 |
Мая. Окрестности бункера «НАДЕЖДА». Группа “Поиск”.
|
|
|
|
- Надежда, Поиск на связи. Мы возвращаемся. Деактивируйте внешнее заграждение.
- Поиск, говорит Надежда. Заграждение деактивировано, герма разблокирована. С возвращением Старый.
- Спасибо Ерема! Свистни там медикам, чтоб медотсек готовили, с нами гость.
- Оппа, че за гость?
- Много будешь знать, скоро состаришься.
- То-то я думаю, ты, Старый, у нас шибко умный.
- Кончай ржать Ерема, мы входим.
Отряд Искателей, открыв замаскированный гермозатвор, вошел внутрь. Сразу за гермой, на потолочной балке “гость” увидел надпись: «обрети «НАДЕЖДУ» всяк сюда входящий. Добро пожаловать в бункер «НАДЕЖДА»!»
Никто из группы не заметил, как под респиратором губы незнакомца растянулись в торжествующей улыбке. Глупые люди вели его туда, куда сам он никогда бы не попал…
****
Июня. Бункер «НАДЕЖДА».
- Твою мать! Твою мать! ТВОЮ МАТЬ! Чё за х***ь здесь творится?! – мысли носились в голове, словно рой потревоженных пчел. Сердце готово было вырваться из груди. Шеф отступал в конец коридора, лихорадочно дергая ручки дверей. Безрезультатно. Позади, шагах в тридцати, коридор оканчивался глухой стеной. Еще чуть-чуть и отступать будет некуда. А с другой стороны пространство коридора пожирала тьма. И там, в глубине этой всепоглощающей, дышащей могильной сыростью тьмы двигалось, рычало, стонало и чавкало НЕЧТО. И сейчас Максим молил бога и всех святых, чтобы из этой тьмы вылез какой-нибудь мутант. Любой, пусть самый ужасный и прожорливый, только бы не это неизвестное ничто. Неизвестность пугает сильнее самого ужасного чудовища. На ум Шефу пришли однажды услышанные им слова: когда идешь по полю и видишь впереди чудище, это не страшно. Когда бредешь в тумане и слышишь непонятные звуки, знаешь, что там что-то есть, но не видишь, вот это по-настоящему страшно. И сейчас ему было страшно, по настоящему, до дрожи в коленях, до мокрых штанов. СТРАШНО...
|
|
|
- Может это всего лишь сон? – пронзает мозг запоздалая мысль. Хлесткая пощечина самому себе не дает ничего кроме боли в ушибленной щеке. Не сон, твою мать, не сон…
Рука нащупывает очередную ручку. Поворот. Дверь неожиданно легко поддается. Шеф распахивает её и буквально вваливается внутрь, слишком поздно понимая, что уже летит в бездонную пропасть. А там, на дне, в темноте, ворочается и облизывается в предвкушении свежего мяса, прожорливое нечто…
****
Вдох. Воздух, тяжелый, пропитанный спиртом, хлоркой и лекарствами, врывается в легкие. Такой воздух может быть только в больнице или в квартире одинокой, больной старушки… Нет. Нет больше ни больниц, ни квартир, ни старушек в них… Медотсек. Неужели это снова был сон?
Шеф продолжал лежать с закрытыми глазами пытаясь вспомнить, как попал в медотсек. Голова гудела подобно медному колоколу, в который яростно колотит свихнувшийся дьячок. С каждым вдохом дышать становилось легче. Из гула стали проявляться голоса и шум свойственный бункеру.
- Бункер – промелькнула мысль. - Я точно в бункере, но в своем ли…
Голоса стали отчетливее. Один - ровный тембр с легкой хрипотцой, другой - дребезжащий, визгливый фальцет. Максим открыл глаза. Белый потолок и такие же стены подтвердили догадку о медотсеке. Рывком он сел на кушетке и взглянул в сторону голосов. Метрах в пяти, у двери одной из палат, стояли двое в халатах. Тембр принадлежал высокому, щуплому мужчине лет шестидесяти, с худым, усталым лицом и абсолютно седой копной волос на голове. Он что-то спокойно разъяснял маленькому толстяку с засаленными волосами. Толстяк явно нервничал, и смешно размахивал короткими, пухлыми ручонками. Шеф про себя назвал эту парочку “Профессор” и “Карлсон”. В голове все еще гудел колокол, мешая уловить суть разговора.
|
|
|
Эй, - произнес Максим пытаясь обратить на себя внимание. Реакции не последовало. – Эй, здесь больной очнулся и хочет водички. – Вот так прям к нему все и бросились… Профессор, и толстяк продолжали разговор, не обращая на него внимания.
Шеф встал, и, опираясь на стену, подошел к говорившим.
- Да они меня в упор не видят, – пришло ему в голову. – Опять глюки.
Тем временем гул окончательно растворился и Макс, наконец, разобрал, о чем говорили эти двое.
- И, тем не менее, я настаиваю на нецелесообразности дальнейшего пребывания здесь этого субъекта – все тем же ровным тембром проговорил Профессор.
- Док, а по-русски разговаривать нельзя? От ваших заумностей башка трещит – продребезжал Карлсон.
- Башка, как вы изволили выразиться, трещит после вчерашнего. Пить меньше надо. Запасы спирта не резиновые.
- Ой, да ладно док, а то я не знаю какие там эти запасы. Вы мне о пациенте лучше скажите, поговорить с ним уже можно?
- Думаю да, если он уже проснулся. Но вы все же подумайте над тем, что я сказал. Этот человек может быть опасен.
- Подумаем. Давайте уже, открывайте.
Док выудил из кармана связку ключей, привычным движением перебрал их пальцами и сунул нужный в скважину замка. Три оборота и Профессор распахнул дверь. Заглянул в палату и… вихрем влетел в помещение.
- Его нет!
- Как нет? – взвизгнул Карлсон и вошел следом. – Как? Куда? Где он док?
- Не имею понятия, ключ есть только у меня. Я вас предупреждал!
- Предупреждал он. Делать то что?
- Что-что, искать.
В этот момент, из дальнего конца коридора, раздался женский крик, наполненный ужасом и болью. Двое мужчин, переглянувшись, одновременно бросились в ту сторону. Шеф, окончательно набравшийся сил, поспешил за ними.
Доктор и толстяк скрылись за поворотом. Максим, влетевший туда же через секунду, замер от увиденного. Ноги вмиг стали ватными, а к горлу подкатил горький комок. Посреди холла стоит медсестра, сжимая в руке скальпель. Из жуткой раны на шее толчками выбивается кровь. Глаза, уже подернутые мутной пеленой, смотрят не мигая. Профессор и Карлсон стоят, не шелохнувшись, явно не веря своим глазам. Девушка, словно очнувшись от наваждения, вздрагивает и поворачивает голову в сторону мужчин. Рана на шее при этом жутко искривляется, подобно безумной ухмылке психопата в черно-красном свитере из давно забытого ужастика. Рука со скальпелем взмывает вверх. Захрипев, девушка бросается на мужчин. Но Шеф этого уже не видит. Его внимание обращено на щуплого паренька в дальнем углу холла. Незнакомец слегка подергивает руками на манер дирижера. На лице парня изящной змейкой играет торжествующая улыбка. Максим уже видел её, там, в дезактивационном отсеке.
|
|
|
- Ну, вот и встретились урод, - проносится мысль в его голове.
В ту же секунду Макс понимает, что “урод” смотрит прямо на него. Улыбка вмиг слетает с губ незнакомца. На Шефа смотрят глаза полные ненависти. Горло сталкера сжимает невидимая рука. Воздух с шумом вырывается из легких. Виски пронзает молния адской боли. Теряя сознание, Шевченко успевает заметить, что пространство вокруг начинает рассыпаться на фрагменты. Еще мгновение, и сталкер вновь летит в бездонную пропасть, где его все еще поджидает прожорливое нечто…
****
Июня. Бункер «НАДЕЖДА».
- Шеф, ну ты там спать, что ль завалился?
Он открыл глаза. Когда сон слишком затягивается, это начинает раздражать. Снова те же обшарпанные стены, пыль, койки и гнилые матрацы. Все так же, да не так. Что-то изменилось. Следы. На полу, в пыли были следы. От его ботинок. Только шли они в одну сторону, от двери к койке. Черт, его же окликнули из коридора. Ну да, точно, Дашкин голос. Значит правда закемарил. Сон, это был чертов сон.
- Слушай командир, мы ща без тебя уйдем – в дверном проеме появилась девичья фигурка, ничуть не скрываемая комбинезоном. И тут же юркнула обратно в коридор.
Сомнений не осталось, он наконец-то проснулся. Вот же оно доказательство, только что заглянуло в дверь. Дарья, снайпер группы, за меткость прозванная Ювелиром. Шевченко встал, растер лицо и направился в коридор.
- Даш, где остальные? – спросил он на выходе.
В коридоре было пусто… Пусто и тихо. Те же ряды закрытых дверей. Максим тряхнул головой, прогоняя наваждение. Тихо и пусто…
|
|
|
- Да какого … - выругался он в голос. – Даха, кончай игры!
- Да здесь я – чуть дальше по коридору открылась одна из дверей. Из помещения лился мягкий свет.
Шеф заглянул в комнату. Обычная жилая “квартира”. В центре, над небольшим письменным столом склонилась Дарья, стоя спиной к выходу.
- Остальные где? – спросил сталкер, входя внутрь.
- Почему ты меня бросил? – ровным голосом, не оборачиваясь, спросила девушка.
- В смысле? – вырвалось у опешившего Максима.
- Мы же были как одна семья, Шеф. А ты меня бросил. Знаешь, как было страшно ТАМ? – продолжала Дарья таким же спокойным тоном. – Я была совсем одна. Я звала тебя, а ты не приходил. Ты бросил меня Макс.
- О чем ты Дарья? – сталкер подошел к ней и положил руку на плечо.
- Знаешь, как было страшно… УМИРАТЬ – девушка резко обернулась и Максим, вскрикнув, отступил на пару шагов. Правая половина некогда прекрасного лица была буквально съедена. Остатки кожи и мяса висели лохмотьями. По краям ужасных ран виднелись следы мелких зубов. Левая половина оказалась нетронута, но от этого все лицо выглядело еще ужасней. Глаз не было вовсе. Только сейчас он заметил, что ее руки тоже покрыты следами зубов. – Они жрали меня живьем Макс – произнесла Даша и двинулась на сталкера. – ЖИВЬЕМ! Крысы. Сотни маленьких, прожорливых крыс. Это больно Макс, очень больно!
Шеф отступал не в силах произнести ни слова. Чудовище, бывшее некогда членом его группы, двигалось на него. Медленно, спокойно, слегка подволакивая левую ногу. Спина уперлась в дверь. В ЗАКРЫТУЮ дверь. Монстр остановился в двух шагах от него.
- Хотя, ты знаешь – произнесло чудовище, склонив голову на бок, - потом стало хорошо. Да, мне никогда не было так легко. Я стала свободной Макс. Я УМЕРЛА!
Она вдруг оказалась прямо перед ним. Чудовищной силы удар вынес его вместе с дверью в коридор. Из легких выбило воздух. Он упал, и… Его захлестнуло живое, мохнатое море с тысячей маленьких, острых зубов…
****
Дата:??????. Место:??????.
Звёзды. Бесчисленные россыпи завораживающих огней. Притягательно прекрасные, и невообразимо далёкие. На них можно смотреть часами. И он смотрел. Просто лежал и смотрел. Не думая о времени. Не желая вспоминать все то, через что пришлось пройти. Смотрел, и надеялся, что так будет всегда. Что он так и будет лежать на мягкой траве, и смотреть на красоту, раскинувшуюся над ним. Но, как говорится, ничто не вечно…
- Долго будем астрономию изучать? – Шеф чуть не подпрыгнул от неожиданности. Таким чужим, и в то же время таким родным показался этот голос.
|
|
|
Максим рывком сел и огляделся. Покосившийся забор, садовые деревья, трава, переливающаяся в ярком лунном свете и старенький, рубленый домик с облезающей краской и отваливающимися ставнями на окнах.
“Домик в деревне, блин” – некстати вспомнилась реклама из прошлой жизни.
- Кончай башкой крутить, разговор есть – раздался тот же голос, и Шеф, наконец, увидел его обладателя.
Высокий человек в темном рабочем костюме, высоких ботинках со шнуровкой, коротко остриженный, с глубокими провалами абсолютно черных глаз сидел на крыльце дома и курил.
- Я где? – спросил сталкер.
- В рифму ответить? – произнес незнакомец, выпуская колечко густого дыма. – Что такое подсознание знаешь? Вот ты сейчас в своем подсознании. А теперь молчи и слушай: вы с группой попали под сильное ментальное воздействие. Вопросы потом – Шеф захлопнул открывшийся, было, рот. – Твой мозг нашел способ на время защитить тебя от этого воздействия. Мы пока сдерживаем натиск, но это ненадолго…
- Мы? – перебил его Максим.
- Мы – незнакомец махнул рукой себе за спину и из дома вышли еще четверо.
Молодая женщина, гибкая, мускулистая, в обтягивающем костюме из странноватой металлизированной ткани. Безрукавка давала возможность видеть сильные руки, перевитые идеальными мускулами, перекатывающимися под тонкой кожей. Ладони спрятаны в перчатки с обрезанными пальцами, длинные острые когти высовываются из кончиков пальцев. Рыжие волосы собраны в тугую косу, но отдельные вьющиеся пряди обрамляют тонкое красивое лицо с неуловимыми кошачьими чертами.
За ней вышел еще один представитель сильного пола. Сильные мышцы скрываются за голенищами высоких сапог, штормовкой и брюками из плотного брезента защитного цвета. Разгрузочный жилет с карманами под обоймы, карабин СКС на плече, старый, потрепанный рюкзак. Гладко выбритое холодное лицо с жестким и хищным взглядом, волевой подбородок и нос римского центуриона. И шрамы, большой и несколько маленьких, которые не портят внешность этого волевого человека. Скорее – делают его еще более опасным на вид.
Девушка в джинсах и куртке, камуфлированный верх и голубой низ, высокие кеды на толстой подошве. Юное лицо легкого восточного рисунка, густые, длинные и темные волосы, задумчивый взгляд.
И… Чудо… По-другому, наверное, и не скажешь. Серьезное такое чудо, за два метра ростом, за двести килограммов весом, сопряженное из тугих клубков мышц и механических конструкций, чуть лязгающее при ходьбе правым тазобедренным механизмом. С головы до ног обряженное в странную броню. С шестиствольной авиационной пушкой справа, большим коробом для ленты на спине и с металлической цепью, росшей из левой верхней конечности, увенчанной массивным крюком.
Нечто неуловимо знакомое было в этих людях, будто Шеф знал их раньше, но просто забыл.
- Забыл он, видите ли. А как восхищался, какие хвалебные оды пел автору. – С ухмылкой произнесла рыжая, присаживаясь на крыльцо.
“Мысли она что ль читает?”
- Перестань Катерина – спокойным тоном произнес незнакомец с антрацитовыми глазами. – Ну, забыл человек, лет то сколько прошло.
- Я вас знаю, всех – Максим, наконец, вспомнил – вы из той книги. Только какие-то, не такие.
- Ну, это как раз нормально, мы, просто знакомые тебе образы, воплощенные твоим сознанием. Вобщем чтоб ты тут истерику ненароком не закатил. А сейчас молчи и слушай. Ты можешь остановить ЕГО. Ментал силен, но он всего лишь человек. Он просчитывает любую твою реакцию, но не учитывает одного, того, что ты можешь побороть страх. Там, в коридоре, просто шагни во тьму. Я точно не знаю, что произойдет, но это единственный выход. Иначе, ты навсегда останешься в этом бреду, и раз за разом, вновь и вновь будешь проживать собственную смерть. Мы больше не в силах сдерживать натиск, ОН слишком силен…
В этот момент, пространство перед Шефом будто разрезали раскаленным ножом. Из возникшей тьмы неожиданно появился огромный черный пес. Рыкнув, зверь бросился на Максима, свалил с ног, разом выбив воздух из легких. Мощные лапы не давали вдохнуть. Шеф задыхался. В глазах потемнело, и он, уже в который раз, провалился в пустоту…
****
Июня. Бункер «НАДЕЖДА».
…Рука нащупывает очередную ручку. Поворот. Дверь неожиданно легко поддается. Шеф распахивает её и… еле успевает остановиться на краю пропасти. Ему вдруг показалось, что надвигающаяся по коридору тьма замерла. Но через пару мгновений она продолжила наступление. Максим сделал шаг ей на встречу. Он не сомневался в словах незнакомца с черными глазами. Не думал, что это очередная ловушка.
“Хуже все равно не будет” – с этой мыслью сталкер шагнул во тьму…
И ничего не произошло. Абсолютно. Будто кто-то просто отрубил электричество. Шевченко прислушался к внутренним ощущениям. Никаких изменений. Под ногами явственно ощущается пол. Вот рука нащупала стену. Все тот же коридор. И никакого прожорливого “нечто”.
“Темно, как у негра в… том месте, которое не загорает” – подумал Шеф. Он сделал пару осторожных шагов, левой рукой касаясь стены и вытянув вперед правую. Все нормально. Пол не ушел из-под ног, стена осталась на прежнем месте. Осмелев, Максим пошел вперед…
Тысяча двести двадцать восемь… тысяча двести двадцать девять… тысяча двести тридцать…
Сколько времени прошло, он не знал. Чтобы не свихнуться от темноты и тишины, Шеф просто считал шаги. Тысяча двести сорок семь… Неожиданно впереди забрезжил свет. Максим ускорил шаг, продолжая на автомате считать шаги… Тысяча двести девяносто два. Он стал различать голоса и силуэты… Тысяча триста пятнадцать. Сталкер остановился на границе света и тени. Голоса стали отчетливее, силуэты приобрели формы. Шеф зажмурился и сделал шаг…
****
Дата:????.
Их было трое. Немолодые супруги и доктор. Они стояли у двери одной из палат. Максим стоял рядом и слушал их разговор. Его не замечали, как и те двое в медотсеке. Он узнал и это место: Воронежская областная психиатрическая лечебница в Орловке. Это было прошлое. Его прошлое…
- Доктор, скажите, что с нашим мальчиком? – плача спросила женщина.
- Не буду вам лгать, все очень плохо. У вашего сына злокачественная опухоль мозга. Болезнь прогрессировала довольно медленно, вследствие чего у него развился галлюцинаторный вариант параноидной шизофрении. Говоря простым языком, он сейчас живет в своем, придуманном мире. Видит реальность такой, какой хочет видеть. Боюсь, вы должны оставить его у нас. Здесь есть все необходимое для лечения.
- Мы сможем его навещать? – спросил мужчина.
- Да, конечно. Но сейчас вам лучше поехать домой, отдохнуть. Не нужно что бы он сейчас вас видел. Пусть привыкнет немного. Приезжайте дня через три.
Женщина расплакалась, уткнувшись лицом в пиджак мужа. Шефу безумно захотелось подойти к ним и обнять, утешить, сказать, что все будет хорошо. Ведь эти двое – его родители. Но вместо этого сталкер стоял и смотрел на смотровое окошко в двери палаты, боясь приблизиться и заглянуть внутрь. Он боялся, потому что знал, КОГО увидит…
Шевченко все еще стоял в ступоре, а пространство вокруг уже начало изменяться. Силуэты родителей и доктора подернулись дымкой и растаяли. Со стен слезла краска, они покрылись плесенью и паутиной. С потолка осыпались куски штукатурки. На пол легла многолетняя пыль. Поборов страх Максим шагнул к двери и заглянул в окошко. В палате, на ржавой кровати, за покосившимся столом сидел мальчуган лет девяти и что-то рисовал карандашом на пожелтевшем листке. Шеф взялся за ручку и распахнул дверь. Мальчик вздрогнул и поднял на него карие болезненные глаза.
- Здравствуй брат – только и смог выдавить из себя сталкер…
****
|
|
|
