Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Глава 5. Любовные, сексуальные и другие пагубные пристрастия 105




«уходить» достигается через предвосхищение следующей потенциальной сексуальной встречи. Они часто являются мастерами риторики романтической любви, но не способны извлечь из нее эмоционально-согласованного изложения самости. В результате напыщенный и самоуверенный мужчина, проходя через рутину обольщения, может оказаться неуклюжим, косноязычным и несчастным, когда половой акт завершен. Он оказывается в положении описанного Карлом Крауссом фетишиста, который жаждет обладания одной лишь женской туфелькой, а взамен получает целое человеческое существо.

Некоторые из таких мужчин имеют секс с сотней и более женщин в год: в каком смысле о них можно сказать, что они «хотят любви»? В особом и назойливом смысле. Их зависимость от женщин достаточно очевидна, настолько очевидна, что оказывает контролирующее воздействие на их жизни. Обольщение может легко ассимилироваться в мужской мир достижений и преодоления препятствий — в сам мужской мир современности. Но эта ориентация становится пустой, поскольку обольщение утрачивает свое прежнее значение. Женолюб не может быть «особым» с каждой сексуальной партнершей так, как это мог Казанова — не только как разрушитель добродетели, но и как потенциальный избавитель от мира сексуального одиночества. Современный сексуальный авантюрист отверг романтическую любовь или пользуется ее языком только в качестве риторики убеждения. Поэтому его зависимость от женщин может утвердиться только через механику сексуального завоевания. Можно утверждать, что женолюб больше, чем другие мужчины, пятнает связи между сексуальностью, интимностью и рефлексивным конструированием самоидентичности; но он скорее находится в рабстве у женщин, нежели может общаться с ними как с независимыми существами, способными давать и получать любовь. Женолюб является фигурой, которая «любит их и бросает их». Фактически же он совершенно не способен «бросать их»: каждое новое покидание — это лишь прелюдия к еще одной встрече.


ГЛАВА 6. Социологическое значение созависимости1

Женолюбы (в оригинале — womanizers — примеч. перев.)часто обладают такими качествами, которые тесно коррелируют с некоторыми чертами комплекса романтической любви: это мужчины, которые берут женщин натиском или добиваются их с особым пылом и, возможно, проявляют при этом большое искусство.

Некоторые из женщин, которым все эти вещи теперь весьма знакомы, могли бы с большой вероятностью сделать хороший выбор для краткосрочной сексуальной связи, преследуя преходящее возбуждение или наслаждение. Для таких женщин привлекательность мужчины, которого мы бы могли назвать «леди-киллером» (в оригинале — lady-killer, дословно — «убийца женщин» — примеч. перев.), быстро блекнет или предусмотрительно удерживается под контролем.

Женщины же, на которых падает выбор большинства этих леди-киллеров, вовсе не таковы2.

Напротив, они очень быстро вовлекаются в любые связи, стоит им только начаться. На протяжении жизни таких женщин обычно бывают разбросаны гибельные романы или долгие, иногда болезненные связи с мужчинами, которые тем или иным образом плохо с ними обращаются. Короче говоря, эти женщины оказываются созависимыми, и это понятие в терапевтической литературе стало настолько общим местом, что оно — хотя и никоим образом не ограничиваемое одними лишь женщинами — некоторым образом описывает то, что когда-то было названо «женской ролью» вообще3.

1 В оригинале — codependence.Примеч. перев.

2 Peter Trachtenberg. The Casanova Complex. - New York: Pocket Books, 1988. — P. 244-248.

3 См. напр.: Colette Dowling. The Cinderella Complex. - New York: Pocket Books, 1981. - P. 34.

Глава 6. Социологическое значение созависимости 107

Созависимые женщины — это те из них, кто нуждается в том, чтобы заботиться о других, но которые в то же время часто или почти всецело — хотя бы на подсознательном уровне — уже предвидят, что их преданность будет встречена, в той или иной форме, отказом. Сколько в этом болезненной иронии! Весьма вероятно, что такая женщина окажется втянутой в связь именно с волокитой. Она готова к этому и, возможно, даже озабочена тем, чтобы «спасти» его; он требует такой терпимости, потому что — если он не является совершенно двуличным и не скрывает свои подлинные аттитюды, — другие женщины его отвергают.

Природа созависимости

Понятие «созависимостъ» дает нам пример того, насколько общей для нынешней эпохи является так называемая «обратная рефлексивность». Это понятие, вместо того чтобы быть введенным в научный оборот профессионалами, просто пришло из практики общения социальных работников с теми индивидами, которые борются с собственным алкоголизмом. В ранних группах самопомощи алкоголиков алкоголизм рассматривался просто как некая слабость личности. Предполагалось, что алкоголик наилучшим образом выздоравливает в компании других алкоголиков — таких же, как и он, личностей, страдающих от той же самой проблемы, причем будучи удаленным из контекста своей семьи. Позднее было признано, что алкоголизм оказывает свое воздействие и на других людей — тех, с кем алкоголик находится в регулярном контакте.

Вследствие этого жизни других людей оказываются зависящими от его склонностей к пагубному пристрастию, часто неуловимым образом, а иногда таким, который наносит им ущерб. Одним из первых понятий, введенных для интерпретации этой ситуации, было понятие «enabler» (от enable — давать возможность, приспосабливать, делать годным — примеч. перев.), обозначающее такую личность, которая сознательно или бессознательно поддерживает пьянство индивида; в качестве такой личности может выступать сексуальный партнер или супруг (супруга), чаще всего — женщина.

Идея «созависимого» пришла на смену «епаbler», когда стало ясно, что такой индивид испытывает те же или даже большие страдания, что и сама личность, находящаяся в химической зависимости1.

1 Anne Wilson Schaeff. Codependence. Misunderstood-Mistreated. — San Francisco: Harper and Row, 1986. - P. 11.

Трансформация интимности

Когда все это было обобщено, понятие созависимости стало чем-то таким, что может вводить в заблуждение. Оно было разработано в таком контексте, в котором имелась некая четко очерченная личность, подверженная «пагубному пристрастию», и на чье поведение мог возникать отклик другого человека. Это понятие имело тенденцию подразумевать приоритет в том, кто от кого становится зависимым; оно относится как бы ко вторичному пагубному пристрастию. Как обычно, при такого рода использовании понятий обычно путают две вещи: преломление пагубного пристрастия на другого — того, кто выстраивает свое поведение вокруг него, и интеракционное качество связи. Дело осложняется еще и тем, что созависимость довольно часто бывает привязана не столько к особым отношениям, сколько к особому типу личности. Как это характеризует один из авторов.

«Созависимая личность стремится к получению одобрения со стороны практически каждого из тех, с кем она вступает в контакт. Взамен того чтобы выстраивать жизнь вокруг одной личности, она может иметь несколько «золотых тельцов», вокруг которых она танцует, — возможно, в дополнение к любовнику, это могут быть ее мать и отец, ее подруги, босс, клерк в супермаркете. Она проживает свою жизнь вокруг потребностей других»1.

Позвольте мне сформулировать обсуждаемые понятия следующим образом. Созависимая личностьэто некто такой, кому, для того чтобы подтвердить смысл своей онтологической безопасности, требуется другой индивид или ряд индивидов, которые определяют его (или ее) желания; он (или она) не может почувствовать себя уверенным, не посвящая себя удовлетворению потребностей других. (Независимые отношенияэто такие отношения, в которых кто-то психологически связан с партнером, чья деятельность управляется какого-то рода принудительностью. Я называю зафиксированной такую связь, в которой она сама выступает объектом пагубного пристрастия. В зафиксированных связях индивиды выстраивают свои жизни не вокруг прежде существовавших пагубных пристрастий других; скорее, они сами нуждаются в этой связи, чтобы угодить смыслу обеспечения своей безопасности, который иным образом они не могут найти. В своих наиболее мягких формах зафиксированные связи — это те, которые укреплены в привычке. Такие связи гораздо более раздражительны, когда они осуществляются через взаимный антагонизм, от которого они не в состоянии освободиться.

1 Jody Hayes. Smart Love. — London: Arrow, 1990. — P. 31.

Поделиться:





©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...