 |
Глава 4 Павлик лезет на крышу. Глава 5 Таинственное слово. Глава 6 «Зачем ты мучаешь кошку?!!»
|
|
|
|
Глава 4 Павлик лезет на крышу
И вечер не заставил себя ждать.
Он был удивительно хорош, этот июньский вечер!
Он вошёл во двор, помахивая распустившимися ветками чёрной смородины, тёплый, как парное молоко, украшенный первыми, ещё не очень заметными звёздочками.
Он вошёл во двор дома № 15 по Краснобаррикадному переулку и уселся на лавочку рядом с лифтёршей тётей Катей.
– Добрый вечер, тётя Катя! – вежливо сказал вечер. – Как жизнь? Как дела?
– А? – не расслышала старушка.
– Как дела, спрашиваю? – повысил голос июньский вечер.
– Хорошо, милок! – обрадовалась тётя Катя. – Вовка-внук в командировку поехал. Прислал бандероль. Кухонных полотенцев две штуки и шоколадный набор «Лето».
– Хороший человек Вовка-внук! – сказал июньский вечер, взмахнул рукой, и запах цветущих кустов смородины поплыл по двору дома № 15.
– Хороший человек Вовка-внук! – как эхо, откликнулась тётя Катя. – Не пьёт. В техникуме учится.
Но этого июньский вечер уже не слышал. С удивлением взирал он на Павлика Помидорова, который с театральным биноклем на шее, воровато оглядываясь, выходил из подъезда. А Павлик, не обнаружив во дворе никого, кроме глуховатой тёти Кати, направился к двухэтажному каменному строению неизвестного назначения, которое находилось как раз между двумя пятиэтажными домами, обогнул его и смело полез наверх по старенькой лестнице, приставленной к кирпичной стене.
Минута, другая – и Павлик был на крыше.
Глава 5 Таинственное слово
Отсюда открывался прекрасный вид прямо в нужное Павлику окно. Шторы были распахнуты, на столе горела настольная лампа с красным абажуром.
Павлик стал на колени и поднял к глазам бинокль.
|
|
|
Низко склонилась над столом русая девушкина макушка. Прямые волосы свешивались по бокам строгого, сосредоточенного лица и почти доставали до сетки бесчисленных линий, начерченных на белом листе бумаги.
Крупные, красивые, чётко нарисованные буквы так и запрыгали перед окулярами театрального бинокля.
Наверху на листе было написано всего два слова, одно короткое, другое очень длинное.
– «Проект…» – прочёл Павлик по буквам первое.
Ого! Проект!
Павлик в сильнейшем волнении заёрзал на коленках.
– Проект! План, значит? Она чертит план! Постой-ка, а план чего? Какой план?
Он снова поднял к глазам бинокль и стал читать дальше.
– «Проект ЦНИИ…» Чего? Что там написано такое? «ЦНИИ… Строй… ремонт…»
Но тут он запутался и стал читать снова:
– «Цниистройматремонтпром…»
Слово не кончалось. Оно было бесконечное. Непонятное и таинственное, оно тянулось через весь верх белого листа, и, как ни пытался прочесть его Павлик, ничего не получалось. Он запутывался.
– Ф-фу! – Павлик провёл рукой по вспотевшему лбу. – Что же оно значит и как оно, в конце концов, звучит?
Глава 6 «Зачем ты мучаешь кошку?!! »
А внизу, на земле, тем временем происходило вот что.
Чёрная дворняжка спугнула с забора толстого белого кота и, как борзая за зайцем, понеслась за ним через весь двор.
Тимофей (а это был он), обезумев от страха, нёсся перед носом дворняжки.
Вон он подбежал к сараю, у которого на лавочке мирно беседовали тётя Катя и Дмитрий Ферапонтович Волков, со всего маху прыгнул на товарища Волкова, перескочил с него на ствол рябины и стал карабкаться наверх.
– Ах! – громко воскликнул Светкин дядя, но его вскрик был перекрыт оглушительным лаем собаки.
Дворняжка осатанело кидалась на ствол, лаяла и даже кусала с досады рябиновую кору.
– Товарищи, чья это собака?! – вскочил Светкин дядя. – Почему без намордника?! Уберите её! Она бешеная!
|
|
|
Пока он произносил эти слова, Тимофей добрался до верхней ветки рябины и, увидав рядом, на крыше, хозяина, издал жуткий, холодящий душу вопль.
– Что здесь происходит?! – не на шутку рассердился Дмитрий Ферапонтович. – Куда смотрит общественность? Кошмар какой-то! Развели, понимаете ли, беспризорную живность!..
Но тут дворняжка взревела вовсе уж не собачьим голосом и, видно потеряв терпение, вскочила на ствол всеми четырьмя ногами.
Тимофей большими глазами поглядел вниз, потом с мольбой взглянул на Павлика и, ища спасения, прыгнул с рябины прямо хозяину на грудь!
От неожиданности Павлик ахнул и выронил бинокль.
Следуя законам тяготения, бинокль стал падать вниз.
– Это возмути… – произнёс Дмитрий Ферапонтович, но тут бинокль, отражая в окулярах нежно-зелёные узорчатые листья рябины, упал ему на голову.
Дмитрий Ферапонтович закрыл глаза и бухнулся на лавку.
– Караул! – не разобравшись, на весь двор завопила лифтёрша тётя Катя.
Услыхав тёти Катин крик, Лена (так звали девушку) вскочила из-за письменного стола и бросилась к окну. Она перевесилась через подоконник и стала глядеть вниз, но тут рядом с ней, совсем близко, раздался жалобный кошачий вой.
Прямо перед собой Лена увидела на крыше сарая мальчишескую фигуру, сжимающую в руках белую кошку.
– Что ты делаешь?! Сейчас же отпусти животное! – заволновалась Лена. – Бессовестный мальчишка! Зачем ты мучаешь кошку?!
– Я не мучаю, – сказал тонким голосом мальчишка. – Это он меня мучает, царапается, как чёрт!
Павлик попытался отодрать от себя дрожащего крупной дрожью кота, но Тимофей не выпустил хозяина из своих цепких объятий и только взвыл и вовсе уж дурным голосом.
– Гадкий, гадкий мальчишка! Если ты не прекратишь издеваться над кошкой, я позову соседей!
И в эту минуту под окнами раздался пронзительный крик тёти Кати:
– Граждане добрые! Митрию Ферапонтычу голову проломили!
|
|
|
