 |
54. Сотников Владимир Александрович(Симферополь)
|
|
|
|
54. Сотников Владимир Александрович(Симферополь)
Тридцать пятая батарея г. Севастополь,
июль 1942г.
На тридцать пятой батарее – тишина,
Внизу прозрачна синяя волна,
Раскинулась над профилем из круч
Высь неба бирюзовая без туч.
Давно здесь, много лет назад,
К обрывам был и к морю был прижат,
Остаток войск, принявших смертный бой,
На тридцать пятой батарее огневой.
Под вой снарядов корчилась дуга,
Шли цепи охмелевшего врага,
Над берегом обрывистым, крутым,
Удушливый стелился, чёрный дым.
Всем очевиден стал блицкрига крах,
Отпор жестокий получил здесь враг.
Но таяли защитников ряды -
Патронов мало, не было воды…
Прорваться к партизанам не смогли,
В ночных атаках сотни полегли,
Везде заслоны вражьи стерегут,
Свет от ракет вдали, на берегу.
Мыс Херсонес, ты был страшней, чем ад,
В последний бой матрос шёл и солдат,
Кружили самолеты по спирали,
Фашисты всё здесь бомбами вспахали.
Ты полит кровью, каждый скорбный метр,
А судеб – тысячи легли на километр.
Но день Победы славой увенчал,
Кто Херсонес и батарею защищал.
Остался лишь один ориентир -
Отдал приказ взорвать сам командир.
Но батареи устоял бетон,
Как памятник героям ныне он…
На Тридцать пятой батарее тишина.
Давно, давно закончилась война,
От нас, не живших в грозном лихолетье, -
Цветы ушедшим в вечность и в бессмертье…
55. Титиевская Мария Игоревна(Нахабино. Московская область)
Ноябрь сорок второго. Сталинград.
Стрелок, красноармеец, без наград.
Стоял до смерти, до конца стоял.
Печать. Три слова. " Без вести пропал".
Как много их: в архивах строки, строки...
|
|
|
Всё имена, всё лица.,. И не сосчитать.
Где пали вы: в лесах, степях, средь то́ пи -
Там " без вести пропал" - печать.
Герои молчаливые! О вас лишь слово,
На временем изглоданном листке,
Но шепчет здесь о вас природа, все живое,
Дрожит о вас с росой на лепестке.
Вам жить! Вы - плоть и сила
Войной соженной, но живой земли,
Пропали вы, но были, были, были!
Герои молчаливые мои.
56. Терехова Елена Анатольевна(Кемеровская область. Междуреченск)
МНЕ ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ ЖИТЬ…
Мне очень хотелось жить,
В свои в восемнадцать лет,
Под парусом вдаль ходить,
В ромашках встречать рассвет.
Мечтать о любви большой,
Запоем стихи читать,
Быть верной ему женой
И мамой хорошей стать.
А завтра была война,
Вокруг затянуло тьмой,
Но с жадностью я ждала -
Мир прежний и светлый мой.
Гремел, тормозя эшелон
И близок был солнца закат,
В него уходил батальон -
Сто сорок девять девчат.
Учили нас метко стрелять,
С тех точек, где враг не ждал,
Один если был патрон,
Били тогда наповал.
Себе могли доверять,
В бою стремясь напролом,
Девчушки шли воевать
В горячем сорок втором.
Быть может, я б и жила,
Вот только тот артналёт...
Вой, взрывы и – тишина…
К звёздам далёким полёт.
Теперь мне по небу плыть,
И смерти там больше нет.
Мне очень хотелось жить,
В свои восемнадцать лет.
57. Федорова Арина Борисовна(Одинцово) 17 лет.
Остро режущий протяжный писк, болезненно сдавливающий разум, оглушает, оставляя лишь бездонную зияющую пустоту, что медленно поглощает оставшиеся капли воспалённого, бьющегося в агонии рассудка. Резко распахнутые глаза; липкая горячая багряная кровь, смешиваясь с потом, неспешно стекает вниз, неприязненно заливаясь в ухо, попутно слепляя пыльные, грязные волосы. Небо своей свинцовой тяжестью давит на каждый миллиметр обессиленной бренной оболочки, скованной страхом смерти. Сама того не ведая, приподнимаю руки, растопыривая пальцы, устремляю невидящий взгляд сквозь них ввысь, точно желая расцарапать небеса.
|
|
|
— Больны злом, - судорожно пронеслось в запутанном и измученном сознании. Люди больны злом, впрочем как и весь мир, что медленно, но верно съедает себя.
Чернильная мгла, сладко манящая, такая нужная загнанному рассудку, принимает обратно в свои тёплые ласковые объятья, заставляя оставить беспокойный рой сменяющихся мыслей позади. И вот промозглая чёрная земля кажется уже удобной и мягкой постелью. Веки наливаются свинцовой тяжестью, и сопротивляться нет сил. Забытьё.
Тихий шелест молодой листвы, пропускающей нежные солнечные лучи, сияя, точно зеленое бутылочное стекло. Заря украшает небо пунцовыми пышными облаками, заливая красками поля, верхушки вековых деревьев. Звонкое пение птиц вдруг перебивается голосом сквозь помехи, что осаждает столь благосклонное расположение духа. Начало войны. Слишком сильный отпечаток в юном и невинном сознании. Глубокая душевная рана, что после загноится, доставит слишком много боли.
Проводы на фронт. Тихие горячие слезы, скатывающиеся по щекам. Крепкие последние объятия. Последние.
Горе, обида, беспомощность гложут изнутри, ломая, выворачивая на изнанку израненную бесконечным хороводом смертей и страхов душу.
Твёрдая промозглая земля; подминая снег своим весом, разведываю местоположение продовольствия и боеприпасов немецких солдат. Резкий характерный звук моторов самолетов доносится слишком близко. Свист пуль и осколков, разорвавшихся мин. Судорожно ищу пути отступления. Оглушающий Взрыв.
Разум, изувеченный войной, приобретает ясность. Шум улицы; блуждающий трезвеющий взгляд. Голос сквозь помехи. Снова. Снова ожидание с замиранием сердца, затаенное дыхание, будто время остановило свой ход. Давящая пустота. И вот- Победа. Долгожданная Победа.
Беззаботное счастье, незнакомцы лезут обниматься, необъяснимая любовь ко всему. Непомерная радость, единение душ и уродливые, страшные шрамы. Те, что останутся на сердцах людей и в памяти ещё надолго, болезненно отзываясь на любое прикосновение. Мир. Мир тяжело болен злом.
|
|
|
