Критические суждения о себе

Woititz (1983) отметил, что взрослые дети алкоголиков судят себя без всякого милосердия.

Индивид, которого немилосердно судили, вероятно, интернализует критицизм. Он не будет нуждаться в критическом голосе извне. Скорее, он научится быть самокритичным. Он будет регулярно говорить себе, что ничего не стоит. Не важно, насколько он успешен, он будет считать себя обманщиком, не достойным называться человеком. Ребенок, которого стыдили таким образом, вырастая, овладевает искусством стыдить себя самого. Он не может принять того, что делает, потому что не принимает того, кто он есть. Он никогда не может убедить себя в том, что достаточно хорош или достоин любви.

Одним из симптомов такой самокритичной натуры является нетерпимость к похвале. Взрослый ребенок алкоголика выстраивает толстую стену, чтобы предохраниться от выражения благодарности другими. Первый способ, которым он отказывается от комплиментов - это пожимание плечами. Если возможный хвалитель упорствует, он отступает на другую линию обороны: "Да, но..." ("Да, но, на самом деле, это заслуга моего друга", "Да, но я •только угадал один из их вопросов", "Да, но, если бы ты действительно знал меня, ты бы увидел, что я не всегда так хорош".) Если и это сопротивление неудачно, стыдящийся человек может выйти из комнаты, разозлиться на того, кто его хвалит, или обернуть ситуацию в раздачу комплиментов другой персоне. Он может казаться смущенным и напуганным. Взрослый ребенок обладает ригидным и негативным понятием о себе, которое может быть разбито получением позитивной обратной связи.

Супруги алкоголиков могут также быть критичными к себе. Они могут жить с высоко критичным человеком, алкоголиком, который с готовностью говорит им об их ошибках. К тому же другие члены семьи часто обращают свой гнев и фрустрацию по поводу семейной ситуации на трезвого супруга, настаивая, что именно в нем реальная проблема. Атакуемая со всех сторон, супруга, даже выросшая в семье, не перегруженной стыдом, вероятно, понесет ущерб в области самооценки. Любому из нас было бы трудно не направить на себя и свой собственный палец, будучи окруженным людьми, показывающими на тебя пальцем и стыдящими.

Созависимые супруги часто проживают жизнь мучениц, пожертвовавших своим счастьем ради "сохранения" своих семей. Это мученичество не рассматривается созависимыми как их выбор. Они верят, что семья развалится без их постоянной бдительности, что они должны отказаться от большинства радостей жизни ради предотвращения возможной фатальной катастрофы. Так или иначе, супру-ги часто излучают чувство горечи; они думают, что их не ценят - и это часто является правдой. Случилось следующее: фокус семейного стыда был перенесен на трезвого супруга. Остальная семья атакует созависимого родителя, делая его ответственным за семейную боль. Они могут обвинять супругу в сучности (bitchiness), или в попытках контроля за их жизнью, и даже в том, что она - источник семейного стыда. Например, одна из моих клиенток пыталась регулировать пьянство своего мужа, сопровождая его в бар. Муж сопротивлялся, говоря, что она его всё время смущает. Если он напьется и начнет приставать к другой женщине, она даже не будет взволнована. Когда она возразила, он стал

___124___125

громко жаловаться, что она истеричка, и приказал ей уйти, пока она еще больше не повредила его репутации.

Созависимые, обвиненные в семейном стыде таким образом, склонны становиться самокритичными. Они начинают верить, что по сути своей плохи, потому что именно так говорят самые важные в их жизни люди. Они в конце концов приобретают привычку критицизма - допущение, что, поскольку они ущербны и злы, всё, что они делают, кончится плохо. Они могут заключить, что владеют собственным видом черной магии, приносящим стыд и неудачу в жизни всех, с кем они соприкасаются. Затем они начинают жестоко осуждать каждый аспект своей личности и поведения. Как и взрослый ребенок, обсуждаемый выше, они становятся не-чувствительными к чужой похвале, потому что она противоречит тому, что они слышат дома. Такие индивиды критикуют себя, потому что уверены, что должны стыдиться.

 

Блокирование интимности

Schaefer и Olsen (1981) идентифицировали пят отдельных типов интимности: эмоциональная, сек суальная, социальная, рекреационная и интеллек туальная. Созависимые индивиды могут испытывать трудности в установлении связей в любой из этих областей или во всех сразу. Некоторые причины проблем с интимностью связаны со стыдом.

Возможно, самый серьезный эффект стыда имеет место в сфере эмоциональной интимности, определяемой как переживание близости чувств. Эмоциональная интимность влечет за собой проникновение в личную сферу (Shneider, 1977), показывание другому человеку частей себя, которые, как мы

 

боимся, могут дискредитировать и устыдить нас. Некоторые части этой потенциально катастрофической информации могут показаться другим тривиальными, как, например, факт, что мужчина носит парик. Другой постыдный материал может быть травматической природы - женщина могла быть изнасилована несколько лет назад и не говорила об этом никому. Еще такой материал может быть связан с семейным скандалом алкоголизма. Каково бы ни было содержание, акт эмоциональной интимности включает в себя риск отвержения вследствие раскрытия потенциально дискредитирующего материала. Опасность состоит в том, что раскрытие может вести только к большему стыду. Поделившийся почувствует стыд, если узнавший секрет в ответ посмеется над ним или проигнорирует его, или пожмет плечами в ответ на откровенность. Еще хуже, если он выразит гнев или презрение. Однако, если человек может выслушать полное стн-да признание без того, чтобы устыдить признавшегося еще сильнее, и особенно если он может выразить то, что по-прежнему принимает его, стыд может начать уменьшаться. Акт эмоциональной интимности - азартная игра, в которой персона, кото-рой я открываю свои наиболее важные несовершенства, может по-прежнему принять меня как человеческое существо.

Дети алкоголиков часто не могут развивать отношения эмоциональной интимности. Они вырастают со слишком большим количеством секретов. Они приучаются к тому, что от них ожидают утаивания правды об их семьях. Когда они идут на риск поделиться чем-либо, он могут быть пристыжены еще сильнее своими родителями или проигнорированы авторитетами вне семьи. Дети алкоголиков

___126___127

могут в детстве прийти к заключению, что не могут позволить себе глубоко чувствовать. Чтобы выжить, они подавляют большую часть чувств. Позже они находятся в поверхностных отношениях, сомневаясь в своих партнерах, даже когда последние ничего не сделали, чтобы заслужить недоверие. Они очень боятся, что люди, которых они любят, наткнутся на их подлинную, неприемлемую натуру и немедленно отвергнут их.

Сексуальная интимность - другая проблемная зона для лиц, затронутых семейным алкоголизмом. Частично это результат сексуального абъюза, часто сопровождающего алкоголизм. Бывшая жена, жившая в страхе супружеского изнасилования на протяжении своего брака, может встретиться с суровым сексуальным торможением в будущих отношениях. К тому же я уверен, что базовой проблемой многих созависимых является искажение паттернов прикосновения. Физический комфорт, возможно, менее частое явление в алкогольных семьях, чем в каких-либо других. Прикосновение как таковое может ассоциироваться с опасностью. К тому же отвращение есть торговая марка стыда. Индивиды, испытывающие стыд, часто ощущают, что их тело отвратительно, уродливо и отталкивающе. Они могут рассматривать сексуальный акт как модель того, как заботливо защищаемый публичный имидж может быть потерян в момент физического овладения.

Шнейдер заметил, что функция стыда - усиливать сексуальность, акцентируясь на потребности в скромности и уединении во время соития (Schneider, 1977). Скромность и уединенность часто в дефиците в алкогольной семье. То, что дети слышат звуки родительских сексуальных боев или видят их ка-

жущееся "бесстыдным" поведение, может повредить их сексуальному развитию. Сексуальность становится связана со стыдом вместо радости, и естественные физические потребности только подтверждают сущностную "плохость".

Социальная и рекреационная интимность связана со способностью индивида разделять деятельность, связанную с дружеским, общением и отдыхом, со значимыми другими. Проблемы стыда тут менее критичны. Однако Woititz (1983) указала на трудности взрослых детей в том, чтобы расслабляться и веселиться. Она заметила, что они всегда серьезны. Перфекционисты, постоянно боящиеся выдать свой стыд, похоже, имеют проблемы с расслаблением. Также и созависимые, живущие с активным алкоголиком, могут быть расстроены или чувствовать слишком большую боль, чтобы играть. В результате, они могут изолироваться от прежних друзей и отходить от активности, раньше приносившей удовольствие.

И наконец, интеллектуальная интимность связана с взаимным обменом идеями, как в исследовательской работе или школьной деятельности. Интеллектуальная интимность случается, когда оба индивида верят, что, поделившись своей идеей, они не встретят насмешки или очернения ее своим партнером. К несчастью, созависимые уже тысячи раз слышали, что они глупые или сумасшедшие. Их опыт говорит им, что высказывание мысли часто приводит к унизительному нападению. В результате, многие созависимые начинают, верить, что они "безмозглые" (Steiner, 1975). В таких условиях даже одаренные люди становятся смущенными и интеллектуально недостаточными, особенно в значимых отношениях. Поскольку стыд созависимого

___128___129

проникает в его мозг, он вообще трудно поддается вовлечению во взаимно возбуждающий диалог.

Созависимые испытывают проблемы с интимностью частично из-за своего стыда. Индивиды, уверенные, что они не хороши и недостойны любви, редко развивают способность рисковать собой эмоционально, сексуально или каким-либо другим образом, который может привести к отвержению.

Роль заботящегося как феномен стыда

Созависимые склонны становиться аутсайдерами в жизни. Хотя временами они, разумеется, могут оказываться в самом центре своих семей и организаций. Но их роль - это нечто вроде заботливого "помогальщика", озабоченно суетящегося вокруг и старающегося удержать всех остальных от распада. Созависимыи научился тому, что он одновременно отличен от других и дефективен: он занимает в жизни то место, где может приспособиться без ссоры. Он должен быть благодарен, что может служить другим, очевидно, лучшим людям.

Большинство людей получают некоторое количество чувства собственной ценности, помогая другим. Они уравновешивают свой альтруизм тем, что приобретают другую часть этого чувства путем достижения персональных целей. Созависимые, однако, могут стыдиться возможного персонального успеха. Они верят, что неполноценны и. дефективны - в сущности, не имеют никакой ценности. Они не видят причин, по которым другим стоило бы терпеть их.

Алкоголики часто чувствуют этот центральный стыд в других и способствуют его развитию. Им необходимы отношения с кем-то, кто ощущает по

крайней мере такой же стыд, как они. В интересах алкоголика найти партнера, который настолько мало думает о себе, что будет с радостью терпеть оскорбления ради "стабильности" в доме. Такие партнеры часто являются взрослыми детьми алкоголиков или людьми, выросшими в обстановке высокого стресса по другой причине.

Я не хочу сказать, что алкоголики намеренно манипулируют этой ситуацией, подобно Макиавелли, хотя иногда такое и случается. Но чаще алкоголик и движимый стыдом созависимыи находят друг друга и притягиваются, как магнитом. Каждый распознает слабое место другого, и эта тяга опережает рациональное суждение. Алкоголик находит потенциального партнера, который в огромной мере недооценен; затем он может контролировать совершенно компетентного индивида, совершая минимальные персональные вложения. Между тем, созависимыи также верит, что делает удачное вложение на будущее. С его точки зрения, некто чрезвычайно ценный опустился до того, чтобы терпеть отношения с ним. Созависимыи берет на себя ответственность удовлетворять алкоголика настолько, чтобы тот не покинул его. Такой созависимыи не может поверить, что кто-то захочет его ради него самого, поскольку он видит так мало ценного в себе.

Глубоко стыдящийся супруг или взрослый ребенок алкоголика с большим трудом устанавливают равновесие между заботой о других и о себе. Например, одна моя клиентка поставила "заботу о других" на первое, а "заботу о себе" - на десятое место в списке десяти главных ценностей. Когда я спросил ее об этом, она, защищаясь, заявила, что "забота о других всегда была моим первейшим выбором, и это всегда будет так". Эта женщина по-

___130___131

стоянно испытывала стыд, будучи ребенком. Она чувствует, что может принадлежать этой планете только как служанка, и она исполняла эту роль и ребенком, и с двумя мужьями-алкоголиками.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: