Некоторые библейские основы догмата о Непорочном Зачатии

«Мы объявляем, провозглашаем и определяем, что учение, утверждающее, что благословенная Дева Мария была с первого мгновения Своего зачатия по исключительной благодати и благоволению Всемогущего Бога, в предвидении заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, предохранена от всякой скверны первородного греха - это учение, открытое Богом, поэтому его должны придерживаться твердо и постоянно все верные» (Булла «Ineffabilis Deus» Папы Пия IX, 8 декабря 1854 г.).

«В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим 7, 22-24)

«В лукавую душу не войдет премудрость, и не будет обитать в теле, порабощенном греху» (Прем 1, 4)

«Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!» (Песн 4, 7)

Большинство современных православных русских богословов испытывают затруднения в понимании смысла догмата о Непорочном Зачатии и критикуют его. Вновь и вновь повторяются одни и те же аргументы: отсутствие подтверждения этому в Библии, патристике, Литургии; исключительность Марии в сравнении с остальным человечеством; риск представить ненужным по отношению к Ней Искупление. Для христиан, особенно для католиков, живущих в России, это противостояние, отнюдь не являясь камнем преткновения, может стать поводом к открытию глубины учения, утверждаемого Учительством Церкви. Важнее, чем дискуссии о своевременности провозглашения догмата, представляется созерцание особой богословской перспективы, которую она освещает, глубины, укорененной в Писании и восточной духовности.

«Ради нас, людей, и ради нашего спасения... воплотился от Марии Девы», - утверждает Символ Веры. Воплощение Сына Божия - это дар человечеству, превосходящий все ожидания и являющий безмерную любовь Бога. Это прежде всего «ради нас, людей» Слово стало плотью «ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога» (Ин 1, 13). «Ради нас» - то есть из любви к людям, это не было связано с совершенным ими грехом, ибо план Божий не обусловлен человеческой слабостью и грехом; любовь Божия пребывает «из века в век». Слово не «должно» было воплотиться по причине греха: Бог - это бесконечная свобода. Между тем Христу «дблжно» было принять плоть и претерпеть Страсти (Мк 8, 31), но смысл этой жертвы совершенно иной, это не было «причиной», смысл был и остается в самой природе вечного Слова, Любви, вечной жертвы Отцу, Сына, стремящегося присоединить к Своему жертвоприношению людей, столь любимых Отцом.

Цель Воплощения - это не только восстановление человечества в первоначальном состоянии, которое само по себе совершенно и, следовательно, не нуждалось бы во Христе, так как на шестой день творения «увидел Бог...вот хорошо весьма» (Быт 1, 31); цель Воплощения - обожение человека по бескорыстному дару любви Божией. Ради того, чтобы мы могли стать «причастниками Божеского естества» (2 Петр 1, 4), Бог свободно и предвеч-но предусмотрел Воплощение Слова; вот почему Он, смотря в Себя Самого, сказал: «сотворим человека по образу Нашему» (Быт 1, 26). Этот стих, отличающийся от повествования о других деяниях творения, указывает на обсуждение, через которое Он создал человека: «по образу Христа, Который должен был прийти», - согласно высказываниям Отцов. Христос в действительности - это «образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари, ибо Им создано все» (Кол 1, 15-16 и ср. Евр 1, 3 и Откр 3, 14), Он приходит в мир, чтобы осуществить конечное призвание человека: «Кого Он прежде узнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями; а кого Он предопределил, тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим 8, 29-30). Он пришел сделать верующего «новым» человеком, «который обновляется в познании по образу Создавшего его», чтобы был «все и во всем Христос» (Кол 3, 10-11). Так как лишь Христос - поистине «образ Божий», и Бог просветит нас «познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (2 Кор 4, 4-6), этот образ запечатляется в нас, и мы преображаемся Им (2 Кор 3, 18), чтобы стать совершенно по образу небесного человека, Христа (1 Кор 15, 49). Итак, согласно учению ап.Павла, план Божий берет начало во Христе, «Новом Адаме», Который есть прежде Адама, будучи при этом «последним Адамом» (ср. Рим 5, 14), потому что первый человек был лишь «образ будущего» (Рим 5, 14). Ап.Петр подтверждает это предшествование Христа Адаму: «Искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов... драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас» (1 Петр 1, 19-20). Искупление тесно связано с обожением, но оно не устраняет его и является, скорее, его следствием, чем причиной. Адам до падения нуждался во Христе не для того, чтобы быть «искупленным», но для того, чтобы полностью осуществить подобие Тому, Чей образ он в себе носил. В действительности, «Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей... В Нем мы и сделались наследниками, быв предназначены к тому по определению Совершающего все по изволению воли Своей...» (Еф 1, 4-11).

Первородный грех лишь придает еще большую ценность бескорыстию бесконечного Дара благодати и являет необходимость свободного соучастия человека в действии Бога в нем. Человеку, даже совершенному, полностью верному своей природе, недоступна Божественная жизнь, он не может быть «причастным к Божественной природе». Поэтому бл.Августин мог воскликнуть: «О счастливая вина, заслужившая столь славного Искупителя». Но выражение «ради нашего спасения» зависит от «ради нас, людей»; нельзя разделять эти утверждения или представлять их в другом порядке; изобилие благодати предусмотрено Богом, значит, существует в Нем до совершения греха. Мы, живя в истории, видим, что грех предшествует обожению, но в Боге обожение человека первично по отношению к состоянию падения и, следовательно, к необходимости спасения.

Тайна Воплощения превосходит всякую человеческую способность, это бескорыстный дар, но дар, не отрицающий человеческую природу. Человеческая природа, отмеченная грехом, не способна принять Вечного. Она была создана по образу Божию и для подобия Ему, то есть соответственно своему примеру - Христу - ради подражания вечному Слову Божию, Которое должно было стать плотью, чтобы сделать человеческие создания народом, усыновленным в Сыне Вечном. Первоначальную человеческую природу прежде нужно было восстановить, что не способен был совершить человек, так как его поврежденная воля не могла сама по себе вновь обрести состояние благодати.

Родословия Иисуса представляют собой ошеломляющее подтверждение этой человеческой неспособности: это родословия Иосифа, а не Марии. А между тем, Иисус родился не от Иосифа, Лука это подчеркивает: «Иисус... был, как думали, Сын Иосифов» (Лк 3, 23). Что касается Матфея, то он после долгого перечисления, кратко воспроизводящего всю священную историю, заканчивает неожиданным образом: «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос» (Мф 1, 16). История Израиля вплоть до Иоанна Крестителя направлена на то, чтобы «представить Господу народ приготовленный» (Лк 1, 17) для принятия Спасения, а не для порождения Предвечного. Дух Сам, будучи «Господом Животворящим», готовит искупление «удела Его, в похвалу славы Его» (Еф 1, 14). Поистине Бог - это Тот, «Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, что мы просим, или о чем помышляем» (Еф 3, 20). Отрицать переход в иное качество, который подчеркивают родословия Иосифа, значило бы отрицать сверхъестественный характер Воплощения и Искупления. Если бы было достаточно только постепенного очищения человеческой природы для обретения первоначального состояния, зачем был бы нужен Спаситель? И если единственной целью было обретение этого первоначального состояния, какая необходимость была в Воплощенном Слове?

Только в этом контексте можно понять Тайну и догмат о Непорочном Зачатии Девы Марии. Ибо Непорочное Зачатие служит плану обожения, а не только восстановления человеческого рода.

Павел пишет в Послании к Галатам: «Мы...были порабощены вещественным началам мира; но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал 4, 4). Рождество Христа характеризуется Павлом двумя чертами: а) Его человеческим происхождением «от жены», б) Его подчинением закону. Эти две характеристики - необходимое условие для реализации двух целей Воплощения - Искупления и Усыновления. Структура фразы делает очевидным (через хиазм), что рождение «от жены» - это то, что позволяет «усыновление», так лее, как подчинение Закону позволяет «искупить подзаконных». Если мы рассмотрим этот стих в более широком контексте доктринальной части Послания, то становится ясным, что рождение «от жены» является гарантом того, что Предвечный Сын действительно принял человеческую природу и тем самым дал возможность всем быть «сынами Божиими по вере во Христа Иисуса» (Гал 3, 26), поскольку Его подчинение Закону гарантирует освобождение из-под него людей, которые «заключены были под стражею закона» (Гал 3, 23). Значит, Жена, о Которой идет речь - это Та, что наделяет человеческой природой Предвечного Сына, чтобы Он стал «семенем Авраама», «которое есть Христос» (Гал 3, 17). Она не только наделяет Его человеческой природой, но и обеспечивает Ему вхождение в определенный человеческий род, чтобы через Нее реализовалось обещание, данное Аврааму о бескорыстным даре Бога человечеству (Гал 3, 18-20). «Дочь Сиона», воспетая пророками, была одновременно Святым Городом и избранным народом. Это она должна была радоваться в день спасения: «Ликуй и веселись, дщерь Сиона! Ибо вот, Я приду и поселюсь посреди тебя, говорит Господь» (Зах 2, 10, ср. Соф 3, 14-15). Церковь видит свершение этих слов в возвещении архангела Гавриила Непорочной Деве (ср. Лк 2, 28). Таким образом проясняются последние фразы этого объясняемого Павлом Учения: Мать Обетованного Младенца представляет «вышний Иерусалим», который «свободен; он - матерь всем нам» (Гал 4, 26), Она - «свободная» жена, а не рабыня, и верующие - Ее дети (Гал.4, 31).

Когда Слово входит в мир, дверью для Него становится Мария - Пречистая. Привилегия, дарованная ей, - это глубокая причастность к тайне Воплощения: нужна была незапятнанная человеческая природа, чтобы Предвечный Сын Отца ее принял. Природа Сына неотделима как от природы Матери, так и от природы Отца. Божественная природа Слова происходит из Его предвечного рождения Отцом, но Его человеческая природа получена Им только от Девы, без участия в этом мужчины. Итак, чтобы зачать совершенную человеческую природу, нужна была бесконечно чистая Дева. Но как могла Она стать такой? Через очищение? Невозможно: Дева не могла быть очищена прежде Страстей Христа, такое предположение отрицает св. Фома Аквинский, и это заставляет его сомневаться в Непорочном Зачатии Девы. Тогда как могла Она быть чистой, не будучи очищенной? Только если была таковой по природе, то есть от Своего Зачатия, значит не по Ее заслугам, а благодаря исключительной благодати, не изменяющей насильственно Ее существо, но составляющей его. Таким образом, чтобы защитить догмат о Христе как единственном Посреднике между Богом и людьми, не поставив под сомнение догмата о Воплощении, Церковь приходит к утверждению догмата о Непорочном Зачатии, согласующего Воплощение и Искупление.

Ветхий Завет содержит многочисленные примеры освящения и посвящения в материнском лоне (Самсон, Самуил, Иеремия, Иоанн Креститель). Иоанн Креститель должен был возвестить и приготовить приход Спасителя, он делал это, еще находясь в лоне своей матери. Миссия Марии отличается от всех предшествовавших ей: Она должна быть Матерью Божией. Что касается Марии, Ее миссия совпадает с Ее глубинным существом, личностной основой. Материнство относится к личности, это не действие, так же, как и Сыновство. Вот почему Эфесский Собор отказался разделять две природы во Христе, а Франкфуртский Собор отверг двойное сыновство. Вот почему Мария должна быть «способна» к Божественному материнству по самой Своей личности, то есть от Зачатия. Итак, Ее природа должна была быть основана на изначальном совершенстве, так как даже отсутствие содеянного греха в падшей природе не могло быть достаточным для Воплощения. Именно об этой Тайне идет речь в догмате о Непорочном Зачатии Девы Марии: человеческая природа Христа - это природа Марии, Матери такой природы, без какого-либо иного вмешательства человеческого семени. И тайна эта не могла присутствовать только в зачатии Христа в день Благовещения, так как тогда Христос не принял бы истинную человеческую природу, Он не мог бы «воплотиться от Девы Марии и стать человеком». Ибо в таком случае соучастие человечества через Марию - лишь иллюзия, это было бы не зачатие, а имплантация. Действительно, нужно было, чтобы Мария была предуготовлена по самой Своей природе для зачатия Богочеловека, чтобы она смогла Его родить. Именно в таком смысле Ангел, «войдя к Ней», приветствует Марию как уже «Благодатную», зная, что Господь с Ней и что Она «обрела благодать у Бога» (Лк 2, 28).

Если Мария воспевалась всеми родами как «Новая Ева», то именно потому, что она свободна от той ошибки, которой отмечена человеческая история. Это состояние благодати человеческой природы, восстановленное в его изначальном блеске, необходимо, чтобы «да будет» Марии стало подлинным ответом на Божественное предложение, потому что, чтобы дать согласие на такое предложение, нужно было или не осознавать, о чем идет речь, или быть без греха, полностью открытой и чистой. Поскольку ответ Девы был полностью сознательным и свободным, он не мог быть плодом природы, запятнанной грехом. Только первоначальное состояние дает истинную свободу, состояние греха - это рабство, как подчеркивает неоднократно ап. Павел (Рим 6, 16 - 20, ср. Ин 8, 34-35). Мария должна была быть свободной, как Ева, чтобы. полностью пожертвовать Собой: «се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк 1, 38), - сказала Она, выбрав очень точное выражение: «Мне», а не «во Мне». Воплощение происходит не «в Марии», не «через Марию», а «от Марии». Итак, чтобы ответ был свободным и сознательным и Христос мог обрести природу Девы через реальное зачатие, нужно было, чтобы эта природа была избавлена от первородного греха. Вот почему Святой Дух может восклицать через Елизавету, что Мария «благословенна между женами» (Лк 1, 42). Свою полную самоотдачу как «жены» Она предлагает не только при Благовещении, но также на протяжении всей Своей жизни, что делается очевидным в Кане и у подножия Креста, где Христос дважды отождествляет Ее с Ее природой, называя Ее: «Жено», то есть новой Евой, совершенным восстановлением изначальной Жены. В Ней совершается возвещение спасения Протоевангелия:

«И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее, оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт 3, 15).

Это никак не умаляет героической веры Марии; Она «блаженна», «уверовавшая» (Лк 1, 45). Эта вера пребывает в Ней до момента соблазна Креста, и даже до Успения, что делает Ее причастной к истинному потомству Авраама, «Верующего» и «Отца» верующих (Гал 3, 7. 9). Но Мария - не только «Уверовавшая», Она также Та, Которая ведет к вере: в Кане вера зародилась, когда Христос «явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его», но как Он мог «явить славу Свою», если бы уже не было веры, той веры, которая просит Христа творить чудеса (ср. Мк 6, 5-6)? Эта вера, принимающая Его действие, присутствует в Марии и проявляется в распоряжении, которое Мария отдает служителям, воспроизводя слова, скрепившие первый Завет в Исходе (19, 8): «что скажет Он вам, то сделайте» (Ин 2, 5). Таким образом, Новый Завет смог проявиться во время чудесного брака, полагающего начало откровению тайны Искупления. Достойная дочь Авраама, каковой она признает Себя в Magnificat (Лк 1, 55), Мария - Мать веры и верующих. Это по Ее вере Сын порождает в Кане учеников Нового Завета; Она - Мать Церкви.

Между тем, Мария, как все люди, нуждается во Христе: «возрадовался дух мой о Боге, Спасителе Моем», - говорит Она (Лк 1, 47), что на еврейский язык можно перевести как: «возрадовался дух Мой об Иисусе», потому что имя «Иисус» означает «Господь - Спаситель». Это Он уже спас Ее, то есть восстановил в Ее первоначальной чистоте, ибо Он «воспомянул милость», «как говорил отцам нашим, Аврааму и семени его до века» (Лк 1, 55). Но Она нуждается в Нем еще и для достижения причастности к Божественной природе, которую обретает окончательно лишь в тайне Успения. Различие между Magnificat (гимном Марии) и Benedictus (гимном Захарии) подчеркивает уникальность участия Марии в тайне Воплощения: Magnificat произносится в прошедшем времени, он уже осуществлен, так как Дух уже совершил в Марии залог обетования, тогда как Benedictus, хотя и более поздний по времени, возвещает: «рог спасения... что спасет нас от врагов наших... И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего; ибо предъидешь пред лицем Господа - приготовить пути Ему, дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их» (Лк 1, 69 и 71; 76-77), так как Захария может только пророчествовать о грядущем спасении. Таким образом, Мария воистину может сказать: «сотворил Мне величие Сильный» (Лк 1, 49). Но как это «Величие», необходимое для спасения и обожения человеческого рода, могло осуществиться без искупления мира Христом через Крест? Эпизод в Кане нам объясняет: «Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой» (Ин 2, 4), и, между тем, совершает чудо. Поскольку Мария - Та, Которая предвосхищает «Час», этот «Час» в Евангелии от Иоанна - час Страстей (Ин 12, 23-27; 17, 1). Если Мария может быть Матерью Веры и разорвать этот круг неверия, то это потому, что Она - Та, Которая предвосхищает, предваряет всеобщую благодать по благодати, Ей присущей и являющейся не чем иным, как особым выражением этой всеобщей благодати. Как Христос - Новый Адам, бывший прежде первого, так и Мария - Новая Ева, бывшая прежде первой в сердце Отца, и это позволяет называть Ее поистине «Богородицей». Но, подобно тому, как Ева произошла от Адама (Быт 2, 21-23), так и Дева Мария обретает Свое бытие в Том, Кто одновременно является Ее Сыном по плоти и образом, по которому Она создана. Она - совершенное человечество, избранное «прежде создания мира» (Еф 1, 4): Бог по Своей «милости», «как говорил отцам нашим», «призрел на смирение Рабы Своей» (Лк 1, 48) предвечно. Догмат о Непорочном Зачатии - это как бы введение к догмату об ипостасном единстве, с которым он тесно связан.

Мария не была предохранена отчасти или очищена постепенно, она поистине «Благодатная». Ее исключительность не освобождает Ее от причастности к делу благодати, но то действие, которое совершается в Ней - иного порядка, чем очищение. Ради заслуг Ее Сына сама способность к этой полноте благодати расширяется до размеров всего человечества, Ее материнство постепенно включает в себя всех людей, Ее причастность к Божественной природе постепенно осуществляется: «Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем» (Лк 2, 19, ср. 2, 51). Эта причастность для Нее, как и для всякого человека - самопожертвование: «Тебе Самой оружие пройдет душу» (Лк 2, 35).

Отрицание Непорочного Зачатия привело бы к представлению, что возможно Воплощение без благодати, или к уничижению роли человечества, так как в таком случае либо человеческая природа очистилась бы на протяжении поколений и предоставила Искупителю незапятнанное естество, либо зачатие совершилось бы без помощи тела Девы, запятнанного первородным грехом. Но некоторые думают: делает ли Бог исключения? Почему - Она? Ответ прост и оправдывает провозглашение догмата Вселенской Церковью: исключительность Непорочной Девы принадлежит не только Марии - она дана Ей для Церкви, Матерью и образцом которой является Непорочная Дева. Мария в день Благовещения представляла Собой всю Церковь в ее блеске и смирении. «Отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк 1, 48). Как благословение Авраама стало источником благословения для всех народов и поколений (Быт 22, 17-18), так Мария делает все человечество причастным к благословению, обретенному Ею. Она разделяет со всеми поколениями радость, которой была переполнена. Непорочное Зачатие не отделяет Деву от остальных людей, Она не становится в меньшей степени человеком, совсем наоборот! Человек не был создан грешником и для греха, он был создан чистым и свободным. Христос - без греха, стал ли Он от этого меньше человеком? Он - Человек в полном смысле слова (Ин 19, 5), как Мария, согласно слову Христа на кресте, - «Жена» (Ин 19, 26). Быть человеком не значит быть грешником. Грех - уничижение, искажение природы. Тот, кто не причастен ко греху, может понять грешника, быть полным милосердия и любви, так как грех не «ослепил ему глаза» (1 Ин 2, 11). Христос и Мария могут понять человека именно потому, что грех не затронул их способность понимать другого (Быт 2, 25; 3, 7. 10). Ибо грех вредит способности личностей к общению, сделав постыдной наготу (Быт 2, 25; 3, 7. 10). Церковь - это народ, собранный Духом для общения (2 Кор 13, 13). Мария стала Матерью Церкви, так как Она одна способна к совершенным отношениям с Богом и с каждым человеком. Она поистине и во всей полноте «Матерь». Вот почему у подножия Креста Мать Иисуса, «ЕГО Мать» становится «Матерью» (с определенным греческим артиклем) в глазах Иисуса, а затем, когда Христос обращается к любимому ученику, то есть ко всем ученикам, Он называет Ее «Твоя Матерь» (Ин 19, 26-27). Чистота Девы ничего не отнимает от Ее любви и веры, но, наоборот, возвеличивает их, дает им способность к материнству Божественному и вселенскому - по отношению ко всем верующим, всем «любимым ученикам».

Современная медицина вносит новый свет в тайну Непорочного Зачатия. Она учит, что в действительности женские яйцеклетки, существующие в ограниченном количестве, представлены в женщине с первых недель ее зачатия. Еще в состоянии эмбриона маленькая девочка несет уже в себе те яйцеклетки, из которых родятся ее дети. Так было и для Иисуса. Яйцеклетка, которая должна была дать Ему Его человеческую природу, была уже в лоне Анны, когда она носила Деву в себе. Больше того, так как существует совершенная преемственность в формировании эмбриона, можно сказать, что, начиная с первой клетки, которая уже была Марией как личностью в состоянии зародыша, потенциально уже наличествовала человеческая природа Ее Сына. Таким образом, именно само Зачатие Марии должно было быть Непорочным, потому что только от Нее одной произошла человеческая природа Христа благодаря действию Святого Духа.

Западные и Восточные Отцы тысячью способами воспевали чистоту Марии, чистоту личности и, следовательно, природы, а не только чистоту в действиях, как это утверждают некоторые богословы.

II Ватиканский Собор, повторяя Катехизис Католической Церкви, упоминает четырех греческих отцов (Свет народам, 56), к которым можно присоединить и Феодора Студита. Ефрем Сирин, великий певец Божией Матери, созерцая Ее тайну, пишет: «Ты, Господи, како и Матерь Твоя, едины святы есте, Ты бо еси кроме порока и Матерь Твоя кроме греха». Но прежде всего в литургии праздника Рождества Богородицы поэтически выражено на Востоке то, что определяет догмат.

На Западе среди хвалебных гимнов Отцов существует относящееся к IX веку утверждение Пасхазия Радберга: «Ангел сказал: «благословенна Ты между женами», то есть более благословенна, чем другие. Проклятие, изреченное Еве, было стерто благословением, данным Марии. Автор Песни Песней говорит по этому поводу нечто, что может соответствовать Марии: «отвори мне,... возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! (непорочная моя)». Белее снега, Она дарами Святого Духа во всем являет чистоту голубицы... Итак, Она непорочна, так как ни в чем не была осквернена».

Таким образом, догмат о Непорочном Зачатии является плодом так называемого римского юри-дизма не больше, чем определения первых Соборов могут считаться напрасными словопрениями под влиянием греческой философии. В действительности, все это - выражение библейской веры в ее полноте. Догмат о Деве Марии не содержит в себе новизны, он только следствие христологических догматов, доводящее до конца духовную логику Воплощения. Отрицая всякий компромисс и всякую неточность, он защищает полноту благодати, излившуюся ради Воплощения Христа на Марию. Он выражает отказ от незаметного умаления бескорыстности Воплощения и показывает истинность ипостасного единства. Отрицая всякий намек на докетизм или арианство, он утверждает, что Христос может быть истинным человеком, «рожденным от жены», не переставая быть «Богом истинным от Бога истинного». Выражая абсолютное доверие Церкви Всемогуществу Вечной Любви, он открывает путь надежды.

Православные богословы могут задаваться вопросом о своевременности этого догмата, так как они не были причастны к тем историческим обстоятельствам, в которых оказалась Римская Церковь. Однако этот вопрос не касается истинности догмата. Действительно, определение, прямо провозглашенное Верховным Понтификом «ex cathedra», не обсуждалось во время Вселенского Собора. Но можно ли обсуждать прилюдно Свою Мать? То, что может утверждать сын, собрание не всегда осмелится провозгласить. Догматы о Деве Марии говорят о сыновнем почитании Ее верующими, о тонкостях, превосходящих разум и граничащих с мистикой, они - иной природы, чем остальные догматы, и это ничего не убавляет от их библейской и богословской основы.

Источник: www.catholic.uz

АРХІВ НОВИН 2011-2013

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: