Патопсихологический олигофренический симптомокомплекс

Краткие сведения о заболевании олигофренией

Олигофрения - группа болезненных состояний, характеризующихся врожденным или приобретенным в раннем детстве (до 3 лет) недоразвитием психики с преобладанием интеллектуального дефекта, который в течение последующей жизни не нарастает; недоразвитие эмоциональности, моторики, восприятия, внимания.

Олигофреническое слабоумие отличается от слабоумия вследствие приобретенных в зрелом или пожилом возрасте органических заболеваний головного мозга. При последних происходит распад уже имевшихся психических свойств, а при олигофрении эти свойства не развиваются. В первую очередь это относится к наиболее поздним в филогенетическом отношении проявлениям психической деятельности. Так, для олигофренов характерно недоразвитие, недостаточность понятийного, абстрактного мышления. Мышление олигофренов носит преимущественно конкретный характер. Эта особенность олигофренического мышления различно выражена у разных больных и прямо связана с глубиной слабоумия.

По степени психического недоразвития всех страдающих олигофренией независимо от формы заболевания принято разделять на три группы: идиотия, имбецильность и дебильность.

Идиотия (от лат. "idiotea" — невежество)- наиболее тяжелая форма олигофрении. Психическое развитие больных идиотией остается на уровне ребенка, не достигшего 3 лет. Речь у больных отсутствует, они издают лишь нечленораздельные звуки; эмоциональные реакции выражаются в чувстве удовольствия или неудовольствия; часто наблюдается недержание мочи и кала; отсутствуют и не вырабатываются простейшие навыки самообслуживания.

Имбецильность (от лат. "imbecillus" — слабый, незначительный)-средняя степень олигофрении. Больные овладевают речью, но она бедна словами и косноязычна. Эмоциональные реакции значительно расширены. Способны к самообслуживанию, осваивают простейшие виды ручного труда.

Психическое развитие имбецилов соответствует уровню 3—7-летнего ребенка.

Все психические процессы у имбецилов отличаются тугоподвижностью и инертностью. Развитие двигательных функций происходит с большой задержкой. Больные нетрудоспособны, могут лишь элементарно обслуживать себя. Они самостоятельно едят, одеваются, могут приобрести навыки опрятности. Больные не способны к обучению. Но они понимают простую речь. Их собственная речь слабо развита. Они могут усвоить небольшой запас слов, но у некоторых имбецилов словарный запас может составлять 200—300 несложных слов. Речь примитивна, косноязычна, без соблюдения правил грамматики. Имбецилы могут говорить короткими простыми фразами, например, существительное с глаголом или прилагательным.

Логическое мышление, обобщение и образование абстрактных понятий им недоступно. Мышление на очень низком уровне, отличается конкретностью и непоследовательностью. У некоторых имбецилов может быть хорошая механическая память, благодаря которой, а также пассив­ному вниманию они могут усвоить какие-то знания, овладеть порядко­вым счетом, запомнить отдельные буквы, но не способны считать, чи­тать и писать.

Имбецилы могут иметь ограниченный запас сведений в пределах простых бытовых понятий, могут ориентироваться в обычной житейской обстановке. Однако усвоение нового дается им с большим трудом, поэтому их относительная адаптация возможна только в привычной, хо­рошо знакомой обстановке.

Они могут приобрести самые простые трудовые навыки — уборка, стирка, мытье посуды, способны освоить лишь самые простейшие про­изводственные процессы благодаря тренировке подражательных дейст­вий: например, они могут мести двор, убирать снег, перекапывать землю, перематывать нитки, освоить одну операцию по склеиванию коробок и т.п. В работе имбецилы могут быть старательными, но работают они очень медленно и малопродуктивно. Имбецилы безинициативны, с трудом переключаются, поэтому к самостоятельной трудовой деятельности не способны. Несмотря на низкий интеллект, их непосредственные эмоциональные реакции относительно развиты. Многие имбецилы чрезвычайно привязаны к своим близким, охотно подражают хорошему примеру, могут проявить сочувствие. Но в целом их эмоциональные реакции бедны и однообразны.

Собственные интересы имбецилов крайне примитивны и связаны лишь с утолением физиологических потребностей. Они бывают очень прожорливы и неряшливы в еде. Сексуальное влечение чаще всего снижено, но у некоторых может быть усиленное половое влечение со склонностью к сексуальной распущенности. Они очень внушаемы, склонны к слепой подражательности и, если попадают под влияние асоциальных лиц, могут совершать противоправные поступки.

По характеру некоторые имбецилы добродушны, покладисты, по­слушны, а другие упрямы, злобны и агрессивны. В поведении они могут быть подвижными, непоседливыми, активными, но бывают и вялые, пас­сивные, равнодушные ко всему, кроме утоления естественных потреб­ностей.

Имбецилы нуждаются в постоянной опеке и квалифицированном надзоре. Они не способны к самостоятельной жизни. Малейшее изме­нение ситуации ставит имбецила в затруднительное положение. В не­знакомой обстановке они могут растеряться и становятся совершенно беспомощными.

Дебильность - самая легкая степень психического недоразвития. Больные способны к школьному и профессиональному обучению в специальных заведениях. Запас слов у них значительный. События окружающей жизни воспринимают крайне односторонне. Характерной чертой дебилов является их выраженная внушаемость. Могут жить самостоятельно, часто нуждаются в руководстве и поддержке.

Психическое развитие взрослых дебилов соответствует развитию ребенка 8—12 лет. В зависимости от уровня интеллектуального недоразвития выделяют выраженную, среднюю и легкую дебильность. Дебилы обладают достаточным запасом слов, а при легкой дебильности речь довольно хорошо развита.

Нарушения познавательной деятельности выражаются в неспособ­ности к выработке сложных понятий. Переход от конкретных, простых понятий к отвлеченным у дебилов затруднен или невозможен. Дебилы не способны самостоятельно сформулировать понятия, отделить глав­ное от второстепенного. Более высокий и сложный уровень обобщения — от познания окружающего с помощью органов чувств к абстрактному мышлению — дебилам недоступен. У них преобладают малопродуктивное мышление конкретно-описательного типа и конкретные ассоциации. Им трудно охватить ситуацию целиком, они способны уловить лишь внешнюю сторону событий. Некоторые дебилы компенсируют недостаток интеллекта механическим заучиванием, подражанием. В своей речи олигофрены в степени легкой дебильности могут использовать даже отвлеченные понятия и сложные выражения, но сами они не понимают их смысла, а просто дословно воспроизводят где-то услышанные сложные термины. Эти понятия они используют шаблонно, часто не к месту. В процессе обучения и трудовой деятельности выявляется отсутствие инициативы и способности принимать самостоятельные решения, медлительность, инертность всех психических процессов.

Не обладая пытливостью ума и не имея собственных суждений, де­билы легко перенимают чужое мнение и чужие взгляды и могут с не­обыкновенной косностью придерживаться их и навязывать окружаю­щим. Несмотря на свою несостоятельность, они любят поучать других людей.

Основная трудность для умственно отсталого человека состоит в изменении привычного стереотипа. При решении любых проблем он старается использовать известные ему приемы и шаблоны. Так, дебил бездумно заучивает различные правила, инструкции и строго придерживается их, не будучи в состоянии как-то перерабатывать, корректировать и видоизменять их при перемене ситуации.

У всех дебилов отмечаются нарушения в эмоционально-волевой сфере — слабость самообладания и недостаточная способность подавлять свои влечения, неспособность обдумывать свои поступки и их возможные последствия, импульсивность поведения.

Среди дебильных больных довольно часто встречаются лица с расторможенностью примитивных влечений. Не будучи способными удовлетворять свои повышенные сексуальные потребности естественным путем, многие из них прибегают к сексуальным девиациям — эксгибиционизму, фроттеризму, гомосексуализму и другим.

Темперамент и характер у дебилов различны. Некоторые из них уравновешенны, общительны, добродушны и ласковы, послушны и подчиняемы. Другие — вспыльчивы, злобны, мстительны, могут быть агрессивными и склонными к разрушительным действиям. Дебилы могут быть упрямы, патологически настойчивы, может быть нелепая и непо­колебимая убежденность в чем-то, у некоторых возникает склонность к сутяжничеству. Большинство из них некритично к своим низким интел­лектуальным способностям и своей несостоятельности.

Одна из характерных черт дебилов — их повышенная внушаемость. Они легко попадают под чужое влияние и могут стать орудием в чьих-то руках. Это наиболее опасно в случаях, когда дебил попадает под влия­ние человека с асоциальными или криминальными наклонностями и, исполняя его волю, но не осмысливая обстановку и не отдавая себе отчета в последствиях своих действий, может совершить уголовно наказуемый поступок. Среди преступников и проституток (особенно малолетних) дебилы составляют немалое число.

Среди дебилов могут быть люди, у которых на фоне общего психи­ческого недоразвития выявляются заметные способности в какой-либо области: например, они могут отличаться прекрасной механической памятью без осмысления повторяемого, абсолютным музыкальным слу­хом, способностями в рисовании, могут запоминать и перемножать в уме большие цифры без объяснения последовательности математичес­ких действий и так далее.

Очень важна для дебильных личностей правильная организация труда и быта. При благоприятной ситуации и разумном руководстве их поведением дебилы могут в достаточной степени приспособиться к окру­жающему.

Не будучи способными к тонкому анализу и обобщениям, дебилы (особенно при легкой степени) могут довольно ловко ориентироваться в обычных житейских ситуациях, обнаруживая достаточную хитрость, про­нырливость и практическую осведомленность, и поэтому могут неплохо устроиться в жизни.

Дебилы способны жить самостоятельно, но чаще нуждаются в руко­водстве и поддержке. Они могут сами себя обслуживать, получить опре­деленную профессиональную подготовку, где не требуется интеллектуальной деятельности, и этим в определенной мере маскируют недостатки мышления. Они могут иметь семью, детей. Как уже говорилось ранее, риск рождения умственно отсталого ребенка в таких случаях значительно повышается.

Патопсихологические исследования больных олигофренией

Обычно объектом патопсихологического исследования оказываются дебилы. Имбецилы и идиоты специальным патопсихологи­ческим исследованиям, как правило, не подвергаются. При обследо­вании дебилов важно не только установить факт интеллектуального недоразвития, но и определить глубину его. Особенно часто этого требуют вопросы судебно-психиатрической и военной экспертизы.

Мышление олигофренов характеризуется недостаточностью уровня процессов обобщения и отвлечения. Суждения больных при решении экспериментальных заданий носят конкретно-ситуационный характер. Они не могут отвлечься от конкретных, частных признаков и выделить существенные признаки, т. е. недостаточным оказывается абстрагирование, возможность образования новых понятий.

Эти особенности олигофренического мышления явственно выделяются при исследовании рядом методик, особенно -классификации. В одну группу объединяются предметы, которые в представлении больного связаны с определенной, конкретной ситуацией. Так, легко объединяются в одну группу предметы мебели, но нередко к ним обследуемые относят и чернильницу ("она на столе стоит"), книгу ("раз этажерка здесь, значит и книгу сюда надо"). Крайне трудно для дебилов образование групп по более абстрактным признакам, например, выделение измерительных приборов. Еще более трудным представляется следующий этап классификации, требующий объединения ряда групп в более крупные, собирательные, когда приходится объединить отдельно живые существа, отдельно — растения, отдельно — неживые предметы. Обследуемые в этих случаях считают невозможным объединение в одну группу мебели, транспорта и инструментов, не понимают, как можно объединить вместе животных и людей.

Недостаточность уровня процессов обобщения и отвлечения у дебилов в эксперименте выявляется при исследовании возможности определения понятий. Как правило, определение понятий проводится многословно, на основе второстепенных, несущественных признаков. Так, определяя понятие "стол", больные характеризуют его по материалу, из которого он сделан, по наличию четырех ножек, в лучшем случае по предназначению ("чтоб кушать или писать"), но никогда не указывают его родовых признаков.

Характерные данные получают обычно при обследовании дебилов методикой сравнения понятий.

У дебилов значительно затруднено формирование искусственных понятий. Так, при исследовании по методике А. Ф. Говорковой (1962) они могут отдельно выделить признаки, на основе которых формируется искусственное понятие, — форму, цвет. Но объединить оба эти признака и на этой основе выделить искусственное понятие они не могут. Такие же затруднения испытывают обследуемые олигофрены при классификации цветных фигур. Они проводят классификацию по отдельным признакам — форме, цвету и (с несколько большими затруднениями) величине, но провести классификацию по двум признакам (например, по форме и цвету) они не могут, так как для этого надо объединить два признака и игнорировать третий.

При необходимости выделения существенных признаков дебилы нередко в качестве их выделяют второстепенные, необязательные.

У дебилов отмечается нарушение понимания переносного смысла пословиц и метафор. Иногда, наряду с пословицами и метафорами, переносного смысла которых больной обследуемый не понимает, могут быть отдельные, доступные ему, пословицы. Это определяется в зна­чительной мере меньшей степенью их абстрактности и прежним опытом больного.

Иногда дебил, даже понимая переносный смысл пословицы, не соглашается с ней, так как возможны отдельные ситуации, как бы опровергающие пословицу. Отвлечение от этих конкретных ситуаций для олигофренов крайне затруднительно.

Споря со смыслом пословицы, обследуемые дебилы в ряде случаев обнаруживают проявления своеобразного "пустого" резонерства. Его характеризует выраженная претенциозно-оценочная позиция обследуемого, стремление поучать при крайне скудном запасе знаний, ригидная личностная установка. Такое резонерство является компенсаторным, цель его — утверждение своего престижа в глазах окружающих.

Иногда дебилы не могут объяснить переносный смысл пословиц, но правильно подбирают к ним фразы из числа предъявленных исследующим. В этом варианте исследования фразы, которые больной должен отнести к соответствующим пословицам, служат как бы подсказкой, облегчают его задачу. Обнаружение этого явления свидетельствует о том, что перед нами больной с умеренной, чаще легкой степенью дебильности, поскольку при выраженной дебильности этот вариант методики оказывается для больных более трудным, чем просто объяснение значения пословицы.

Для дебилов затруднено понимание смысла рассказов, сюжетных рисунков. При глубокой дебильности больные вовсе не понимают их смысла, при легкой степени — поверхностно пересказывают рассказ или описываемый рисунок, не проникая в заключенный в нем смысл.

Еще более трудным для дебилов оказывается установление последовательности событий по серии рисунков. При глубокой дебильности обследуемые не в состоянии установить развитие сюжета даже по весьма несложной серии рисунков. Они раскладывают рисунки в случайном порядке и описывают каждый отдельно. Причем описание нередко сводится к простому перечислению деталей.

Чем глубже выражена дебильность, тем беднее оказывается лексикон больного.

О некоторых особенностях личности олигофренов позволяют судить исследования уровня притязаний. Обычно у здоровых обследуемых на выбор последующего задания влияет успех или неудача в решении выполняемого в настоящее время. У олигофренов такая самооценка в процессе исследования не вырабатывается. Они совершенно бездумно берут попавшуюся под руку карточку и не проявляют какой-либо эмоци­ональной реакции на неудачу в выполнении задания. У олигофренов с менее глубокой степенью дебильности уровень притязаний вырабатывается к концу исследования: вначале они совершенно не соотносят выбор сложности последующего задания с успехом или неудачей в решении настоящего задания и лишь в конце опыта на­чинают при успехе брать более трудные, а при неудаче — более легкие задания.

Нередко у олигофренов оказываются нарушенными внимание, восприятие, память. Внимание, особенно произвольное, отличается узким объемом. В пробе на запоминание такой больной называет, например, 4 слова. Ему повторно зачитывают все подлежащие запоминанию сло­ва. После этого больной называет уже другие 4 слова, но не может вспомнить называвшиеся им прежде слова. Внимание с трудом переключается с одного вида деятельности на другой, неустойчиво.

При выраженной дебильности восприятие недоразвитое, недостаточно четкое. Это относится к восприятию зрительных образов, когда обследуемые путают изображения похожих предметов, плохо различают цвета. При показе картинок дебилам трудно уловить целостное содержание, и поэтому они перечисляют отдельные детали рисунка.

Выраженность ослабления памяти часто соответствует степени слабоумия. Чем глубже дебильность, тем более заметна недостаточность памяти. Подтверждением этого служат данные, получаемые при исследовании дебилов методикой заучивания 10 слов. Представляет интерес соотношение между механической и логической памятью. При легкой дебильности нет существенной разницы между показателями, характеризующими оба вида памяти. Зато при выраженной дебильности механическая память страдает меньше. Глубоким дебилам опосредованное заучивание представляется очень трудным, а пробы на ассоциативную память даются труднее, чем заучивание 10 слов; ассоциации в парах слов этими больными не улавливаются, и поэтому задание оказывается для них большим по объему (содержит 20 слов). Эта методика может быть использована в тех случаях, когда надо решить вопрос о глубине интеллектуально-мнестической недостаточности, что имеет большое практическое значение, в первую очередь, для экспертизы.

Обнаружение дебильности может играть роль не только в экспертной практике, но и при решении вопросов психиатрической дифференциальной диагностики.

 

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: