 |
Глава двенадцатая: улицы в огне.
|
|
|
|
«Лишь только отважный сердцем и храбрый душой пройдет по пути Воина
А на пути том ждут его и потери, и боль, и кровь, и пот.
Но без того пути – не будет мира в землях, согреваемым светом солнца,
И благодати господней не быть, ибо Тьма всегда ищет тех, кто слаб.
Встав же на путь – надо идти до конца, даже если силы покинули тебя, Воин.
Так как к цели движется тот, кто хотя бы ползет…»
Книга св. Мэдмакса (апокриф)»
- Пригнись, дурень! – Ган пихнул в спину одного из патрульных, вжимая его в землю небольшого палисадника. Со стороны дома грохнуло, басовито и раскатисто, и еще раз.
Бочка, из-за которой выглядывал горе-воин, задрожала и издала треск. В досках появились сквозные пробоины, в каждую, при желании, кулак можно просунуть. Патрульный, отпущенный, наконец-то, совершенно очумело уставился на дырки там, где совсем недавно находился он сам. Выпученные глаза, на перекошенном и измазанном суглинком лице, шевелящиеся густые усы… Енот, несмотря на всю серьезность положения, чуть не расхохотался. Но вспомнил самого себя во время боя у фермы и передумал.
Из окон, закрытых толстыми дубовыми ставнями и прутьями решеток, грохнуло еще несколько раз подряд. В этот раз стреляли со стороны крайнего к улице, где, скорее всего, находилась кухня. Енот аккуратно высунулся из-за своего укрытия, которым стала поленница в самом углу двора, и тут же убрался назад. В него пальнули из двух оставшихся, и разом с трех стволов.
- Хорошие карабины у ублюдков. – Крикнул ему Ган, прицелился и выпустил короткую очередь. – Это с Кара-кайсацкого эмирата, я знаю. Прав был Кэп, ой и прав. Слышь, брат Енот?
- Слышу. – Парень попробовал проползти за поленницей в сторону пристройки к дому, но не вышло. Фонтанчики земли, мгновенно возникшие по курсу движения, четко показали, что засевшие в доме и стрелять умеют, и боеприпасов у них хватает. – Чего делать-то будем?
|
|
|
- Уж точно не отходить. – Ган прижался спиной к одному из больших металлических бидонов, во множестве стоявших во дворе. Немудрено, когда хозяин дома молочник. – Их четыре человека, или три как минимум. Один может постоянно позицию менять просто, и это было бы лучше. Но один хрен, братишка, не дадут они мне подползти ближе, а то гранатами бы закидал… возможно. У меня три штуки есть.
Ган посмотрел на собственное войско: Енота и трех патрульных с громоздкими магазинными винтовками, кожаными нагрудниками с плотным подбоем и в тонких, но все-таки металлических, касках. Осмотр вышел невеселым и бодрости не внушал. Если молодец Енот, имеющий совсем скромный опыт, держался хорошо, то двое патрульных явно впервые оказались в подобной переделке и трусили. Третий, высокий, худой и жилистый мужик с рыжими волосами, был хорош. Ну, по отношению к собственным коллегам. Сейчас рыжий залег за одной из трех яблонь, заботливо обхаживаемых хозяином палисадника, и, время от времени, вколачивал пули в окна.
На данный момент в этой отдельной схватке, которых за последние сутки в городе стало не так уж и мало, наступил баланс сил. По какой-то причине противники группы Гана не спешили попытаться уйти по улице дальше, а их противники, которым отступать некуда и нельзя, никак не могли выкурить их из дома. Ган чертыхнулся себе под нос, понимая, что идти на прорыв против десятимиллиметровых пуль эмиратских винтовок есть ни что иное как самоубийство, и тоскливо покрутил головой по сторонам, соображая над тем, как ему поступить. В кармане пискнуло и затрещало.
- Ган на проводе… - Оружейник прижал динамик коробочки станции к уху.
- Ты там как, братишка? – Голос Файри было слышно не очень хорошо, динамик трещал и похрипывал. – И где находишься?
|
|
|
- Да не очень дела, сестричка. Торчу чуть ли в центре, возле перекрестка Каменщиков и Средней, во дворе местного молочника, как его, Енот? Вот, Веселого, короче. У меня тут, то ли четверо, то ли пятеро ухарей, которые не дают даже головы поднять. Вот такие вот дела.
- Вы там вдвоем что ли? – Голос чистильщицы в кожаном стал звучать сильнее и чище.
- Да нет, пятеро нас, я, Енот и трое местных. – Оружейник пригнулся, услышав новые выстрелы из дома. Рядом что-то сочно чмокнуло, а чуть позже завалилось, звякнув металлом. – Э, нет, сестренка, нас уже четверо… А гранаты кинуть не могу, лупят, сволочи, через ставни с решетками, нас скорее зацепит.
- Поняла. Ладно, Ган. Скоро буду у тебя, вместе с Виннету.
Оружейник довольно кивнул головой и подмигнул Еноту. Потом высунулся из-за бидонов и всадил длинную очередь поперек окон. За одним из них раздался длинный вопль боли, вперемежку с матерщиной.
- То-то, деревенщина, знай наших. – Ган хохотнул, глядя на бледного патрульного, совсем вжавшегося в землю. Тот косился совершенно растерянными глазами на труп собственного товарища, плавающий в лужи крови из перебитой шеи, и только и мог, что глупо моргать глазами. Рыжий поднял большой палец и влепил еще несколько выстрелов в самое крайнее окно.
Файри с разведчиком прибыли через пару минут, ртутными каплями скатившись через высокий каменный забор со стороны соседнего дома. Осажденные не успели среагировать, и девушка, сменившая свой кожаный наряд на штормовку, широкие брюки и бронежилет, проскользнула под самые окна. Возможно, что укрывшиеся в доме стрелки успели бы сделать что-то, например, сдаться чуть раньше Гану, или драпануть. Но они этого не сделали, за что и поплатились. Чистильщица приподнялась на коленях, вскинула руки к двум соседним окнам…
Два языка пламени, жаркие, оранжево-черные, жадно нырнули внутрь дома. Там немедленно заорали абсолютно дикими голосами, перешедшими в совершенно невозможный вой. Ган кинулся к Файри, на ходу сдернув с одного из трупов ветровку, накинутую сверху. Подбежал, свалив ее на землю и начал сбивать огонь, вспыхнувший на рукавах.
- Какого хрена костюм не одела, дура!!! – Оружейник злился. Пламя сбить удалось, но было видно, что на предплечьях женщины кожа не просто вздулась волдырями, она даже обгорела. – Знала ведь…
|
|
|
- Хорош орать, Ган. – Файри стиснула зубы, и прижала руки к груди. – Достань из аптечки мазь, сейчас затянется, смажешь, как обычно. Знала, не знала, ну да, дура, и удобнее скакать через заборы в том, что на мне. Что теперь-то? Поболит, да пройдет, не впервой.
- Глупая ты. А если бы не сбил?
- Слышь, Ган! – Женщина подняла на оружейника карие глаза. – Был бы у бабушки член, была бы она дедушкой, честное слово… спасибо тебе, брат.
Енот, потрясенный до невозможности, смотрел на то, как медленно, но верно, на предплечьях чистильщицы появляется розовая тонкая кожица, расползаясь по красно-черным следам ожогов. И прямо на глазах становится нормального цвета, покрывая все то, что сделал с ней ее собственный дар. Лишь только после того, как Ган, начавший смазывать заживающую кожу мазью, закрыл Файри, он обернулся в сторону бушующего пламя.
Вспышка была недолгой, но успела заполнить собой, казалось, все внутри немаленького дома. Последний крик не затихал долго, повисая в воздухе протяжным звуком, напомнившим Еноту несколько раз бывавшим на шахтах, сирену окончания смены. Но он, показавшийся парню безумно долгим, наконец-то затих. Стрельба, слышащаяся отовсюду, отодвинулась куда-то далеко, оставив после себя только звон в ушах. Звон нарастал, становился все сильнее, смешиваясь с шумом начавшего разгораться обычного пожара, пламени, жадно лизавшего внутри все, что могло гореть, запахом трещавшего под его напором дерева, сладким и отвратительным паленым привкусом сгорающих тел. Потом он, звон, неожиданно прекратился, и Енота согнуло в приступе рвоты.
Ган, дождался, пока парня не перестанет выворачивать, отстегнул флягу с водой. Помог умыться, протянул чистый, хотя и застиранный чуть ли не до дыр, платок. Потом пошел в сторону рыжего патрульного, находившегося в таком же состоянии.
- А Лешего-то когда успело зацепить? – Произнес тот, вытираясь. И показал на второго оставшегося в живых из трусивших. Вернее, совсем недавно бывшего живым, так как после пули в лоб живым остаться тяжеловато.
|
|
|
- Действительно, вот ведь не повезло… - Присвистнул оружейник. – Всего ничего осталось, и на тебе. Глупая смерть, да, Енот?
- Может и глупая… - Протянул тот, косясь на отряхивающую, как ни в чем не бывало, брюки Файри. – Зато не такая страшная…
- Привыкай, братишка. Красавица, а, красавица?
- Чего? – Женщина подняла на него глаза.
- А у тебя теперь насколько еще заряда хватит? – Поинтересовался Ган.
- Да есть еще. – Файри чуть улыбнулась, подходя к Еноту. – Ну, ты как? Ты уж прости, но так часто бывает у тех, кто в первый раз видит. Ты же понимаешь, что если бы не я, то они нас?
Парень покивал головой, приходя в себя. Рыжий стражник, к которому женщина не обращалась, тоже покивал и быстро переместился в сторону дальнего угла дворика. Виннету чуть покосился на него, и усмехнулся еле заметным движением. Енот вздохнул, понимая, что Файри, с ее такой поразительной силой, все сделала правильно. Но от этого легче не становилось, и на душе стало очень погано. Тогда, в салуне, она могла сделать что-то подобное, но увидеть довелось здесь, в бою, и все равно – было страшно.
Тем временем Ган начал связываться с Капитаном, который руководил всеми боями в городе, и Енот решил пока просто отдохнуть. Сел прямо на землю, прислонился спиной к стволу яблони, у которой теперь, наверное, и не было больше хозяина, и начал вспоминать все, что случилось за последние сутки.
Вчера в мэрии, когда наверху началась стрельба, он даже не успел ничего понять. Первый одним движением просто закинул его за громадную металлическую кадку, заполненную землей, в которой рост какой-то непонятный куст. А сам, перекатившись за колонну, открыл огонь по охранникам мэра. Тем временем Второй прыжком оказался на лестнице и скользнул вверх так быстро, что размазался движением в полосу.
Стрелять Еноту пришлось не так уж и много. Потому что Первый оказался настоящей машиной для убийства, взявшейся уничтожать противника быстро и свирепо.
Трое, оказавшиеся самыми близкими, заработали ровно по две пули в лицо и комками мусора оказались на полу. Близнец не стал тратить время на ожидание их подкрепления, и решительно перешел в атаку, бросившись вперед. Еноту не оставалось практически ничего, как последовать за ним, стараясь хотя бы прикрыть его спину. Хотя этого тоже практически не потребовалось, потому что боец напоминал бронированное чудовище, которое невозможно остановить и не знающее промахов.
Пять выстрелов из большого оружия, больше смахивающего на пулемет, пять отлетевших фигур, с отлетающими в сторону красными брызгами. Тут же, неуловимым движением, Первый достал из подсумка две гранаты, моментально выдернул кольца и швырнул их в разные стороны, туда, где мелькали головы в шлемах, и укрылся за колонну на входе. Енот еле успел за ним, чтобы не попасть под летевшие осколки. А ствол длинного оружия близнеца уже дергался, снимая тех нескольких оставшихся в живых, что стояли на карауле у пулеметов на самом входе.
|
|
|
Енот смотрел на все это со стороны, едва принимая участие. Да, ему пришлось стрелять, и одного из охранников он положил, это точно. Но то, что творил Первый… это было чем-то странным, необычным даже более того, что можно было предположить. В какой-то момент он показался ему чем-то похожим на бездушный автомат, созданный специально для ведения боя. Автомат, выполняющий поставленную задачу на запредельных скоростях и точнейшем расчете, невозможном для обычного человека. Громадный силуэт размазывался в воздухе, мгновенно меняя траекторию движения, стреляя и попадая одним выстрелом и совершая невообразимые кульбиты при прыжках и перекатах. И ему стало страшно от того, что чем больше находится среди чистильщиков, тем больше путается от ощущения, что они даже страшнее тех, с кем призваны бороться.
Но как бы оно ни было, но свое дело близнец выполнил полностью, устранив за неполные пять минут около десяти человек, лучших среди уже бывших охранников администрации. К этому моменту наверху также было чисто. Второй спокойно и неумолимо, и при этом абсолютно бесшумно расправился с двумя охранниками на входе в кабинет Бати. Когда Енот услышал звуки шагов на лестнице и задрал голову, первое, что бросилось в глаза – Второй, несущий на плече связанного собственными многочисленными ремнями Грифа. Следом шел Мерлин, аккуратно поддерживая под локоть чуть шатающегося управляющего шахтами, Краба. Последним спускался Капитан, явно чем-то недовольный и отдающий приказы через рацию.
Как оказалось потом, ворота, у которых находился лагерь чистильщиков, взял под руководство старший капрал Штырь. Чем он руководствовался, так и осталось неясным, но зато теперь у Краба, оставшегося единственным руководителем в городе, появились лояльные к действующей власти представители закона под командованием капрала. Благодаря этому практически сразу в город смогла войти сначала машина Капитана, немедленно прибывшая с усилением к администрации, а впоследствии и один из «жнецов», который и остался на площади, вместе со всей группой чистильщиков.
Проблем сразу возникло великое множество, и каждый час приносил только новые и новые новости, которые странно было бы называть хорошими.
Первоочередной стал Герц, бывший представитель КВБ, и, по совместительству, агент Эмирата. Майор Гриф, когда пришел в себя, не стал запираться и героически отказываться давать показания. Некоторые из его сведений помогли в самом начале той заварухи, что разразилась буквально спустя час после перестрелки в мэрии. Но по большей части – оперативных данных он выдать так и не смог.
Герц, внедренный давно и надежно, создал в городе собственную организацию, в любой момент готовую к вооруженному противостоянию и перевороту. При необходимости боевые ячейки, входившие в нее, и состоявшие как из стражников, так и из городских обывателей, должны были полностью уничтожить все силы администрации и держать город до прихода военных частей Эмирата. Что они и попытались сделать, поднятые Герцем по тревоге. С помощью собственной системы связи.
Первые столкновения, начавшиеся в Старом городе, постепенно охватили практически все его районы. Возле вторых ворот заговорщики смогли укрепиться, и сейчас устраивали там баррикады и укреплялись.
Часть горожан старалась покинуть город, но на воротах выпускали только женщин и детей, и только на воротах Штыря. На вторых – по горожанам сразу же открыли стрельбу. Это стало их самой большой ошибкой. У многих горожан в домах тут же обнаружилось оружие, пускай и не самое лучшее, но обнаружилось. В ход они его пустили при первых же жертвах со стороны своих друзей, близких, знакомых. И это изначально предрешило то, что люди Герца не смогут реализовать планы. Не говоря уже про отряд чистильщиков, оказавшийся им совершенно не по зубам. Тем не менее, схватки, начавшиеся после вчерашнего обеда, плавно перешли и на следующие сутки. То здесь, тот там, слышались выстрелы. А сразу после полудня следующего дня – силы администрации и отряда Капитана начали выжимать противника в сторону вторых ворот.
Наибольшие опасения Капитана вызывали подземные твари. Выйди они ночью, и город, и без того трясущегоя в лихорадке боев, проблем прибавится. Проход, охраняемый Тундрой, немедленно заложили стенкой в несколько кирпичей, и поставили там блокпост, усиленный станковым пулеметом, доставленным от администрации. Но, то ли Герц сам не умел управлять тварями, то ли после последнего столкновения они вышли из-под его контроля, кто знает? Сейчас либо затаились, либо решили вновь нанести удар по шахтам. А с ними у Краба не было связи. Единственная телефонная линия, проведенная туда, глухо и намертво молчала с самого начала боев. Отправить туда некого, все те, в ком главшахтер уверен – воевали на улицах.
Вот такие вышли последние сутки в городе, в котором меньше недели назад появился отряд Капитана. И неизвестно, что было хуже – чудовища из подземелий, или те, настоящие чудовища, что выпустили их ради собственных целей.
- Да, я понял… - Ган прислушался. – Понял, Кэп, выдвигаемся.
Файри вопросительно посмотрела на него.
- Сейчас «скаут» подойдет, садимся на броню и вперед, в старый город. Наши друзья решили попытаться все-таки выбить нас. Там сейчас полная жесть. Они, скорее всего, все силы бросили, что смогли собрать.
- Это хорошо. – Женщина улыбнулась. – Попробуем сразу все закончить.
- Как получится… - Оружейник поморщился. - Собираемся, ребят. Рыжий, отошел?
- Да, командир, отошел.
- Енот?
- Все хорошо, Ган. – Парень поправил сползший подсумок. – Готов полностью.
- Ай, молодец, брат. О, а вот и наша карета, уважаемые господа.
Над забором проплыл ствол пулемета башни «скаута» и голова Тундры, стоявшего на броне.
- Прыгаем, и поехали, быстрее! – Тундра выглядел помятым и абсолютно не спавшим суток около двух. Енот этому даже не удивился, так как, скорее всего так и было на самом деле. Слишком много дыр нужно затыкать, и людей не хватало.
Прислонив к забору садовую лестницу, стоявшую у сарая, перелезли через забор, сразу запрыгивая на броню «скаута». Двигатель рыкнул, выбросив черный выхлоп, и быстро поехал вперед, набирая ход. Хотя Жуку явно приходилось сдерживаться от желания наподдать газку, ведь улицы городка не везде подходили для маневров бронированной техники. В стороне южных ворот и Старого города все сильнее раздавались звуки ожесточенной перестрелки. Стало слышно, что кроме одиночных выстрелов винтовок и карабинов, треска очередей редких автоматов и пулеметов, в бою участвуют представители более крупного калибра.
- Вот черти где… - Тундра поднял щиток забрала, сплюнул и матюгнулся. Очень грубо и чрезвычайно грязно, помянув всех родственников заговорщиков, их половые связи и связанные с ними извращения. Файри отвернулась и ничего не сказала, заместитель Капитана не извинился. – Откуда только прыти и упрямства набрались? То ли к ним все-таки подкрепление может прийти, то ли еще чего.
- А на шахтах-то что, до сих пор неизвестно? – Оружейник устроился возле башни и повернулся к Тундре. – Там ведь вроде рудничной стражи одной до роты всегда стоит?
- Полный крандец на шахтах. Режутся и на поверхности и в тоннелях. Стража-то в основном за администрацию встала, но и там нашлось, кому стрелять в их сторону. У Краба заместитель заодно с Герцем, как оказалось, он там и верховодит. Так что у них там свой шахсей вахсей, и ни мы на них повлиять не можем, ни они на нас. С погранцами связи нет, но на Фронтире неспокойно уже недели как две, так что…
- Ясно. Они там пулеметы крупнокалиберные притащили, или это наши? – Ган внимательно прислушался к стрельбе, выделяя те звуки, которые спокойно определял даже отсюда. – Три пулемета двенадцать и семь, значит не наши. У одного затворная рама барахлит… да это и не пулемет ведь, да, Тундра?
- Зенитка, старая. Где они ее откопали, понять не можем. Ничего, мы им сейчас сюрприз подкинем. Кувалда из-за Румпеля-то и так злой, а сейчас совсем озверел. Он там несколько зарядов установил, между стенами и домами, у которых кладка слабее. Улицы там расширяются, рванет и все, проход для «жнецов» готов. Тогда мы их и выкурим, как муравьев.
- Серьезно… - Присвистнул Ган.
- А что делать?
Броневик, ворча движком, докатил до подходящего перекрестка и повернул направо, покатившись со спуска. Енот привстал, понимая, что южная часть, Живодерня и причалы горят. Черные клубы поднимались сразу в нескольких местах, восклицательными знаками четко выделяясь на синеве безоблачного небосклона. Неожиданно раздалось несколько глухих взрывов. Один, два, три… облака дыма и поднявшейся пыли вспухли грибами, не торопясь оседать.
- О, как… - Протянул оружейник. – Серьезен у нас Кувалда, ничего не скажешь.
Сейчас они ехали по одной из двух параллельных друг другу улиц Старого города, Третьей и Пятой. И со стороны Пятой уже доносился высокий вой турбины, работающей внутри механического монстра «жнеца».
Он вылетел раньше их «скаута», разом загородив все свободное пространство впереди. Длинная высокая машина на четырех мостах, с покатыми боками, острым, усиленным наваренным ножом носом и башней посредине. Из нее торчали два автоматических орудия, вдобавок к ним чуть снизу были пристроены два обычных пулемета. На боковых пилонах, чуть выступавших в стороны – виднелись вытянутые хищные тушки с оперением на концах. На броне ни одной фигуры в ставшей Еноту такой привычной броне чистильщиков.
- Мерлиновский аппарат. В башне наверняка Варяг сидит… - Крикнул ему Ган, стараясь перекрыть визг турбины. – Он, братишка, и стреляет хорошо из нее, и прется от этого, прям как ты от своего автомата после винтовки. Щас он этим говнюкам устроит такой халам-балам, что мама не горюй, вот увидишь!
«Жнец» плавно понесся вперед, направляясь в сторону наконец-то оседающих серо-черных клубов в стороне южных ворот. Жук пристроил свою машину у него в хвосте, держась метрах в пяти. Тундра наклонился к люку механика и застучал по нему прикладом своего автомата. Металлический диск откинулся, и чистильщик наклонился к проему, в котором виднелась голова в шлемофоне.
- На следующем перекрестке направо уходим, слышишь, Жучара?!
Шлемофон согласно мотнулся вперед, и Тундра опустил люк. Повернулся к остальным, держась за забрало, готовясь, судя по всему, его опустить.
- Файри, где твой шлем вообще, а? – заорал заместитель Капитана. Чистильщица похлопала по рюкзаку, висевшему за спиной. – Так одевай быстро, выпендрежница! И не сметь без команды огнем работать, ясно? Ты что думаешь, не заметил, что ты опять опалилась вся, зараза? Еще раз костюм и перчатки не оденешь, накажу. Месяц в рейды ходить не будешь, оставлю на Базе, будешь в трупах ковыряться. И за выздоравливающими парнями утки выносить, ясно? Так, десант, готовимся. Забрала опустили, держимся за мной, передвигаемся короткими перебежками. Енот, ты за Ганом, страхуешь его. Эй, рыжий, ты идешь за мной, понял? Виннету, ведь понятно, что делаешь? И если валькирия будет излишне в бой рваться, разрешаю оглушить, связать и сдать Айболиту в медпункт. Всем все ясно? Сейчас выруливаем с перекрестка, Жук притормаживает и прыжками с брони, под стены.
Броневик вписался в нужный поворот, оставив удаляющуюся громаду «жнеца» в одиночестве, и понесся вперед, в сторону разом ставшего намного более громким стаккато выстрелов. Впереди показался просвет, ведущий к Южному рынку, и Жук резко сбросил ход, давая им возможность покинуть борт.
- Кто в башне, Тундра? – В динамиках шлема Енота, уже приведенного в боевой порядок, раздался голос Гана.
- Волхв.
- Лучше бы меня посадил, честное слово.
- Хорош трындеть, Ган. Пошли, ребята.
И они пошли, передвигаясь двойками и прикрываясь бортами медленно вкатывающегося на рынок «скаута». А на рынке царил ад.
Рынок у Южных ворот был вторым по значимости и вполовину меньше центрального городского. Но и здесь хватало открытого и насквозь простреливаемого пространства.
Сторонники Герца закрепились у двух трехэтажных домов, стоявших у короткой, прямой улицы, выходившей как раз на ворота. Окна домов, заложенные мешками с песком, полыхали огнем карабинов, магазинных винтовок и однозарядных ружей. Енот вжался в стену, по которой вовсю чиркали долетавшие и рикошетившие пули. Ган метнулся вперед, стараясь укрыться за перевернутой двухколесной повозкой с плетеными бортами, и ему пришлось рвануть следом. Приземлившись в подкате, очень удачно, Енот осторожно выглянул, стараясь понять – что же происходит?
Вся сторона у трехэтажек была перегорожена разноцветной высокой полосой. Бетонные блоки, какая-то мебель, металлический хлам непонятного назначения, несколько фермерских телег поставленных на попа, скреплены тросами и толстыми мотками ржавой колючки из караулки стражи. Мятежники мелькали в редких прорехах этой кустарной, но очень добротно возведенной баррикады, палили во все, что движется напротив и всем видом показывали, что не собираются легко сдаваться.
С флангов стояли те самые крупнокалиберные пулеметы, которые на слух определил Ган. Толстоствольные агрегаты укрытые металлическими щитами, сработанными также на скорую руку и грубо приваренными к станинам. Стволы ворочались из стороны в стороны, глухо порыкивали, украшаясь то и дело появляющимися на их концах венчиками огня.
- Эх, и грамотный у них командир, зараза. – Оружейник матюгнулся сквозь зубы. – И когда успел так все сделать, кто бы сказал, братишка, да? Понятно, почему они так крепко тут вцепились, ведь не пройдешь ни хрена. Отсекают на раз-два любого, кто через площадь рванет. Ну, ничего, щас мы им покажем, почем килограмм счастья от чистильщиков… да и так, вообще-то, глянь-ка, Енотище!
Посередине баррикады что-то дымилось, жирно чадя густым черным дымом. Приглядевшись и принюхавшись Еноту стало ясно, что горело что-то типа рудничного грузовоза. На его платформе вверх торчали две металлические оглобли непонятного происхождения.
- Что это?
- А та самая зенитка, брат. Поставили они ее правильно, на колесах толку больше. Ох и древняя, етит колотит, ты посмотри… а наши грузовик подбили и все, кирдык одному серьезному виду вооружения. А щас броневики подгоним, и все. Должны бы уже понять, дурни.
С этим Енот согласился. Пусть мятежники и серьезно подготовились, и готовы защищать свои интересы как можно дольше и как можно серьезнее, но против бронетехники-то не попрешь. Особенно если ее нечем подбить. Хотя проблем хватало и у людей Капитана.
Краем глаза он увидел, что в одном из проулков, укрытым от обстрела стенами, лежат в ряд с полтора десятка тел. Чуть дальше Енот заметил фигуру Айболита, колдующего над явно орущим парнем из его бывшего взвода.
В это время нос броневика наконец-то выдвинулся на рыночную площадь. Громко заколотило, как будто сразу несколько жестянщиков взялись за работу. По баррикаде пронесся дождь из летевших пуль башенного пулемета, брызнули щепки, пыль и осколки бетона. На какое-то время ее защитники полностью прекратили огонь, прячась от стрелявшего по ним Волхва.
- А где наши-то? – Поинтересовался Енот.
- Они в домах, что напротив. – На вопрос ответил голос Тундры, почему-то перекрываемый треском и шипением. – Времени на что-то типа как у них не было, потому и трупов так много. Ничего, сейчас выбьем, никуда не денутся… твою мать!!!
Из одного из окон, четко видимая, в сторону «скаута» протянулась неширокая дымная полоса. Хлопок взрыва, и прямо под срезом башни лопнул шар огня, и чуть позже рвануло намного громче. Двигатель броневика взревел, он дернулся и задом, чуть не размазав втиснувшихся в стену Файри и Виннету, «скаут» въехал под прикрытие домов.
Люк Жука откинулся, и механик, выскочив на броню, бросился к башне. Стало ясно, что Жук хотел открыть башню снаружи, но ничего не получалось. Фигура в черном комбинезоне кинулась обратно, ловко ввинтившись в кабину. Пули с противоположной стороны зло дырявили воздух, рикошетя от стальных листов. Лязгнуло где-то в задней части машины, и подбежавший Айболит бросился туда. Он, механик и рыжий стражник, оказавшийся быстрее остальных, выволокли наружу безвольное тело Волхва и потащили в проулок, ставший полевым госпиталем. Кинолог, выполнявший на время боя обязанности пулеметчика, в лучшем случае - был без сознания. Голова моталась в такт бегу несущих его людей, руки висели обрубленными плетьми. На пятнах камуфляжа, с левой стороны, уже расплылись темно-красные пятна, роняющие капли на асфальт.
- Ох, и серьезная заваруха тут готовилась, брат. – Ган покачал головой, провожая взглядом Айболита и его помощников. – Гранатометы даже завезли, ну надо же. А ведь их очень мало, видно и правда думали удерживать военных до прихода поддержки. Ладно, что подвесную активную броню установили на все машины, может и вытянут Волхва.
- А как же теперь быть?
- Да молча, Енот, молча. У нас есть чем ответить…
Ответ оказался практически незамедлительным и намного более серьезным, чем выстрел с гранатомета.
Сначала в воздухе засвистело и оба дома мгновенно оказались невидимыми из-за разрывов и разлетающихся в крошки кирпичей. Потом тоже самое произошло и с баррикадой, на которую вдобавок обрушился настоящий свинцовый ливень. Еноту было видно, как забор, находящийся напротив ее правого фланга с грохотом рухнул, и в клубах пыли на площадь высунулось стальное и хищное рыло «жнеца», изрыгающего огонь из орудий и пулеметов. А с пилонов башни сорвались и ушли вперед два последних их тех самых цилиндров с оперением, добавив еще больше разрушений.
- Ну, вот теперь практически и все, брат. – Ган устало и довольно вздохнул. – Учись, как нужно действовать. Жаль, конечно, что раньше не успели, и не получилось малой кровью, но уж как есть. Только не расслабляйся. Зуб даю, что за сегодня мы с этими упырями до конца не управимся.
- Готовность раз, три зеленых. – В динамиках раздался голос Капитана. – Отряд, идем вперед двойками, не по пересекающимся. Работаем в шахматном порядке и прикрываем друг друга. Ну… пошли!
И они снова пошли, дождавшись заморгавших огоньков на крошечных мониторах внутри шлемов. Следом, не так смело, пригибаясь, пошли стражники и местные, те, кто решил взять оружие в руки. Енот бежал за Ганом, стараясь не отставать, быстрее пересечь площадь и добраться до остатков баррикады. Пыль оседала, и ее защитники, те, кто остался, уходили по улице к воротам, даже не пытаясь отстреливаться. И молодому чистильщику-новобранцу не было стыдно, когда в первый раз в своей жизни поднял оружие, целясь в спину отступающего и бегущего врага, и нажал на курок. Враг есть враг, и он это уже понял. Враги начали эти бои и нельзя давать им возможность продолжить их. Спина в кожаном панцире стражи и в такой же, как и у Енота, совсем недавно каске, только с белой полосой, попала в срез прицела.
Парень чуть выдохнул и потянул на себя пальцем выгнутую металлическую скобу. Приклад мягко ударил в плечо, фигура в прицеле сбилась с бега, дернулась и полетела на асфальт, нелепо раскинув руки.
Странно, но тогда в степи у него даже и не возникло желания открыть свой собственный счет. А вот сейчас…
Раз - щелчком отметилась в голове первая зарубка.
|
|
|
