Формы и методы христианизации Руси

Добровольно-принудительное Крещение Руси. Насильственная форма христианизации Руси. Борьба язычества с православием. По данному вопросу есть множество мнений и суждений.

Христианство распространялось в мире двумя путями: мечами христианских армий (среди западных славян, саксов и прибалтов), второй путь через племенную верхушку. Во многих европейских странах христианство насильно насаждалось. Насильно крестил свои дружины Хлодвиг. Карл Великий принудительно крестил саксов. Насильно приводит свой народ к христианству и Стефан I, король венгерский. Он же принуждает отказываться от восточного христианства всех тех, кто уже успел принять его по византийскому обычаю. Крещение на Руси конечно же тоже н обходится без насилия, но в целом его распространение на Руси было достаточно мирным.

Интересно мнение французского историка Жак ле Гофа: христианская проповедь всегда терпит поражение, когда пытается обратиться к языческим народам и убедить их. Но, она почти всегда добивается успеха, привлекая на свою сторону вождей. Причины известны этому факту. Правитель, принимавший христианство, получает божественную санкцию своей власти, «власть от бога» и это преподносится народу как истина.

Принятие христианства «князем нашим и боярами» удивления не вызывает. Летопись о крещении Руси рассказывает, что радостью шли люди, говоря, что не приняли бы христианства (новую религию) князь и бояре «если бы не было это хорошим». Князь Владимир обращаясь к тем киевлянам, которые не пожелали креститься, говорил им, как пишется в Радзивилловской летописи - «противник мне будет» или даже, судя по Никоновской летописи - «не будет пощажен». В Повести временных лет говорится о закономерном следствии - «сильно умножились разбои». Христианские епископы требовали от князя самых жестких мер: «Почему не казнишь разбойников»? Но Владимир отвечает - «Боюсь греха». В традициях языческой Руси смертной казни не было, существовали штраф (вира) и кровная месть, требование казни опиралось на христианское, византийское законодательство, поэтому Владимир его отвергает.

С особым трудом шла христианизация Новгорода. Новгород всегда стремился к свободе. Хорошо известен рассказ «Иоакимовской летописи» в пересказе Татищева. В Новгороде люди, увидев, как Добрыня идет крестить их, собрали вече и клялись не пустить их в город, не дать опровергнуть идолов. Разметав мост, вышли с оружием, Добрыня увещевал их добрыми словами и угрозами, но они и слышать не желали, вывели два самострела со множеством камней, и установили их на мосту, как на своих врагов. Высший славянский жрец Богомил, который из-за своего красноречия звался Соловьем, запретил людям покоряться - «Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругани». Народ дом Добрыни разорил, жену и родных его избил, имение разграбил. На рассвете подоспел Добрыня с воинами, некоторые дома велел поджечь, люди были напуганы и побежали тушить огонь, первые мужи, пришли к Добрыне, стали просить мира. Добрыня запретил грабеж и низверг идолов, деревянные сжег, а каменные, спустил в реку. Народ с великим воплем и слезами просил за них, словно за настоящих богов. Добрыня насмехался, говорил, что раз они себя оборонить не могут, какую пользу вы от них имеете. Таким образом, заставляли всех креститься. Не желающих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. Так повсеместно действуя, Путята шел к Киеву. Отсюда и миф, что «новгородцев Путята крестил мечем, а Добрыня огнем».

«Житие великого князя Владимира» гласит, что Владимир облагал большой данью не захотевших креститься. Согласно «Повести о водворении христианства в Муроме», народ заманивали в христианскую веру снижением налогов, так называемыми «оброками легкими», а «иногда муками и ранами угрожая язычникам, глумились над языческими святынями».

Адекватно отвечали русские язычники. В Новгороде в 1066 году был удушен епископ Стефан. В Залесской Руси, в Ростове в 11-12 вв. епископы Феодор и Илларион - были изгнаны, Лаврентий - убит. На Вятке язычники убили монаха Кукшу, который «крестил Вятичей».

Очень интересным показалось мнение священника Сергея Круглова в защиту княгини Ольги. Он рассуждает: «В Повести временных лет» о княгине Ольге говорится: «Была она предвозвестницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед рассветом. Она сияла, как луна в ночи; так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи». С другой стороны в ее жизнеописание рассказывает, как страшно она отомстила за своего мужа, князя Игоря! Он был убит в одном из походов на древлян за противоречившей обычаям повторной данью. Печальный опыт заставил Ольгу упорядочить получаемые от союзных племен дань и их повинности).Двадцать древлян закопаны живьем в ладье, потом послов сожгла в бане, потом во время тризны на могиле мужа опоила и перебила еще пять тысяч, потом и вовсе сожгла древлянский Искоростень… Судить языческого человека по новозаветным меркам - глупо. Мы с вами, верующие-неверующие, но родились и живем в лоне тысячелетней христианской цивилизации, новозаветные понятия впитали генетически. Нам трудно представить, каково это было - до Христа, без Евангелия…Кровь и плоть, ярость и боль за мужа, груз ответственности за княженье, несение власти, понимаемой как служение, долг перед небом, землей и людьми как нечто глубоко личное, сколь утробное, столь и небесное…Нам этого уже не понять, мы не знаем этого вкуса на языке, в сердце….Месть за мужа… Мир предчувствия - и наш нынешний мир послевкусия: вот, скажем, современные муж и жена, двое, снимающие уютную квартирку, смысл жизни видящие в том, чтобы вовремя выплатить кредиты и съездить на Бали, совместно ведущие бизнес и воспитывающие пекинеса, - случись с одним что, второй может лишь разразиться серией записей в рубрике «Мои твиты» и в знак траура сделать себе новое тату на лодыжке, может и горевать - но вот баню поджигать явно не станет. Даже пустую… И кишка тонка, и политкорректность (пусть даже ее родословную возводят к «христианским ценностям») не велит. Святая равноапостольная княгиня Ольга…. Да, святая. Не потому, что «безгрешная», безгрешных людей не бывает. Но через таинство крещения она вступила в область Христову, была отделена от ветхого человечества. В этом смысле святы мы все, христиане, не своей праведностью, но святостью Христа. Вот так и с княгиней Ольгой: мы с вами вполне можем представить, что та, которая в ярости и боли жгла древлян в бане, и та, что вышла новорожденной во Христе из цареградской купели - уже два совсем разных человека. И - да, равноапостольная. Хотя и не крестила народы, как ее внук, князь Владимир. Но делу апостолов, делу проповеди Евангелия и распространению веры Христовой послужила и она. Хотя бы тем, что при ней строились храмы. А в храмах - звучала молитва».

Все преобразования осуществлялись по самому указанию великого князя или его ближайшего окружения - «правительства». В то время никакого внешнего, насильственного натиска страна не испытывала. Население было уже знакомо с христианством: многие годы в древнерусских городах сосуществовали христианские маленькие общины, которые появились еще во время княжения Ольги. Но при любом кардинальном преобразовании, прогрессивное, новое всегда наталкивается на сопротивление отжившего и старого. Князь Владимир только выигрывал - если до он был просто главой племенного союза, то сейчас его властвование было освящено, «даровано богом». Окружение ближайшее Владимира, как и дружина не несло никакого имущественного ущерба. Перед купцами, кто занимался торговлей с Византией, религиозная реформа открывала новые, широкие возможности. Прежде на торговых площадях заморских стран они были «скифами» и «варварами», то сейчас в Византии и Европе они стали уважаемыми единоверцами, а на мусульманском Востоке - представителями одной из мировых религий.

Рядовые общинники, тоже особенно не страдали. Рабам христианство обещало свободу. Как известно, в Древней Руси рабство было домашним, рабов не использовали в производстве, но они составляли заметный слой общества. Распространена была работорговля. Даже сегодня в английском, немецком и французском языках понятие «раб» обозначается словом «славянин», рабы-славяне очень ценились на невольничьих рынках.

Кто терял все, так это языческие жрецы. Влиятельное жреческое сословие вдруг становилось никому не нужным. В этих условиях языческое жречество прибегло к двум принципиально разным тактическим приемам: во-первых, «уходу в подполье», когда на окраинах и в других местах, где это было возможно, продолжалось служение идолам, совершение магических обрядов и т.п.; во-вторых, открытому (даже вооруженному) сопротивлению всей системе реформ Владимира. Реакция Владимира на эти две тактики была различной. На «подпольных» языческих жрецов почти не обращали внимания, им не мешали, ведь они не представляли опасности для реформы. В этом один из корней так называемого двоеверия. Владимир считал, что в результате деятельности христианского духовенства эти элементы язычества постепенно отомрут. Иной была реакция на сопротивление. Здесь Владимир проявлял твердость, безжалостность и при необходимости применял военную силу. Однако для нас важно, что «огнем и мечом» не просто вводилась новая религия, а создавалось централизованное государство.

Процесс христианизации протекал постепенно и, по современным оценкам, в основном занял приблизительно 100 лет. С учетом размеров страны это очень малый срок: крестившимся почти одновременно с Русью Швеции и Норвегии потребовалось на это соответственно 250 и 150 лет.

Крещение Руси сопровождалось насилием, хотя и не таким кровавым, как в странах, куда христианство приносили иноземные армии. Интересно при этом, что, судя по источникам, языческая духовная элита подвергалась репрессиям лишь в том случае, если выступала инициатором волнений, восстаний или сепаратизма.