Борьба против буржуазной диктатуры

Здравствуйте, уважаемые зрители! Красная школа предлагает вашему вниманию очередную беседу по теме «От Февраля – к Октябрю».

Здравствуйте! Сегодняшнюю беседу мы посвятим событиям июля – августа 1917 года.

Прошлую беседу мы завершили тем, что после июльских событий 1917 года буржуазия добилась единовластия. Эсеро-меньшевистские Советы подчинились Временному правительству и объявили о его поддержке. Основной удар правительство направило против большевиков, объявив их немецкими шпионами, развернув травлю в газетах и отдав приказ об аресте Ленина.

Однако революционные массы подавлены не были. Большевики сумели вовремя отступить и вывести из-под удара свои основные силы. Но изменившиеся условия требовали новой тактики. Теперь рабочий класс мог взять власть в свои руки только вооружённым путём. Но немедленно выступать было нельзя, решительный штурм был возможен только при новом революционном подъёме. Ленин предложил временно снять лозунг «Вся власть Советам!» Это означало, что эсеро-меньшевистские Советы не могут быть органами народной власти, надо сначала добиться большевизации Советов.

Значительная часть партийной работы вновь велась в подпольных условиях. Ленин скрывался в селе Разлив под Петроградом, а затем – в Финляндии. В своём последнем 110-дневном подполье он написал около 60 работ и отдельных документов, в том числе одну из фундаментальных своих работ – книгу «Государство и революция». Из подполья Ленин руководил партийной работой, в частности, присылал документы и передавал указания VI съезду РСДРП(б), на котором не мог присутствовать. Его работы легли в основу многих резолюций съезда.

Съезд этот состоялся в Петрограде, в конце июля – начале августа. Проходил полулегально: в газетах сообщалось о съезде, но не раскрывалось место его проведения. Съезд единогласно высказался против явки Ленина на буржуазный суд из опасения, что его могут убить (возможно, даже до суда).

В отсутствие Ленина работой съезда руководили Сталин и Свердлов, они же взяли на себя основную идеологическую борьбу с противниками ленинской линии. Свердлов сделал отчёт о работе ЦК. В партии на тот момент состояло 240 тыс. человек. Отчётный (то есть – главный) доклад и доклад о политическом положении делал Сталин. Было указано, что пролетариат и беднейшее крестьянство могут взять власть в свои руки только путём вооружённого восстания. Возражали Бухарин – крестьяне в блоке с буржуазией и за пролетариатом не пойдут – и Преображенский – социалистическая революция в России возможна только при революции на Западе. Сталин в качестве довода привёл положение Ленина о возможности победы революции в одной стране, а также резонно заметил, что есть разные крестьяне: бедные – за пролетариат, богатые – за буржуазию. Съезд принял сталинскую резолюцию.

Хотим обратить ваше внимание вот на что. И здесь, и в предыдущих беседах мы уже не раз называли фамилии тех, кто выступал против ленинской линии. Рекомендуем запоминать этих людей. Мы с ними ещё не раз столкнёмся в будущем. Перестанут гадить они нашей стране только в 1937 году.

Была принята экономическая платформа партии. Единственным выходом из кризиса был признан переход власти в руки рабочего класса и крестьянства. Основные меры: национализация банков и монополий, отказ от уплаты внешних и внутренних долгов, рабочий контроль над производством.

В партийных вопросах была поставлена задача разоблачения предательства меньшевиков, закреплён как обязательный принцип демократического централизма. В знаменитый параграф 1 Устава, который определял, кто является членом партии, было добавлено: «… и подчиняющийся всем решениям партии».

Добившись единовластия, Временное правительство в первую очередь попыталось вернуть под свой контроль армию. Оно предприняло ряд мер по укреплению дисциплины. 12 июля была вновь введена смертная казнь на фронте. Началось формирование ударных частей, «батальонов смерти», союзов георгиевских кавалеров и т. д. По мнению Временного правительства эти части должны были стать ядром армии и привлечь ее на сторону власти.

Однако все эти меры не дали никакого результата. Слишком велика была усталость армии и всего народа от войны, слишком велико желание мира. Командный состав все чаще сталкивался с неповиновением солдат. Солдатские комитеты всё чаще смещали и арестовывали наиболее реакционных генералов и офицеров. Усилилась борьба за демократический мир.

По-прежнему не было никаких реальных шагов для решения земельного вопроса. Между тем крестьянское движение стремительно нарастало. Правительственные телеграммы, призывавшие к водворению порядка, лишь обостряли обстановку на местах, но не способны были остановить стихийно начавшийся передел земли. В июле в Петрограде на съезде представителей земельных комитетов звучали требования немедленной и безвозмездной передачи земли крестьянам. Почти все выступавшие подчеркивали, что крестьяне ждать не могут и не хотят. Из уст посланца Смоленской губернии прозвучало предупреждение: «Если даже Учредительное собрание иначе решило бы этот вопрос, то такое Учредительное собрание было бы не крестьянским, не народным, не выражало бы воли людей, не могло бы быть авторитетным и было бы разогнано». Однако, наванговал смоленский делегат, хотя и не слепой!

Но в законодательстве эта нарастающая волна недовольства обернулась лишь десятью проектами, внесенными эсером Черновым (о земельных сделках, о содействии сбору урожая текущего года, о рыболовстве, программе мелиоративных работ и т. п.), которые застряли в различных канцеляриях.

Все более угрожающим, вопреки министерским заверениям, становилось положение в экономике. На совещании в начале августа один из выступавших мрачно предрекал: «Неизбежно в середине зимы закрытие 50% всех петроградских заводов и фабрик… Остается только готовиться к ликвидации петроградской промышленности. Петроград спасти уже нельзя».

Все жаловались на безобразную работу транспорта. Железнодорожники считали, что «с наступлением зимнего периода разрушение подвижного состава пойдет гигантскими шагами».

Нарастал финансовый кризис. Государственные расходы росли гигантскими темпами. Стремительно поднималась стоимость «потребительской корзины». За фунт (около 400 граммов) хлеба, стоивший до войны 3,5 копейки, в марте 1917 платили 7, а в июле – 20 коп. Бутылка молока в марте стоила 25 коп, а в конце июля – 45 коп. Подобными темпами росли цены на мясо и прочие продукты первой необходимости.

Промышленники, землевладельцы, чиновники доказывали убыточность существующих цен и тарифов и настаивали на их увеличении. Рабочие и служащие, в свою очередь, требовали повышения зарплаты, ссылаясь на бешеный рост цен.

В стране начинался голод. В августе министр продовольствия Прокопович говорил: «Москва и Петроград все время получают уменьшенный паек – 3/4 фунта хлеба на душу,... запасы в этих городах упали до минимума. Острую нужду в хлебе в течение всего лета испытывали также губернии: Калужская, Владимирская, Ярославская, Костромская, Нижегородская, Тверская, Смоленская, Витебская, Могилевская,... голод испытывает также Туркестан... Продовольственное положение фронта сильно ухудшилось». Поясним, что Туркестаном тогда называли среднеазиатский регион.

Летом все настойчивее в самых разных кругах стала звучать мысль о необходимости «сильной власти» для борьбы с хозяйственной разрухой, о необходимости мер принуждения для добычи хлеба и снабжения населения хлебом. Об этом писали и уже известный нам по ранним беседам буржуазный либерал Струве, и религиозный философ князь Трубецкой, и другие буржуазные деятели. У части политиков была очень популярна идея всеобщей трудовой повинности.

Временное правительство всё меньше могло контролировать ситуацию в стране, находилось в постоянном кризисе. Провалилась попытка Государственного совещания в Москве в августе. Одновременно это был кризис буржуазной демократии в целом: выход из ситуации был возможен лишь путём резкого поворота вправо или влево, установления либо буржуазной, либо пролетарской диктатуры.

Крупная буржуазия пришла к решению задушить революцию с помощью военной диктатуры. На роль диктатора был выбран Верховный главнокомандующий генерал Корнилов. В конце августа он сдал немцам Ригу. Это можно было использовать как предлог для введения в Петрограде военного положения. 25 августа Корнилов снял с фронта и двинул на Петроград 3-й Конный корпус (так называемые «дикие дивизии»). Формально он выступил против Временного правительства, но не скрывал своих замыслов раздавить революцию в столице, перевешать Советы и т.п. Министры-кадеты подали в отставку, выражая солидарность с Корниловым.

В этой ситуации Временное правительство, эсеры и меньшевики попросту перепугались. Они пошли на союз с большевиками, без которых у них не было сил для подавления мятежа. Большевикам этот союз был, разумеется, выгоднее контрреволюционной военной диктатуры Корнилова. В рамках этого союза прекратилась травля большевиков в печати. Рабочие Петрограда получили оружие, под руководством большевиков начали создаваться новые отряды Красной гвардии. Если эсеры и меньшевики призывали защищать Временное правительство, то большевики – защищать революцию.

Эшелоны «диких дивизий» были остановлены отрядами Красной гвардии, революционных солдат и матросов. Контрреволюционные войска были разоружены, Корнилов арестован по приказу Керенского, мятеж подавлен.

В результате подавления корниловского мятежа резко вырос авторитет большевиков в народе. Кроме того, в руках рабочих теперь было оружие, полученное для подавления мятежа, а обратно его сдавать, разумеется, никто не собирался – дураков нет! Численно и организационно выросла Красная гвардия, находящаяся под контролем большевиков, красногвардейцы активно учились военному делу. В стране начинался новый революционный подъём.

А сегодняшняя беседа подошла к концу. Всего вам доброго, до новых встреч!

До свидания, друзья!