 |
Численность заболевших с начала войны по сентябрь 1917 г. (по данным доктора Аврамова)
|
|
|
|
Численность заболевших с начала войны по сентябрь 1917 г. (по данным доктора Аврамова)
| Офицерские чины | Нижние чины | Всего | |
| С начала войны по 1 января 1917 г. | 2 946 728 | 3 008 279 | |
| С 1 января 1917 г. но 1 октября 1917 г. | 27 285 | 2 034 356 | 3 061641 |
| Всего: с начала войны до 1 октября 1917 г. | 88 836 | 4 981 084 | 6 069 920 |
Доктор Аврамов считает, что по отношению к среднему наличному составу заболеваемость должна исчисляться для офицеров в 10, 5%, для солдат — 13, 1%.
Если мы сравним среднюю месячную заболеваемость с начала войны до 1 января 1917 г. с такою же среднею величиною для революционного 1917 года, мы получим:
Средняя месячная заболеваемость
| Офицерских чинов | Нижних чинов | Общая | |
| С начала войны по 1 января 1917 г. | 2 122 | 103 734 | |
| С 1 января 1917 г. по 1 октября 1917 г. | 3 032 | 226 039 | 229 071 |
Из сопоставления этих данных мы видим, что «заболеваемость» увеличилась в 1917 г. по сравнению с предыдущими годами в 21/5 раза. А между тем никаких эпидемий в 1917 г. в Русской армии не было. Более подробное изучение заболеваемости в 1917 г. показывает нам, что рост ее начинается после начала революции. Таким образом, причина этого роста лежит всецело в области психико-социальных, а не санитарных факторов. С начала революции солдатская масса потянулась домой, но так как нижние чины в начале революции не решались просто дезертировать, то они пользовались всякой небольшой болезнью или даже симулировали ее, чтобы на законном основании уйти в тыл. Санитарный персонал не мог этому противиться, так как был терроризирован массой. Пишущий эти строки знает несколько случаев в июле 1917 г., когда эвакуационные свидетельства выдавались под угрозой штыков солдатской толпы. Эта «тяга» домой сказалась на офицерском составе с его более развитым чувством долга слабее, чем у солдат. В самом деле, «заболеваемость» офицеров увеличилась на 43%, в то время как «заболеваемость» солдат на 121%.
|
|
|
Усилившаяся с началом революции «заболеваемость» сопровождалась «насильственной» эвакуацией больных в тыл. Поэтому нужно иметь в виду, что с началом революции наряду с закономерной эвакуацией во внутренние военные округа действительно тяжелобольных происходила еще и «самоэвакуация» мнимых больных. В учет Ставки попали только первые, что и будет принято нами во внимание, когда в следующей главе мы будем рассматривать «возвращаемость» в армию выздоровевших эвакуированных больных.
Процент смертности среди заболевших в войны, предшествующие нами изучаемой, исчисляется для Русской армии:
В войну 1854–1856 гг. — 22, 9%
В войну 1877–1878 гг. — 6, 6%
В войну 1904–1905 гг. — 2, 5%
Наша война с Японией считалась особенно благополучной в санитарном отношении. Таковой же является и минувшая мировая война. Несмотря на продолжительность войны, все острые инфекционные болезни получили слабое развитие[66].
Поэтому мы согласны с доктором Бинштоком, который в своей работе «Военные потери России в войну 1914–1918 гг. »{105}принимает для Русской армии процент смертности от болезней в течение минувшей войны — 2, 5%.
Всех больных, как было уже указано, зарегистрировано 5 069 920, что при 2, 5% умерших должно дать общую цифру умерших в 126 778, а за округлением — 130 000. Эта цифра, утверждает доктор Биншток, не противоречит общему числу умерших от инфекционных болезней (42 670), составляющему, как это обычно наблюдается у нас, треть общего числа умерших от болезней.
К указанному выше числу умерших от болезней нужно еще прибавить умерших скоропостижно и умерших в плену.
Согласно данным доктора Аврамова, численность скоропостижно умерших равняется 7196.
|
|
|
Таким образом, общее число смертей от болезней может считаться близким к 140 000.
Приведенная выше цифра умерших от болезней требует ряда оговорок. С одной стороны, надо помнить, что цифры доктора Аврамова не включают в себя данных с Кавказского фронта и о русских войсках, дравшихся за границей, и по этой причине численность умерших от болезней является преуменьшенной. С другой стороны, число смертей выведено не из числа болезней, а из числа бывших заболеваний. Очевидно, что последних было больше, чем первых, так как одно и то же лицо могло хворать несколько раз. Невозможность учесть сейчас это обстоятельство может возбудить подозрение, что приведенная выше цифра является преувеличенной. Но сомнение в этом рассеется, если обратиться к статистике о потерях французской армии. Доктор J. Toubert в неоднократно цитированном нами труде{106} исчисляет число умерших от болезней во французской армии равным 175 000.
Следовательно, во французской армии в среднем ежемесячно умирало от болезней 3400 человек.
Если мы выведем такое же среднее число для нашей армии при 140 000 смертей, мы получим около 3600 смертей в месяц. Но Русская армия была гораздо более многочисленна людьми, а следовательно, выведенная цифра в 140 000 ни в коем случае не может считаться преувеличенной.
Число чинов Русской армии, умерших в плену, определяется для пленных, находившихся в Германии:
— 210 офицерских и 47 934 нижних чинов{107}.
Для пленных, находившихся в Австро-Венгрии:
— 241 офицерских и 27 497 нижних чинов{108}.
Число умерших чинов Русской армии в турецком и болгарском плену нам не известно. Но ввиду ничтожного количества этих пленных число умерших среди них не может оказать влияния на общий итог, закругленный в десятках тысяч.
Таким образом, общее число наших чинов, умерших в плену (за исключением тяжелораненых, скончавшихся до прибытия во внутрь вражеской страны), должно измеряться в округленных числах — в 70 000.
Интересно отметить здесь, что по отношению к установленному нами итогу наших пленных (2 400 000) это составит 2, 9%, т. е. процент, немного превышающий процент смертности, принятый нами согласно с доктором Бинштоком для смертности от болезней в Русской армии; такое превышение совершенно естественно.
|
|
|
Подведем теперь итог числу убитых, умерших от ран и болезней в Русской армии в войну 1914–1917 гг. (до большевистского переворота). Этот итог должен выражаться примерно так:
Зарегистрированные убитые … 626 000[67]
Неизвестные убитые … 674 000
Умершие от ран … 350 000
Умершие от болезней … 140 000
Умершие в плену … 70 000
________
1 860 000
ИНВАЛИДЫ
Дабы закончить рассмотрение вопроса о потерях Русской армии, необходимо еще попытаться определить, каково число инвалидов, которое должно было остаться в Русской армии после большой войны. Под словом «инвалид» мы будем понимать раненых и больных, которые после выздоровления признавались, согласно существовавшим у нас правилам, совершенно не годными к военной службе, а посему подлежащими увольнению от нее.
Изучение регистрационных карточек на 103 194 раненых и 70 755 больных, пользованных в санитарных учреждениях Петроградского городского комитета Всероссийского союза городов, показывает, что уволено было вовсе от службы: раненых — 25, 2%, а больных — 14, 9%. Если применить этот масштаб ко всему числу эвакуированных раненых (2 425 000) и больных (1 875 000), мы получим, что общее число уволенных вовсе от службы во время войны достигает:
Для раненых — 611 000
Для больных — 279 375
________
890 375
Несомненно, что это число является несколько преувеличенным. Действительно, мы имели уже случай указывать на то, что в Петроград эвакуировались раненые и больные, требовавшие сложного лечения; естественно, что среди таких раненых и больных процент инвалидности должен быть очень повышенным.
Как мы приводили выше, Ставка в своем ответе начальнику Французской военной миссии насчитывала, что к октябрю 1917 г. было вовсе уволено от службы тяжелораненых 348 508. В том же ответе указывается, что, кроме того, было еще уволено до выслуги обязательного срока службы 170 210. Несомненно, что причиною этих увольнений могли являться только последствия тяжелой болезни. Следовательно, число инвалидов к октябрю 1917 г., по счету Ставки, равнялось 518 718. К этому числу нужно еще прибавить 37 295 русских инвалидов из числа чинов Русской армии, попавших в плен и возвращенных в течение войны в порядке обмена. Это доведет общий итог до 556 013.
|
|
|
Но и это число не может выразить собой общий итог инвалидов, оставшихся после войны 1914–1917 гг. В сентябре 1917 г., т. е. к тому времени, к которому относятся цифры, приведенные в ответе Ставки, большое число инвалидов не могло быть еще учтено Ставкой: они находились еще на излечении в санитарных учреждениях или были уволены в долгосрочный отпуск, и вопрос об их окончательном увольнении со службы должен был решиться только впоследствии. Вот почему мы думаем, что Л. И. Сазонов прав, когда в своей статье «Потери России в войну 1914–1918 гг. »{109} утверждает, на основании данных Главного военно-санитарного инспектора, что число уволенных от службы за ранами, контузиями и болезнями должно измеряться в круглых цифрах в 700 000.
Такова и должна быть общая численность наших инвалидов.
|
|
|
