Журналистика в сатире Марка Твена

Из обширнейшей критической библиографии по Марку Твену нами были рассмотрены в основном те труды, что посвящены именно журналистской работе великого американца. Так, в 1988 году вышла книга Ш. Фишкин «From fact to fiction» с отдельной статьёй о журналистике М. Твена. Фишкин проанализировала влияние журналистики Марка Твена на его литературное творчество, доказав, что многие поздние художественные приёмы, темы и персонажи писателя были выведены ещё на страницах его памфлетов, фельетонов и очерков. Работа представляет панораму журналистской и литературной жизни США того времени. Автор подробно описывает творческий путь Марка Твена с указанием множества газет и журналов, с которыми предприимчивому журналисту удалось сотрудничать. Также нам показалось интересным исследование Алана Гриббена «The importance of Mark Twain», где автор пытается обобщить значение великого писателя для американской словесности. А. Гриббен рассматривает творчество Сэмюэла Клеменса в свете широкого литературного контекста эпохи. Так, учёный сравнивает его творчество с другими образцами «южного» и «деревенского» юмора и приходит к выводу, что Марк Твен выделялся среди других подобных ему авторов удивительным мастерством, с которым он комбинировал различные, уже известные тогда техники и приёмы повествования - разрушение границы между утончённым рассказчиком и грубоватым героем, ироничный подтекст, сочетание в одном произведении примет различных жанров.

В нашей стране одним из первых значительных исследований творчества Марка Твена стала работа 1952 года М.И. Бобровой «Марк Твен», где рассматриваются художественные приёмы прозы писателя, разбирается серия его памфлетов на широком фоне исторической эпохи. А.М. Зверев обобщил свои мысли о творчестве Марка Твена в статье, вошедшей в седьмой том «Истории всемирной литературы» 1991 года. В работе даётся общее представление о характере литературной деятельности великого американца, противопоставляется ранний «безоблачный» мир его комических рассказов поздней обличительной сатире.

Сэмюел Ленгхорн Клеменс, будущий Марк Твен, родился в захолустной американской деревушке. В детстве он каждый день любовался самой большой рекой его родины - Миссисипи. И как бы несомый этим мощным потоком, он сделал частью своего «я» широчайшие просторы Соединенных Штатов Америки - от скромного поселка Ганнибал, где прошло его детство, до шумного Нового Орлеана. Где только не проживал писатель... В неуютной Неваде на севере страны и в южных штатах с их чудесной природой и варварскими рабовладельческими порядками, в Нью-Йорке на атлантическом побережье и в Сан-Франциско, расположенном у вод Тихого океана. Немало времени провел за пределами США - он побывал не только в Европе и Азии, но и в Африке и в Австралии.

На наш взгляд, образ жизни Сэмюела Клеменса чем-то похож на образ жизни его коллег - американских писателей (он прошел типичные для литературного мира заокеанской страны «университеты» газетной работы - в качестве журналиста и топографа), однако его путь в литературу был больше, чем у других, насыщен событиями, впечатлениями, многообразными интересами.

Как отмечают многие ученые, Марк Твен начинал свой путь в литературе как мастер лихого, нередко бесшабашного юмора. Из-под пера писателя бесконечной чередой выходили смешные мистификации, пародии, гротескные зарисовки, рассказы, в основе которых были нелепо-комические ситуации. Восприняв лучшие традиции американского народного юмора середины прошлого века, Твен порождал безудержное веселье нагнетанием не только невероятных преувеличений, но и не менее уморительных преуменьшений. Он смешил сочетанием важного и ничтожного, высокого и низменного, радовал сочными остротами в простонародном, нередко грубоватом духе, разоблачением псевдосерьезного, шаржированием, материализацией метафор, фейерверком каламбуров.

Начало рассматриваемого нами периода творческой деятельности великого американского писателя и журналиста Марка Твена приходится на разгар гражданской войны между Севером и Югом (1861-1865). Но, несмотря на невиданный дотоле разрушительный характер военных действий, именно «во второй половине XIX в США происходит интенсивный рост газетной прессы». Кроме того, в это время бурная урбанизация превращает США в страну городов, городской культуры, городских проблем и противоречий. А где противоречия и конфликты как их крайнее проявление, там и журналистика с её стремлением показать, объяснить и разрешить эти социальные явления. Как отмечает американская исследовательница Шелли Фишкин, именно после гражданской войны в США определилось два направления в работе журналистов: «устремление к большей точности» и «устремление к значительным выдумкам и гиперболизации», что повлияло и на молодого Марка Твена, который именно в послевоенный период усвоил тенденцию американской журналистики к ясной и точной подаче фактов, а позднее и потребность аудитории в развлечении со страницы той же газетной полосы.

Одно из них самых ранних произведений о журналистском труде - рассказ под названием «Мои первые подвиги на газетном поприще». Из уст героя (повествование ведется от первого лица) мы слышим историю, которая приключилась с ним в тринадцать лет. Будучи смышленым ребенком и одновременно многообещающим учеником в типографии, герой на несколько дней садится в кресло редактора газеты «Ганнибал джорнел» («подписная плата два доллара в год, и пятьсот подписчиков, вносивших подписную плату дровами, капустой и не находящим сбыта турнепсом». Перед отъездом действующий редактор (дядя героя) поинтересовался, справится ли «смышленыш» с выпуском одного номера газета. «Еще бы!» - ответил тот. Действительно, кто из нас не хотел бы проверить свои силы в редакторском ремесле. Исполняющий редактор не просто справился с заданием, но и увеличил за время отъезда дяди число подписчиков и, следовательно, количество дров, капусты, бобов и негодного для продажи турнепса. Другой вопрос - какими методами данный результат был достигнут: оскорблен редактор конкурирующей газеты мистер Хиггинс, а вместе с ним и парочка видных горожан, «слегка затронута местная знаменитость» - поэт-портной из Куинси и т.д. Однако молодой редактор ничего неэтичного в своих публикациях не видел. Главное для него - оживить газету. Цель достигнута. «Оживленная» газета вышла, причем на этот раз «Ганнибал джорнел» шел нарасхват, чего раньше не было. К тому же разъяренные городские знаменитости, униженные и оклеветанные, снисходительно отнеслись к деятельности их обличителя, увидев в лице последнего «младенца», как окрестил его мистер Хиггинс, заявившийся в редакцию наряду с поэтом-портным, с редактором соседней газеты и парочкой других обиженных знаменитостей. Один из них даже, простив нашего героя, предложил дружески обмыть примирение в соседней аптеке полным стаканом «Глистогонки Фанштока». И, казалось, все идет хорошо. Вот только вернувшийся дядя пришел в негодование. «Но я считал, что у него для этого нет никакого основания, - глядя, как бойко с моей легкой руки пошла газета, он должен был только радоваться и благодарить судьбу за свое чудесное спасение: только потому, что его не было в городке, ему не пропороли живот, не запустили в него томагавком, не привлекли к суду за клевету и не продырявили пулей голову», - отметил юноша.

Сатирической теме обличения редакторов-коммерсантов посвящен еще один рассказ Марка Твена «Как я редактировал сельскохозяйственную газету». Герой повествования - редактор со стажем, однако на этот раз ему привелось выпускать отраслевую сельскохозяйственную газету. Один номер был выпущен, причем также как и «Ганнибал джорнел» под руководством молодого начальника раскупался с безудержной популярностью. Только знающие в сельском хозяйстве толк люди не были довольны публикациями. Марк Твен рисует перед нами яркие скандальные картины: «… вошел какой-то почтенный старец с длинной развевающейся бородой и благообразным, но довольно суровым лицом. Я попросил его садиться, по-видимому он был чем-то расстроен. Сняв шляпу и поставив ее на пол, он извлек из кармана красный шелковый платок и последний номер нашей газеты. Он разложил газету на коленях и, протирая очки платком, спросил: - Это вы и есть новый редактор? Я сказал, что да. - Вы когда-нибудь редактировали сельскохозяйственную газету? - Нет, - сказал я, - это мой первый опыт. - Я так и думал. (…) Я желал бы прочитать вам строки, которые внушили мне такое предчувствие. Вот эту самую передовицу. Послушайте и скажите, вы ли это написали? «Брюкву не следует рвать руками, от этого она портится. Лучше позвать мальчика, чтобы он залез на дерево и потряс его». - Ну-с что вы об этом думаете? Ведь это вы написали, насколько мне известно? - Что думаю? Думаю, что это не плохо. Думаю, это не лишено смысла. Нет никакого сомнения, что в одном только нашем округе целые миллионы бушелей клюквы пропадают из-за того, что ее рвут недозрелой, а если бы позвали мальчика потрясти дерево… - Потрясите вашу бабушку! Брюква не растет на дереве! (…) Всякий, кто хоть сколько-нибудь смыслит в деле, поймет, что я хотел сказать «потрясти куст». Тут почтенный старец вскочил с места, разорвал газету на мелкие клочки, растоптал ногами, разбил палкой несколько предметов, крикнул, что я смыслю в сельском хозяйстве не больше коровы. И выбежал из редакции, сильно хлопнув дверью». За почтенным старцем последовал «похожий на мертвеца субъект с жидкими космами волос». Как оказалось, данный субъект, пролистав свежий номер газеты, счел себя сумасшедшим. Он попросил молодого редактора прочесть статью «О гуано» и «О тыкве» вслух и, не дослушав до конца, заявил: «Будет, будет, этого довольно. Теперь я знаю, что я в своем уме: вы прочли точно так же, как прочел я сам, слово в слово». Оказалось, что бедняга, осведомившись о новостях из свежего номера, посчитал себя сумасшедшим, ведь такого, по его мнению, в газете написано быть не может. Чуть позже он добавил: «Если мой рассудок выдержал ваши сельскохозяйственные статьи, то ему уже ничто повредить не может». Далее, как и в предыдущем рассказе, последовало возвращение прежнего негодующего редактора, переживающего из-за того, что репутация издания утеряна раз и навсегда. «Эти статьи - позор для журналистики. (...) Почему вы не сказали мне сразу, что ровно ничего не смыслите в сельском хозяйстве?», - яростно спросил он. На что действующий редактор ответил: «Почему не сказал вам, гороховый стручок, капустина кочерыжка, тыквин сын? Первый раз слышу такую глупость. Вот что я вам скажу: я четырнадцать лет работаю редактором и впервые слышу, что человек должен что-то знать, чтобы работать редактором. (…) Я вам говорю, что чем меньше человек знает, тем больше он шумит и тем больше жалованья получает. (…) Я сказал, что сделаю вашу газету интересной для всех слоев общества, - я сделал». Таким образом, в данной статье Марк Твен не просто высмеивает стремление редакторов к экономическому успеху издания (а не информационному), но и поднимает вопрос непрофессионализма сотрудников газет и журналов. Ведь герой аргументирует свой ответ бывшему редактору тем, что театральные рецензии в захудалых газетках пишут бывшие сапожники и аптекари, отзывы о книгах - люди, которые сами не написали ни одной книги, а тяжеловесные передовицы по финансовым вопросам - дело рук того, у кого никогда не было гроша в кармане, и т.д. Следовательно, эти самые сапожники, аптекари и неудачники стремятся наполнить свои материалы глупостями и сенсациями, а не фактами, интересующими образованного и честного читателя.

Рассказ «Печатных дел мастер» как бы подводит итог сказанного в публикациях, рассмотренных выше. В нем лирический герой рассказывает о о том, как он работал в провинциальной типографии: морозным утром разжигал огонь для типографа, таскал ему воду с колонки, выметал сор, собирал с полу литеры, складывал газеты, а по четвергам на рассвете их разносил. Автор отмечает, что «каждый, кому не лень, вмешивался в дела газеты - указывал, как ее редактировать, определял взгляды, намечал направление, - и всегда наш хозяин вынужден был соглашаться, иначе мы теряли подписчика». Также герой рассказывает, что один из подписчиков платил наличными и тем самым доставлял хлопот больше, чем все остальные подписчики вместе взятые. «За два доллара он покупал нас со всеми потрохами на год вперед», - говорит герой. И потому политические взгляды газеты менялись по пять раз в день.

Более основательно Марк Твен поднимает вопрос качества прессы в рассказах «Разговор с интервьюером» и «Жалоба на корреспондентов, написанная в Сан-Франциско». В «Разговоре» Марк Твен обличает худшие качества современной ему прессы: безграмотность, сенсационную направленность, поверхностный анализ проблемы и фактического материала. Об этом говорят следующие фразы интервьюера: «Вы разрешите задать вам несколько вопросов для уяснения наиболее важных пунктов вашей общественной деятельности и личной жизни?»; «Как! Что такое! Вам тогда должно быть сто восемьдесят лет? Как вы это объясните?»; «Ах, понимаю! Он опять ожил (брат)?». И, казалось бы, глупый и бессмысленный диалог не привел журналиста в тупик и к осознанию того, что над ним явно подшучивают, издеваются, не воспринимают всерьез. Наоборот - интервьюер заявляет: «Ну, я думаю, материала у меня набралось довольно, очень признателен вам за любезность». Более того, свое интервью он начинает с вопросов «Сколько вам лет?», «Где вы родились?», и др., зная ответы на все эти банальные непрофессиональные вопросы. Он уходит с кучей мусора в голове о персоне интервьюируемого. Однако автор дает нам понять, что с такой же «кучей» он сюда и пожаловал.

В рассказе «Жалоба на корреспондентов, написанная в Сан-Франциско» Марк Твен отмечает, что люди, присылающие герою письма и корреспонденции, совершенно не умеют их писать. Они рассказывают о неизвестных персонах, о том, что было у информатора на обед и ужин, требования прочитать неинтересные автору книги и т.п. Автор отмечает, что при написании корреспонденции никогда не стоит забывать о единственном правиле: писать нужно о том, что может составить интерес адресанту. Также Марк Твен говорит, что самые интересные и содержательные письма он получает «от детей семи-восьми лет от роду», так как они выражаются просто и непринужденно и не пытаются поразить изяществом слога. Их послания кратки, но всегда занимательны. Они сообщают то, что им доподлинно известно и ставят точку. На наш взгляд, автор в данном рассказе касается не только содержания личных писем, но и содержания газет и журналов, где зачастую «вода» составляет основную часть материала (как говорят в народе, «раздувается слон из мухи», причем зачастую из мухи несуществующей).

«Журналистика в Теннеси» - сатирический рассказ, обличающий реальность работы корреспондента. Гиперболически утрированный сюжет раскрывает суть журналистской среды того времени (да и сегодняшнего): оскорбительный тон газет, ругательства между коллегами-конкурентами и т.п. Герой по совету едет в Теннесси (по мнению врача, южный климат должен хорошо подействовать на здоровье героя), где поступает помощником редактора в газету «Утренняя Заря и Боевой Ключ округа Джонсон». С первым же заданием редактора герой не справляется в виду того, что написал слишком «малоругательное обозрение». В течение нескольких часов наш герой должен был выполнять обязанности редактора. Единственный критерий данных обязанностей - прием гостей, но непростых: это джентльмен, стреляющий через окно; мистер Джонс с плеткой в руках; Томпсон, раздевший героя догола; Гиллспай, выбросивший его же из окна и многие другие. В итоге «зеленый редактор», весь изувеченный, отказывается от работы в редакции со словами: «Такая энергичная манера выражаться имеет свои неудобства - человеку постоянно мешают работать. (…) Мне очень нравится эта должность - не нравится только принимать посетителей». И уезжает домой лечить производственные раны. Таким образом, Марк Твен наталкивает нас на мысль о том, что за каждое сказанное и написанное слово журналист отвечает головой (в прямом смысле этого слова). По крайней мере, так должно быть.

Своей сатирической кульминации, безусловно, Марк Твен достигает в рассказе «Как меня выбирали в губернаторы», где, казалось бы, простой и ни в чем неповинный кандидат в газетно-журнальных текстах превращается в «Гнусного Клятвопреступника, Монтаского Вора, Осквернителя Гробниц, Белую Горячку, Грязного Плута и просто подлого шантажиста Марк Твена». В результате кандидат спустил флаги и сдался, баллотироваться на должность губернатора штата Нью-Йорк ему оказалось не по силам. Хоть и он никогда не бывал в Монтане…

На наш взгляд, рассказ Марка Твена «Разнузданность печати» - это своеобразное итоговое произведение писателя, касающейся темы журналистики. В данном рассказе автор абсолютно точно демонстрирует собственную точку зрения по вопросу состояния современной ему прессы. Марк Твен пишет: «За последние тридцать-сорок лет в тоне и поведении печати произошли весьма существенные и печальные перемены. Раньше рядовая газета выступала как поборник добра и нравственности и старалась придерживаться правды. Не то теперь». Далее публицист отмечает, что «нравственность в Соединенных Штатах падает в той же пропорции, в какой растет число газет». И только мыслящие люди, по мнению Марка Твена, относятся к «фабрикам лжи» иначе: «Для них утверждение «раз прочел в газете, значит правда» - давно уже звучит саркастически». А люди не думающие, которые составляют подавляющее большинство, верят газетам и поддаются их влиянию. И мы не можем в этом не согласиться с автором. Резки, но справедливы слова писателя: «Общественное мнение нации - это грозная сила - создается в Америке бандой малограмотных, самодовольных невежд, которые не сумели заработать себе на хлеб лопатой или сапожной иглой и в журналистику попали случайно, по пути в дом призрения». Таким образом, Марк Твен ссылается на другие свои произведения, рассмотренные нами выше и в рассказе «Разнузданность печати» обобщает все свои мысли в одно яркое острое умозаключение, отражающее вечные черты общества (независимо от нации).

Таким образом, Марка Твена очень сильно волновал вопрос состояния современной ему прессе. Его сатирические рассказы, проанализированные нами выше - доказательство тому. Наиболее непристойным в журналистике, по мнению М. Твена, является: стремление к получению выгоды, а не к улучшению качества издания; отсутствие профессионализма в работе репортеров и их безграмотность; ложное изложение фактов; оскорбительный тон прессы и др. Данные публикации показывают, что Марк Твен был неравнодушен к изменениям в худшую сторону и старался их исправить методом написания сатирических рассказов. Марк Твен переживал за газетное поприще, за престиж профессии журналиста и будущее своей нации.