Роль альтернативных источников в энергетике РК.

Стеклов М.М., сотрудник Центра международных исследований МГИМО

 

После того как цены на нефть и другие виды углеводородного сырья в последней четверти прошлого века выросли в разы в результате двух глобальных нефтяных кризисов, промышленно развитые страны всерьез занялись возобновляемыми источниками энергии (ВИЭ, renewable energy sources). В результате многие из них довели долю ВИЭ в общем потреблении первичной энергии (TPES – total primary energy supply) до 10-12%, а такие как Новая Зеландия – до 18%. На этом фоне 2-процентную долю альтернативной энергетики в энергобалансе РК, практически полностью зависимой от внешних энергоресурсов, нельзя признать удовлетворительной.

Причины отставания РК в этой сфере кроются в отсутствии в течение длительного времени действенной мотивации. Развитию энергоемких производств в Южной Корее способствовала благоприятная конъюнктура на нефтяных рынках и стабильный спрос на южнокорейские товары. В совокупности это позволило сбалансировать спрос на топливо и объем валютных резервов, необходимых для закупки энергоносителей.

Пик роста потребления энергии пришелся на первую половину 90-х годов, когда среднегодовые темпы роста первичного потребления энергии составили 10,1% против 7,8% в период с 1980 по 1990 г.[1] Вместе с тем, в силу выше названных причин эффективность использования энергии в РК оставалась более низкой, чем в большинстве других стран ОЭСР. На промышленные предприятия Южной Кореи в 1999 г. приходилось 72,2% первичного потребления энергии, в то время как в среднем по ОЭСР этот показатель находился на уровне 60,6%, в Японии – 60,8%, США – 62,7%.[2] Наиболее энергоемкие отрасли - нефтехимическая, сталелитейная и цементная - потребляя 80% всей вырабатываемой в стране электроэнергии, производили меньше 30% ВВП.[3]

Чтобы энергоемкие производства развивались, необходимо было поддерживать низкие цены на энергию. Это достигалось относительно низкими тарифами на электроэнергию и дизельное топливо для промышленных и сельскохозяйственных предприятий, государственными дотациями, направляемыми в местную угольную промышленность, низкими пошлинами на ввоз энергетического сырья. Озабоченность мирового сообщества потеплением климата и принимаемые меры по сокращению выбросов парниковых газов в рамках Киотского протокола на первом этапе Южную Корею не затронули, т.к. она все еще пользовалась статусом развивающейся страны.

Наличие доступа к дешевой энергии не позволяло развивать на рыночных условиях более дорогостоящую альтернативную энергетику, которая требовала значительных инвестиций и изменения всей системы ценообразования в энергопотребляющих отраслях. Необходимо было привязать цены на энергию к способу ее производства и уровню экологической чистоты. С учетом дорогостоящих технологий, используемых в альтернативной энергетике, тарифы на энергию в целом должны были вырасти, что привело бы к росту цен на южнокорейскую продукцию и ослаблению ее конкурентоспособности на мировом рынке.

В силу этих причин южнокорейское руководство не форсировало развитие альтернативной энергетики, ограничиваясь незначительными масштабами работ, финансируемых из бюджета. В исполнение принятого в 1987 г. закона, стимулирующего развитие нетрадиционных источников энергии, с 1988 по 2000 г. велись работы по 367 проектам в области использования энергии солнца, ветра и фотосинтеза, на которые было израсходовано 174,2 млрд вон (около 145 млн долл. США).[4] Поощрялось использование бытовых и промышленных отходов в качестве топливных компонентов для снабжения муниципальных и индустриальных объектов теплом и электроэнергией.

В 1997 г. был принят Государственный план развития энергетических технологий на 1997-2006 гг., включивший в себя три направления: новые и возобновляемые источники энергии (ВИЭ), чистая энергия и энергосберегающие технологии. По этим направлениям правительством утверждена 21 целевая программа.

Планом предусматривалось, что доля ВИЭ в структуре TPES будет увеличиваться более быстрыми темпами, чем другие источники энергии. Так, при темпах роста TPES в период в 2000 - 2020 гг. 2,4% в год, для ВИЭ этот показатель планировался на уровне 7,2%., газа - 4,8%, ядерного топлива - 3,3%, нефти - 1,8%, угля – 1,9%. Соответственно прогнозировались изменения в структуре энергобаланса страны. С 2005 по 2020 г. доля нефти в структуре потребления первичной энергии должна была уменьшиться с 48,9 до 44,8%, угля с 22,2 до 20,1%, гидроэнергии с 0,5 до 0,4%, в то время как доля газа возрастет с 12,8 до 15,4%, ядерного топлива с 13,8 до 16,7%, возобновляемых источников энергии с 1,6 до 2,7%.[5]

Более кардинально ситуация изменилась только после вступления РК в 2002 году в Международное энергетическое агентство (МЭА), Для получения мандата МЭА Южной Корее потребовалось привести свое энергетическое хозяйство в соответствие с критериями этой организации, в том числе в области альтернативной энергетики.

На начальном этапе этом было сделано в основном в форме деклараций о намерениях. Но со временем требования МЭА становились все настойчивее, и Сеулу пришлось на деле доказывать, что он действует в духе принятых ранее обязательств.

Повышение внимания со стороны южнокорейских властей к развитию ВИЭ связано также с необходимостью сдерживания расходов на энергетику. Потребление электроэнергии в РК к 2020 г. может возрасти на 100 – 150 млрд кВт·ч.[6] Планом развития электроэнергетики на 2002 – 2015 гг., предусмотрено доведение суммарной мощности электростанций до 79,1 ГВт. Намечено построить 97 новых энергоблоков общей мощностью 41,15 ГВт.[7] Важной составляющей частью этого плана является дальнейшее наращивание потенциала атомной энергетики, которая удовлетворяет 40% спроса на электроэнергию. В 2008-2014 гг. намечено построить 8 новых блоков[8] К 2030 г. суммарную мощность АЭС планируется увеличить вдвое по сравнению с нынешним уровнем.[9] По оценке Корейского электротехнического исследовательского института расходы на эти цели в период 1999 – 2015 гг. ориентировочно составят около 55, 5 млрд долл. (в среднем около 4 млрд долл. в год).[10] Рост расходов во многом связан с ограниченностью площадок, пригодных для новых электростанций и объектов инфраструктуры (в этом заметную роль играет негативное отношение населения к размещению в местах их проживания потенциально опасных объектов). Энергоустановки с использованием ВИЭ в этом смысле могут оказаться более конкурентоспособными.

Для повышения уровня коммерциализации ВИЭ и создания благоприятной среды для честной конкуренции между производителями энергии на традиционных энергоносителях и ВИЭ необходимо более полно учитывать воздействие на экологию и расходы на инфраструктуру, что должно отражаться в потребительских ценах и налогообложении, таким образом, уравнивая различные способы производства энергии. В настоящее время правительство РК разрабатывает систему экономических стимулов для производства энергии на нетрадиционных источниках, которая даст им возможность на равных конкурировать с традиционными источниками энергии.

Ориентируясь на общемировую тенденцию, в РК активно ведутся научные исследования в области альтернативных источников энергии. В исследовательских проектах участвуют 50 компаний, 19 исследовательских центров и 29 университетов.[11] В связи с переводом электрического сектора на рыночные отношения ожидается, что масштабы использования ВИЭ во многом будут зависеть от эффективности мер государственного регулирования, призванного стимулировать интерес частных инвесторов к этому способу производства энергии.

В настоящее время основным видом ВИЭ в РК являются муниципальные и промышленные отходы (около 93,9%), на которых работают 93 электростанций местного значения. На долю биоэнергии приходится 3,4%, солнечной энергии - 1,5%, малых ГЭС – 0,9%, энергии фотосинтеза –0,2%, ветра – 0,1%.[12]

Основным источником финансирования проектов ВИЭ остается бюджет. В июле 2005 г. правительство приняло решение выделить на на эти цели в период 2006-2008 гг. 1,1 трлн вон (1,06 млрд. долл. США)[13]. Однако по объему инвестиций в ВИЭ РК значительно уступает другим развитым странам: относительно ВВП в РК на эти цели тратится в 2,8 раза меньше чем в США, в 2,3 раза меньше чем в Японии, и в 2 раза меньше чем в Великобритании.[14]

Наблюдаемое в настоящее время повышение мировых цен на нефть заставляет РК форсировать работы в области ВИЭ. В 2008 г. принято решение увеличить расходы на освоение солнечной, ветряной и биоэнергии на 60% и израсходовать на эти цели до конца года 194.4 млрд. вон (193 млн. долл. США).[15]

В январе 2009 г. утвержден план развития ВИЭ до 2030 г., по которому доля ВИЭ в энергобалансе в 2015 г. должна возрасти до 4,3%, в 2020 г. – до 6,1% и в 2030 г. – до 11%. При этом видно, что по сравнению с планом 1997 г. (см. выше), для ВИЭ предусмотрены более высокие показатели. Общая стоимость реализации этого плана оценивается в 111.5 трлн. вон (85,8 млрд. долл. США)[16], т.е. в среднем более 4 млрд. долл. в год, из которых 1/3 будет выделена из бюджета, а остальное придется на частные инвестиции. Это значительно выше расходов на ВИЭ в период 2006-08 гг. (см. выше). Примечательно, что даже в условиях мирового валютно-финансового кризиса объем частных инвестиций в ВИЭ в 2009 г. возрастет до 2.4 млрд. долл. США и составит 103% к уровню 2008г. [17]

Среди объектов, в которые будут вложены эти средства 26 ветряных электростанций, которые будут размещены на западном и восточном побережьях. Планируется также ускоренными темпами развивать энергетику на солнечных батареях (как отмечается в исследовании JP Morgan, Южная Корея в ближайшие четыре года может стать одним из наиболее быстро растущих рынков солнечного энергооборудования[18]).

В феврале 2009 г. правительство РК объявило о плане создания специального фонда для развития ВИЭ в размере 72.2 млн. долл. США с целью привлечения частных инвестиций в соответствующие проекты, включая небольшие локальные ГЭС и биотопливные установки морского базирования.[19]

Если эти планы будут реализованы, РК к 2015 г. удастся сократить отставание от других стран ОЭСР в области ВИЭ до 5-6 лет вместо нынешних 10-12 лет (в странах ОЭСР в 2010 г. доля ВИЭ в энергобалансе планируется на уровне в среднем 4,7%[20], в РК в 2015 г. – 4,3%[21]).

 

[1] http://www.mocie.go.kr/eng/policies/energy/energy.asp

[2] David Hayes. South Korean energy import bill soars.//Petroleum Review. April 2001, p.45

[3] The Second National Energy Plan (2002-2011) http://www.keei.re.kr/keei/main_eng.html

[4] База данных Корейского национального статистического бюро http://kosis.nso.go.kr

[5] Toward A 2010 Energy Policies // ROK Ministry of Commerce, Industry and Energy, 2003

[6] Дальневосточный капитал. №1 январь 2004 г.

[7] Lee Yong-Taek. Korea’s long-Term Power Demand&Supply Plan

http://strategis.ic.gc.ca/epic/internet/inimr-ri.nsf/en/gr108349e.html

[8] Ядерная энергия, человек и окружающая среда. Новости.

Российский научныый центр «Курчатовский институт» Февраль 2003 http://www.kiae.ru/new/nti/fe03.htm

[9] World Energy Outlook 2002 http://www.iea.org/new/releases/2002/seoul.html

[10] Park Dong-wook. Perspectives on the North-East Asia System Interconnection (from South Korea), KERI, 2001

[11] Korea Times, September 21, 2004

[12] The Second National Energy Plan (2002-2011) http://www.keei.re.kr/keei/main_eng.html

[13] http://www.planetark.com/avantgo/dailynewsstory.cfm?newsid=31799

[14] там же

[15] http://www.greentechmedia.com/articles/south-korea-to-boost-renewable-energy-investments-by-60-1191.html

[16] http://www.korea.net//News/News/NewsView.asp?serial_no=20090122002

[17] Planet Ark. World Environment News. 27.07.2005

http://www.planetark.com/avatgo/dailynewsstory.cfm&newsid=31799

[18] http://cleantech.com|news/print|4113

[19] http://www.upi.com/Energy_Resources/2009/02/02

[20] The Second National Energy Plan (2002-2011) http://www.keei.re.kr/keei/main_eng.html

[21] http://www.korea.net//News/News/NewsView.asp?serial_no=20090122002

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: