Против» принятия ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности»

Существует и иная точка зрения о передаче имущества в собственность РПЦ, естественно противоположная выше изложенной.

Работники музеев и видные деятели науки и искусства обратились с открытым письмом к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, призывая главу Церкви не поддаваться на искушение завладеть бесценными музейными фондами. Напомним, председатель правительства Владимир Путин 5 января на встрече с Патриархом обещал вернуть Церкви и другим религиозным общинам страны национализированное в годы советской власти имущество религиозного назначения. Авторы письма выражают надежду, что Патриарх понимает, насколько важную роль играют реставраторы в деле сохранения наследия древнерусского искусства, и просят доверить памятники профессионалам.

Ранее сотрудники ведущих российских музеев написали письмо президенту России Дмитрию Медведеву, в котором призывают не передавать произведения древнерусского искусства в собственность РПЦ. «Передача древних храмов с фресками и иконами, а также икон и драгоценной богослужебной утвари из фондов музеев в церковное пользование выведет их из контекста культурной жизни общества и может привести к их гибели», – говорится в послании президенту от 19 февраля.

Оба письма отличают тревожный тон. Этот эмоциональный стиль посланий, а также накал страстей при обсуждении темы церковной реституции в СМИ в последние два месяца во многом объясняются тем, что даже музейным работникам неизвестны детали подготовленного законопроекта «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Как отметила генеральный директор музеев Московского Кремля Елена Гагарина на пресс-конференции 25 февраля, пока данный законопроект «никто не видел, но, по слухам, ничего хорошего для музеев он не несет». «Мы и так потеряли достаточно большое количество памятников и во времена Гражданской войны, и в период революции, Великой Отечественной войны, потеряли целый ряд памятников в 90-е годы, когда они были переданы Церкви. По-видимому, эти потери будут неизбежны и в дальнейшем», – сказала Гагарина.

Опасения гендиректора кремлевских музеев не беспочвенны. Из источников в правительстве РФ стали известны некоторые подробности законопроекта за подписью президента России о возвращении имущества религиозным организациям.

Прежде всего, речь в документе идет именно о церковной реституции: «Настоящий федеральный закон определяет порядок безвозмездной передачи в собственность или в безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной собственности, государственной собственности субъектов РФ и муниципальной собственности». Передача осуществляется по упрощенной схеме в течение трех месяцев со дня подачи заявления, а в случае необходимости высвобождения помещений от занимавших их ранее учреждений этот срок может быть продлен до полугода. Таким образом, беспрецедентная в новейшей истории России приватизация памятников архитектуры и искусства может – теоретически – произойти в течение нынешнего года.

Выселение государственных и муниципальных учреждений должно сопровождаться предоставлением им равноценных помещений, если у этих организаций нет дополнительных площадей для организации своей деятельности. Этот процесс может растянуться на срок не более шести лет, что также предусмотрено законопроектом.

В праве на собственность может быть отказано, только если это имущество неотчуждаемо из госсобственности в соответствии с законодательством или не может быть выделено без вреда из объекта недвижимости. Возможно, речь идет, например, о невозможности передачи памятников архитектуры, внесенных в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Тогда остается вариант безвозмездного пользования на определенный срок. Отказаться от права собственности и выбрать вариант безвозмездной передачи может и сама религиозная организация.

Некоторые религиозные организации, прежде всего РПЦ, могут оказаться крупнейшими собственниками в стране. Вместе с культовыми зданиями им также передаются бывшие помещения церковных школ, хозяйственные постройки и странноприимные дома. Кроме того, подразумевается и передача земельных участков, на которых расположены эти здания. Такие моменты могут вызвать массу судебных споров с частными собственниками. Например, территории многих православных монастырей застроены жилыми зданиями, где проживают тысячи граждан России.

Обращает на себя внимание, что в законопроекте в основном говорится о недвижимом имуществе, хотя упоминается, что передаче подлежат «предметы внутреннего убранства культовых зданий и сооружений или предметы, предназначенные для богослужебных и иных религиозных целей».

В этих скупых строках документа говорится о бесценных коллекциях икон, церковной утвари и уникальных изданий, которых могут лишиться российские музеи.

Причем если о компенсации учреждениям за утрату передаваемых зданий в тексте законопроекта говорится подробно, то о судьбе опустошенных музейных экспозиций и запасников упоминаний нет. Ведь кроме исторической и художественной ценности передаваемые произведения искусства имеют немалую материальную ценность. Многие из предметов, подлежащих реституции, украшены драгоценными металлами и камнями. Также не прописан механизм взаимодействия специалистов-реставраторов с религиозными организациями для поддержания надлежащей сохранности предметов истории и искусства. Не сказано ни слова и о праве граждан России на ознакомление с наследием предков, изъятым из музеев и библиотек. От религиозных организаций требуется только, чтобы переданное имущество использовалось в соответствии с его культовым предназначением и уставом организации.

Не лишен текст законопроекта и противоречий, особенно в той части, где речь идет о претензиях разных религиозных организаций на одно и то же имущество. В статье 3 говорится, что «имущество, ранее переданное в безвозмездное пользование одной религиозной организации, может быть... передано другой религиозной организации, конфессиональной принадлежности которой данное имущество соответствует, только в случае прекращения в установленном порядке прав на это имущество первой религиозной организации». В то же время в статье 7 к основаниям отказа в передаче отнесены случаи, когда «имущество находится в безвозмездном пользовании другой религиозной организации».

Этот момент также может вызвать многочисленные споры между различными претендентами на собственность. Например, спор за церковное имущество, принадлежавшее ранее русским старообрядцам. Нет сомнений, что Московский Патриархат сумеет отстоять свое право перед различными православными направлениями. Масштабы несопоставимы. Но в мусульманской и иудейской общинах нет какой-либо организации или объединения, доминирование которой над параллельными структурами было бы столь бесспорным. Так что впереди, возможно, духовные управления и раввинаты ждут многолетние тяжбы за тот или иной лакомый объект собственности.

Обобщая, можно предположить, что религиозная реституция способна вызвать не меньше споров и конфликтов, чем приватизация начала 90-х годов, и с не меньшими тяжкими социальными осложнениями и потерями.

Правительство Российской Федерации сделало, по сообщению информационных агентств, еще один шаг к принятию закона, который уже вызвал жесткую конфронтацию между представителями музейного сообщества и представителями РПЦ МП. На Общественных слушаниях, прошедших 17 мая в Общественной палате РФ, обозначились контуры противостояния между двумя сторонами. С одной стороны выступали растерянные музейщики, с другой - представители РПЦ МП, тон выступлений которых не предусматривал никакого компромисса, но, помимо бескомпромиссности, была еще одна интересная деталь: убежденность в том, что задача правовых механизмов – обслуживать новый идейный курс, в рамках которого РПЦ МП получает все возможные преференции.

«Особенно замечательным показалось наблюдателям выступление инокини Ксении (Чернеги), которая мало того, что заявила о неравноправии конфессий, но и прямо пригрозила тем, что объекты, находящиеся в собственности музеев, будут отобраны в собственность РПЦ МП без учета мнения музейщиков. Столь вопиющее искажение реальной картины было дополнено хорошо просчитанной истерикой со стороны протоиерея Всеволода Чаплина.

В чем же причина такого странного поведения двух вполне полномочных представителей официальной Церкви? По всей очевидности, руководство конфессии получило заверения высокопоставленных чиновников в том, что общественное обсуждение и общественный резонанс при обсуждении и принятии закона в Думе не будут играть никакой роли. Да и сам закон, вероятно, имеет лишь инструментальное значение при оформлении в собственность РПЦ МП все новых и новых объектов национального достояния России.

Хотя профильными комиссиями Правительства при рассмотрении проекта закона были комиссии экономического направления, однако последнее обсуждение проходило в комиссии по вопросам религиозных объединений, которая, как известно, носит открыто пропатриархийный характер. Насколько можно судить, в РПЦ МП считают, что все принципиальные решения уже приняты в их пользу и поэтому для сохранения имиджа вполне можно выказать декоративное уважение к прочим конфессиям. Понятно, что всем прочим (на языке оперативников – "сектам", они называют так всех, кто не принадлежит к РПЦ МП) ничего не достанется. На слушаниях говорилось о том, что, например, старообрядцы могли бы претендовать на многое, однако в действительности никто не будет отнимать у РПЦ МП ни экспроприированных у староверов храмов в Иванове и Балакове, ни иной собственности, не говоря уже о том, чтобы рассмотреть права староверов на дораскольные храмы и имущество.

Возвращаясь к скандальной концепции монашки-юриста, можно отметить, что ее отличает представление об абсолютной исключительности РПЦ МП и в юридическом смысле. Сославшись на фиктивно истолкованное решение Конституционного суда, матушка Ксения объявила, что равноправие разделяется пропорционально и "объем равноправия" у РПЦ МП несравнимо выше, чем у всех остальных конфессий, которые она в согласии с практикой оперативных работников назвала "сектами". Нынешнее решение правительственной комиссии работает в рамках этой же беззаконной и бесправной логики. Единственным выгодоприобретателем от этого закона является лишь одна конфессия – РПЦ МП.

Сам текст законопроекта общественности по-прежнему не известен, однако, как говорили в кулуарах "продвинутые" музейщики, компромисс достигнут путем полной передачи недвижимости ведомству "православного исповедания" под руководством "Святейшего". Если раньше планировалось ограничение или разделение права пользования объектом - между госструктурами (как правило, Министерством культуры) или учреждением-арендатором, с одной стороны, и религиозной общиной - с другой стороны, то сейчас община, которая получит объект в пользование, просто будет свободна от расходов по его содержанию. Такой вариант был продавлен благодаря усилиям "святейшенских юристов". Как замечают блоггеры, "сытая тишина", наступившая в "православной блогосфере", свидетельствует о том, что решение, удовлетворяющее их хозяев, практически принято. Разумеется, штатные пропагандисты потявкали для приличия про "новых богоборцев" и "заговор против Церкви", но это были, скорее, ритуальные жесты.

Новый закон, скорее всего, примут, так как он нужен для "антуражу". И пусть при этом гибнет национальное достояние, церкви 16 в. перестраиваются и изменяются в соответствии с современными вкусами, а старинные иконы замазываются и переписываются – разве это важно? Зато фасад будет сверкать позолотой, а чиновники смогут спать спокойно – народный русский обычай создания симулякров за отсутствием настоящего будет исполнен»[3].

[1] Послание представителей культурной общественности России в поддержку возвращения церковного имущества РПЦ – Д.А. Медведеву, опубликовано порталом Интерфакс-Религия.

[2] Письмо главы Союза кинематографистов РФ Н.С. Михалкова к Д.А. Медведеву, опубликовано порталом «Интерфакс-Религия».

[3] "Собственность - батюшкам!" Новый закон о передаче собственности как часть медиа-трансформации РПЦ МП, Игнатий Алексеев.