Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Предписания и запреты, формирующие безрадостность




 

Возможно, самый сильный удар по целостности человеческого тела, который вызывает первый и наиболее значительный раскол личности, — это запрет на проявление чувственности ребенка.

Зигмунд Фрейд и его последователи придавали особое значение детской сексуальности. Мне кажется, что, хотя дети не лишены сексуальности, теория Фрейда придает ей слишком большое значение.

Теория Фрейда предполагает, что взрослые подавляют в ребенке только сексуальность, а в других отношениях он остается относительно свободным. Однако подавление сексуальности — это лишь часть формирования сценария «Без радости». Более важным фактором является подавление чувственности, то есть прямой связи между центром и органами чувств. Сексуальность в детстве еще не развилась, и в подростковом возрасте она расцветет несмотря ни на какое антисексуальное программирование. Но что касается органов чувств, то к подростковому возрасту человек почти полностью лишается непосредственной связи с ними.

Зрение и слух не реализуют всех своих возможностей, потому что становятся слугами рационального мышления. Эйдетическая память детей превращается в бедное восприятие взрослых. Глядя на розу, мы не видим роскошную бархатную пышность лепестков, сияющие капельки воды, спрятанные в их складках, тончайшие вариации оттенков красного. Мы видим розу. Роза — это роза — это розы вообще. Как сказал Рональд Рейган о секвойях, «если вы видели одну, вы видели их все». Когда цель — «эффективность деятельности», продуктивность, конкуренция, сделать деньги, эйдетическое восприятие только замедлит вас, так что забудьте о нем. И мы забываем. Мы забываем, что такое слух. Мы слышим слова, но не интонацию; мы слышим гул мотора, звук автомобильного сигнала, гудки, звонки, а так как они ничего нам не говорят, мы забываем, как слушать радостную или печальную мелодию человеческого голоса. Все, что мы видим и слышим, — это черное и белое, закодированные с помощью алфавита данные для нашего «компьютера».

Наши зрение и слух заключены в твердую скорлупу рациональности, которая отнимает у них до 90 % их чувствительной способности. Молодежь использует психоделические средства и рок-музыку, чтобы взломать эту скорлупу. Когда музыка звучит достаточно громко, ее чувствуешь всем телом, так же как это было, когда ты слушал колыбельные своей матери. А ЛСД и мескалин на время возвращают зрению его прежнюю способность видеть ярко и отчетливо, и роза снова превращается в чудесный мир фактуры, цвета и запаха.

Органам чувств указывают не только как воспринимать, но и что. Детям не позволено видеть наготу, слышать или видеть секс или гнев, трогать тело другого человека или определенные части своего тела.

Склонность ребенка исследовать все, что находится в пределах досягаемости, ограничивается родителями: все предметы разделяются на дозволенные и не дозволенные для исследования. Детям ясно и определенно запрещается с удовольствием прикасаться к определенным частям тела, своего и других. Крайнее проявление такого запрета — когда детей заставляют спать, положив руки поверх одеяла; когда им говорят, что гениталии грязны, что мастурбация греховна или опасна; иными словами, детям недвусмысленно сообщается, что недопустимо прикасаться к живой плоти с удовольствием.

Дети любят бегать и прыгать, скакать и бороться, визжать, кричать, громко смеяться, протестовать и плакать. Эмоциональное самовыражение приятно, но родителям трудно вынести такие энергичные проявления чувств. Когда родители ограничивают эмоциональное самовыражение ребенка и, следовательно, его удовольствие, они закладывают основы запретов и предписаний сценария «Безрадостность».

Детей приучают жить в неудобстве: им не дают возможности выбрать то, что им приятно, и поэтому им приходится делать то, чего требуют от них другие. Поэтому дети постоянно находятся в состоянии от умеренного до острого дискомфорта: они носят неудобную одежду, им приходится сидеть неподвижно, переживать страх или эмоциональную боль, не имея разрешения выразить неудовольствие. В результате дети обучаются (особенно это касается мальчиков) переносить боль не жалуясь.

Ткани человеческого тела имеют свойство адаптироваться к неприятным ощущениям. Первая затяжка неприятна, но после некоторого количества таких издевательств над дыхательной системой она привыкает к вредоносному воздействию. Это верно для любых разновидностей неприятных ощущений, включая страх, невыраженный гнев, вдыхание загрязненного воздуха и непосильный труд. Адаптация к боли, которая поверхностному взгляду кажется удобной, на деле вредит организму, так как привычка к адаптации приобретается путем отчуждения части тела, которая испытывает боль, от центра тела. Центру, или сознанию, для постоянной адаптации к стрессу приходится быть постоянно отключенным от большей части органов и систем тела.

Кроме того, детей поощряют пользоваться химическими веществами для того, чтобы вызвать желаемые телесные ощущения и избавиться от нежелаемых. Болезнь не рассматривается как возможность эффективного использования энергии для того, чтобы победить недуг. Вместо этого детей учат, что правильный ответ на болезнь — это прием лекарства, что самый прямой путь к удовольствию — прием соответствующего химического вещества.

Все перечисленные факторы в той или иной мере участвуют в формировании банального сценария «Без радости». Некоторые предположения относительно возможностей терапии этого сценария будут изложены в главе 24.

 

 

Глава 11

Игра в спасение: банальный сценарий беспомощности

 

Сценарии отнимают у людей самостоятельность. Чем подробнее разработан сценарий, тем меньше степень контроля человека над собственной жизнью и тем сильнее его беспомощность. В состоянии беспомощности человек не может думать, не может самовыражаться, не может ни работать, ни учиться, не может наслаждаться жизнью, не в состоянии бросить пить или курить, не может встать утром, не может лечь спать вечером, не в состоянии плакать или прекратить плакать. Некоторые люди чувствуют себя беспомощными в течение всего времени, другие — лишь иногда.

В предыдущих главах я попытался показать, как начальное обучение лишает человека способности любить, думать и чувствовать «с помощью» экономии поглаживаний, игнорирования и потери телесной целостности. В этой главе я объясню, как играют в игру «Спасение» и как она учит детей быть беспомощными.

 

Игра в спасение

 

Люди от природы склонны к сотрудничеству и обладают глубокой потребностью в совместной деятельности и взаимопомощи. Ситуации, где один человек нуждается в помощи, а другой может ему предложить эту помощь, часты в социальной жизни. Настоящая помощь может быть радостным и глубоко удовлетворяющим опытом сотрудничества, и я бы хотел разделить позитивную помощь и неприятный, разрушительный опыт, который я называю игрой в спасение.

Я хочу предложить вашему вниманию анализ этой игры.

Тезис. Эта игра разворачивается вокруг того факта, что люди время от времени нуждаются в помощи, для того чтобы получить желаемое. Однако профессиональные игроки в спасение придерживаются того мнения, что людям, которые нуждаются в помощи, невозможно помочь, а также что они не могут помочь себе сами.

Эрик Берн показал, что некоторые игры, которые он назвал «Играми на всю жизнь», «более успешно, чем другие, превращаются в дело всей жизни человека». Игра в спасение — именно такая игра, и в нее охотно играют многие врачи, медсестры и другие представители «помогающих» профессий. Вообще в эту игру, хотя и с меньшей интенсивностью, играют почти все.

Три основные роли в этой игре — Спаситель, Преследователь и Жертва. Из них можно составить треугольник, чтобы наглядно показать, в каком порядке люди переходят от одной роли к другой (рис. 8).

 

Позиция Жертвы: «Я не в порядке, Ты в порядке» (я беспомощный и безнадежный; помогите мне). Позиция Спасителя дополняет позицию Жертвы: «Я в порядке, Ты не в порядке» (ты беспомощный и безнадежный, тем не менее я попытаюсь тебе помочь). Позиция Преследователя совпадает с позицией Спасителя: «Я в порядке, Ты не в порядке» (ты беспомощный и безнадежный, и это твоя вина).

Эти роли взаимозаменяемы, как и чувства, которые их сопровождают. В случае Жертвы — это чувство беспомощности и стыда, Спасителя — вины, а Преследователя — чувство гнева. Спасение обычно не удается и ведет к Преследованию. Хотя человек в разное время играет разные роли, у каждого из нас есть своя любимая роль и сопровождающие ее чувства (или транзактный рэкет), и эта роль может быть центральной темой сценария.

Понятие о ролях Спасителя, Преследователя и Жертвы впервые появилось в психиатрической литературе в работе Э. Берна «Игры, в которые играют люди». Берн постулировал, что человек, который в одной ситуации играет одну роль, в другой вполне может сыграть любую из двух оставшихся.

Например, когда Берн говорит о групповой игре «Почему бы вам не… — Да, но» (см. «Позиционный голод»), он называет ведущего игрока Жертвой, а остальных людей в группе — Спасителями. Жертва задает вопросы с позиции беспомощности, а Спасители пытаются дать ему ответ. Ведущий игрок отвергает очередное предположение, после чего предлагается еще одно, пока Спасители не разозлятся и не начнут, сменив роль, преследование Жертвы.

Берн пишет, что каждый человек, играющий в определенную игру, может свободно переходить от одной роли к другой, и если, допустим, в одном раунде он играл Жертву, то в другом может стать Спасителем, а затем — Преследователем. Берн особенно обращает внимание на этот феномен, говоря об игре «Алкоголик», где Жертва (алкоголик) в разное время с разными людьми отыгрывает роли Спасителя, Преследователя, Посредника и Простака. Стефан Карпман в статье «Драматический треугольник» блестяще синтезировал наблюдения Берна и установил, что три базовые роли в игре — это Жертва, Спаситель и Преследователь и если их поместить в вершины воображаемого треугольника, то будет видно, в каком порядке люди обычно переходят от одной роли к другой.

 

Беспомощность

 

Ходжи Викофф указывает (см. «Половые роли и семья»), что семья — это полигон для обучения ребенка игре в спасение, то есть беспомощности. Ребенку навязывают роль Жертвы, а роли Спасителя и Преследователя он усваивает на примере родителей.

Из ребенка делают беспомощную Жертву, не позволяя ему самостоятельно действовать в тех областях, где он может это делать. Три важнейшие области, в которых почти каждая семья делает ребенка беспомощным, — это способность любить, то есть успешно устанавливать отношения с другими людьми; способность думать, то есть постигать окружающий мир; и, наконец, способность наслаждаться жизнью, то есть полностью переживать телесные ощущения и чувства, что соответствует трем банальным сценариям, описанным в главе 6.

Так как дети могут любить и понимать мир и себя, но им не разрешают, они оказываются в положении Жертвы, а их родители играют то роль Преследователей (когда не дают ребенку реализовать свои возможности), то роль Спасителей (когда делают за ребенка то, что сами запретили ему, и то, что он смог бы сделать и сам). Например, семилетний мальчик (или девочка), если бы ему (ей) дали возможность научиться этому, мог (могла) бы проснуться и встать утром в нужное время, мог (могла) бы одеться, приготовить себе завтрак, съесть его, помыть за собой посуду, приготовить ланч, вынести мусор и отправиться в школу, заперев за собой дверь. Семилетний ребенок может выполнять несложные домашние обязанности: вытирать стол, мыть пол, ходить в магазин. Если он пришел из школы домой и обнаружил, что дома никого нет, он в состоянии догадаться, что мама ушла в гости к своей подруге, найти ее номер телефона, позвонить, запланировать, что сегодня он будет ужинать с другом и останется на ночь у него. Все эти вещи, которые семилетний человек в состоянии сделать, как правило, не разрешены ему. Иными словами, родители не дают семилетнему ребенку полностью реализовать свой потенциал, поэтому большинство семилетних детей утром будят их матери, матери готовят им завтрак, матери отводят их в школу и приводят их из школы, они готовят для своих беспомощных отпрысков обед и организуют их отдых и социальную жизнь. В такой ситуации ребенок занимает позицию Жертвы: его сначала преследуют, делая беспомощным, а потом спасают, делая за него то, что он может сделать и сам.

Вы, наверное, заметили, что ситуация спасения включает ряд аспектов:

• обучение беспомощности в отношениях: родители препятствуют ребенку самостоятельно вступать в социальные контакты и самостоятельно принимать решения относительно того, с кем он хочет быть и когда;

• обучение беспомощности в познании мира: родители не дают ребенку самостоятельно иметь дело с ситуациями, которые бы научили его понимать мир, самостоятельно думать и принимать решения;

• обучение беспомощности в форме запрета на самопознание: ребенку запрещено знать, что ему приятно, что нет и какие действия предпринимать в связи с определенным чувством.

В разных семьях интенсивность программирования беспомощности различна. Кроме того, каждое семейство имеет свою излюбленную область приложения при обучении беспомощности. Например, в одной семье родители разрешают ребенку выражать свою способность любить, но жестко пресекают все его попытки думать или понять себя. Большинство семей программируют мальчиков и девочек по-разному: мальчиков учат не знать себя и не уметь выразить чувство любви, а девочек — не уметь логически мыслить (см. главу 13).

Дети, из которых воспитали Жертву, отличаются по степени своей беспомощности. Почти каждый человек в результате воспитания в чем-то становится беспомощным, а некоторые люди становятся полноценными Жертвами, которые проводят все свое время в поисках Спасителя, который бы поддержал их беспомощность.

Крайняя форма разрушения самостоятельности — душевная болезнь, и в частности шизофрения, а также случаи психотической депрессии и наркомании. В таких ситуациях начальная подготовка по беспомощности, предназначенная для того, чтобы сделать людей послушными, управляемыми и зависимыми, не пошла впрок и произошла «передозировка беспомощности», которая, в свою очередь, сделала необходимой институционализацию «больного».

Беспомощность граждан — требование авторитарного общества, поэтому семья и лишает ребенка силы и самостоятельности, делая его дисциплинированным и послушным. Привычка к роли Жертвы вызывает у человека чувство, что ничего невозможно изменить. Такие люди говорят: «Какой смысл голосовать (или устраивать забастовки, или писать письма законодателям)?» или «Какой смысл быть щедрым (добрым, любящим), когда все вокруг эгоисты?»

 

Поделиться:





©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...