О том, как мои взгляды на жизнь круто изменились 8 глава

Точно так же дети, играющие с головешками, спотыкаясь и падая с ними, перелезая через порог хижины высотой тридцать сантиметров, никогда не касались горячим углем ни себя, ни свешивающихся сухих пальмовых листьев, покрывающих крышу, ни своих или чужих волос. Дети, как щенки, играли возле домашнего очага без вмешательства со стороны уважающих их взрослых.

Мальчики, начиная примерно с полутора лет, тренировались в стрельбе из лука острыми стрелами; при этом некоторые энтузиасты носили с собой лук почти всегда, когда были на ногах. Стрельба из лука не была ограничена какими-то отведенными местами; кроме того, не существовало никаких «правил техники безопасности». За два с половиной года, проведенных с екуана, я была свидетельницей только одного ранения стрелой, о котором упомянула выше.

Кроме того, ребенка поджидают опасности джунглей, в бескрайних нехоженых просторах которых легко заблудиться и где легко можно поранить при ходьбе босые ноги и голое тело. Я уже не говорю о более очевидных опасностях вроде змей, скорпионов и ягуаров.

А в реках сильные течения еще более опасны, чем анаконды и крокодилы, и ребенок, заплывший дальше, чем позволяют ему силы и способности, с большой степенью вероятности может разбиться о скалы или многочисленные подводные коряги. Глубина и скорость течения знакомой части реки варьируются день ото дня в зависимости от количества дождя, выпавшего выше по течению, поэтому знание опасностей сегодня может не помочь завтра. Дети, ежедневно купающиеся и играющие в реке, должны точно оценивать свои силы при любых обстоятельствах.

Скорее всего уверенность ребенка в своих силах зависит от возложенной на него ответственности. Способность заботиться о себе у большинства западных детей используется только частично, а большая часть забот взята на себя родителями. С присущим ему неприятием излишеств континуум устраняет ровно столько механизмов самосохранения, сколько взяли на себя другие. В результате снижается эффективность, поскольку никто, кроме самого ребенка, не может постоянно и тщательно быть на страже всех окружающих его обстоятельств. Это еще один пример попытки сделать что-либо лучше, чем сделала природа; еще один пример недоверия к способностям, находящимся на уровне подсознания, и узурпации его функций интеллектом, который не может принять во внимание весь объем соответствующей информации.

Наша привычка вмешиваться туда, где безошибочно работает инстинкт, не только приводит к большему количеству несчастных случаев у детей в цивилизованных странах, но и к возникновению множества других опасностей. Яркий тому пример — пожары, возникающие по недосмотру человека.

Не так давно в одном американском городе Среднего Запада зимой случился очень сильный снегопад, на несколько дней полностью остановивший движение транспорта и, следовательно, парализовавший работу пожарных команд. Зная, что в день вспыхивает около сорока пожаров, начальник пожарной охраны выступил по телевидению и призвал людей проявить осторожность и не допускать возгораний, пока не расчистят дороги. Он сообщил, что гражданам придется справляться с любыми пожарами самим. В результате количество пожаров в день упало в среднем до четырех; после того как улицы были расчищены от снега, число пожаров возросло до обычного уровня.

Совершенно невероятно, чтобы многие из сорока обычных пожаров в день были начаты умышленно, но те, кто по своей небрежности становились причиной возгорания, по всей видимости, знали, что не обязательно быть излишне аккуратными, если пожарная бригада приедет незамедлительно. Узнав об изменении в распределении ответственности, они бессознательно действовали осторожнее, и число возгораний упало на 90%.

Точно так же в Токио, крупнейшем городе мира, частота пожаров всегда ниже, чем в большинстве крупных городов. По всей видимости, это вызвано тем, что многие дома построены из дерева и картона и в некоторых кварталах пожар распространился бы с катастрофической скоростью; при этом пожарным машинам было бы чрезвычайно трудно преодолевать очень тесные и плотно заполненные машинами улицы. Жители города знакомы с этими условиями и ведут себя соответствующим образом.

Возложение ответственности — одно из проявлений ожидания, столь сильно влияющего на поведение детей и взрослых. Можно ли было бы говорить о нас как о социальных существах, если бы в нас не было сильной склонности вести себя в соответствии с тем, чего, как нам кажется, от нас ожидают?

Для любого, кто попытается претворить принцип непрерывности на практике в цивилизованном обществе, пожалуй, самым сложным окажется довериться способности ребенка позаботиться о собственном самосохранении. Большинство из нас по крайней мере будут украдкой с опаской поглядывать на детей, рискуя тем, что ребенок поймает этот взгляд и истолкует его как ожидание его неспособности себя уберечь. Эта идея для нас столь непривычна, что оставлять детей на их собственное попечение, исходя из какой-то теории, что им лучше без нашего неусыпного надзора, будет выше сил многих людей. Что же может дать нам веру, необходимую для того, чтобы позволить ребенку играть с острым ножом, веру, которую екуана приобретали через опыт на протяжении многих тысяч лет? Это был не опыт игр детей с ножом (металл появился у екуана совсем недавно), но знакомство со способностью детей необыкновенно тонко чувствовать мельчайшие аспекты окружающей среды и безопасно вести себя среди них.

Нам необходимо вернуться к знаниям, одинаковым для екуана и наших собственных предков, при помощи интеллекта. У нас просто нет другого выхода. Это будет похоже на то, чтобы заставить себя пойти в церковь и вымаливать у Бога веру в Него; каждому придется приложить все старания к тому, чтобы вести себя так, будто мы изначально верили. Одним это удастся лучше, другим — хуже.

Язык — одна из новейших среди удивительных способностей животных. Способность сформировать последовательность понятий все возрастающей сложности отражается в языковых навыках растущего ребенка. Его взгляд на Вселенную и на взаимоотношения с Другим неизбежно меняется с развитием по мере «взросления» понятия о времени.

Следовательно, понятия представителей разных возрастных групп совершенно отличны друг от друга. Несмотря на то, что с недавних пор вошло в моду обсуждать разные вопросы с детьми и «размышлять» вместе, между значениями и понятиями ребенка шести лет и взрослого тридцати лет остается непреодолимая пропасть. Язык мало чем может помочь в установлении взаимопонимания между ними.

Интересно заметить, что среди екуана языковое общение между взрослыми и детьми сводится к самым простым фразам типа: «Жди здесь» или «Подай мне это». Система языкового общения стратифицирована: дети примерно одного возраста в полной мере вербально общаются друг с другом, по мере разницы в возрасте вербальное общение уменьшается. Жизнь и интересы мальчиков и девочек настолько отличны, что они почти не разговаривают друг с другом, и даже взрослые довольно редко подолгу разговаривают с представителями противоположного пола.

Когда взрослые разговаривают, дети, как правило, слушают и не общаются между собой. Я никогда не слышала, чтобы лицу любого возраста приходилось разговаривать с не подобающих его возрасту позиций (то есть взрослому в разговоре с ребенком сюсюкать, а ребенку — употреблять еще недоступные для него понятия), как это происходит при общении детей и взрослых в нашем обществе. Взрослые екуана говорят все, что им нужно сказать, в присутствии детей, которые слушают, воспринимают и обрабатывают информацию сообразно своим способностям. Когда ребенку приходит время вступить во взрослую жизнь, он уже постепенно, в своем собственном темпе, научился понимать взрослый язык, обороты речи и точки зрения, и ему не приходится отбрасывать формы речи и точки зрения, привитые старшими в его детстве.

Дети каждой возрастной группы осваивают понятия, соответствующие их уровню развития, следуя по пятам старших детей до тех пор, пока сами не достигают полного понимания всех оборотов речи и не обретают способность понимать взрослых и все содержание речи, которую они слышали с младенчества.

, В нашей системе мы пытаемся догадаться, что и в каком количестве ребенок может усвоить. В результате возникают противоречия, непонимание, разочарование, злость и вообще потеря гармонии. Ужасный обычай учить детей, что «добро» всегда будет вознаграждено, а «зло» — наказано, что обещания всегда выполняются, что взрослые никогда не лгут и т. д., не только приводит к необходимости «спускать детей с небес на землю» как «витающих в облаках» и «незрелых», если вдруг они все еще верят в детсадовские сказки, но и создает у них чувство разочарования в их воспитании и в культуре, которой, как они верили, им предстояло следовать. В результате возникает замешательство по поводу того, как себя вести, так как принципы поведения вдруг разрушаются, что заставляет их крайне подозрительно относиться ко всему, что продолжает говорить их культура.

Опять же речь идет о попытке интеллекта «решить», что ребенок может понять, в то время как следование континууму просто позволяет ребенку усваивать то, что он может, из полной языковой среды, которая не деформируется и не подвергается цензуре. Разум ребенка невозможно травмировать понятиями, которые он пока не может усвоить, если только этому разуму позволяют оставлять без внимания то, что он не может переварить. Но если взрослые во что бы то ни стало пытаются заставить ребенка что-либо понять, то возникает конфликт между уровнем познавательных способностей ребенка и тем, чего, как он чувствует, от него ожидают. Если же детям позволяют беспрепятственно слушать и понимать то, что они могут понять на своем уровне развития, исчезают всякие указания на то, какую информацию, по мнению взрослых, ребенок должен усвоить, что и предотвращает этот разрушающий конфликт.

Девочки екуана проводят большую часть детства с другими девочками и женщинами, с самого начала участвуя в их работе по дому и в огороде; мальчики же проводят большую часть времени вместе; их отцы позволяют им ходить с ними только в подходящих случаях. Между тем маленькие мальчики выпускают тысячи стрел в кузнечиков и позднее в маленьких птиц, в то время как на охоте мужчины могут стрелять только один-два раза за день, что было бы недостаточно для развития навыков мальчиков, за исключением навыков выслеживания и подачи дичи.

И мальчики, и девочки ходят плавать почти каждый день. Также очень рано они становятся экспертами в гребле и порой проводят тяжелые каноэ через опасные течения и пороги совсем одни, без взрослых, с командой из детей не более шести-семи лет. Мальчики и девочки часто вместе гребут в каноэ. Нет никакого запрета на общение между полами, могут лишь различаться их интересы и соответственно участие в тех или иных занятиях.

В то же время любой ребенок екуана, которому не нужна моральная поддержка взрослых, способен самостоятельно выполнять много разных дел. Рыбу часто ловят в одиночку представители любого пола, дети или взрослые. Плетение корзин, изготовление и починка оружия — дело мужчин и мальчиков, которые работают в одиночестве. Забивание кусочков металла в терки для маниоки, плетение браслетов или гамаков и приготовление пищи выполняются женщинами и девочками очень часто в одиночестве или только с младенцем в качестве компании.

Но екуана никогда не позволяют себе страдать от скуки или одиночества. Они проводят очень много времени среди своих соплеменников. Мужчины часто вместе охотятся, ловят рыбу определенными способами, делают каноэ на определенном этапе работы и строят хижины. Они вместе отправляются в торговые путешествия или рубят и жгут деревья, расчищая место для огородов. Женщины и девочки вместе ходят на огород и за водой, готовят маниоку и т. д. Мальчики обычно группами тренируются в стрельбе из лука и дротиками, играют, плавают, ловят рыбу, исследуют окрестности или собирают съедобные растения и плоды. Мужчины, женщины, девочки, мальчики или семьи, занимаясь общими делами, много разговаривают в приподнятом настроении и с юмором. Смеются необычайно часто; молодые люди часто дружно смеются в конце хорошей истории, новости или шутки. Такая праздничная атмосфера является повседневной нормой. И в самом деле, их праздники не могут привести к значительному повышению и так высокого обычного уровня радости и довольства.

Дети екуана в отличие от любых других знакомых мне детей не дерутся и не ругаются между собой. Это, пожалуй, самое разительное различие. Не существует соперничества, а лидерство возникает по инициативе желающих подчиняться. За все годы, проведенные с ними, я никогда не видела ссор между детьми, не говоря уже о драках. Единственные злые слова, которые я слышала, были очень редкие взрывы раздражения взрослого нежелательным поведением ребенка. Взрослые кричали ребенку несколько слов, объяснявших причину их раздражения. Дети стояли с озабоченным видом или бросались исправлять ошибку; никто больше не ворчал, когда все было улажено ребенком или взрослым.

И хотя я видела множество вечеринок, на которых все екуана — мужчины, женщины и дети — бывали пьяны, я ни разу не видела даже попыток поссориться. Таким образом, мне кажется, что они действительно такие, какими выглядят, — в счастливой гармонии друг с другом и с самими собой.

Глава пятая