него это основополагающая проблема.

Философия рождается из противоречия между жизнью и смертью и разрешает его нахождением вечности, в форме вечной истины. Философия стремится к непреходящим ценностям. Философ ищет вечное в потоке становления и поднимает индивидуальность до вечности, творя мир вечных идей.

Почти все философские системы пронизывает тяга человека к вечности. Индийская мысль создает концепцию перевоплощения душ и Единого, Платон — мир идей, Гегель — мировой дух. Чув­ствуя свою заброшенность в мире, человек предпринимает отча­янные попытки найти место в вечности. По-видимому, и интерес к идеальному, составляющий неотъемлемую часть философство­вания, возник потому, что в идеальности духа людям почувство­вался выход за посюсторонний мир, аргумент в пользу вечного существования.

Философы всех направлений — и те, кто отрицал смерть, и те, кто считал, что о ней нечего и говорить (поскольку в тот мо-

мент, когда она наступает, нас уже нет, и, стало быть, она к нам не имеет отношения), — определяли свое отношение к данной проблеме.

Материалисты склонны были относиться к смерти как к чисто эмпирическому факту, и, следуя совету Эпикура: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лише­ние ощущения»¹, старались элиминировать проблему. Однако даже для Эпикура философия важна в связи с фактом смерти, так как дает возможность человеку научиться не бояться ее.

Идеалисты решали проблему смерти отрицанием ее или сосре­доточением на ней. Монтень говорил, что для того, чтобы пре­одолеть страх смерти, легче перенести ее, надо привыкнуть к ней. думая о ней постоянно. Сосредоточение на проблеме смерти сти­мулирует поиски смысла жизни, что делает смерть менее страш­ной, поскольку, обретая смысл жизни, выходишь (теоретически i за ее границы.

Цицерон писал, что философствовать — значит приготовлять себя к смерти. По Монтеню, «вся мудрость и все рассуждения е нашем мире сводятся в конечном итоге к тому, чтобы научить нас не бояться смерти... если она внушает нам страх, то является вечным источником наших мучений, облегчить которые невоз­можно»². Монтень советует научиться встречать смерть грудью. точнее, душой, духом. «Размышлять о смерти — значит размыш­лять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом»³ Отрешиться от мира — значит раньше времени умереть; надо го­товиться к вечности. От боязни смерти не избавиться ни запреще­нием, ни привычкой думать о ней. Единственный способ — под­няться над ней духом не только в волевом (заставлять думать или не думать о ней — успеху этого препятствует бессознательное), но и в содержательном плане. К этому ведут философия и религия.

По Платону, есть два рода бессмертия: физическое — путем деторождения и духовное — путем сохранения памяти о прекрас­ных делах и произведениях. Этому предшествуют два рода бере­менности — физическая и духовная. Отличие философа от прочих людей в том, что он не только оставляет потомство и свои произ­ведения, но пытается теоретически обосновать надежду на бес­смертие.

Философии приходится заниматься теологическими вопроса­ми, вырабатывая набор гипотез, облегчающих веру в загробную жизнь. Рационалистические традиции Платона и Декарта, в соот­ветствии с которыми только разумные суждения, как ясные и

¹ Материалисты Древней Греции / Под ред. М. А.Дынника. — С. 209.

² Монтень М. Опыты. - М; Л., 1954. - Кн. 1. - С. 103, 106.

³ Там же.-С. ПО.

непротиворечивые, истинны (на этом основывались и представ­ления об истинности теологических построений), разрушил Кант. Тем не менее жажда бессмертия продолжает быть стимулом по­добных изысканий.

Подлинная философия начинается с осознания фундаменталь­ной слабости человека. Даже самого сильного в этом убеждает не­избежность смерти. Если бы в этом мире все удавалось, то не было бы необходимости мучиться метафизическими проблемами. Как бы Эпикур ни советовал не думать о смерти, поскольку она не имеет отношения к живущим, ему вряд ли удастся всех убедить. Сомнение в бытии, с которого начинается философия, имеет психологической основой чувство слабости из-за смертности. Пока человек будет ощущать фундаментальную слабость, он будет фи­лософствовать.

В той мере, в которой философия обращается к проблеме бес­смертия, она религиозна. Экзистенциалисты возникновение и раз­витие философии и религии объясняют «абсурдом существова­ния», который привел к центральной проблеме религии и фило­софии, к эсхатологии.

От религии философия отличается тем, что сомнение играет большую роль в ней перманентно, хотя в философию идут для того, чтобы обрести твердую почву под ногами. Декарта обвинили в том, что, начав с сомнения во всех основаниях, он пришел к созданию системы на основаниях столь же сомнительных. Фило­софия начинается с сомнения в чужих положениях и приходит к концепции, основанной на индивидуальном духе. Теологические системы Августина и Фомы Аквинского занимают промежуточ­ное место между философией и религией, поскольку они инди­видуальны, но покоятся на внешнем авторитете.

Человек начинает философствовать, когда у него закрадыва­ются сомнения в смысле жизни, но отыскать его он во что бы то ни стало хочет. Однако если он заставит себя поверить в какой-либо вариант, то из философии перейдет в религию. Если же он вообще не интересуется смыслом жизни, то никогда не дойдет до философии.

Между философией и религией то общее, что философские истины столь же интуитивны, как догматы веры, но первые ра­ционально обоснованы, вторые — нет. Философ обязан обосно­вать с логической непротиворечивостью (но не доказать — это невозможно) то, во что он верит, и подкрепить веру разумом.

Арджуна еще спрашивает у Кришны: «Ты должен мне ясно ответить: что лучше?» Будда уже достигает просветления сам, но его способ нерационален. Это и не делает индийскую мысль фи­лософией в полном смысле, хотя не умаляет ее ценности. Фило­софию можно называть рационализированной мистикой. Но она лишь подходит к мистике, намекает на нее или дает схему воз-

можной мистики, как Платон и Гегель, но не интересуется плотью мистики.

Связь между философскими и религиозными представлениями прослеживается четко, и совсем неудивительно, что именно в греческом политеизме сформировалась философия Платона с его миром идей, а в монотеистической христианской Европе два с лишним тысячелетия спустя появился Гегель с единой Абсолют­ной Идеей.

И в философии, и в религии присутствуют рассуждения о Боге. Но «в споре нет смиренномудрия», говорили оптинские старцы. А философия не обходится без спора. Иноческое оружие — мо­литва, философское — логичный аргумент.

Стремление философа к истине ненасыщаемо, потому что он не знает, «попал в цель» или нет. Если он уверен, что истина у него в руках, он становится верующим. Если приходит к уверен­ности, что ничего найти нельзя, погружается в материальную жизнь. Религия обращается ко всем людям, но несет одну истину как единственно верную. Философия не претендует на истинность ка­кой-либо одной системы, и в этом ее терпимость и общечеловеч-ность. Философия конструирует пригодные для всех духовные дома, которые хотя и связаны с традициями определенной культуры, но в принципе универсальны. Она преимущественно спрашивает, и удачные вопросы и ответы входят в сокровищницу человече­ской мудрости. Религия и идеология дают ответы соответственно для той и этой жизни.

Философия и идеология

Главное достижение философии — развитие представления об идее. Но когда от идеи как таковой переходят к конкретным иде­ям, которые пытаются внушить всем, — это идеолргия. Югослав­ский философ М. Маркович проводит следующее различие между философией и идеологией. «Философия не является идеологией, потому что ее положения должны быть рационально и фактиче­ски обоснованы. Идеология же, напротив, всегда выступает как выражение эффективных потребностей определенных обществен­ных групп»¹.

Идеология потому не есть «чистая» теория и не может ею быть, поскольку знание действительности само по себе не может нико­го побудить к действию; идеология содержит оценочные или опи­сательные суждения, которые или уже являются мистифициро­ванным выражением веры в какие-нибудь ценности, или подчи­няют свое содержание укреплению этой веры и этих ценностей.

¹ Пути и дилеммы современной философской мысли в Югославии / Под ред. С.Бракович. - М., 1974. — С. 109.

Цель идеологии — надеть на всех одинаковую «жуткую маску» (по выражению Ницше). Философия призвана спасти от опасно­сти унификации. «Где существовали могущественные общества, правительства, религии, общественные мнения, — словом, где была какого-либо рода тирания, там она ненавидела одинокого философа, ибо философия открывает человеку убежище, куда не может проникнуть никакая тирания, пещеру внутренней жизни, лабиринт сердца; и это досадно тиранам»¹.

Философия обращается ко всем и несет общечеловеческие цен­ности вне различия классов и наций. Идеология обращается к определенным слоям населения и защищает их. Когда в моду вхо­дят идеологи, с философией как любовью к мудрости, способной критически относиться к претензиям на всезнание, покончено. Как только какие-то конкретные идеи начинают вдалбливаться как единственно верные — прощай диалектика и да здравствует идеология.

Истинная философия критически относится ко всем мифам, в том числе идеологическим, и разъясняет ложность их принципов (на­пример, что «цель оправдывает средства»). В век засилья идеоло­гий философ тем более должен способствовать осознанию людьми их высших личностных интересов и желаний.

Философия как синтез науки, искусства и религии

Близость философии к науке, искусству и религии следует из того, что философия есть взгляд на мир как целое, а наука, ис­кусство и религия представляют собой определенные проекции на мир. Всепричастность философии причиняла ей много непри­ятностей. В Средние века она была служанкой богословия и зани­малась оправданием и обоснованием теологических истин (сама теология — продукт подчинения философии религии). В Новое время философия — преимущественно служанка науки и служит делу развития рационалистического познания (сама философия науки — продукт подчинения философии науке). Развитие фило­софии в Новое время стимулировало философский гносеологизм, достигший расцвета в трудах Канта и направлениях, вдохновлен­ных его творчеством: немецкой классической философии и нео­кантианстве, в котором гносеологизм достиг предела и вызвал реакцию «философии жизни».

Мифологию, философию и науку в качестве трех ступеней по­знания, последовательно сменяющих друг друга, впервые пред­ставил Конт. Как три различных направления мысли, сосущество­вавшие вместе, рассматривал их Ясперс.

¹ Ницше Ф. Поли. собр. соч.: В 15 т. - М., 1910. - Т. 11. - С. 196.

Наука выявляет общее, искусство творит единичное. Постро­ить мост между общим и единичным — задача философии. В ис­кусстве преобладают чувства, в науке — разум. Философия синте­зирует индивидуальный и всеобщий подходы, разум и чувства, абстрактный объективизм науки, конкретный субъективизм ис­кусства и веру религии. Поскольку философия интегрирует эти формы общественного сознания, излишне спорить о том, как постигается философская истина: с помощью интуиции и непо­средственного знания абсолютного, экстаза или научных поня­тий. Философии нужен и холодный рационализм науки, и на­строение искусства, и откровение религии.

Философия отвечает на вопросы о бытии как целом и месте в нем человека. Она опирается на синтез разума, чувства и веры, но на первом месте оказывается разум, а не вера, как в религии, или чувства, как в искусстве.

Объясняя, почему именно на Западе появилась философия и наука, Фромм пишет, что на Западе надеялись найти наивысшую истину в правильном мышлении, и поэтому мышлению придава­лось основное значение. Надеялись потому, что западный ум ра­ционален. Философия — часть общего стремления к истине, но ищет она истину рациональную, тогда как наука — эмпириче­скую, а религия — иррациональную. Философия представляет со­бой особую форму и степень рациональности. В отличие от религии она не основывается явно на вере, а в отличие от науки ее поло­жения непроверяемы эмпирически, как в естествознании, и не­доказуемы, как в математике.

Одна из задач философии — думать по преимуществу и по-новому. Думают все, но философы как бы изготавливают стерео­типы мыслей. Их можно использовать, но кто-то их первый со­здал, продумал. Здесь принципиальное различие между филосо­фией и религией, наукой и искусством, для ^которых главными остаются вера, польза и красота, а не процесс мышления и его результат.

«В то, что называется мышлением, мы попадаем, когда берем­ся думать сами. Чтобы подобная попытка удалась, мы должны быть готовы учиться мысли»¹. Любовь к мудрости проявляется в том, что человек хочет мыслить и в мысли искать истину.

Изолированные и предоставленные самим себе отдельные от­расли культуры засыхают, как ветви, отрезанные от ствола дере­ва — знания о главном для человека предмете — о нем самом, знания, которое в своей целостности сосредоточивается в фило­софии.

Философия наиболее чутко реагирует на изменение духа наро­да, и она же играет главенствующую роль в утверждении новой

Гегель Г. Энциклопедия философских наук: В 3 т. — Т. 1. — С. 535.

культурной парадигмы. Ныне настоятельной потребностью явля­ется синтез различных отраслей и типов культуры вокруг индиви­дуального Я в рамках мировой культуры. Ядро данного синтеза — философия.

Контрольные вопросы

1. В чем сходство и различия между философией и искусством?

2. В каком смысле можно говорить о художнике-философе?

3. В чем сходство и различия между философией и религией?

4. Как относятся философия и религия к проблеме смерти?

5. В чем специфика «философии жизни» и «философии смерти»?

6. В чем сходство и различия между философией и идеологией?

7. В каком смысле можно говорить о философии как синтезе науки, искусства и религии?

8. Как связана философия с представлением о целостной гармони­чески развитой личности?

' Рекомендуемая литература

Бахтин ММ. Эстетика словесного творчества. — М., 1974.

Гегель Г. Философия религии: В 2 т. — М., 1976. — Т. 1.

Монтень М. Опыты: В 3 кн. — М., 1992. — Кн. 1.

Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? — М., 1991.

Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. — М., 1957.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: