 |
Убить Волка. Глава 3 «Прославленный генерал»
|
|
|
|
Автор оригинала: Priest
Переводчик: Kristian Otto
Бета-ридер: Rasiel Otto
Переведено с английского с сайта: https://www.novelupdates.com/series/sha-po-lang/
Шилю был слепым и глухим. Как само собой разумеющееся - у него не было никаких планов на жизнь. У него на это решительно не было никакого желания.
***
Семья Сюй владела несколькими крупными участками земли, как никак - Сюй Байху был военным. Оседлая жизнь все-таки была не такой уж и плохой. С небольшим семейным состоянием они могли позволить себе старую служанку, помогавшую по дому с уборкой и едой.
С рассветом старая служанка семьи Сюй неторопливо закончила готовить завтрак. Она поднялась к дверям учебной комнаты Чан Гэна и тихо постучалась:
- Молодой господин, госпожа интересуется, не желаете ли вы позавтракать в ее комнате?
Сконцентрировавшись на уроках каллиграфии, старательно выводя иероглифы по единственному примеру, только услышав голос служанки, рука Чан Гэна чуть дрогнула и замерла. Чан Гэн обыденно ответил:
- Нет. Матушка предпочитает тишину и покой. Я не смею тревожить её. Не могли бы вы передать ей мои извинения?
Старая служанка ничуть не удивилась его ответу. Подобные повседневные отношения между матерью и сыном были в порядке вещей, ничего нового.
На самом деле, подобные отношения действительно были очень странными. Логично, что Сюй Байху был всего-лишь отчимом. И только между Чан Гэном и Сю Нян была биологическая связь. Но вот когда Сюй Байху оставался дома, эта парочка матери и сына будут совершенно спокойно принимать пищу за общим столом, обмениваться приветствиями, проявлять сыновнее благочестие и всеми силами притворяться, что их семья весьма счастлива. Но стоило господину Сюй снова покинуть дом, мать и сын становились всё более и более странными, всеми силами стараясь не обращать друг на друга внимание. Они жили в одном доме, но Чан Гэн никогда не пользовался главным входом в дом. Изо дня в день он выходил со стороны двора соседа и пользовался дверью со стороны сада. Мать и сын могли не видеться месяцами.
|
|
|
Даже тогда, когда Чан Гэн серьезно заболел, борясь за свою жизнь, Сю Нян всего-лишь безучастно взглянула на него, даже не поинтересовавшись, жив он или мертв. В конце концов, тогда Шилю забрал его, чтобы как следует о нём позаботиться.
Смотря на отношения матери и сына, старая служанка начала подозревать, что Чан Гэн не родной сын Сю Нян. И всё же - внешне они чем-то были похожи. Возможно, что между ними все же есть кровное родство.
Более того, эта ранимая и хрупкая женщина, не способная даже постоять за себя, покинувшая родную страну с грудным ребенком на руках... Если это не её родной сын, почему она всё еще за него держится?
Это было действительно странно.
Старая служанка вскоре вернулась и принесла Чан Гэну тарелку с завтраком:
- Возможно господин порадует нас сегодня своим возвращением. Госпожа попросила молодого господина вернуться домой пораньше.
Чан Гэн прекрасно понимал, что это значит: когда Сюй Байху вернется, они снова должны будут строить из себя любящих друг-друга мать и сына.
Он коротко кивнул и ответил:
- Я знаю.
Он бросил взгляд на тарелку с едой. На её краю он заметил длинную прядь волос. Он брезгливо вытянул его и резко откинул в сторону. Волосы старой служанки были уже белыми. Этот черный длинный волос не мог ей принадлежать. А Сюй Байху еще не вернулся. Не считая старой служанки, в этом доме жило три человека. Так что... Если это не волос старой служанки, значит он принадлежал Сю Нян.
Чан Гэн был был слишком чистоплотным. Порой это доходило до странностей. К тому же - он ненавидел свою собственную мать.
|
|
|
Он совершенно спокойно мог доесть рис из тарелки своего ифу, прячась с ним в его же доме в соседнем дворике. Но вот когда он возвращался домой и если узнавал, что Сю Нян приложила руку к еде, он никогда к ней не прикоснется.
Старая служанка знала об этой весьма странной причуде молодого господина и с улыбкой заверила его:
- Госпожа просто случайно позволила волосу упасть с головы. К завтраку никто не прикасался. Пожалуйста, будьте спокойны.
Чан Гэн вежливо ей улыбнулся:
- Не обращайте на это внимание. У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать учителю Шень. Я позавтракаю у ифу.
В конце концов, к еде он так и не притронулся. Он собрал со стола свои бумаги и заметки, быстро сунув их подмышшку, прихватил с собой тяжелый меч, висящий на двери и быстро ушел.
***
Учитель Шень, засучив рукава, работал во дворе. Он смазывал несколько старых, разобранных доспехов. Их сюда прислали офицеры и солдаты оборонительных сил города. В городе Яньхуэй также был свой Дивизион Механиков. Они специализировались на обслуживании военных стальных доспехов. Тем не менее, требовавших технического обслуживания доспехов было слишком много и дивизион искал механиков среди простых людей, чтобы хоть как-то разделить нагрузку.
"Чан Бэй Ши - Механики" - "люди с длинными руками", или попросту те, кто занимается ремонтом стальных доспехов и механизмов. Они целыми днями, точно как труженики-ремесленники, работают над так называемыми "железными ребятами". И все же, в глазах простых людей — механики и те, кто занимался мелким ремеслом - от стрижки волос до тех, кто просто равнял ногти, были практически одинаковыми. Эта работа все же принадлежала так называемому "низшему классу". Пока подобная профессия приносила лишь еду на стол, она не считалась серьезной.
Учитель Шень был ученым человеком. Никто не мог понять, почему у него было такое необычное хобби. Он не только любил тратить все свое свободное время на возню с этими доспехами, но еще очень часто пользовался своими навыками, чтобы заработать немного денег, пусть это и унижало его образованный и утонченный образ.
А вот Шень Шилю - так бессовестно ворвавшийся в сны подростка - просто лениво вытянул свои длинные, стройные ноги. Он сидел на пороге, прислонившись спиной к дверному косяку. Он выглядел настолько расслабленно, будто в его теле не было ни единой кости. Рядом с ним стояла пустая пиала из-под лекарства - он даже не удосужился отнести и помыть её, после того, как выпил всё лекарство.
|
|
|
Шилю лениво потянулся и слабо помахал рукой Чан Гэну:
- Сын мой, иди, принеси мне мою бутылку вина!
Учитель Шень, чьи руки был полностью запачканы машинным маслом и потом, обратился к Чан Гэну:
- Не обращай на него внимание. Ты уже позавтракал?
- Нет еще, - ответил Чан Гэн.
Учитель Шень повернул голову и сердито прикрикнул на Шилю:
- Не успел проснуться, а уже валяется и ждет, когда ему вина подадут! Почему ты не можешь немного помочь? Иди, вымой немного риса и приготовь несколько мисок каши!
Шень Шилю склонил голову и "достаточно" оглох, тут же ответил:
- А-а-а? Что-о-о?
- Позвольте мне, - вздохнул привыкший к такому сценарию Чан Гэн. - Какой рис можно приготовить?
А вот это уважаемый господин Шилю уже отчетливо услышал, поднял тонкие брови и высказал Шень И:
- Прекрати использовать детский труд! Почему бы тебе самому этим не заняться?
Обычно вежливый и спокойнейший их всех людей учитель Шень частенько провоцировал своего несносного братца и на его лице промелькнули нотки гнева:
- Разве мы не говорили о том, что будем готовить по очереди? Не слышать - это одно дело, но почему ты никогда не сдерживаешь своих слов?!
- О чём он там говорит?..
Как же точно сказано.
Быть глухим действительно порой бывает очень удобно.
- Он сказал, что... - Чан Гэн склонил голову и был поражен столь искренним, игривым взглядом Шилю. В ту же секунду прямо перед его глазами вспыхнули сцены последнего сна. Похоже, что Шилю всё же был не так безразличен.
В горле Чан Гэна внезапно пересохло. Он попытался успокоиться и унять непрошеные мысли.
- Пожалуйста, сиди спокойно и не надо дёргаться. Я сам всё сделаю, - сказал он с невыразительным выражением лица.
Шень Шилю не успел выпить с утра. И пока остатки его совести не впитались в ликёр, он улыбнулся, схватил Чан Гэна за руку и, потратив совсем немного сил, поднялся на ноги. Погладив мальчика по голове, он неторопливо поплёлся на кухню.
|
|
|
И ведь он действительно шел на кухню, чтобы приготовить немного риса. Господи, господин Шилю собирается делать работу по дому! Это было невероятное, редчайшее явление! Такого не было, наверное, последние сто лет! Это можно было сравнить разве что с цветением железных деревьев!
Чан Гэн поспешил за ним, только чтобы увидеть это чудо природы - работающий на кухне ифу. И он увидел, как тот небрежно хватает несколько горстей риса, бросает их в горшок и заливает водой, да так, что вся вода разбрызгалась вокруг горшка. Затем он даже немного наклонился, чтобы размешать воду с рисом... Двумя пальцами. Вынув их, он быстро стряхнул с них воду и заявил:
- Я сделал свою половину работы! Шень И - твоя очередь делать свою половину работы!
Учитель Шень раздраженно нахмурился и вздохнул.
Затем Шень Шилю схватил бутылку с вином со стола, наклонил голову назад и сделал хороший глоток горячительного. Его движения были совершенно точными, подобные плавному движению облаков и мягкому течению воды.
Чан Гэн иногда задумывался о том, что слепота его ифу была всего-лишь хорошей театральной игрой.
Шень И признал поражение. Спорить с братцем было совершенно бесполезно. Он быстро вымыл руки с пеной и бросился на кухню. Поставив их завтрак на огонь, принялся убирать оставленный Шилю беспорядок.
Чан Гэн достал несколько листов бумаги, на которых писал сегодня с утра и протянул их Шень И. После того, как Шень И выскажет всё, что он думает о записях, их можно будет смело отправить в печь.
- Твой почерк стал заметно лучше. Ты очень усердно занимаешься в последнее время, не так ли? - поинтересовался учитель Шень. - Я заметил, что ты подражаешь почерку в поэме "Чан Тин" - Аньдинхоу* Гу Юня?
- Да, - ответил Чан Гэн.
Чан Тин - поэма, написаннаяГу Юнем. Чан Тин означает "место, где можно остановиться и отдохнуть". Возможно, что она была написана однажды в одном из таких мест, где он когда-то отдыхал.
*Аньдинхоу - титул Гу Юня.
Услышав это, Шилю, отлично проводивший время ничего не делая, тут же повернул голову. На его лице промелькнуло удивленное выражение лица.
Учитель Шень не поднимал взгляд.
- Аньдинхоу Гу принял командование армией в пятнадцать лет. Его первая битва закончилась славной победой. В семнадцать лет по приказу Императора он отправился в свой первый поход - то была Западная Экспедиция. Перейдя границу города Силян, он видел останки людей прежних династий. Они до сих пор там... Хотя прошли сотни лет. Тогда, поглощенных эмоциями от увиденного, он и написал "Чан Тин". Написать подобное, конечно, одно. Тогда должны были сделать копию и выгравировать ее на каменной таблице. Аньдинхоу Гу обучал известный ученый - господин Мо Сен. У него действительно есть чему поучиться. Когда он писал "Чан Тин", он был еще совсем молод. С юношескими амбициями, не осознавая, насколько необъятны неба и земля. Он был еще совсем неопытным юнцом. Если ты хочешь практиковать каллиграфию, есть много древних заметок из которых ты действительно мог бы извлечь пару полезных уроков. Почему ты выбрал заметки человека, живущего в наше время?
|
|
|
Чан Гэн свернул листы с рукописью и без колебания бросил их в огонь.
- Я слышал рассказы людей, говоривших о Черных Орлах, Черных Доспехах, Черной Кавалерии - о трех основных фракциях Черного Железного Лагеря - которые под управлением бывшего Аньдинхоу заставили замолчать восемнадцать варварских племен. Потом он передал эту власть молодому Аньдинхоу и вскоре западные регионы склонили головы. Не то, чтобы мне нравились эти слова... Я просто хотел знать, как выглядит почерк человека, в руках которого была власть над тремя Черными Железными Лагерями...
Учитель Шень безучастно мешал ложкой воду с рисом. Его взгляд затерялся где-то очень далеко. Выдержав короткую паузу, он медленно сказал:
- Фамилия Аньдинхоу - Гу. Первое имя - Юнь. Второе имя - Гу Цзыси. Единственный сын первой принцессы и предыдущего Аньдинхоу. Его родителей убили еще в раннем детстве. Император пожалел его и он был принят во дворец, где и был воспитан. Император даже дал ему королевский титул. У него была возможность жить богато, но он сбежал в западный регион есть песок. Герой он или нет, я не знаю, я просто боюсь, что у него всё не совсем в порядке с головой.
Учитель Шень был одет в белую рубашку. Аккуратный воротник был запятнан несколькими каплями машинного масло. На шее висел старый фартук. В их доме не было женщин, поэтому этим братьям ничего не оставалось, кроме как жить обычной жизнью и вместе кое-как следить за хозяйством. Никто даже не знал, был ли этот халат хотя бы раз в жизни стиран, но по нему уже точно не определишь его первоначальный цвет. Носить его явно было не совсем прилично.
Но Чан Гэн впервые обратил внимание на немного изменившееся лицо Шень И.
У него был вздернутый кончик носа. Когда он не смеялся и не разговаривал, его профиль казался воинственным и внушающим страх. Его веки едва задрожали, и он внезапно выпалил:
- С тех пор, как старый Аньдинхоу ушел и жизни, великие достижения Черного Железного Лагеря вызывали только страх. А среди подданных двора пошли слухи с явным приукрашиванием действительности...
Шилю, который до сих пор ни слова не проронил, внезапно резко прервал учителя Шень:
- Шень И!..
Два человека со стороны плиты одновременно бросили взгляд на Шилю. А тот спокойно смотрел на паутину в дверном проеме. По его лицу даже не скажешь, что он уже успел выпить немного вина. К тому же, он сделал всего один глоток. Теперь его лицо побледнело, а в глазах появились огоньки эмоций, но каких - никто не мог точно сказать.
Он тихо сказал:
- Не говори ерунды.
Братьев семьи Шень обычно не заботили вопросы манер и этикета. Младший брат будет неуважительно относиться к старшему, а старший будет всегда угождать прихотям младшего. Они могли громко спорить с утра до вечера изо дня в день, но они оставались очень хорошими друзьями, с крепкими братскими узами.
Чан Гэн никогда раньше не замечал, чтобы Шилю говорил в таком серьезном, даже жестком, тоне. Этот подросток от природы был достаточно чувствительным ребенком и мог остро на подобное реагировать. Он нахмурился, не понимая, что же сейчас произошло, что такого сказал Шень И, что это могло заставить Шилю так среагировать.
Шень И сжал губы. Понимая, что Чан Гэн смотрит прямо на него, он попытался избавиться от лишних эмоций и улыбнулся мальчику:
- Я зашел слишком далеко. Я не хотел оскорбить своими словами императорский двор. Это всего лишь пустая болтовня, которую можно совершенно спокойно вести во время еды, не так ли? Я же имею право высказывать свою точку зрения!
Чан Гэну стало немного неловко. Он ловко переключил тему и спросил:
- В течении десяти лет между северной экспедицией и западной экспедицией, кто отвечал за Черный Железный Лагерь?
- Никто, - ответил Шень И. - После северной экспедиций в Черном Железном Лагере была тишина: кто-то ушел, кто-то скончался. Старые ветераны впали в уныние. Прошло больше целого десятилетия. Прибыли новые солдаты, оборудование и снаряжение. Старое же снаряжение давно заржавело и сломалось. Несколько лет назад западный регион восстал и у императорского двора не было другого выбора, кроме как позволить Аньдинхоу Гу взять на себя эту ношу и дать Черному Железному Лагерю новую жизнь. Не скажу, что Аньдинхоу Гу принял командование Лагерем. Он скорее обучил группу элитных солдат Западного региона. Если у тебя есть возможность, тебе лучше изучить его нынешний стиль письма.
Чан Гэн был поражен:
- Получается, что Учитель Шень видел почерк Аньдинхоу Гу более поздних лет?
Шень И засмеялся:
- Это большая редкость! Но на рынке порой появляются одна-две страницы. Все утверждают, что они подлинные. А так... Я не знаю, насколько они реальны и подлинны, и стоит ли эта сделка тех денег, - сказал он, отгоняя белый пар и выставляя пиалы с рисом на стол.
Чан Гэн немедленно принялся помогать учителю Шень. Взяв в руки миску с рисом, и хотел было поставить её перед Шилю, мужчина протянул руку и схватил его за плечо.
Чан Гэн рос быстрее, чем обычный подросток его лет. Его рост уже был выше, чем у сверстников. Несмотря на то, что он не был еще достаточно крепким и не так хорошо слажен, он уже догонял своего молодого ифу ростом. Шилю достаточно было чуть наклонить голову, чтобы он мог посмотреть ему прямо в глаза.
У Шилю на самом деле была пара красивых персиковых* глаз, только когда его взгляд был рассеян, можно было заметить это. Потому что, когда он сосредотачивался, его зрачки, казалось, выглядели как пара черных бесконечных пропастей, скрытых глубоко в темных, бездонных облаках.
*персиковый взгляд - кокетливый взгляд
Сердце Чан Гэна дрогнуло в груди, и он понизил голос, сознательно использовав обращение, которое он обычно никогда не произносил:
- Ифу, что такое?..
Шилю обыденно ответил:
- Детям следует больше веселиться, а не ходить целыми днями с полной головой мыслей о том, как стать героем! Как ты думаешь, как заканчивались истории таких вот "героев"? Все, о чем тебе стоит думать, это о еде на столе и о крыше над головой. Не забивай свою голову ерундой! Лучше быть немного ограниченным в деньгах и долго искать работу, но жить беззаботно, ни о чем не думая и ни о чем не беспокоясь.
Шень Шилю, притворяющийся тупым бараном - было обыденным, он редко когда-либо говорил о чём-то разумном, но в этот момент он сделал это, и сделал так, будто сию минуту вылил на Чан Гэна ушат ледяной воды. Шилю был слепым и глухим. Как само собой разумеющееся - у него не было никаких планов на жизнь. У него на это решительно не было никакого желания. Как после этого предлагаете подростку реагировать на такие слова?
Чан Гэна чувствовал себя ни в своей тарелке. Ему казалось, что на него смотрят свысока и этот взгляд давит на него, прожигает его насквозь. Он с раздражением подумал: "Если я буду прожигать каждый день как ты, кто будет поддерживать твою семью в будущем? Кто оденет и накормит тебя? Это действительно легче сказать, чем сделать!"
Увернувшись от руки Шилю, он спокойно сказал:
- Не двигайся. А то обожжешься. Каша очень горячая…
|
|
|
