Приоритет действий перед убеждениями

В моем анализе рациональности главное место занимает действие. Именно к действиям, поступкам и относят обычно характеристики рациональности или иррациональности. Это не значит, что данные характеристики неприменимы к убеждениям. Но какие-либо убеждения я называю рациональными или иррациональными только потому, что они связаны с соответствующими действиями.

По Аристотелю, здоровье - это определенное человеческое качество, а все остальное, что именуется "здоровым", получает это определение лишь вследствие своей связи со здоровьем человека. Так, мы говорим о здоровом цвете лица, поскольку он свидетельствует о хорошем здоровье данного индивида; сам по себе, вне указанного отношения, цвет лица не может быть здоровым или нездоровым. То же самое можно сказать и относительно рациональных и иррациональных убеждений: они являются таковыми не сами по себе, а в качестве признаков определенных действий.

Концепция "максимального удовлетворения желаний"

Точка зрения, согласно которой признаком рационального действия является его сопряженность с максимальным удовлетворением желаний, есть наиболее распространенная модификация юмовского подхода. Следует, однако, заметить, что разум трактуется здесь совершенно не так как у Юма. По Юму, рациональность не связана с целью, любое желательное для субъекта действие может быть рациональным, необходимо лишь, чтобы это действие основывалось на истинных представлениях и убеждениях. Казалось бы, разница не велика: действует человек любым желательным для себя способом или ограничивает себя теми способами действия, которые ведут к максимальному удовлетворению желаний. Но на самом деле это различие носит принципиальный характер, ибо теперь рациональность обретает цель - максимальное удовлетворение желаний, и человек способен действовать вразрез с этой целью, даже если все его убеждения истинны. Рациональность, таким образом, уже не связывается с убеждениями, и рациональный поступок может быть определен без помощи понятия "истинные убеждения". Наличие истинных убеждений свидетельствует о рациональности лишь постольку, поскольку они способствуют достижению цели - максимально удовлетворить желания субъекта.

Может показаться, что при таком подходе рациональность рассматривается как характеристика только средств, цели же обусловлены желаниями. Это совершенно неверно, ибо именно рациональность требует максимального удовлетворения желаний. Юм говорил: "Разум есть и должен быть рабом аффектов и не может претендовать на какуюлибо другую должность (office), кроме служения и послушания им". Те же, кто модифицирует юмовскую теорию, полагают, что разум не может быть рабом каждого отдельного аффекта, он подчинен только системе аффектов. Между этими двумя позициями, как я уже говорил, существует огромное различие. Точка зрения Юма не имеет достаточных оснований, точка зрения его последователей чрезвычайно убедительна.

Одинаково допустимо, с точки зрения разума, пожелать съесть апельсин или не желать этого, захотеть пойти на концерт или предпочесть остаться дома. Иррациональным мы называем обычно то или иное действие лишь в том случае, если человек знает, что удовлетворяя свое желание, он тем самым приносит в жертву другое, более важное желание. Например, человеку нравится выпивать, но не нравится похмелье. Можно ли сказать, что он действует иррационально, поглощая спиртное? Это зависит от того, считает ли он свое желание избежать похмелья значительно более важным, чем желание выпить. Если он считает именно так, то, подчиняясь своему желанию выпить, он поступает иррационально; если же он так не считает, то его поступок не иррационален.

Понятно, однако, что в разные моменты жизни один и тот же человек по-разному оценивает важность тех или иных своих желаний. В какой-то момент удовольствие, получаемое от выпивки, значит для него больше, нежели желание избежать будущих неприятностей. На другой день он думает иначе. Получается, что квалификация некоторого поступка как рационального или иррационального зависит от легко меняющихся обстоятельств и намерений субъекта. Очевидно, взвешенное решение субъект может принять лишь в "момент трезвости", когда у него нет сильного желания выпить и он не страдает после выпивки. То, что он решает в этот момент, определяет его оценку своих будущих желаний и поступков. Если в таком спокойном состоянии он решит, что пьянка вполне стоит ее последствий, то его желание выпить не будет иррациональным. Однако обычно в подобные моменты желание не иметь неприятностей от пьянства люди ставят выше удовольствия, получаемого от спиртного, поэтому, поддаваясь искушению "зеленого змия", они как правило, поступают иррационально.

Эту модель можно применить и в других случаях. Подлинную ценность своих желаний человек устанавливает, условно говоря, в "момент трезвости", то есть будучи свободным от данных желаний и способным хладнокровно осмысливать их. То или иное желание можно считать иррациональным только при условии, что человек понимает (или должен понимать), что его поведение в соответствии с этим желанием помешает ему осуществить другое желание или комплекс желаний, которые он в момент спокойной рефлексии оценил как значительно более важные.

Рациональность и эгоизм

Многие считают, что все желания и убеждения, определяющие поступки человека, могут быть истолкованы в духе эгоизма, то есть подлинным основанием для выбора определенного образа действий служит убеждение данного субъекта в том, что такие действия соответствуют его личному интересу. Однако я не думаю что интерпретация всего сказанного выше через понятие эгоизма может здесь что-то добавить или прояснить. Наоборот, это весьма смутное понятие можно было бы объяснить, соотнеся его с выделенным мною классом иррациональных желаний и оснований действия.

Как я уже говорил, иррациональные желания - это те, которые противоречат собственному интересу личности, а основанием поступка является убеждение в том, что данный способ действия соответствует этому интересу. Но все это правильно лишь в том случае, если человек берется изолированно, как единственный житель необитаемого острова. Рациональность часто отождествляют с эгоизмом. Это ошибка, но за нею стоит тот реальный факт, что действительность в собственных интересах - значит действовать рационально. Следует, однако, учесть, что здесь имеется в виду не вообще рациональность, а рациональная допустимость "эгоистических поступков", поэтому из указанного факта вовсе не следует, будто разум всегда запрещает действовать вразрез со своим интересом. Подобные действия рационально запрещены лишь в том случае, когда для них нет иных оснований, кроме собственного интереса действующей личности. Для изолированного индивида было бы иррационально жертвовать своим интересом.