 |
Убить Волка. Глава 6«Проклятый»
|
|
|
|
Автор оригинала: Priest
Переводчик: Kristian Otto
Бета-ридер: Rasiel Otto
Переведено с английского с сайта: https://www.novelupdates.com/series/sha-po-lang/
Никто не будет любить тебя. Никто не будет с тобой искренен...
Сю Нян улыбнулась и одернула руку. На её губах блестела купленная Шень Шилю помада. Её бледное и благородное лицо стало красивее, чем раньше, как будто почти мертвый цветок впитал в себя упавшие на его лепестки капли крови и ожил.
- Я знала, что ты задашь этот вопрос. Сегодня у нас появилась возможность поговорить. Поэтому, давай поясню - ты действительно не мой родной сын, - сказала Сю Нян. - Тебе стало от этого легче?
Глаз Чан Гэна снова нервно дернулся. Он был еще совсем молод и не научился скрывать свои эмоции. В этом мире, независимо от того, насколько у тебя хороший друг или учитель - никто никогда не сможет заменить мать. Даже отец не смог бы заменить её. Чан Гэн действительно тосковал по матери, пусть это и было в редкие моменты его жизни. Но теперь, когда он знал правду, когда всё его сознание категорически отказывалось принять судьбу, он просто не мог признать сам себе, что Сю Нян - не его родная мать. Осознание всего этого было слишком болезненным. У него не хватит сил даже пожалеть самого себя.
Чан Гэн задавался одним и тем же вопросом несчетное количество раз - был ли он родным сыном Сю Нян. И тут он вдруг узнал ответ. В его сердце образовалась пустота. Он сам не мог понять, что это за новое чувство. Но и ничего другого он больше не чувствовал.
Предчувствие неотвратимой беды постепенно усиливалось в сердце Чан Гэна и он насторожился.
- Почему вы говорите мне об этом только сейчас?
Сю Нян смотрела на свое отражение в зеркале. Её лицо было мертвенно- бледным. Возможно это от того, что она наложила слишком много пудры. Сю Нян осторожно коснулась пальцами губной помады и медленно растерла её по впалым щекам.
|
|
|
- " Чан Гэн " - имя, которое я дала тебе в детстве, - сказала Сю Нян. - Жители Центральных равнин говорят: "Цимин на востоке, Чан Гэн на западе". Угроза жизням, любитель наблюдать за кровавыми войнами, восставший в сумерках. Пусть в твоих жилах течет самая благородная кровь, но она же - самая грязная кровь в мире. Ты рожден, чтобы стать ужасным монстром, и тебе не дано носить другое имя.
Люди называют Цимин - утренней звездой, а Чан Гэн - вечерней звездой. Цимин - как метафора восхода солнца, а Чан Гэн - как метафора заката. Слово Lucifer состоит из латинских корней lux «свет» и fero «несу». Люцифером называли планету Венера, видимую только во время утренней или вечерней зари. Чан Гэн также носит одно из значений своего имени - Венера. Люцифер.
В Древнем Китае люди следили за движением планеты Венера. Вечерняя Венера восходит в сумерках - это несчастливый знак. Несчастливая звезда. Цимин - утренняя Венера. Венера по своему влиянию и значению считалась близкой к Марсу, такой же агрессивной и несчастливой планетой, но имеющей более мощное воздействие, чем Марс. Совпадения звезд с Венерой почти всегда несчастливы, приносят войны, горе народу, плохую погоду, гибель посевов.
Чан Гэн холодно ответил:
- Разве я - не результат вашего бродяжничества по западным горам и плена у бандитов? Даже по пальцам моих рук нельзя сосчитать, сколько у меня было "отцов"! Я - сын бандита и шлюхи! О какой еще благородной крови вы смеете говорить?!
Сю Нян была ошеломлена реакцией мальчика. Она не шелохнулась. В её глазах промелькнула болезненная искра, но эта боль быстро утихла и Сю Нян снова стала спокойной.
Самое раннее воспоминание о своем прошлом было в горном убежище бандитов. Сю Нян всегда запирала Чан Гэна в затхлом, провонявшим старым деревом шкафу. Сквозь трещины прогнившей дверцы шкафа, совсем еще юный Чан Гэн видел, как к ней врывались вдрызг пьяные горные бандиты. Эти жестокие, дикие люди либо избивали Сю Нян, либо насиловали прямо на глазах маленького Чан Гэна.
|
|
|
Когда они попали в плен к этим диким горцам, они очень внимательно и строго следили за охраной Сю Нян - чтобы она не сбежала, конечно же. Постепенно они начали замечать, что хрупкая женщина не может постоять за себя и они дали ей больше свободы - они даже позволили ей выходить за стены старого убежища, но только чтобы она прислуживала им, как другие старые слуги, по своей глупости попавшие в плен очень, очень давно.
Тогда Сю Нян и отправила все колодцы и сотни винных бутылок. Даже Бог не знал, сколько она потратила яда. В тот день она принесла Чан Гэну небольшую миску с отравленной колодезной водой. И только когда он выпил эту воду, она пожалела о своем поступке и отчаянно заставила вырвать его эту воду.
Положив полумертвого мальчика в бамбуковую корзину, она закрепила её на спине и взяла в руки стальной нож. Если кто-то смог выжить, то она без труда исправит и это.
Чан Гэн помнил её длинное, залитое кровью платье. Она нашла потайное хранилище главы бандитов и забрала оттуда масло и Цзылюцзинь, только чтобы сжечь это проклятое место дотла и уйти с мальчиком как можно дальше отсюда.
Чан Гэн помнил свои последние десять лет жизни. Он помнил, сколько раз Сю Нян пыталась убить его. Она давала ему ядовитое вино, воду. Она била его ножом. Привязывала к лошади и пускала её в бег. Он помнил бесчисленные, долгие ночи, когда он просыпался от того, что не мог пошевелиться. Ночи, когда Сю Нян пыталась задушить его одеялом.
Но каждый раз она останавливалась в самый последний момент, сохраняя его маленькую, хрупкую жизнь. Оставив вместе с жизнью дикий страх и невероятную фантазию.
Чан Гэн сказал со всем посильным спокойствием, на которое он был способен:
- Вы слишком много напридумывали себе. Я никогда не думал о вас, как о своей матери. Но я всегда чувствовал, что причина, по которой вы так ненавидите меня в том, что я - грязное пятно, оставленное на вашей жизни бандитами.
Лицо Сю Нян становилось всё бледнее и бледнее. Она продолжала смотреть на свое отражение в зеркале. Через долгую минуту молчания она вздохнула и сказала:
|
|
|
- Дитя, я ошибалась. Я... причинила тебе столько боли...
Её слова заставили тысячи стен защиты и обиды Чан Гэна мгновенно рухнуть. Неужели все обиды, что он таил с самого раннего детства, можно было решить таким простым предложением?
Четырнадцатилетний мальчик всеми силами старался сдержать жгучие слезы и спросил:
- Чего вы хотите добиться этими словами? Это вам совесть нашептала - извиниться передо мной таким образом? Или вы намерены прямо сейчас убить меня?
Сю Нян посмотрела на него, как на высшую драгоценность во всём мире:
- Ты знаешь ответ...
- Я только знаю, что с того дня, как мы оказались в городе Яньхуэй, у меня не было ни единой ночи без кошмарных снов! Да даже когда я мог позволить себе дневной сон - я все равно просыпался от очередного ужаса!
Единственным исключением была последняя ночь. Мысли Чан Гэна на секунду сбились. Он вдруг пожалел о том, что рассердился на Шилю.
- Пусть в моей жизни не было никаких грандиозных достижений, но я никогда не совершал и безнравственных поступков! Откуда же столько призраков, каждую ночь стучащих в мою дверь?! Или я страдаю от странной болезни, которая каждую ночь вызывает кошмары?!
Её ярко-красные губы исказились в злой улыбке, а её взгляд медленно упал на железный браслет на запястье Чан Гэна. В глазах Сю Нян появился недобрый огонёк, и её взгляд стал ядовитым, презрительным и острым, как пара наконечников отравленных стрел.
- Что же тебе ещё известно, дитя?..
Чан Гэн тут же натянул рукав на браслет, как будто даже её взгляд мог сломать его.
- Я также знаю, что тогда, два года назад, за пределами города, волки... Они не сами пришли туда. Их приманили! И я оказался в ловушке! Вы как-то предупредили меня - что я никогда не смогу сбежать от вас. Это потому, что у вас есть десятки способов прикончить меня, верно?
Он выдержал короткую паузу, затем тихо добавил:
- Только варвар знает, как управлять волками. Когда мы прибыли в Яньхуэй - вы общались с ними. Я полагаю, что вы тоже - женщина-варвар. Тогда, когда вы заперли меня в шкафу - я увидел человека. Он пришел и сорвал с вас одежду. Я видел символ волка на вашей груди!
|
|
|
Сю Нян тихо засмеялась.
- Варвары... Ты на самом деле зовешь нас варварами...
Её смех становился все громче и громче, пока, в конце концов, воздуха в её груди стало недостаточно. Она схватилась за грудь и резко закашлялась. Чан Гэн инстинктивно потянулся к ней в попытке помочь, но тут же остановился. Пальцы судорожно сжались в кулаки от одного осознания - кому он хотел сейчас помочь.
С края алых губ Сю Нян прямо на её пальцы упало несколько капель крови, стекая на её мягкое, желтое платье, раскрываясь на тканях пугающими пурпурно-черными цветами.
От увиденного Чан Гэн остолбенел и сделал короткий шаг вперед:
- Вы...
Сю Нян резко схватила его за руку и изо всех сил попыталась выпрямить свою, изогнутую в конвульсии от боли, спину. Она дрожала, как сухой лист на ветру. Схватив половину нефритового кулона со дна коробки с косметикой, она сунула его в руку Чан Гэна, окропив ладонь мальчика своей пугающей, почти черной кровью.
Её лицо было белым, как снег. Кровь на губах женщины была ярче губной помады. Она посмотрела на Чан Гэна с налитыми кровью глазами и сказала:
- Меня зовут не Сю Нян. Это имя женщины Центральных равнин. Меня зовут Ху Гээр, что означает - Цзылюцзинь, протекающий в самом сердце земли...
Каждое слово давалось ей с трудом. С последними словами Сю Нян чуть не задохнулась, со свистом втягивая грудью драгоценный воздух, вызывающий у неё волну мучительного кашля. С очередным приступом из её рта хлынул поток крови, окропив одежду Чан Гэна в пугающий, алый цвет.
- Неудачник... Цзылюцзинь...
Женщина издала какой-то странный вскрик, как будто она снова захотела засмеяться, но вместо этого - из её горла вырывались болезненные стоны. Её дыхание постепенно стало более прерывистым.
- Моя старшая сестра - Богиня Долголетия... Даже Король Волков поклонялся ей, ты... - она остро ухмыльнулась. - Ты - маленькое чудовище, которое я взрастила собственными руками! - она мрачно рассмеялась. - Никто не будет любить тебя. Никто не будет с тобой искренен...
Она изо всех сил старалась удержать Чан Гэна, крепче сжимая его запястье своими тонкими, окровавленными пальцами, впиваясь длинными ногтями в кожу мальчика.
- Это браслет Юнь Паня, часть Черной Брони, созданный специально для этих демонов Черного Железного Лагеря... Кто тебе дал его, а?..
Чан Гэн тут же оттолкнул её от себя, как будто его обожгло. Женщина упала на туалетный столик и вся сжалась от боли. Её некогда красивые глаза, принадлежавшие точно Фениксу, а не простой смертной женщине, расширились. В больших и черных, как ночь, зрачках, поселился несказанный ужас, пронизывающий до самого сердца.
|
|
|
- Ты проклят... Я сама навела на тебя это проклятье... Дав тебе имя на китайском диалекте... " Чан Гэн "... Тебе нравится?..
Её лицо исказила пугающая гримаса. Кровь и белая пена смешались на опухших губах. Её голос становился все тише, но Чан Гэн всё еще мог слышать речь Сю Нян.
- Это проклятье - единственное в своем роде. Никто не сможет узнать о нём... Никто не сможет избавить тебя от него... Однажды ты станешь самым могущественным воином во всём мире... Но ты никогда не сможешь отличить кошмарный сон от реальности... Ты станешь самым жестоким безумцем...
Чан Гэн не шелохнулся. Он чувствовал, что эти непонятные слова давили на него, дробя кости без камня.
Сю Нян продолжала медленно говорить затухающим голосом:
- Кровь Богини течет в моей груди. Я благословлю тебя бесконечной силой долголетия. Ты... До скончания дней в твоем сердце впредь будет только ненависть и недоверие... Жестокость и желание разрушать всё на своем пути... Бедствия обрушатся на тебя, куда бы ты ни пошел... И все, кого ты встретишь на своем пути, никогда не не встретят... хороший...
Слово " конец " выпорхнуло с её губ и тело женщины судорожно сжалось. Сю Нян как-будто что-то поедало изнутри. Она медленно повернула голову и посмотрела на маленький ароматный мешочек, свисающий возле её кровати. Внутри него был оберег, хранящий дом в мире и покое. Однажды, возвращаясь домой, Сюй Байху помолился в пригородном храме, там он и приобрел этот оберег. Эту вещицу он и подарил своей супруге по возвращении.
Её ресницы мягко дрожали, а глаза начали наполняться слезами. Слезами, смывшими с её глаз всю злобу. В тот момент она казалась такой нежной, трепетной, доброй. Расширяющийся зрачок был похож на истекающую маслом тлеющую лампу. Изящная женщина с красивым макияжем сделала последний вздох, сохранив на алых губах слова сказанного проклятия, а затем её жизнь угасла, как потухшая масляная лампа.
"Никто не будет любить тебя. Никто не будет с тобой искренен. Вся твоя жизнь будет наполнена только ненавистью и подозрениями. Как и твое сердце. Ты будешь жесток и хладнокровен. Везде, где ты ходишь, ты будешь приносить за собой только бедствия. И всех, кого ты знал, тебе суждено довести до их смерти".
В бушующем огне летнего вечера Чан Гэн, сжимая окровавленный железный браслет, безучастно смотрел на великолепное тело Сю Нян, лежащее на столике для макияжа.
Почему она убила себя?
За что она так обижена на него?
Почему она до сих пор растила его?
Что это за браслет, принадлежащий Черному Железному Лагерю?
И...
Кто же такой этот Шень Шилю?..
***
Проклятие Сю Нян, похоже, уже вступило в силу.
Доверие ребенка было основано на любви и заботе его родителей. Но Чан Гэн никогда не испытывал подобных чувств.
Даже если он был рожден великодушным и благочестивым - каждый раз, сталкиваясь с сомнениями и подозрением, он становился всего лишь трусливым, раненым псом, убегающим от проблем, поджав хвост.
Даже при всем своем желании ощутить хоть немного семейного тепла - он все равно бы в страхе отталкивал эту возможность.
У Чан Гэна появилось совершенно внезапное, резкое желание - он должен найти Шень Шилю. Он должен задать вопрос прямо в лицо своему ифу - кто он такой? Что за значимая фигура он в этой истории? Что он скрывал? Какие преследует цели?
Прежде чем Чан Гэн вышел из пропахшей кровью комнаты, он застыл в тихом ужасе.
"Верно, - внезапно подумал Чан Гэн. - Из всего того, что рассказывал учитель Шень, как Шилю может быть простым, лишенным мотивации, учеником, никогда не сдававшим экзамены?.."
Несмотря на то, что Шень Шилю изо дня в день бездельничал - у него были манеры, свойственные благородным семьям. Даже если он поселится в самом скромном жилище - посмотрев на него, о какой нищите может идти речь? Как этот человек может быть простым бездельником?
Он должен был понять всё это с самого начала! Закрывая глаза, он неизбежно видел его лицо. Как он смотрел на него, подпирая голову одной рукой. Как присматривал за ним, когда мальчик был сильно болен.
Или это всё лживая привязанность?..
Старая служанка, пытавшаяся подслушать их разговор, заметила открывающуюся дверь. Она тут же подлетела к мальчику и с улыбкой начала говорить:
- Молодой господин, сегодня...
Чан Гэн тяжело посмотрел на неё покрасневшими, воспаленными глазами.
Старая дева испуганно отшатнулась. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Она похлопала себя по груди и спросила:
- Что же произо...
Прислуга не успела закончить, увидев тело Сю Нян возле туалетного столика. Старушка застыла на месте, затем отступила на три шага назад и упала на землю. Из её горла вырвался нечеловеческий визг.
В этот момент по всему городу разнёсся пронзительный вой сирены.
Никто не знал, кто запустил сигнал из башни. Из двухфутового свистка вылетали окрашенные Цзылюцзинем клубы дыма и улетали в небо. Этот звук напоминал водную рябь, простирающуюся на тридцать, или даже сорок, миль, прорываясь через тишину и спокойствие города Яньхуэй.
Спокойствие маленького городка длилось целых четырнадцать лет.
***
Зарывшийся с головой в стальную броню Шень И услышал, как кто-то снаружи открыл дверь в поместье семьи Шень. Учитель Шень поднял голову и тут же схватил меч, снятый со стальной брони.
- Это я, - прошептал Шень Шилю.
Шень И понизил голос и тихо спросил:
- Все пошло не так, как мы думали и варвары решили начать раньше?
Несмотря на то, что Шень И говорил очень тихо, "полуглухой" Шилю прекрасно услышал каждое слово.
- На борту есть варварские шпионы. На вернувшемся корабле не было наших людей, - уверенно ответил Шень Шилю, без остановки двигаясь в сторону своей комнаты.
Подняв руку с мечом, он разрубил кровать пополам. Внешне - под ней ничего не было. Но под деревянными половицами была спрятана темная железная броня.
Руки Шень Шилю ловко раскрыли пластину на груди стальной брони, и он достал эмблему Черного Железного Лагеря. Кусок холодного металла отбросил на его длинные пальцы холодный синий блеск.
Он быстро обернулся. Узкая спина, которая обычно была расслабленна, теперь стала крепкой и напоминала железное копье. Прорывающийся через открытые двери холодный ветер колыхнул его легкие, тонкие белые одежды, быстро проносясь вдоль узких плеч, точно сам ветер был напуган единственным верным желанием Шилю - убивать.
- Цзипин.
" Цзипин " - имя, которое никогда раньше не произносилось перед посторонними. Имя, принадлежавшее Шень И. В обычные дни эти братья постоянно ссорятся из-за каких-то бытовых мелочей. Они действительно были очень близки, как настоящие, кровные братья. Но когда Шилю назвал это имя, Шень И уверенно отступил на шаг назад и быстро встал на колено:
- Ваш подчиненный здесь!
- Они пришли слишком быстро. Мы воспользуемся этим. Я доверяю тебе защиту Его Высочества - четвертого принца. Для начала - выведи его из города.
- Принял!
Шень Шилю быстро схватил накидку, меч и, развернувшись, вышел из дома.
|
|
|
