Убить Волка. Глава 12 «Старые дела»

Автор оригинала: Priest

Переводчик: Kristian Otto

Бета-ридер: Rasiel Otto

Перевод с китайского на английский выполнен группой: NorthwestFlower

Переведено с английского с сайта: https://www.wattpad.com/user/NorthwestFlower

Разрешение на перевод с английского: получено

Шэнь И взглянул на лысые, объеденные козлом по имени Гу Юнь, кусты мяты, а затем последовал за ним.

Варвары собрали все свои силы и мощь, подготовили всю имеющуюся тяжелую броню для внезапного нападения на деревню Яньхуэй; смело можно было сказать о том, что ради осуществления запланированного они готовы были рискнуть возможностью дожить до старых лет. Обслуживание Тяжелой Брони дорого обходилось даже для Великой Лян, а теперь представьте, во сколько обходилось её содержание для восемнадцати варварских племен?

Возможно, после того, как варвары "отвоюют весь жир" - этого всё равно будет недостаточно - они еще трижды обглодают кости и высосут костный мозг.

Их раса и вид развивались, разделяя одно логово с волками - по природе своей дикие племена отлично разбирались в боевых искусствах. Учитывая то, как долго и тщательно варвары разрабатывали план нападения, а также мощь их тяжелой брони - они должны были зарекомендовать себя непобедимой армией.

Но, к сожалению, им суждено было столкнуться с Чёрным Железным Лагерем.

"Чёрные Орлы" вернули контроль над Гигантским Змеем. Принца варваров Чёрный Железный Лагерь живым захватил в плен. С безмолвного согласия со стороны Гу Юня, все оставшиеся варварские силы в городе были уничтожены. Солнце ещё не успело скрыться за горизонтом, как битва подошла к своему завершению.

Но были ещё кое-какие дела. Когда Гу Юнь со скоростью молнии расправился с вражескими захватчиками, он немедленно направил силы Лагеря на разрешение еще нескольких немаловажных проблем. Назначение знаменитого Чёрного Железного Лагеря по сей день вызывало страх в сердцах многих, и Гу Юнь спокойно, без оказанного в его адрес сопротивления, арестовал всех военнослужащих в Яньхуэй и у ворот Чан Ян. От больших чинов к самым низким - всего было арестовано более шестидесяти человек с первой линии северной границы.

Не возникало никаких споров о том, что правильно, а что - нет. Виновные беспромедлительно были заключены в тюрьмы в ожидании суда. Жителей северных границ захлестнула волна животного страха.

Чан Гэна и Гэ Пансяо временно разместили в доме губернатора Яньхуэй - господина Го. Господин Го, увидев Гу Юня, в страхе задрожал, боясь, что и его обвинят в измене, после чего - арестуют.

Как только ему отдали приказ как следует позаботиться о маленьком принце - он тут же убежал исполнять его. Господин Го не смел пренебречь отношением к принцу и не исполнить приказ; он немедленно выстроил возле комнаты Чан Гэна два ряда слуг, чтобы те слушали каждый его зов. Единственное, на что ему не хватило ума - так это перейти через себя: принести принцу чай и приготовить воду.

Благодаря Чан Гэну, Гэ Пансяо удалось насладиться всеми благами учтивого обхождения со знатными лицами.

Когда маленькая фрикаделька успокоился, он осознал, что его дом разрушен, а семья – убита, - от этих мыслей он сразу же расплакался. Пока он хныкал, он внезапно осознал, что Чан Гэна постигла та же участь. Он тоже остался совсем один. И всё же - у него оставался один, пусть и некровный, но - родственник. Правда, дяди Шилю нигде не было видно, да он и ни разу не зашел проведать их. Горе любит компанию - Гэ Пансяо не мог не посочувствовать другу, но сейчас он боялся даже вздохнуть перед Чан Гэном.

Перестав хныкать, Гэ Пансяо обнаружил, что ему попросту нечем было заняться. Он гнул пальцы, пытаясь хоть как-то разобраться в сложившейся ситуации, но, в конце концов, он сдался. Для него это занятие оказалось непосильным - как бы он ни старался, в итоге он запутался в собственных мыслях. Мальчик обратился к Чан Гэну:

- Старший брат, они говорят, что твой отец - император. Это значит, что тётя Сю - императрица?

Чан Гэн держал в руках половину Сю Чжун Сы. Спасая Гэ Пансяо, он выстрелил одним Сю Чжун Сы из железного браслета, а затем, когда они зачищали поле битвы, тихонько забрал его обратно.

Что касается чего-либо, созданного из метала, сложно обеспечить остроту на длительное время. Хотя Сю Чжун Сы и мог с лёгкостью перерезать любой железный сплав - он был не таким уж и прочным: когда он перерезал тяжелую броню варвара - наконечник надломился, а сам Сю Чжун Сы оплавился горячим Цзылюцзинем. Оплавилось даже лезвие. Теперь это оружие было похоже на совершенно бесполезный чёрный кусок металла.

Чан Гэн, воспользовавшись гвоздем, начал скоблить по этому куску железа, небрежно бросив Гэ Пансяо:

- Не все сыновья императора рождены от одной императрицы - у него дюжина жен. Более того, Сю Нян принадлежит варварам. Эта варварская женщина хотела, чтобы я был похож на принца, но я не принц.

Маленький сын мясника выслушал ответ и... еще больше запутался. Он на мгновение растерянно приоткрыл рот. Ему стало очень жалко Чан Гэна. Ведь даже у птиц и животных есть родители. Вот только Чан Гэн не мог понять откуда же растут его корни. Его наследие было похоже на запутанную массу нитей, которую невозможно было просто так взять и распутать. Он не знал, кто же он на самом деле.

И тут Гэ Пансяо решил дать Чан Гэну очередную клятву:

- Старший брат, будь уверен, будь ты сыном самого императора, или сыном мэра, да даже сыном барда - ты навсегда останешься моим старшим братом!

Услышав это, Чан Гэн сухо ухмыльнулся. Но, всё же эти слова затронули внутри мальчика что-то важное, и он, наконец, мягко улыбнулся.

Гэ Пансяо мечтательно вздохнул:

- Как было бы здорово, если бы я в будущем смог попасть в Чёрный Железный Лагерь...

Но, не успел Чан Гэн ответить, как кто-то за стеной неожиданно ответил за него:

- В отличие от обычных солдат, офицеры Чёрного Железного Лагеря ежедневно должны проходить очень тяжёлые, изнурительные тренировки. Сможешь ли ты выдержать это?

Двое мальчиков подняли глаза и увидели, как Шэнь И мягко отодвинул дверную створку.

Шэнь И сменил пугающую тёмную броню и опять стал бедным ученым. Слово "бедный" было написано на нём везде - с ног до головы. Он поставил два контейнера с едой на стол:

- Полуночный ужин. Ешьте.

Мастер Го уделял слишком много внимания здоровому питанию, поэтому обед для мальчиков состоял из ну очень водянистого супа. Взрослым-то может и хватило бы такой еды - они бы не заметили разницы, если бы остались немного голодными. Но, как это могло отразиться на двух маленьких организмах? Гэ Пансяо выпил три миски куриного супа с лапшой, но он всё равно чувствовал себя так, будто просто напился водой. Открыв контейнеры с едой и увидев, что внутри были паровые булочки и настоящее мясо - мальчики с таким воодушевлением бросились на еду, что Чёрный и Белый Железные Лагеря просто остались бы далеко позади.

И всё же – сын мясника не растерял правил приличия и свои манеры - даже если он забудет обо всём на свете, он никогда не забудет своего старшего брата. Он вынул из коробки большую паровую булочку и протянул её Чан Гэну:

- Старший брат, ешь.

Чан Гэн посмотрел за плечо Шэнь И, но тот, кого он хотел там увидеть, не пришел. Мальчик тут же потерял аппетит, незаинтересованно отмахнулся от предложения друга и попытался хоть как-то подавить в своем сердце горькое чувство невысказанной потери. Он устало поприветствовал своего учителя:

- Генерал Шэнь.

- Я не достоин такой чести, - Шэнь И взглянул на лицо мальчика и сразу понял, о чём он думает. Он сел рядом и спокойно объяснил, - сейчас в пограничном районе проводятся серьезные проверки и зачистка. Аньдинхоу при всём желании не сможет клонировать себя, но он питает огромное беспокойство о Вашем Высочестве. Он лично попросил меня проведать вас.

- Я не достоин чести зваться "Его Высочество", - холодно сказал Чан Гэн, склонив голову. - Ши... Аньдинхоу изо дня в день занят военными делами, но у него всё еще есть сердце и он помнит о нас - это и вправду лестно.

Шэнь И рассмеялся:

- Если Великий Маршал узнает, как далеко ты отдалился от него за его спиной, он определённо будет крайне опечален. К сожалению, этот человек никогда не говорит, как сильно он расстроен, и для нас, подчиненных, это всегда большая проблема.

Чан Гэн равнодушно промолчал. Казалось, что всё его внимание было направлено на остатки Сю Чжун Сы в его руках. Он тщательно подобрал позицию и начал со всем усердием сверлить отверстие гвоздём.

Его сердце было кристально чистым, подобно зеркалу, и он откровенно не верил в то, что Шэнь И какой-то там простой рядовой подчиненный. Когда они находились в Яньхуэй, замаскировавшись под братьев, как этот "рядовой подчиненный" вообще мог приказывать Аньдинхоу мыть посуду или готовить кашу? Если он только не был бессмертным существом, пытающимся повеситься от того, что он устал столько жить.

В комнате повисла тишина и атмосфера стала очень некомфортной.

Пусть Шэнь И и улыбался, но внутри он очень сильно бранился - Гу Юню следовало бы видеть выражение на лице Чан Гэна лично. Но этот Гу Юнь, этот козёл, он даже не посмел взглянуть на мальчика и просто запихнул его сюда, а Шэнь И стал козлом отпущения. Он подумал: "С того дня, как я попал в ту же несчастную лодку, что и человек с фамилией Гу, никогда ничего хорошего не случалось".

Шэнь И родился в авторитетной и влиятельной семье, у которой были некоторые связи с семьей матери старшего маркиза Гу. Еще при жизни старший маркиз позволил Шэнь И какое-то время пожить в их семье. В раннем детстве Гу Юнь был великим озорником, половина проделок которого были "заслугами" Шэнь И.

Позже, когда старший маркиз Гу и первая принцесса скончались, пути Шэнь И и Гу Юня разошлись. Гу Юнь вошёл в императорский дворец, дабы унаследовать свой титул. Шэнь И вернулся, чтобы принять участие в имперском экзамене. Но, даже после успешной сдачи экзамена, он отказался от поступления в Императорскую Академию " Ханьлинь "*. Вместо этого - несмотря на то, что все на него смотрели, как на сумасшедшего - он лично попросил разрешения вступить в Институт "Лин Шу"**.

*Императорская Академия Ханьлинь начала своё существование с династии Тан и просуществовала до 1911 года.

** Название института можно перевести, как "больница", вот почему ходят шутки о том, что они не занимаются лечением людей.

Институт "Лин Шу" не занимался диагностикой болезней или приготовлением лекарств. "Починка" человеческих тел - вне их возможностей, но они вполне могут починить любые машины. "Лин Шу" равнялся по влиянию Императорской Гвардии, находившейся под непосредственным командованием самого Императора. Институт также являлся крупнейшим сборщиком долгов для Министерства Доходов, а также он был родителем, кормившим и одевавшим вооруженные силы Великой Лян.

"Змей", "Броня", "Кавалерия", "Лёгкая броня", "Орел", "Колесная машина", "Пушка" и "Дракон" — семь основных видов вооружения, разработкой которой занимаются в "Лин Шу" - начиная от чертежей конструкций до перестройки и улучшений. Тут и разгадку на тайну о могуществе Чёрного Железного Лагеря - они все вышли из Института "Лин Шу".

Институт "Лин Шу" часто назывался "Имперскими механиками" для умаления собственного достоинства и проявления скромности. О них почти никогда не говорили в императорском дворе, как будто они были незначительными персонами при дворе. Всё своё время они прячутся в институте "Лин Шу", с головой зарывшись в отладку железных вещей.

Но никто не смел сравнивать их с мастерами из простых людей, которые зарабатывали на жизнь, копошившись в машинном масле.

Причина, по которой Гу Юнь смог восстановить Черный Железный Лагерь, была не только вопросом чрезвычайного положения императора и его жалкого письма. В значительной степени это всё было благодаря его старому другу Шэнь И, который помог наладить отношения с институтом "Лин Шу". В ключевой момент они стояли за этим молодым генералом и оказали ему самую выгодную поддержку, заставив ослабленную в течении десяти лет военную мощь снова завалить работой разговорчивых ученых магистратов.

Когда Чёрный Железный Лагерь снова оказался в деле и вернулся к жизни - Гу Юнь предложил Шэнь И бросить Институт "Лин Шу" и стать его личным вверенным помощником.

Но об этих незатейливых делах и проблемах, не отяжелённый знаниями и опытом Чан Гэн, конечно, не узнает.

Шэнь И, впрочем, и не собирался оправдываться перед мальчишкой. Он поднял взгляд и обратился к Гэ Пансяо:

- У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить с Его Высочеством. Не мог бы ты...

Гэ Пансяо ловко ответил:

- Да, да, конечно, продолжайте! Я, когда наемся, всегда такой сонный. Самое время поспать!

Прихватив с собой две большие паровые булочки и свиную ножку, он спрыгнул со стула и убежал.

В комнате остались двое. Шэнь И медленно заговорил первым:

- Когда военная ситуация на западе стабилизировалась, Великий Маршал получил от Императора тайный указ: он приказал ему отправиться на северную границу в поисках Вашего Высочества - четвёртого принца - который исчез вместе с сестрой императорской супруги.

Чан Гэн на секунду прекратил своё монотонное занятие и поднял взгляд, молча взглянув на Шэнь И.

Выражение лица Шэнь И было таким искренним. Не было даже намёка на ложь. Он продолжил:

- Когда мы подошли к Яньхуэй, за пределами городских ворот мы обнаружили признаки варварской провокации. Сын Короля Волков всегда был чрезмерно амбициозным. Его голову никогда не терзали мысли о том, чтобы хотя бы на секунду показаться олухом в глазах окружающих.

Великий Маршал был обеспокоен угрожающими переменами, нависшими над северной границей, и он решил остаться, чтобы проследить за развитием событий. Ваше Императорское Высочество он встретил совершенно случайно. Тогда, среди волков.

Четырнадцать лет назад, когда маршал был еще совсем ребенком, он проводил много времени с первой принцессой и имел возможность однажды встретиться с её сестрой. В тот момент, когда он увидел тебя, он почувствовал, что ты выглядишь знакомо. Когда мы вернули тебя в деревню Яньхуэй, мы увидели Сю Нян, и тогда мы уже твёрдо убедились, что ты - четвертый принц, которого мы искали.

Сю Нян давно забыла, как выглядит Аньдинхоу, ведь четырнадцать лет назад маршал был еще так мал. Сначала мы думали раскрыть свою личность и забрать вас двоих в столицу. Но для нас стало неожиданностью то, что Сю Нян тайно общалась с варварами. Чтобы не сорвать их тайный план, Аньдинхоу Гу незаметно перевел несколько человек с запада сюда, замышляя провернуть их коварный план против них самих.

Восемнадцать варварских племён потерпели поражение. Их принц был захвачен в плен. Слишком много ценных ресурсов было потрачено впустую. По крайне мере, в этом году мы хотя бы стабильно можем поддерживать мир и безопасность людей на северной границе. Я надеюсь, что Ваше Высочество примет близко к сердцу жизни тысяч мирных жителей и не будет обвинять маршала в лживости.

Чан Гэн внимательно всё выслушал, на мгновение задумался, а затем кивнул - слова Шэнь И звучали разумно и справедливо.

- Хорошо.

Шэнь И мгновенно почувствовал облегчение. Он улыбнулся и сказал:

- В тот год, когда "Небесные Волки" отдали поклон Великой Лян, они подарили Его Величеству два сокровища саванны: первым был Цзылюцзинь, вторым - их Богиня. Богиня высочайшего статуса тронула его своей искренностью, и он сделал её императорской супругой. Так она и стала единственной супругой императорского двора.

А что касается других вопросов, ваш поданный уже рассказывал о них раньше. Когда прекрасная супруга увидит с небес, как вы выросли, она будет счастлива.

Чан Гэн сдержал внутри усмешку. Если судить по словам Шэнь И, то, получается, что Сю Нян - Ху Гээр - его кровная тётя? Если его тётя была настолько привлекательной в её годы, насколько красивой тогда была его родная мать?

- Я считаю, - сказал Чан Гэн, - что, согласно здравому смыслу, эта история должна звучать чуть по-другому - что, после того, как императорская супруга обнаружила, что она беременна, она рискнула жизнью в попытке убежать, а, чтобы избавиться от ребенка, она выпила чашу лекарства для аборта.

О многих секретах императорского дворца было очень неудобно говорить, но этот ребёнок попал в самую точку.

Шэнь И всё детство провёл с благородными людьми и аристократами, поэтому, какие бы мысли его не тревожили, они никогда не отразятся на его лице. Он старательно попытался изобразить спокойствие на своём удивленном и напряженном лице:

- Почему Ваше Высочество говорит о таких вещах? Если вы говорите о госпоже Сю - не стоит на этом так зацикливаться. В конце концов, госпожа Сю была чужеземкой и нет ничего плохого в том, что её сердце принадлежало её кровному народу.

Не говоря уже о том, что, несмотря на скрытую ненависть, последние несколько лет она неустанно работала, чтобы вырастить Ваше Высочество. Ей даже удалось отправить половину нефритового кулона обратно в столицу. Это было сделано потому, что она собиралась умереть за страну, и не хотела вовлекать в это Ваше Высочество. Можно ли сказать, что подобные чувства ни что иное, как самая настоящая семейная преданность? Даже если ваша тётя не любила вас, разве ваша родная мать могла вас не любить?

Шэнь И выдержал короткую паузу, затем продолжил:

- Ваше Высочество и королевская супруга похожи настолько, будто вылиты из одной и той же формы, но ваш характер такой же, как у Его Величества. Разве это не биологическая связь? Что касается того, что госпожа Сю сломала палец Вашего Высочества, я думаю, что на это были какие-то другие, скрытые мотивы. Или, может быть, потому, что Ваше Высочество был еще слишком молод, поэтому мог неправильно всё понять и запомнил всё не совсем так, как было на самом деле. Всё может быть.

Необычайно красноречивая речь учителя Шэнь звучала разумно: если бы Чан Гэн не знал о текущем в его жилах яде, постепенно сводящем его с ума, он бы, наверное, искренне поверил в эту выдуманную историю и в то, что Сю Нян всем своим сердцем любила его и искренне беспокоилась о нём.

Чан Гэн был из тех людей, которые не верят в подобные истории. Он всегда будет скептически относиться к ним, и у него всегда будет целый ворох вопросов. Он будет разбирать каждое предложение, обдумывать каждое слово и, каждый раз, когда он будет копать всё глубже и глубже - у него всегда будет множество сомнений.

Чан Гэн почувствовал себя смертельно измотанным.

Когда палочка для благовоний догорела, Шэнь И всё ещё сохранял на напряженном лице лёгкую улыбку. Чан Гэн проводил Шэнь И до двери, затем сказал:

- Прежде, когда я ещё думал, что здоровье Аньдинхоу Гу было слабым, я постоянно напоминал ему об этом. Я прошу, чтобы Аньдинхоу простил меня.

Шэнь И опустил взгляд, но увидел только макушку Чан Гэна - мальчик отказывался смотреть на него. Он вздохнул и вышел из небольшой комнаты. Когда он покинул дом, он свернул на узкую тропинку и увидел "занятого военного делами" Гу Юня. Он сидел в небольшом, раскинувшемся во дворе, цветочном саду.

Во дворе господина Го росло очень много мяты. Гу Юнь в одиночестве сидел под крышей небольшой беседки. Делать ему было нечего, поэтому он не нашел занятия интереснее, как начать собирать листья мяты и совать их в рот. Затем он их пережевывал и глотал.

Сколько он тут просидел, так сразу точно и не скажешь, но несколько кустов мяты возле него порядком облысели, как будто тут прошлась голодная коза и всё усердно общипала.

Шэнь И тихо прокашлялся, но, похоже, Гу Юнь его совсем не услышал. Только когда он подошел поближе – Аньдинхоу прищурился и с трудом узнал его.

- Неужели действие лекарства закончилось?.. - вздохнул Шэнь И.

Гу Юнь смутился, инстинктивно подавая жест, что он не слышит.

Шэнь И подошел поближе и склонился к нему:

- Давай-ка для начала вернемся, я всё тебе расскажу. Дай руку, тут каменные ступеньки.

Гу Юнь покачал головой, отказываясь от помощи. Он опустил на переносицу Люли Цзин *, затем, не сказав ни слова, медленно вышел из беседки. Даже две киноварные отметки, казалось, поблекли на его красивом лице.

Шэнь И взглянул на лысые, объеденные козлом по имени Гу Юнь, кусты мяты, а затем последовал за ним.

琉璃 镜 (Liúlí jìng) Люли Цзин - окрашенная линза для глаз - монокль Гу Юня.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: