Убить Волка. Глава 11 «Загнанный в сети»

Автор оригинала: Priest

Переводчик: Kristian Otto

Бета-ридер: Rasiel Otto

Перевод с китайского на английский выполнен группой: NorthwestFlower

Переведено с английского с сайта: https://www.wattpad.com/user/NorthwestFlower

Разрешение на перевод с английского: получено

Даже если кто-то ударит его сейчас мечом - он не почувствует боли.

Гу Юнь, похоже, родился без должного чувства скромности. Пусть его высокомерие и легкомыслие юношеских лет и были разбавлены золотом песков западных границ, внутри он был похож на пса, не перестающего жрать дерьмо.

Все эти годы, кто бы ни хвалил или оскорблял его, он никогда не обращал на них никакого внимания.

Однако, в тот момент, когда ранним утром Гу Юнь, ещё прикрывающийся псевдонимом "Шэнь Шилю", лениво распивая алкоголь на кухне, услышал, как Шэнь И сказал, что Чан Гэн изучает его почерк на примере "Чан Тин" - в тот самый момент в его сердце раскрылись самые неописуемые эмоции.

Впервые за всю свою жизнь Гу Юнь испугался. Как бы он хотел, чтобы у него было еще несколько пар ушей, чтобы он мог слышать каждое слово Чан Гэна, чтобы узнать, считает ли Чан Гэн его почерк красивым или нет. Гу Юнь очень переживал о том, что у него недостаточно знаний и что он, в итоге, введет ребенка в заблуждение.

Наверное, каждому отцу свойственно испытывать подобные чувства и желания - невзначай услышать, как их дети впервые говорят: "Я хотел бы стать таким, как мой отец!"

Шэнь И однажды спросил у Гю Юня - что он будет делать, если Чан Гэн обидится на него?

Тогда Шэнь Шилю с гордостью ответил, но та правда была полной ложью.

Великий маршал Гу, исполненный спокойствием, стараясь сохранить самообладание, появился на поле битвы. Смотря на своего приемного сына, он ожидал увидеть на его лице хотя бы намек на удивление или восторг - даже если это "удивление" могло быть больше "восторга". Но, неожиданно для него, Чан Гэн лишь

бросил на него холодный взгляд, посмотрев на него так, будто его сердце давно перестало биться.

На его лице сохранилась маска спокойствия и самообладания, но сердце Аньдинхоу продолжало встревоженно биться.

«О, нет, на этот раз он действительно зол».

Это был определённый тип людей - по природе своей они рождаются щедрыми и добропорядочными. Даже пройдя множество злобных поворотов судьбы, как бы не было сложно, такой тип человека все-равно сможет сохранить свою доброжелательность. Такие люди редко рождаются, но Чан Гэн, похоже, был одним из таких.

Жизнь мальчика изменилась в мгновение ока. От растерянности он даже не сразу смог понять, что за охваченная темными тенями личность предстала перед ним. Мальчик, который оказался вовлечен в настоящий хаос, созданный руками вторгшихся в деревню варваров.

Но, несмотря на неуверенность в отношении собственного будущего, несмотря на беспомощность и пронизывающий его гнев, несмотря даже на скрытые за слоями подозрений личности братьев семьи Шэнь - Чан Гэн всё еще хотел спасти Гэ Пансяо. Но... Он всё еще не мог сдержать жгучую тревогу из-за того, что нигде не видел "Шэнь Шилю".

Чан Гэн столько раз думал о том, что в городе, кишевшим варварами-убийцами, когда учитель Шэнь был тут - что будет с его маленьким ифу, которому требовалось пол дня, чтобы просто выйти за порог дома?

Кто защитит его? Кто поможет вывести его из города?

В один момент вся его забота и переживания превратились в пепел, стоило ему услышать два слова: "Гу Юнь".

Чан Гэн неожиданно для себя отметил, что он не знал, что ему говорить при встрече с Шилю - Гу Юнем.

Это же смешно! Как мог великий маршал Гу, чье имя было известно по всей стране, быть больным человеком, который плохо видел и плохо слышал? Как о нём вообще можно беспокоиться?

Кроме того, как Гу Юнь оказался в таком отдаленном и уединенном месте? Разве Чёрный Железный Лагерь не должен защищать западные границы? Как он так быстро переместил свои силы сюда?

Неужели, это из-за неожиданного нападения принца варваров? Или они просто попались в специально вырытую для них яму?

Эти мысли взорвались в сознании Чан Гэна подобно фейерверкам и быстро пронеслись подобно метеорам. Он слишком устал, чтобы думать об этом и дальше. Ему было очень тяжело и больно на сердце, потому что после стольких глупых проблем, он, казалось, попросту переоценил свои силы.

Чан Гэн узнал вкус «ужаса» и «разочарования». Он также узнал, что такое отчаяние и успел почувствовать холодок приближающейся смерти. Просто он никогда не знал, что даже слово «смущение» способно вызвать такую боль, сравнимую с той, как будто его кишки разрезали на куски.

Не услышав от Чан Гэна ответа и увидев, что его глаза покраснели, Гу Юнь почувствовал легкий укол вины от и без того прогнившей совести. Он вздохнул, затем, на глазах многочисленных варварских солдат, опустился на одно колено и осторожно снял с раненой ноги Чан Гэна стальную защиту. Облаченная в железную пластину ладонь осторожно несколько раз сжала лодыжку мальчика:

- Всё не так плохо - всего лишь лодыжка вывихнута. Больно?

Чан Гэн ничего не ответил.

Хотя обычно этот ребенок тут же устраивал истерику и начинал злиться на Шэнь Шилю. Он никогда не сдерживал потока слов в отношении своего ифу. Но, в этот момент, Чан Гэн уставился на него странным, отстраненным взглядом. Гу Юнь мгновенно почувствовал сожаление.

Но его сожаление длилось недолго.

В голове жестокосердного Аньдинхоу быстро пронеслась единственная мысль: "Всё к этому и шло, какой уже смысл сожалеть?"

Сохранив прежнее выражение лица, он наклонился и, не говоря ни слова, вправил сустав ноги Чан Гэна.

Чан Гэн напряженно вздрогнул, но не закричал от боли.

Даже если кто-то ударит его сейчас мечом - он не почувствует боли.

Подняв Чан Гэна на руки, Гу Юнь посадил его на свою лошадь. Понимая, что справиться с собственным приемным сыном ему сейчас не под силу, он решил немного поиздеваться над варварами.

С того самого момента, как он спрыгнул с лошади, столкнулся нос к носу с характером Чан Гэна, вправил сустав - он ни разу не поднял голову, как будто вокруг них не было ни единого вооруженного варвара. Но и в это мгновение не было ни одного безумца, решившего опрометчиво напасть на них – возможно, достаточно было одного имени "Гу" на боевом флаге, чтобы до смерти напугать этих обезумевших волков.

Взгляд принца-варвара был подобен оскалу вожака, самого Короля волков, хищно уставившегося на перебившего всю его стаю, охотника. Его обида была подобна чувству, которое испытывает загнанный зверь, заточённый в стальную клетку.

Четырнадцать лет назад отец Гу Юня перебил всех главнокомандующих восемнадцати варварских племен. Король волков - он же - отец принца-варвара - теперь вынужден ходить на двух ужасных протезах вместо ног. Это было своеобразное "помилование" со стороны старшего маршала Гу.

Принц не был глупцом. Это понимал даже Чан Гэн - ребенок с неспокойным сердцем. Он, конечно же, понимал и то, что сам потерял своё преимущество, стоило ему увидеть Гу Юня.

И тут, будто кто-то услышал его мысли - в воздухе разнесся пронзительный свист, и бледная сигнальная ракета взмыла в небо, освещая всё вокруг подобно яркому лучу восхода.

В тот же момент, один за другим восемь теней Чёрных Орлов, подобно смоляным всполохам молний, приземлились на Гигантского Змея.

Чёрные Орлы были самым страшным и неминуемым возмездием в отношении Гигантского Воздушного Змея. Пусть у варваров откуда-то и появилась железная броня - их навыки не отличались от навыков новичков. Пускай их облик внушал страх - они не могли сравниться силой с элитным подразделением Чёрного Железного Лагеря.

Гу Юнь отвел спокойный взгляд в сторону и сказал особо дразнящим и провокационным тоном:

- Как там поживает этот павший Король волков Гэ Ту? Его кости всё так же крепки и прочны?

Шэнь И, даже сталкиваясь лицом к лицу с противником, всегда оставался спокойным, будучи представителем более развитой нации. Принц варваров же не мог спокойно вынести речь маршала Гу и яростно выплюнул:

- Ты!..

Гу Юнь продолжил:

- Я как-то слышал, что у Принца Восемнадцати Племён весьма внушительные амбиции, если он умудрился создать план под названием "Золотая Эрозия". Ваше Высочество, скажите мне, вы хотите заглотить Великую Лян? Осторожнее, а то подавитесь!

Лицо варварского принца сильно исказилось.

План "Золотая Эрозия" - главный секрет племен "Небесных Волков". К тому же - это был план, лично разработанный принцем Ин Хо, когда он принял бразды правления.

Железная броня и паровые технологии стремительно развивались в Великой Лян. "Небесные Волки" в этом плане упустили свою возможность. На протяжении десяти лет их так потрепали, что у них не осталось пространства для того, чтобы сделать хотя бы вдох.

Даже если варвар окажется сильнейшим воином, способным поднять гору в одиночку - перед лицом усовершенствованной Тяжёлой Брони и Железным Орлом это больше походило бы на бросание яйца против камня.

Принцу всё было предельно ясно в этом отношении. Желание отомстить, полагаясь только на силы в ближнем бою, было не более, чем абсолютно идиотской мечтой.

До момента, пока Великая Лян не сгниёт не только снаружи, но и внутри.

Несмотря на обширные территории Великой Лян, на её границах не было ни одной крупной шахты по добыче Цзылюцзиня. Цзылюцзинь был источником жизненной силы целой страны. Ошибок быть не могло. И императорский двор вынес указ, запрещающий частную перепродажу топлива. С правонарушителями разбирались также, как с зачинщиками мятежа. В случае поимки нарушителя, вынесенный Министерством Наказаний указ о казни девяти поколений незамедлительно был бы исполнен.

Все виды техники, требующие огневой мощи, в случае использования гражданскими лицами, должны сопровождаться гарантийным письмом ученого или правительственного чиновника, отвечающего за местные регионы и т.п. В отношении высокопоставленных лиц правила были не менее строгими: они могли приобрести только разбавленный Цзылюцзинь, и исключительно в магазинах императорского двора.

Цзылюцзинь оставался самым прибыльным товаром для ведения бизнеса; остановить его перепродажу было невозможно даже после многократных запретов на организацию чёрных рынков. В народе говорят: "Птицы обречены быть едой, люди обречены быть богатыми". С самых древних времен - сколько было отчаявшихся людей, желавших обменять собственные жизни ради денег? Но, даже если бы они были готовы совершить столь отчаянный поступок, если бы не оказалось источников обеспечения, всё обернулось бы бесполезной тратой времени.

Одни из самых первых "золотых торговцев" черного рынка отправились на пастбища, дабы попытать удачу там. Но, ни одному из тысяч людей не повезло - большинство из них умирало на полпути, так и не достигнув цели.

Что касается "Небесных Волков" - они целенаправленно устремились на черные рынки Великой Лян. Варвары без колебаний убивали куриц ради яиц. Каждый год выкапывалось огромное количество Цзылюцзиня. После уплаты дани, лишний Цзылюцзинь использовался для подкупа пограничных солдат и офицеров, после чего их одного за другим убивали. Это был план "Золотая Эрозия".

Этот план медленно начали воплощать в жизнь около семи лет назад. Впоследствии варвары связались с живущей в небольшой деревушке Яньхуэй женщиной - Ху Гээр. Обе стороны помогали друг другу.

Спустя столько лет кропотливых трудов, варварский принц был совершенно уверен: в этом городке, на северной границе, нет ни одного угла, куда не могла бы дотянуться его руки и где бы ни видели его глаза.

Но, даже если бы Небеса и земля знали об этом, сам зачинщик был прекрасно осведомлён, как тогда мог узнать Гу Юнь?

Или у него правда были глаза, способные наблюдать за всем, что происходит в мире?

Всего за несколько предложений, без промедлений, борьба за Гигантского Воздушного Змея была окончена.

Вот только неуёмный Гу Юнь, сложив руки за спиной, всё еще не был удовлетворен и решил продолжить давить на варварского принца:

- Ваше Высочество, я скажу вам правду. Гу так долго ждал вас в этом Богом забытом месте. Каждую ночь меня мучили кошмары о том, что вы не придете. Если бы вы не пришли, у меня не нашлось бы внятного оправдания тому, что я безжалостно уничтожил паразитов, пожиравших императорскую казну и ничего не делавших! Воистину - благодарю вас!

Варварский принц выглядел так, будто хотел разорвать Аньдинхоу на части. Гу Юнь отметил, что принц почти сошел с ума от переполняющей его ярости. И только сейчас раздражение от бессилия и неспособности справиться с Чан Гэном, наконец, спало. Принц-варвар улыбнулся.

- Ха-ха, "Золотая Эрозия" - поистине гениальный план. Но, хватит глупой болтовни - схватить их!

Гу Юнь тут же схватился за повод и сказал:

- Ваше Высочество напугано. Позвольте вашему подданному вести лошадь для Вашего Высочества.

Чан Гэн изо всех сил старался не отводить взгляд от человека перед собой. Пусть во взгляде мальчика были мечи и копья - Гу Юнь оставался непоколебимо спокоен... как будто он, как всегда, всего-лишь пропустил мимо ушей просьбу Шэнь И помыть посуду.

Чан Гэн понизил голос:

- Аньдинхоу не привел с собой ни одного слугу, к тому же - проделал долгий путь до этой забытой деревушки на отшибе. Очевидно, что эта интрижка оказалась весьма утомительной!

В порыве гнева ему еще хватило смелости произнести лишнее обидное слово в отношении Шилю. До смерти мучившие Чан Гэна издевательские слова, наконец, вырвались из его горла и ладони, сжимавшие поводья, посинели.

"Настолько сердит, что больше меня не признает", - обеспокоенно подумал Гу Юнь. "И что мне теперь делать?"

Гу Юнь всегда мастерски разжигал огонь и ему было совершенно не важно - кого коснется это пламя. К тому же, он не очень хорошо разбирался в том, как потушить этот огонь. Каждый раз, когда он пытался помириться, никто не мог понять, почему ситуация не улучшалась, а только накалялась до немыслимых пределов.

Гу Юнь смягчил голос и терпеливо объяснил:

- По военным причинам я не мог раскрыть свою личность Вашему Высочеству. Я действительно оскорбил вас. Оскорбил и тем, что много раз прежде использовал маленького принца... Я надеюсь, что по возвращении вы не расскажете Императору...

Он не успел закончить, как вдруг со стены закричал Гэ Пансяо:

- Берегитесь!!!

Никто не знал, когда варвар, погребённый под завалами стен, внезапно включил силовую установку стальных поножей и с яростным ревом бросился за спину Гу Юня, занося меч над головой.

Сидевший на лошади Чан Гэн увидел это. В один миг вся его боль и обида испарились. В отчаянии он бросился вперед и вытянул руки в попытке остановить меч варвара, защищая Гу Юня:

- Ифу!!!!

С защиты на ногах Гу Юня вырвались клубы белого пара. Лёгкая броня всё-таки значительно отличалась от тяжелых доспехов. В таком обмундировании самое незначительное движение может заставить почувствовать себя подобным птице. Гу Юнь в мгновение ока оседлал коня. Чан Гэн почувствовал на своей талии крепкие объятия, его спина врезалась в тонкий слой лёгкой брони Гу Юня, и перед глазами взметнулась черная тень.

Лезвия внутри Гэфэнженя, зажатого в свободной руке Гу Юня, еще не были выпущены - оружие держало форму гладкого и черного железного прута. Но острый наконечник с разящей точностью уже погрузился в плечо тяжелой брони нападавшего. Механизм на плече брони тут же замер. Железная рука варвара издала пронзительный шум и тут же замерла: длинный меч повис в воздухе.

Между лезвием и лбом Гу Юня было менее трёх дюймов.

Маршал даже не моргнул.

Гу Юнь пришпорил коня. Тот громко заржал и встал на дыбы. Рука с талии Чан Гэна медленно двинулась выше, пока не легла на глаза мальчика. Из стального наконечника Гэфэнженя моментально вырвались смертоносные лезвия. Лошадь стремительно бросилась вперед, и из оружия с характерным хлопком вырвались струи пара. Обнаженные, вращающиеся лезвия, длиной по три фута каждый, начиная с плеча, разрубили варвара на куски.

Чан Гэн почувствовал на шее влажный, теплый пар. Он озадаченно замер, пока не почувствовал запах крови.

Аромат горьких лекарств, которыми, казалось, было пропитано всё тело Гу Юня, затерялся где-то глубоко под железной бронёй. Не в состоянии ощутить такой знакомый и родной аромат, Чан Гэн почувствовал себя очень неуютно. Ему казалось, что прямо за ним сидел совершенно незнакомый ему человек.

Как будто его маленького ифу никогда не существовало…

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: