Здоровье, здоровье и еще раз здоровье

Я не боюсь еще и еще раз повторить: забота о здоровье — это важнейший труд воспитателя. От жизнерадостности, бодрости детей зависит их духовная жизнь, миро«воззрение, умственное развитие, прочность знаний, вера в свои силы. Если измерить все мои заботы и тревоги детях в течение первых 4 лет обучения, то добрая половине их — о здоровье.

Забота о здоровье невозможна без постоянной связи с семьей. Подавляющее большинство бесед с родителями, особенно в первые 2 года обучения детей в школе, — беседы о здоровье малышей. Я объяснил родителям, что их детям не будут давать на дом заданий. Правила и определения дети будут запоминать (заучивать) на уроке. Дома ученикам надо выполнять главным образом упражнения, цель которых — содействовать глубокому осмыслению материала. Кроме того, дома дети будут читать, рисовать, наблюдать за явлениями природы, составлять маленькие сочинения о предметах и явлениях окружающего мира, учить наизусть полюбившиеся стихи. Домашний умственный труд не должен быть утомительным, но и обойтись без него невозможно. Нельзя всерьез принимать рассуждения о том, что за счет совершенствования методов обучения на уро­ках можно вообще отказаться от домашних заданий. Эти рассуждения не отражают истинных целей и закономерностей обучения уже потому, что нельзя сосредоточить весь умственный труд ребенка в какие-то 3—4 часа подряд

Родители пообещали добиваться того, чтобы дети больше находились на свежем воздухе, рано ложились спать и рано вставали, спали при открытой форточке. Все лето, в теплые осенние и весенние месяцы дети будут спать только на дворе — об этом мы тоже договорились с родителями. Отцы и матери оборудовали специальные «спальные уголки» — на сене, под навесами, защищающими от дождя. Детям это очень понравилось. В каждой семье, где есть ученики, в саду, на приусадебном участке должна быть беседка, в которой с ранней весны до поздней осени можно было бы читать, рисовать, отдыхать — об этом мы оговорились с родителями уже несколько лет тому назад. Старшие школьники помогли построить беседки для тех Малышей, у которых мать сама не могла сделать этого.

Уже в «Школе радости» дети привыкли к утренней гим­настике. Теперь важно было добиться, чтобы эта привычка сохранилась. Я убедился, что привычка делать зарядку закрепляется именно в раннем детстве. Родители приучали детей подниматься в одно и то же время. После гимнастики на свежем воздухе дети умывались. Летом они привыкли купаться в пруду; кроме того, многие родители сделали душевые установки во дворах, в саду, и 6 месяцев в году (с мая по сентябрь) ребята принимали душ. Это стало на­столько прочной привычкой, что они обмывались водой по пояс и в зимние месяцы, конечно, в комнате.

С помощью родительской общественности были соору­жены на открытом воздухе 6 душевых установок, кото­рыми пользовались те, для кого это было особенно необхо­димо — Тина, Толя, Костя, Лариса, Нина и Саша, Слава. Я заботился о том, чтобы принимали душ и занимались утренней гимнастикой те девочки и мальчики, у которых от природы был какой-нибудь недостаток, например суту­ловатость, непропорциональность в строении туловища, ли­ца... Человек должен быть не только здоровым, но и красивым; красота же неотделима от здоровья, от гармониче­ского развития организма.

От питания в годы детства зависит гармония, пропор­циональность частей тела, в частности правильное развитие костной ткани и особенно грудной клетки. Многолетние на­блюдения показывают, что при отсутствии в пище мине­ральных веществ и микроэлементов непропорционально развиваются отдельные части скелета, что на всю жизнь отражается на осанке. Чтобы не допустить этого, я забо­тился о полноценном витаминном питании, о сочетании в пище витаминов с минеральными веществами.

Наблюдения и специальные исследования, проведенные перед этим в течение ряда лет, привели к тревожному вы­воду: уходя в школу, 25% детей младшего возраста не завтракают — утром им не хочется есть; 30% едят утром меньше половины того, что необходимо для нормального питания; 23% детей едят половину полноценного завтрака и только 22% завтракают так, как требуют нормы. После нескольких часов пребывания в классе у ребенка, не по­завтракавшего утром, сосет под ложечкой, появляется головокружение. Ученик приходит из школы, несколько часов он не ел, но настоящего, здорового аппетита у него нет (родители часто жалуются, что дети не хотят есть простую здоровую пищу — суп, борщ, кашу, молоко; им хочется поесть «что-нибудь вкусное»).

Отсутствие аппетита — грозный бич здоровья, источник, болезней и недомоганий. Главная причина этого — много­часовое сидение в душном классе, однообразие умственно­го труда, отсутствие разнообразной деятельности на свежем воздухе и вообще «кислородное голодание» — ребенок целый день дышит воздухом, насыщенным углекислотой… Многолетние наблюдения привели меня к еще одному очень неутешительному выводу: длительное пребывание в помещении, насыщенном углекислотой, ведет к заболеваниям желез внутренней секреции, играющих важную роль в пищеварении. Причем эти заболевания становятся хро­ническими и не поддаются никакому излечению. Серьезные заболевания органов пищеварения вызываются также и тем, что родители, стремясь пробудить аппетит, дают де­тям различные лакомства, в частности сладости. Не допу­стить «кислородного голодания», добиваться полноценного атмосферного режима — в этом заключалась одна из очень важных предпосылок заботы о здоровье.

Я советовал родителям готовить вкусную и здоровую пищу для детей, заготовлять на зиму побольше фруктов, богатых витаминами. У нас в то время было несколько семей пчел, и мы на зиму имели мед для питания малышей в школьной столовой.

Благодаря тому что дети большую часть суток нахо­дились на свежем воздухе, много двигались, трудились фи­зически, не засиживались над учебниками сразу после школьных занятий, у них был прекрасный аппетит. Утром все ребята съедали полноценный завтрак; через 3 часа после ухода в школу (примерно через 2,5 часа после начала школьных занятий) обедали в школьной столовой: полу­чали горячий суп или борщ с мясом, котлету, стакан моло­ка, хлеб с маслом. После занятий обедали дома (через 3 — 3,5 часа после школьного обеда).

Вторую половину дня дети проводили на свежем воз­духе — дома или в школе. Только в дождь или метель они находились в помещении.

В гармоническом развитии ребенка все взаимосвязано. Здоровье зависит от того, какие домашние задания даются ребенку, как и когда он их выполняет. Огромную роль играет эмоциональная окраска самостоятельного умствен­ного труда дома. Если ребенок берется за книгу с нежела­нием, это не только угнетает его духовные силы, но и не­благоприятно отражается на сложной системе взаимодейст­вия внутренних органов. Я знаю много случаев, когда у ребенка, переживающего отвращение к занятиям, серьезно расстраивалось пищеварение, возникали желудочно-кишеч­ные заболевания.

Осенние, весенние и зимние каникулы мы всегда про­водили на свежем воздухе, среди природы — в походе, на привалах, в лесу, в игре... Уже в первые зимние каникулы все дети стали на лыжи, ходили в лес, катались с горок. Как и в зимнюю пору нашей «Школы радости», построили снежный городок, соорудили ледяное колесо. Когда дети стали пионерами, в лесу они проводили самые интересные сборы своего отряда.

Очень важным источником здоровья был для нас труд в зимнее время на свежем воздухе. При умеренном морозе (до — 10°) 8-летние дети трудились раз в неделю по 2 часа, 9—10-летние — по 3 часа, 11-летние — по 4 часа. Они обвя­зывали стволы деревьев камышом, переносили снег на ма­леньких носилках для защиты растений от холода и т. п. Этот труд на свежем воздухе — прекрасное средство за­калки организма и предупреждения простудных заболе­ваний.

Летние каникулы дети проводили в походах, путешест­виях по лугам, полям, лесам. Месяцы непосредственного общения с природой давали очень много и для укрепления здоровья, и для умственного развития малышей. После окончания 1 класса дети провели август в колхозном саду и на пасеке. После окончания 2 — на колхозном баштане.

Август — месяц щедрых даров природы, зенит расцвета ее красоты, время торжества труда. Воздух в это время становится особенно чистым, прозрачным, бодрящим, как будто настоянным на аромате скошенной пшеницы, созре­вающих дынь, винограда и яблок. На рубеже между летом и осенью воздух в селе особенно насыщен фитонцидами. Если хотите закалить ребенка, предрасположенного к ле­гочным, простудным, ревматическим заболеваниям, пусть он в эти дни находится целые сутки на воздухе.

Однажды дети провели день на колхозном баштане. Их щедро угощали арбузами и дынями. С грустью расстава­лись мы с очаровательным степным привольем. В тот же вечер председатель колхоза дал распоряжение построить на баштане 4 новых куреня. Через день строительство было закончено. Когда я сказал детям, что мы будем отдыхать на баштане, они не поверили: «А разве нас пустят туда?» Поверили только тогда, когда увидели построенные для них курени, покрытые соломой. Огромный восторг вызвала у детей весть о том, что здесь мы будем и ночевать. Зем­лю в куренях устлали ароматным сеном, принесли просты­ни и одеяла, поставили умывальники, родители соорудили кухню, обеспечили детей пищей. В двух куренях распо­ложились мальчики и в двух — девочки. Месяц на баш­тане остался в памяти детей на всю жизнь как очарова­тельная песня о голубом небе и ярком солнце.

Мы поднимались на заре, любовались неповторимой кра­сотой пробуждающейся после ночного сна природы, бро­дили по росе, умывались ключевой водой, привезенной в большой деревянной бочке и налитой в умывальники. Все было для детей наслаждением: и утренняя гимнастика, и обмывание тела по пояс холодной водой, и вареный кар­тофель с помидорами, и арбузы. После завтрака мы тру­дились: помогали колхозникам собирать дыни и арбузы.

В гости к нам приезжали городские ребятишки с роди­телями. Мы с гордостью показывали им баштан, угощали арбузами и дынями. Дети научились по внешнему виду определять, созрел ли арбуз. Рядом с баштаном были по­сеяны медоносные травы, сюда в августе вывозили кол­хозную пасеку, и мы ежедневно ходили в гости к дедушке Андрею — носили ему арбузы и горячие котлеты, приготов­ленные для нас нашей кухаркой тетей Пашей. Дедушка Андрей подарил нашему классу улей с пчелами. «Возьмите его на свой школьный участок»,— сказал он. Дети с инте­ресом наблюдали за жизнью пчел.

Каждый день ребята купались в пруду, ходили в лес, собирали в степи полевые цветы, приносили их дедушке Андрею и тете Паше. В часы полуденного зноя забирались в курени и ложились спать, открыв в стенках несколько «окошек» для воздуха и завесив их стеблями полевых трав, запаха которых не переносят мухи и комары. На дворе жара, а в куренях — прохладно. С первых дней существо­вания «Школы радости» мы приучали малышей не бояться сквозняков; жизнь убеждала, что никакие сквозняки не страшны, если человек привык к ним с детства. Вырабо­тать нетерпимость к душному воздуху непроветренного по­мещения — так же важно, как и привить санитарно-гигие­нические навыки.

Когда жара спадала, ребята шли трудиться: в предве­черние часы на баштан чаще всего приезжали за арбузами и дынями. После захода солнца, когда поля, холмы и луга окутывала сиреневая дымка и на небе одна за другой заго­рались звезды, дети собирались возле одного куреня. В ве­черние часы особенно хочется слушать сказки и рассказы о необыкновенных приключениях и путешествиях, о герои­ческих подвигах. Я рассказывал о сказочных существах, созданных фантазией нашего народа, — о русалках, мавках, о Красавице-Осени, которая, по народному поверью, разносит в тихие августовские ночи дары плодо­родия.

В тишине ночи мы не раз слышали изумительную мело­дию: над полями, там, где недавно скосили пшеницу, раз­давался мелодичный звук, похожий на звонкую песню сви­рели. По-видимому, это пела неизвестная нам ночная пти­ца, но воображение детей создало образ доброго фантасти­ческого существа — маленького мальчика с венком из пше­ничных колосьев. Он играл на свирели, радовал людей. Это существо дети назвали Солнцеколосом. В их представлении Солнцеколос был дитем Солнца и плодородной Земли. Там, где колосится пшеница, рождается Солнцеколос. Убирают урожай — он перебирается в стог ароматной соломы, по вечерам поет радостную и вместе с тем печальную песню: приближается зима, ему надо уходить в теплую землю, где дремлют животворные соки плодородия. А зазеленеет пше­ница, Солнцеколос снова выйдет на свои нивы и запоет прекрасные песни.

Может показаться, что дети слишком часто одухотво­ряют природу и фантазия может в какой-то мере увести их от действительности. Тысячу раз нет. Ведь это сказка о жизни, плодородии, о человеке, могучий источник вдохновения. Одухотворенные сказочным образом существа, воплощающего в себе жизнь, красоту, плодородие, изоби­лие, дети составили песню о Солнцеколосе. Вот она, эта нехитрая песенка:

 

Разбудило солнце землю,

налился пшеничный колос;

кто играет на свирели?

Солнцеколос, Соляцеколос.

На волшебнике одежда из колосьев,

из пшеницы; из зеленых остьев

брови и веселые ресницы...

 

Когда дети находятся под впечатлением сказочных об­разов, происходит удивительное явление: слово, когда-то услышанное или прочитанное, как бы пробуждается в тай­никах сознания, сверкает яркими красками, наполняется ароматом полей и лугов, — и ребенок творит, создавая поэтические образы.

Читатель может спросить: почему на страницах, посвя­щенных здоровью, речь идет о сказке, о фантастических образах, о детском творчестве? Потому, что это детская радость, а без радости невозможна гармония здорового тела и здорового духа. Если ребенок, очарованный красо­той полей, мерцанием звезд, бесконечной песнью кузнечи­ков и запахом полевых цветов, слагает песню, значит, он находится на вершине этой гармонии — тела и духа. Забота о человеческом здоровье, тем более о здоровье ребенка, — это не просто комплекс санитарно-гигиенических норм и правил, не свод требований к режиму, питанию, труду, от­дыху. Это прежде всего забота о гармонической полноте всех физических и духовных сил, и венцом этой гармонии является радость творчества.

После окончания 3 класса мы провели летние каникулы тоже на баштане, но уже в другом месте, рядом с вино­градником, Дети трудились на плантации: помогали взрос­лым укладывать в корзины виноградные кисти. Вечером и утром купались в пруду. Дети придумали интересную игру: три лодки в их воображении превратились в кито­бойную флотилию, маленькое озеро стало океаном, мы хо­дили в разведку, искали китов... Здесь мы сделали свирели; вечерами собирался наш музыкальный кружок. Играли мелодии народных песен, сочиняли музыку о летних вече­рах, о грозе и багровом небосводе, о таинственном омуте у плотины, о перелетных птицах. Музыка с каждым годом все больше входила в нашу духовную жизнь. Где бы ре­бята ни отдыхали, они слушали записанные на магнито­фонную пленку произведения выдающихся композиторов и народные песни.

Окончился 4 год учения, пришло лето 1956 г. Дети от­дыхали на лугу, рядом с дубовой рощей, на берегу озера. Построили из ветвей шалаши, накрыли их соломой. Роди­тели помогли нам соорудить купальню и кухню. Теперь дети помогали повару готовить пищу, ездили в село за хлебом, картофелем, рыбой, молоком, овощами. На нашем по­печении было 20 телят и 2 лошади. Днем ребята пасли телят, а вечером загоняли их в небольшой загон, сделанный у озера. Все научились кататься на лошадях и ездили в село за продуктами. В этом деле строго соблюдалась оче­редность: каждому хотелось проскакать несколько кило­метров. Я очень радовался, что особенно хорошими наезд­никами оказались Володя, Саня, Тина — верховая езда помогла им укрепить здоровье.

В этом году все дети, купаясь в глубоком озере, научились хорошо плавать. Для купанья я выбрал безопасный учас­ток и отправлялся в заплыв каждый раз с одним ребенком.

Особенно радостными были дни во время сенокоса. Мы помогали взрослым сушить и скирдовать сено, а вечером располагались на высокой скирде. Эти часы приносили детям особенное очарование: хотелось слушать рассказы о звездах, о далеких мирах. Под звездным куполом дети чувствовали себя лицом к лицу со Вселенной и обращались к воспитателю с вопросами: «Откуда все это — Земля, Солнце, звезды?» Я убедился, что такие вопросы рожда­ются в сознании детей при условии, когда разум и чувства охватывает удивление, изумление перед красотой и вели­чием природы.

Никогда не забуду, как после одного из рассказов о звездных мирах дети спросили: «А что же там, дальше?» Услышав, что и там, за видимыми мирами, такие же Все­ленные, что их несметное множество, дети изумились: «А где же кончается мир?» Самой непостижимой для них была истина о бесконечности мира. Помню, как дети умолкли, потрясенные этой истиной, пытались представить бесконечность и не могли. В ту ночь малыши долго не спа­ли; не одному снились далекие солнца и планеты. На сле­дующий день время от времени мальчики и девочки возвращались к тревожившему их вопросу: что же такое бес­конечность? Этот вопрос во все школьные годы не потерял для моих воспитанников своей изумляющей новизны.

...С первых недель воспитания детей в «Школе радо­сти» я придавал большое значение спортивным играм. С помощью старших школьников мы оборудовали игровую площадку, поставили качели. У нас всегда было достаточ­ное количество мячей, уже во 2 классе дети стали играть в настольный теннис. Увлеклись дети также метанием Диска и мяча, лазанием по шесту и канату.

Все лето дети ходили босиком, не боялись дождя. В этом я видел особенно важное средство физической за­калки. В 1 и во 2 классах были три случая простудных заболеваний, в 3 и 4 — никто не болел.

Особенно важным я считал воспитание невосприимчи­вости к всевозможным насморкам. Много лет не довело покоя это несчастье: в периоды резкого изменения погоды почти половина детей чихала. Даже когда у ребенка нет повышенной температуры, он не может в таком болезненном состоянии нормально работать. Радикальных лекарств, которые излечивали бы насморк, нет. Медицинской наукой доказано, что многие разновидности насморка — это не инфекционное заболевание, а реакция чувствительного организма на резкие изменения окружающей среды. Многолетний опыт показал — особенно чувствительны ноги. Если ноги боятся малейшего охлаждения, человек подвержен неинфекционным насморкам. Система укрепления организма, которая сложилась в нашей воспитательной рабо­те, начинается с закаливания ног; при этом, конечно, при­нимается во внимание общее состояние ребенка. Для закаливания ног нет каких-то специальных упражнений, рассчитанных на определенный срок. Необходимо посто­янно соблюдать общий режим, не приучивать детей к теп­личной обстановке, не проявлять излишних забот, которые ослабляли бы защитительные силы организма. Если ребенок не ходит в летнюю пору босиком — никакое купание и обтирание мокрым полотенцем не помогут.

...Итак, дети окончили начальную школу. Последний день каникул. Вот они собрались на зеленой лужайке после купания в озере — крепкие, загорелые, красивые. Им по 11 лет, но они выглядят 12—13-летними крепышами. Даже маленький Данько, которого долго все называли Крошкой, по росту сравнялся с многими пятиклассниками.

Каждый год врач несколько раз проверял зрение, сердце и легкие детей. В 1 классе было четверо ребят с ослаблен­ным зрением, во 2 — двое, в 3 — ни одного. Жизнь под­твердила, что ослабленное зрение — это не болезнь глаз, а результат того, что в организме ребенка нет гармониче­ского единства физического и духовного развития. Меди­цинским обследованием в первые 2 года было установлено у 3 детей симптомы сердечно-сосудистой слабости, у 2 — остаточные явления после плевритов, у 2 — признаки бронхита, у одного ребенка — подозрение на скрытую форму туберкулеза. К моменту окончания начальных классов только у одного ребенка были отмечены симптомы сердеч­но-сосудистой слабости — гораздо менее ярко выраженные, чем в первые 2 года обучения.

УЧЕНИЕ — ЧАСТИЦА ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

Очень важно, чтобы изумительный мир природы, игры, красоты, музыки, фантазии, творчества, окружавший де­тей до школы, не закрылся перед ребенком классной дверью. Учение в первые месяцы и годы школьной жизни не должно превратиться в единственный вид деятельности. Ребенок лишь тогда полюбит школу, когда учителя щедро откроют перед ним те же радости, которые были у него раньше. Вместе с тем учение нельзя приспосабливать к детским радостям, умышленно облегчать это только для того, чтобы ребенку не показалось скучно. Исподволь ре­бенка надо готовить к самому главному делу всей чело­веческой жизни — к серьезному, настойчивому, усидчи­вому труду, который невозможен без напряжения мысли. Важную воспитательную задачу я видел в том, чтобы постепенно прививать детям навыки напряженного, твор­ческого умственного труда. Ребенок должен уметь отвле­каться от всего окружающего в данный момент, чтобы ум­ственные усилия направить на достижение цели, постав­ленной учителем или самим собою. Я стремился к тому, чтобы дети привыкали к такой сосредоточенности. Лишь при этом условии умственный труд может стать любимым делом.

Задача начальной школы — постепенно приучать уче­ников преодолевать трудности не только в физическом, но и в интеллектуальном труде. Дети должны понять самую сущность интеллектуального труда, которая заключается в напряжении умственных усилий, в проникновении в раз­нообразные сложности и тонкости, детали и противоречия вещей, фактов, явлений. Ни в коем случае нельзя допу­скать, чтобы все давалось учащимся легко, чтобы ребенок не знал, что такое трудности. Наряду с процессом овла­дения знаниями воспитывается культура и самодисцип­лина умственного труда. Интеллектуальное воспитание — одна из тех сфер духовной жизни, где воздействие воспи­тателя органически сливается с самовоспитанием. Воспитание воли начинается с мысленной постановки цели перед самим собой, сосредоточения умственных сил, осмыс­ливания и самоконтроля. Важная воспитательная задача представлялась мне в том, чтобы дети именно в умственном труде почувствовали, что такое трудно.

Если ребенку в учении все достается легко, у него по­степенно воспитывается лень мысли, которая развращает человека, формирует у него легкомысленное отношение к жизни. Как это ни странно, но лень мысли развивается чаще у способных детей, если процесс учения не открывает перед ними посильных трудностей. И развивается лень мысли больше всего в младших классах, когда способный ребенок, легко овладев тем, что для других детей связано с определенным напряжением умственных сил, пой существу бездельничает. Не допустить безделия учащихся — тоже своеобразная воспитательная задача.

Наш 1 класс разместился в отдельном домике. Боль­шая, светлая комната, в которой мы занимались, выходила окнами на восток и на юг; в классе всегда много света. Под окнами — ореховые деревья, за ними яблони, груши, абрикосы, дальше — дубовая роща. Не только наш домик, но и другие школьные помещения утопают в зелени. Листья деревьев обогащают воздух кислородом. На школь­ной усадьбе всегда стоит тишина. К нашей классной ком­нате примыкал большой коридор, из которого дверь вела еще в одно помещение: здесь мы мечтали создать комнату сказки.

Перед крыльцом нашего домика — бетонированная пло­щадка с устройством для мытья обуви (используется за­пас дождевой воды). От площадки идут несколько дорожек, обсаженных персиковыми деревьями, липами и каштанами. Одна дорожка — к большому винограднику, расположенному в центре школьного двора, другая — к нашим ближайшим соседям — к домику двух 5 классов, третья — к зеленым лужайкам и рощам, четвертая — к оврагу, заросшему кустарником.

Мне уже тогда казалось целесообразным, чтобы 1 и 2 классы занимались в отдельном здании. У них, особенно в 1 классе,— свой особый режим учения, труда и отдыха. Для детей младшего школьного возраста особенно недо­пустимы крик, сутолока, характерные для большого кол­лектива. Пусть маленькие школьники как можно дольше пользуются благом, необходимым для полноценного ум­ственного развития — тишиной. Многолетние наблюдения привели к убеждению, что обстановка, в которую попадает ребенок в первые дни школьной жизни, ошеломляет его. Дети устают не столько от умственного труда, сколько от постоянного возбуждения, создаваемого криком, беготней, сутолокой на перерывах и перед занятиями. В течение 5 лет я вел наблюдения за первоклассниками после боль­шого перерыва. Полчаса дети находятся в обстановке шу­ма крика, толкотни, сутолоки большого школьного коллек­тива. Кончается перерыв, ученики идут в класс, и первые 10 минут урока опытные учителя тратят на то, чтобы ус­покоить детей. Иная картина наблюдалась там, где перво­классники отдыхали на перерыве своим небольшим кол­лективом. На то, чтобы успокоить детей, снять возбужде­ние, шло не больше 2 минут.

Безудержный крик, беготня — не лучшие признаки школы. Какой бы полноводной ни была река детской ра­дости, у нее должны быть берега, которые сдерживали бы порывы и желания.

В настоящее время 1 и 2 классы у нас занимаются в уютном, уединенном домике, окруженном зеленью. Обста­новка, созданная для малышей, способствует чередованию труда и отдыха.

Первые недели я постепенно вводил детей в новую для них жизнь. Учение по существу еще мало чем отличалось от «Школы радости», и как раз к этому я и стремился. В сентябре мы были в классе не больше 40 минут в день, в октябре — не больше 2 часов. Это время отводилось на занятия по письму и арифметике. Остальные 2 часа мы проводили на свежем воздухе. Дети с нетерпением ожи­дали настоящего урока — так называли они клас­сные занятия. Я радовался этому желанию и думал: «Если бы вы знали, дети, как ваши ровесники, истомившиеся в душном классе, ждут не дождутся звонка на перерыв...»

Постепенность в подготовке детей к классным заня­тиям — необходимое условие полноценного трудового, нравственного, физического и умственного воспитания. Конечная цель в том, чтобы научить человека работать в разных условиях. Классные занятия — не какая-то печальная необходимость, с которой хочешь не хочешь, а надо мириться. Это наиболее благоприятная обстановка для ум­ственного труда, но к ней надо готовить ребенка посте­пенно — вот в чем специфика занятий с младшими школь­никами. Если же сразу заставить их трудиться в классе по 4 часа ежедневно, то обстановка, которая в будущем стала бы благоприятной для умственного труда, пагубно отра­зится на здоровье детей.

В классе мы читали букварь, писали кружочки, палочки и буквы, составляли и решали задачи — все это посто­янно входило в многогранную духовную жизнь малышей, не утомляло их однообразием. Нам не приходилось много раз читать по букварю одно и то же — все ребята хорошо знали буквы, и для выработки техники чтения я прибегал к разнообразным видам активной деятельности. Дети составляли и записывали миниатюрные сочинения о природе, и это несравненно больше способствовало развитию умения читать, чем многократное чтение одного и того же текста по букварю.

Я следил за тем, чтобы у каждого ребенка выработалась необходимая техника чтения. Без упражнений, безопределенной нормы чтения ничего не добьешься. Мало знать буквы, уметь читать слоги и слова. Чтение — это окошко в мир, важнейший инструмент учения, оно должна быть беглым, быстрым — лишь тогда этот инструмент будет готов к действию. Я стремился к тому, чтобы разное образные виды активной деятельности — и выразительное чтение, и письмо, и рисование — способствовали превращению чтения в полуавтоматический процесс, чтобы ужа во 2 классе многосложные слова воспринимались зрительно как единое целое. И если я прибегал к составлению миниатюрных сочинений о природе, если стремился пробудит у детей живой интерес к такой работе, то, по существу, это были «педагогические ухищрения», необходимые для достижения одной цели — научить ребят хорошо читать.

Одним из таких «ухищрений» можно считать разнообразие видов труда на уроках. Опыт показал, что на первых порах в 1 классе не должно быть «чистых» уроков чтения письма, арифметики. Однообразие быстро утомляет. Как только дети начинали уставать, я стремился перейти кновому виду работы. Могучим средством разнообразия труда было рисование. Вот я вижу, что чтение начинаем утомлять ребят. Говорю: «Откройте, дети, свои альбомы, нарисуем сказку, которую мы читаем». Исчезают первые признаки усталости, в детских глазах — радостные огоньки, однообразная деятельность сменяется творчеством... Аналогичная картина на уроке арифметики: замечаю, чтодетям трудно понять условие задачи, предложенной для самостоятельной работы. На помощь приходит творческий труд — рисование. Ребята еще раз читают задачу, «рисуют» ее. Становятся понятными зависимости, которые до сихпор казались совершенно непостижимыми... Продолжительное слушание тоже утомляет. Заметив, что у детей тускнеют глаза, я прерывал рассказ, «закругляя» его, и мы начинали рисовать.

Уже через 3 недели после начала учебного года мои воспитанники начали составлять книги-картинки о природе. Каждому ребенку старшеклассники сделали в твер­дой обложке тетрадь из 20 листов плотной бумаги, к обложке прикрепили карандаш. Раз в неделю мы шли к истокам мысли и слова, составляли одну картинку — рассказ об окружающем мире. Первое наше «путешествие» — в плодовый сад, к яблоне, плоды на которой поздно созре­вают. Малыши составили рассказы, в которых отразился индивидуальных мир восприятий и представлений.

«Яблоки склонились к земле», «Яблоки греются на солнышке», «Красные яблоки среди зеленых листьев», «Солнышко ласкает, веточка качает яблочко», «Весной белые цветы, а осенью золотые яблоки», «Мы пришли в гости к яблоку» — записали дети в свои книги-картинки о природе. Сочинения-миниатюры ребята читали в классе, что доставляло им большое удовлетворение. Учение в саду не было самоцелью. Составление миниатюрных сочине­ний — прекрасное средство подготовки детей к усидчиво­му, напряженному умственному труду в будущем. Уже в 1 и особенно во 2 классах я стремился к тому, чтобы каждый ученик имел свое индивидуальное задание и доводил его до конца. Это очень важно для воспитания дисциплины ум­ственного труда.

В первый год обучения все книжки-картинки были за­полнены рисунками-сочинениями. Дети писали о красных гроздьях калины; об уборке урожая; об уснувшем озере (уснувшим они назвали его, вероятно, потому, что вода здесь всегда во время наших путешествий была, как зер­кало, чистая, спокойная); о том, как дети трудятся в школьном саду; о багряном небе на закате; о первых осен­них заморозках; о пасмурном, дождливом осеннем дне; о праздновании годовщины Великого Октября; о жизни нашего села; о первом снеге; о январской метели; о ска­зочном Деде Морозе, сковывающем реки и озера; о фев­ральской капели; о мартовских голубых тенях на снегу; о первом подснежнике; о скворцах, возвратившихся из теп­лого края слишком рано и застигнутых врасплох мартовскими метелями; о радостных весенних стаях перелетных птиц («радостные весенние стаи» — слова детей); о пче­лах, летающих в солнечный день «бабьего лета» прощать­ся с цветком ромашки.

Книги-картинки о природе стали своеобразной поэтической хрестоматией нашего коллектива, в которой нашли отражение тончайшие оттенки красок родной природы музыка земли и неба, аромат слова. Они были той радо­стью для детей, без которой учение не может войти в духовную жизнь.

Если время, проведенное ребенком в классе, измерять уроками, то в первые 2 месяца учебного года у нас был 1 урок ежедневно, в 3 — 4 месяца — 2 урока, в 5 — 6 месяцев — по 2,5 в 7 — 8 месяцы — по 3 урока. Продолжительность занятий от перерыва до перерыва в первые 2 месяца равнялась 0,5 часа, потом — 45 минут. Если ребенку надо было выйти до перерыва, он выходил, спросив разрешения. Если нельзя прервать рассказ учителя, ребенок выходил без разрешения: учитель видит, что ученику надо выйти, и молча разрешает. Ио отдельным детям трудно было при­выкнуть к режиму, который легко выполняет подавляю­щее большинство. Толя, Катя, Костя и Шура быстро уставали. Их утомляло скорее всего напряжение, которое они испытывали, сидя на уроке и чувствуя, что свобода дея­тельности теперь значительно больше, чем раньше, огра­ничена определенным режимом. Потакать любым желаниям, конечно, нельзя; надо приучать всех учащихся к усидчивому, серьезному труду, но нельзя и ломать детские желания и привычки слишком решительно. Несколько не­дель я разрешал этим детям среди урока выйти из класса, постепенно приучая их к усидчивому труду. Уже через 3—4 месяца после начала учебного года все ребята выпол­няли режим школьного труда.

В солнечные осенние дни мы занимались в одном из «зеленых классов» — среди высоких яблонь, на лужайке. Несколько лет назад мы со старшими учениками соору­дили здесь из проволоки и железных прутьев каркас буду­щего зеленого класса и посадили саженцы вьющихся рас­тений — дикого винограда и хмеля. Через 2 года образовалась зеленая комната — растения закрыли и потолок. Несколько «окошек» обеспечивали нормальное освещение. В жаркие дни здесь было прохладно, осенью тепло и уютно. В «зеленом классе» всегда царила тишина. «Окошки» можно было закрыть ветками хмеля и винограда, и тогда наступал зеленый полумрак, через просветы в листве стру­ились солнечные лучи, создавая причудливую игру света и тени. Дети называли это «закрыть окошко для сказки». В зеленом классе стояли маленькие столики и табуретки, здесь дети писали, читали, решали задачи.

Второй «зеленый класс» — это лужайка, окруженная с трех сторон морозоустойчивым сортом винограда. В силь­ную жару — а жаркие дни у нас не редкость и весной и осенью — здесь прохладно.

Есть у нас еще один «зеленый класс» — на траве, среди зеленых деревьев, в глухой роще, примыкающей к оврагу. Сюда мы иногда приходили на последний урок, когда не надо было возвращаться в школьное здание. Примерно 40% всех уроков в течение года мы проводили не в поме­щении, а в «зеленом классе». Из остальных 60% классных занятий значительная часть у нас проходила в «зеленой лаборатории» и в школьной теплице. «Зеленая лаборато­рия» — это отдельное здание, окруженное со всех сторон деревьями и виноградом. Здесь есть комната для занятий, в ней множество растений и цветов.

То, что значительную часть уроков проводили среди природы, на свежем воздухе, под голубым небом, имело исключительное значение для ребят. В продолжение учеб­ного времени дети чувствовали себя бодрыми и жизнера­достными, никогда не уходили домой с тяжелой головой.

После окончания занятий ребята отдыхали дома. Ка­кие бы меры не принимали для того, чтобы труд на уроке не приводил к переутомлению, все же ребенок очень устает, и после занятий ему надо отдыхать. Многолетний опыт убедил меня в том, что во второй половине дня уче­ники вообще не должны заниматься таким же интенсив­ным умственным трудом, как и в школе. Тем более недопу­стима перегрузка ребенка младшего возраста. Если после 3—4 часов умственного труда в школе заставить ребенка трудиться еще и дома столь же интенсивно, то вскоре он совершенно выбьется из сил.

Без домашних заданий обойтись нельзя. Ребенка надо учить сосредоточивать умственные усилия, напрягать вни­мание. Но делать это надо прежде всего на уроке, посте­пенно прививая навыки самостоятельного умственного труда. Ребенку нелегко научиться работать внимательно и сосредоточенно. Опытные учителя «привязывают» внима­ние детей к своему рассказу, объяснению, изложению не с помощью каких-то особых приемов воздействия на учащегося, а содержанием урока. Мастерство организации Умственного труда в младшем возрасте заключается в том, чтобы ребенок внимательно слушал учителя, запоминал, Думал, не замечая на первых порах того, что он напрягает силы, не заставляя себя внимательно слушать учителя, за­поминать, думать.

Если педагогу удалось достигну

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: