Проблема герметических сообществ в контексте исторической антропологии.

Д. А. СТРОГАНОВ

Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет), Нижний Новгород, Российская Федерация

D. A. STROGANOV

Nizhny Novgorod state pedagogical university (Minin university), Nizhny Novgorod, Russian Federation

Аннотация: В данной статье предпринята попытка показать сдвиги историографичекого поля и появления в исторической науке нового направления — «новой культурной истории» и позже исторической антропологии. При помощи методов последней подробно изучается индивид, группа или сообщество. Эти «эмические» методы дали новый толчок в изучении разных типов сообществ Античности, и особенно неформальных или альтернативных объединений. Возможность приложить методы исторической антропологии к решению вопроса о характере герметических конгрегаций, по которому академическая наука так и не вынесла окончательный вердикт, а впоследствии и решить многие вопросы, касающиеся ядра, философско-идейной доминанты и эклектической сущности Герметического корпуса.

Annotation:

Ключевые слова: новая культурная история, историческая антропология, эмические методы, формальные и неформальные сообщества (альтернативные), социальные типы, герметизм, Герметический корпус, социальная драма.

Keywords:

В современной отечественной и зарубежной историографии сложились основные точки позиции по вопросам идей высокого герметизма, однако, они не могут прийти к соглашению и дать конкретный ответ на вопросы философско-идейной доминанты, первоядра, причин возникновения герметической философии.

Одной из главных особенностей исторического направления «новая культурная история» было широкое обращение к методам антропологии. В исторической науке происходит переход от «общества» к «культуре». Эта смена основных понятий сигнализирует о недостатках прежней «структурно-социальной» объяснительной теории и о надежде на то, что некая «новая» культурно-историческая теория поможет ответить на некоторые вопросы, накопившиеся на предыдущей стадии, когда социальную историю в Германии представляла билефельдская структурная школа, обозначавшая себя как «историческая социальная наука»[3, с. 96]. Далее произошло, то что Питер Берк назовет «экспансией культуры»[1, с. 1] Итогом стала новая отрасль исторического познания – историческая антропология. Рихард ван Дюльмен называет это даже сменой парадигмы и прогнозирует выход исторической антропологии на ведущие исторические позиции исследовательской концепции исторической науки [6, с. 692]. Одним из главных признаков исторической антропологии наряду с междисциплинарностью и кросс-культурными исследованиями было преимущественное внимание к межличностному и межгрупповому взаимодействию и роли и месте человека в сообществе или группе вообще. В данном случае под культурой понимаются те многообразные формы, в которых индивиды, или целые общества выражают свои потребности, переводя их на определенный «культурный язык». Они пользуются для этого с одной стороны общими для всех действующих лиц средствами, но, с другой стороны являющимися и предметом разногласий между ними, - языком, символами, которые могут закрепляться или же изменяться в процессе производства или воспроизводства культурных моделей.[3, с. 98] Данная особенность имела целью приблизиться к взгляду на происходящие процессы с позиций их участников и научиться мыслить их историческими категориями и секвенциями, то есть применить так называемый метод культурной герменевтики — через осознание и реконструкцию «эмических» категорий, для исследования для исследования деятельности, восприятий и опыта отдельных людей и сообществ. Как писал Мартин Дингес: «В настоящее время важным представляется, по всей видимости, уже не столько решение или решаемость общественных, то есть в конечном счете политических, проблем, сколько лучшее понимание тех мотивов и обстоятельств, которые определяют поступки действующих лиц: их многослойность и противоречивость рассматриваются как «культура» направляющая человеческую деятельность»[3, с. 96]. Античность на протяжении всей своей истории пестрит разнообразными сообществами. Однако, недостаток возможностей и форм для полноценной, всесторонней реализации себя в качестве социальных субъектов приводило к попыткам выйти за официальный круг античного корпоративного порядка и найти необходимую для себя среду в некоем новом неформальном дружеском сообществе, участники которого спаяны единством общих интересов и убеждений, это подчеркивает многообразные разломы и оттенки в культуре Античности, возникающие вследствие различий социальных, экономических и политических интересов мужчин и женщин, представителей различных расс и классов, а также разлиных возрастных слоев[3, С. 98]. Такие сообщества назывались неформальными или альтернативными, которые были объединены общей внутренней культурой, которая служила им для выражения их потребностей возможно играла компенсаторную функцию, хотя и была тесно связана с неравным распределением социальных, экономических, политических и прочих благ Античного универсума. Представляется целесообразным применить данную классификацию альтернативных или неформальных социальных сообществ к герметическим организациям с особым «стилем жизни». «Стиль жизни» - можно охарактеризовать как сравнительно устоявшийся тип решений, предпринимаемый индивидами или группами, делающими выбор из предлагаемых им обществом вариантов. Индивиды, группы или общества могут целенаправленно культивировать стиль жизни, чтобы тем самым обозначить социальные различия и сформировать свою идентичность [3, с. 106]. Так и происходило в альтернативных сообществах — гностических, манихейских и герметических, которые создавали свои скрытые от других общины или клубы по интересам.

Вопрос о их существовании вызвал дискуссию по утверждению о существовании могучей герметической религиозной организации или мистериального культа, противостоящей христианской церкви. В отечественной исторической науке такое мнения разделяли Зелинский и Лосев, в зарубежной историографии теории герметизма как «мистериального культа» придерживались Рейценштайн, Блумфилд и Геффкен, полагая, что герметические книги служили священным писанием египетской мистериальной религии, в основных чертах восходящей ко II в. до н.э. Однако, воззрения данных ученых опровергал М. Ж. Фестюжьер вместе с Буссе, У. Кроллем и Кюмоном [5, с. 327]. Однако, М. Элиаде и В. В. Ребрик все же допускают существование определенных сообществ несвязанных определенными обрядами, иерархией и догматами. М. Элиаде предполагает существование закрытых групп, имеющих чин посвящения, подобный чину у алхимиков или тантристов, и подчеркивает специфическую религиозную обстановку возможное наличие экстатических практик. Но данный подход в решении данной проблемы оставляет больше вопросов, так как ни типологически, ни генетически герметики не связаны с алхимиками и тантристами. В своих описаниях румынский исследователь вновь приближается к теории мистериального культа, но с гностическим уклоном[5, с. 328]. В. В. Ребрик же предполагает существование организации подобной оккультным школам современности. В это объединение входили философствующие мистики желающие через гнозис соединиться с Богом[4, с. 15]. Но данная гипотеза также вызывает множество вопросов, ибо не объясняет причины прямо противоположных философских доктрин, которые содержит в себе Герметический корпус. Можно подумать о том, что данный исследователь впадает в историческую модернизацию сравнивая античные сообщества герметиков с организациями более позднего периода учения которых, имело источником более поздние герметические модификации.

На наш взгляд пересмотр именно данного положения и классификация герметических конгрегаций как неформальных альтернативных сообществ может привести к повороту в решении многих проблем герметизма. Возможно, стоит рассматривать герметическую целевую аудиторию в форме неформальных интеллектуальных фиасов или школ.

Формальные философские школы были большой редкостью в то время известно только, что Марк Аврелий учреждает в 176 году четыре кафедры в Афинах [Dio Cassius LXXII 31], но и эта академия не играла роль «сторожевого пса» философских школ. Известны такие платоники как Никострат, Тавр и Аттик, они не были членами Академии, но являлись признанными авторитетами платонизма. Тавр собирал своих учеников после вечерней трапезы, приглашенные должны были прийти с «бутылкой» и темой для разговора. Практиковались поездки в деревню или на Пифийские игры [Noctes Atticae VII, 13; XVIII, 10]. Богословская школа Александрии была основана Пантеном, вопреки воле епископа и в результате была закрыта из-за противоречий с официальной иерархией. Многие гностические секты также имели неформальный характер, известно, что многие валентиниане принимали участие и в христианских богослужениях и в собственных собраниях. Классификация сообщества герметиков как неформального и альтернативного дает возможность сделать предположение, что члены его являлись эклектически мыслящей интеллигенцией поздней Античности. Можно предположить, что они пытались снять противоречия между двумя изводами платонизма – дуальным, который исповедовали гностики и открытым которого придерживались неоплатоники (по Фестюжьеру «открытый» и «закрытый» гнозис). Возможно, это поможет объяснить столь противоречивое в философско-идейном смысле содержание герметических трактатов, которое имело множество вкроплений из разных религиозных систем.

Идея антрополога Виктора Тернера, Кеннета Берка и Клиффорда Гирца [2, с. 89] о «социальной драме» (подхваченная последователями новой культурной истории) суть ее состоит в том (она выросла на полевых наблюдениях в Африке), что все сообщества проходят последовательность из четырех стадий: нарушение нормальных отношений, кризис, попытка восстановить равновесие, и в итоге, «реинтеграция» или наоборот признание раскола [7, с. 92]. Можно применить эту схему к поздней античности средиземноморскому региону: духовная жизнь людей была в кризисе это ознаменовало противостояние гностиков и неоплатоников, а герметики пытались провести реинтеграцию совместив пантеистические доктрины с дуалистическими в своих трактатах. Возможно, данный подход к проблемам связанным с герметической философией даст решающий толчок в их решении.

ЛИТЕРАТУРА

1. Берк П.. Историческая антропология и новая культурная история.// «НЛО», № 75, 2005.

2. Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004.

3. Дингес М. Историческая антропология и социальная история: через теорию «стиля жизни» к «культурной истории повседневности».// Одиссей. Человек в истории. М., 2000.

4. Ребрик В. В. Герметизм и христианство: точки соприкосновения.// Мера. Спб., 1994. № 2.

5. Элиаде М. История веры и религиозных идей. От Гаутамы Будды до триумфа христианства. М., 2012.

6. Diilmen R. van. Historische Anthropologie in der deutschen Sozialgeschichtsschreibung.// Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. 1991. H. 42.

7. Turner V. Shism and Continuity in African Society. Manchester, 1957.