Большеног приходит в вашингтон

 

Рано вечером 19 августа 1970 года миссис Луиза Бакстер из Скамании, штат Вашингтон, проезжала мимо автостоянки в Бикон‑Роке, когда у ее автомобиля спустила шина. Миссис Бакстер поменяла колесо и вдруг, совершенно неожиданно, ощутила, что за ней кто‑то наблюдает. Чувства ее не подвели, хотя и наблюдатель оказался совсем не таким, какого она ожидала увидеть. Поглядев на участок леса, тянущийся от обочины, она с ужасом обнаружила крупную морду какого‑то коричневого, как кокос, грязного существа с огромными прямоугольными белыми зубами и большими, как у обезьян, ноздрями. Как того и следовало ожидать, женщина закричала, прыгнула в свою машину и в панике нажала на газ. Посмотрев в зеркало заднего обзора, она разглядела, что существо выбралось на дорогу и застыло, выпрямившись в полный рост, который, по ее словам, был никак не меньше 10 футов. «Оно было просто огромно, – вспоминала она позднее. – Такой гигант, похожий на обезьяну. Определенно большеног».

Хотя описание и принадлежало испуганной женщине, но все же встреча, рассказанная миссис Бакстер, не была чем‑то совершенно необычным для обитателей штата. Ведь и в нынешнем веке, и раньше приходило множество сообщений о существе, которое, кажется, является самым неуловимым из всех приматов Земли, так называемом большеноге, или саскваче, зверечеловеке, который, как считают криптозоологи, обитает в густых лесах северо‑западного побережья Тихого океана. Огромные волосатые существа, много выше людей и весящие больше 400 фунтов, вероятно, как и «снежный человек» Гималаев, являются живыми реликтами доисторических времен. Правоверные антропологи стараются не замечать сообщений о них, считая их порождением городского фольклора, но регулярные появления их в наше время в разных местах, по крайней мере, дюжины штатов Америки и Канады все же внушают уверенность в том, что подобные реликтовые создания действительно могли выжить в глухих, отдаленных от цивилизации лесах.

Убедительными свидетельствами стали многочисленные следы ног, которые не раз фотографировали и отпечатывали в гипсе. Хотя некоторые из следов большенога представляют собой явные подделки, но все же нельзя объяснить одной только тягой к сенсациям такое количество отпечатков. Например, не так давно была обнаружена цепочка из более 3 тысяч следов, протянувшаяся на несколько миль, и в довольно безлюдном месте. Трудно поверить, что кому‑то захотелось взять на себя тяжкий труд фальсифицировать столь длинную трассу.

В последние два десятилетия следы сасквача стали объектом тщательного изучения в нескольких американских университетах и канадских лабораториях. Было выяснено, что типичные следы взрослых особей составляют 16 дюймов в длину и 7 в ширину и обнаруживают явное отсутствие изгиба стопы. Вместе с тем ясно различимые две фаланги на всех пальцах указывают на своеобразное приспособление, выработанное в процессе эволюции, для перенесения значительного веса. И соответственно глубина отпечатков позволяет смоделировать двуногое животное с массой свыше 300 фунтов, а иногда и много больше. Отсутствие отметин, которые указывали бы на наличие когтей, исключает возможность того, что отпечатки большеногов на самом деле принадлежат медведям, в то время как иные детали анатомии (такие, как данные о кожных наростах по краю стопы, потовых порах и потертостях) было бы совершенно невозможно воспроизвести искусственно, что уменьшает и вероятность фальсификации.

Многие годы встречи с большеногами, подобные описанной миссис Бакстер, воспринимались большинством американских зоологов недоверчиво, несмотря на подкрепляющие свидетельства в виде следов. Но их скептицизм несколько пошатнулся в 1967 году, когда охотник по имени Роджер Паттерсон заснял короткий, но впечатляющий фильм, где видна взрослая представительница большеногов, идущая легким шагом по высохшему руслу Блафф‑Крика, что в Северной Калифорнии. Древесные стволы на земле, заметные на заднем плане, позволяют довольно точно установить рост существа и его физические размеры. Внимательный анализ пленки, произведенный экспертами на биологических факультетах университетов Лондона, НьюЙорка и Москвы, позволяет заключить, что заснятое существо было ростом примерно в 6 футов 5 дюймов, с шириной бедер и плеч явно большей, чем у любого человека, и шириной шага в целый метр. Хотя нет ничего невозможного в том, что на пленке снят рослый, массивный мужчина, обряженный в обезьянью шкуру с различными искусственными подкладками, специалисты склонны считать, что любому мошеннику было бы чрезвычайно трудно добиться такой непринужденной походки, жестикуляции и прочих телодвижений. По мнению трех виднейших русских ученых, исследовавших фильм в Москве, в походке существа запечатлены «естественные движения без каких‑либо признаков неловкости, которые неизбежно читались бы при имитации». Отчетливо заметные черты – плоское лицо, покатый лоб и выступающие надбровные дуги, явное отсутствие шеи и чуть согнутые при ходьбе ноги – дают право считать, что самый ближайший родственник американского сасквача – питекантропус эректус, обезьяноподобное существо, которое, как думают, вымерло около миллиона лет назад.

Что бы там ни разгуливало по Блафф‑Крику в фильме, ясно, что это никак не медведь. Это важный аргумент в пользу гипотезы о большеного, ибо заметно ослабляет самое распространенное возражение скептиков, говорящих, что сасквач на самом деле всего лишь обычный гризли. Подобное утверждение, по сути, является прямым оскорблением для свидетелей, намекая на их тупость и крайнюю ненаблюдательность.

Чем ближе к своему завершению XX век, тем больше свидетельств тех, кто верит в существование дикого человека в лесах Америки, – они приходят все в большем числе из таких удаленных друг от друга штатов, как Флорида, Теннесси, Мичиган, Алабама, Северная Каролина, Айова, Вашингтон, и с огромных просторов северо‑запада, где легенды о саскваче были распространены ещё у индейцев. И тем не менее, как резонно указывают сомневающиеся, пока не найдено ни костей, ни кожи, ни тел этих животных, прямых доказательств их существования нет.

 

Из статьи Майкла Поулизника, активиста поисков бигфута в США:  

Мои поиски большенога на Аляске начались в октябре 1975 года. Я до сих пор не нашел его, но поиски этого таинственного примата не прекращаются. На Аляске это таинственное создание обычно называют Бушменом, то есть человеком из буша, кустарниковым обитателем.

Стремление найти большенога выгнало меня из моего временного обиталища в Анкоридже; я обследовал Внутреннюю, Южно‑Центральную и Юго‑Западную Аляску – в поисках мне помогала некоммерческая общественная организация, базирующаяся в Майами, – Американский антропологический исследовательский фонд. Насколько мне известно, до того наиболее научно обоснованных попыток установить контакт с большеногом на Аляске не предпринималось.

Но зачем же его искать? Давайте вернемся на два миллиона лет назад. По африканской саванне в поисках пищи бродит странное создание. Это создание выглядит как обезьяна, но также напоминает и человека. Оно ходит на двух задних лапах, однако лоб его низок и скошен, а челюсть выдается вперед.

Оно этого не сознает, но это создание представляет собой гигантский шаг вперед в эволюции. Может быть, это и есть то самое «недостающее звено» между обезьяной и человеком? Сегодня этого создания, которое отважилось приподнять себя над другими животными, больше не существует. А может, все же ещё существует? И это ли творение природы превратилось в нас с вами?

Поиски на Аляске были совершенно естественным продолжением розысков на северо‑западном побережье Тихого океана – там, в горах, вот уже более века живут странные легенды. Многие люди говорили, что собственными глазами видели огромные, похожие на обезьян существа, а также их следы – уникальные, превосходящие по размерам все остальные; некоторые измеряли эти следы, длина их доходила до 16 дюймов; следы эти встречались в горных районах северо‑западного побережья Тихого океана.

Жители Аляски с большой охотой помогали мне в моих поисках – даже те, кто относился к затее достаточно скептически. Вся информация, которой я пока располагаю, поступила ко мне из писем, а также из бесед. Беседы эти я вел прежде всего для того, чтобы доказать окружающим, что мною движет серьезный научный интерес, а отнюдь не погоня за сенсациями.

Некоторые жители Аляски – особенно местные жители: не очень охотно обсуждают свои встречи с этим странным существом – они боятся, что над ними будут смеяться или назовут их сумасшедшими.

Алеуты, живущие на островах Кадьяк и Афогнак, из поколения в поколение рассказывают легенды о таинственном, похожем на человека, животном. Они называют это существо «0улак'х». Я получил наиболее интересные свидетельства очевидцев именно на этих островах и планирую провести здесь более углубленные исследования.

Четыре рыбака с Кадьяка вышли на рыбную ловлю к заливу Казакова (Опасности) в 1974 году. В залив впадают две реки. И, охотясь на лосося, они увидели, как с одного берега реки прыгнул в воду некто и устремился к другому берегу. Один из рыбаков подумал, что это лось, и схватился за ружье. Но товарищ остановил его.

Они ясно разглядели верхнюю часть туловища пловца. Они видели, как он плывет, как взмахивает руками – руки были очень длинными, до 4 футов длиной, как описывают рыбаки. Они видели, как с длинных волос, которыми поросли руки, капает вода.

Фермер с острова Кадьяк сообщал о том, что он находил останки домашнего скота, причем по этим останкам можно было определить, что в смерти скота не повинны ни медведи, ни какие‑либо ещё животные.

С большеногом также ассоциируются внушающие суеверный страх вопли и забивающий все остальное запах – я нашел и эти признаки в моих исследованиях на Аляске.

Семья фермеров‑рыболовов, живущая возле Клэм‑Галч, сообщала, что в течение июля 1971 года слышала леденящие кровь нечеловеческие вопли. Неподалеку были найдены огромные следы, напоминающие медвежьи, но отпечатков медвежьих когтей не было.

Совсем недавно группа туристов из Анкориджа, обосновавшихся к югу от города на склоне горы возле ручья Макхью, слышала ночью шумы и шорохи, которые, как они уверяют, не могут быть вызваны медведем или лосем.

Одно из наиболее интересных из пока доступных мне свидетельских показаний принадлежат жителю Анкориджа, у которого есть небольшой домик возле Питерсвилла к западу от Талкеетны. Он с несколькими товарищами ехал верхом у подножия гор на юге национального парка «Маунт Маккинли». Дело было в конце лета. В бинокль они увидели три странных существа.

Группа всадников смогла преследовать существа, которые напоминали большенога, – столь выразительным был запах и столь четкими были следы, похожие на человечьи, но с сильно выгнутым сводом стопы. Когда всадники расположились на ночлег, они слышали ужасные крики в ночи.

Этот человек также сообщил, что он нашел, видимо, и место ночевки существ. У него не сохранились остатки волос, которые он обнаружил на этом месте, он описывает их похожими на щетину, но толще, чем волос медведя. Человек этот также говорит, что видел, как существа поедали ягоды. Он говорит, что они напоминали сделанный для меня рисунок большенога, но казались ниже ростом и более прямоходящими.

Мои попытки установить контакт с большеногом будут продолжаться.

 

СВЕЖИЕ ПИСЬМА

 

Десятки писем, поступающие в редакции журналов и газет после публикаций материалов недавних экспедиций и походов, все полнее раскрывают образ неведомого существа.

 

А. Митина, немолодой, наверное, уже человек из Калуги, пишет:  

«В самом начале 30‑х годов мой дед одним из первых вступил в колхоз и работал на пасеке. В то время на Рязанщине были большие массивы лесов, перерезанные болотами и оврагами. Как‑то раз пришел он с пасеки очень расстроенный и что‑то стал рассказывать бабушке. Я просила ее объяснить мне, что же произошло. Она все отнекивалась. В конце недели дед опять вернулся не в себе. Что‑то сказал бабушке, и та пообещала навестить пасеку. Я с трудом уговорила ее, чтобы она взяла и меня. Солнце садилось за лес, когда перед нами возникла знакомая картина: ульи, избушка, костер. Когда сварилась похлебка, дедушка положил в угли картошку. Мы вошли в избушку. Было темно. Огня не зажигали. Дед твердил одно и то же: „Сейчас придет, вот увидишь!“ Они с бабушкой прильнули к маленькому окошку, а меня заставили играть с Полканом на полу. В какой‑то момент тот вдруг вскочил на ноги, шерсть на загривке поднялась, и он тихо, с жалобным надрывом,, завыл. Стало жутко. Дед зашептал: „Смотри под орешник внимательнее. Вон‑вон, справа!“

Я не утерпела, протиснулась к окошку и стала вглядываться туда, куда он указал. И хоть было темно, но я рассмотрела ч.еловека огромного роста, широкого в плечах, который в этот момент вышел на поляну. Ступал он медленно и тяжело. Мы замерли. Потом я заплакала. Дедушка меня погладил по голове: «Не бойся, он сюда не пойдет». Зубы стучали у меня от страха, но я все равно смотрела, куда он идет. А он направился прямо к костру, опустился на четвереньки и стал разгребать угли. Угли вспыхивали, освещая на короткие мгновения фигуру незнакомца. Особенно запомнились мне руки и лицо, покрытые шерстью, как и все тело. Он выхватывал из костра картошку и отбрасывал ее в сторону. Затем подхватил несколько, подбросил на одной руке, перекинул в другую и, прижав их к животу, зашагал в ту сторону, откуда пришел.

Когда страх исчез, дед нам рассказал, что это «хозяин» леса, и, когда ему голодно в лесу, он приходит к пасеке и стоит в орешнике. А когда дед уходит, начинает выбирать из костра картошку. Вот и приходится, дескать, оставлять ему порцию. В один из приездов к деду я уснула однажды на коленях у бабушки, а проснулась от их тихой беседы. Дед: «Лошадь на днях ушла. Была с колокольчиком, а все же никак не найду. Возникла мысль: а не в овраг ли она упала? Спустился туда, держась за кусты. Услышал не то стон, не то плач. Думаю, лошадь сломала ногу. Раздвигаю тихонько кусты: пресвятая богородица! Что я вижу! Вроде логова под корнями деревьев, травы натаскано много, на ней лежит „хозяйка“. Живот огромный. Видно, рожает. А „сам“ сидит перед ней на корточках, руки на коленях. Подпирает голову руками и мычит. И только потому они не услышали меня. Надо же – все как у людей, и муки тоже»».

В том же году мне лично пришлось встретиться с «хозяином» и увидеть его лицо, но обстоятельства будут понятны не всем.

 

Геолог Александр Новиков прислал из Тюменской области такое письмо:  

«Это произошло в 1982 году в кишлаке Фарух недалеко от таджикской реки Вахш. Хозяин, в доме которого мы остановились, не только видел гули (местное название реликта), но и имел с ним схватку, закончившуюся серьезной травмой ноги рассказчика. До той поры мне не доводилось слышать такого убедительного и темпераментного рассказа о встрече с гоминоидом. Но я о другом.

Нас было восемь человек, в том числе моя жена. Фарух был исходной точкой нашего маршрута, а путь пролегал через перевал в долину заброшенных кишлаков. Та долина казалась нам идеальной для обитания гули. Посудите сами: запущенные сады абрикосов, алычи и грецкого ореха, пещеры и отсутствие людей. У нас была надежда.

А пока мы принимали угощение гостеприимного хозяина, готовились ко сну, расположившись в одной большой комнате. Причем жена моя спала у стены, затем дальше от нее я и все остальные товарищи. Я бы не уделял внимания тому положению, в котором мы приняли сон, но той ночью меня посетил ужас, равного которому я до сих пор не испытывал. Пробудившись неожиданно ночью, я смог лишь открыть глаза, остальные движения были невозможны. Это был паралич страха, но движения век скованы не были. Страх нарастал волнами, достигая апогея, когда сердце замирало, а затем выдавало толчок на грани своих возможностей. Пространство затемненной комнаты, в которое был обращен мой взгляд, было искривлено. Позже я понял, что это были галлюцинации. Окна почему‑то поменялись местами, а за одним из них мерещился кто‑то огромный. За первой волной ужаса накатилась вторая и начиналась третья. Я понял, что сердце может не выдержать, собрал все силы, сконцентрировался и, сделав незначительное движение, вышел из оцепенения. Затем, приподнявшись, что‑то крикнул. Все мгновенно прошло. Ужаса как не бывало. Комната приняла свои обычные очертания. Я откинулся и сразу уснул.

Утром у меня и мысли не было рассказать кому‑то о пережитом.

И ещё некоторые детали той ночи: была непогода с ветром и дождем, собаки лаяли неистово, а утром хозяин сказал, что в кишлак приходили волки. Я же уверен, что приходил Он. Наша группа благополучно выполнила свою программу, хотя ни гоминоида, ни его следов мы не нашли и недели через две возвратились в Душанбе. Про свои страхи я так никому и не рассказывал и начинал уже подумывать, что причина субъективная – съел что‑то не то или погода там… Но вот однажды в ожидании денежного перевода мы с женой гуляли возле почтамта, и у нас пошел такой разговор:

– Саша, я все боялась тебе почему‑то рассказывать, но со мной в Фарухе творились странные вещи. Я насторожился, но прикинулся непонимающим: – А что такое, Нина?

– Мне ночью стало очень страшно. Ощущение такое, будто в груди что‑то растет, растет… Потом я теряла сознание на какое‑то мгновение, приходила в себя, и все начиналось сначала. – Сколько раз?

– Два раза. На третий ты приподнялся, что‑то крикнул, и я сразу уснула.

Я ещё осторожно порасспрашивал у жены детали ее переживаний, затем поведал свои и с тех пор внимательно отношусь к тому, что не взвесишь и не измеришь линейкой.

Второй контакт подобного рода произошел со мной в 1985 году. Тогда мы небольшой группой в пять человек обследовали ущелья в районе реки Сиамы на ПамироДлае. Работали под началом Игоря Бурцева. Дело близилось к концу. Игорь Дмитриевич уезжал в Москву, а у нас, остававшихся, ещё было время сходить в верховья одного из притоков на высоте около 4 тысяч метров.

Мы поднялись туда уже в сумерках, и полная луна помогла нам разбить бивуак на голых камнях. В памяти остался какой‑то дикий восторг, который сопровождал меня на пути наверх. Я словно черпал силы от скал и ледников, от звезд, луны и прохладного ветра…

Холодная ночь прошла без происшествий. День на плато пробежал кое‑как, вся группа ушла в базовый лагерь, а я остался для проведения одинокой ночевки. Ночь заявила о себе таким холодом, что я, ерзая на камнях в худом спальнике, начал ругать себя за то, что не ушел со всеми. Сон был неважный. Холод будил, заставляя менять положение, и вот в какой‑то момент я пробудился, а пошевелиться не мог. Паралич. Чувство такое, будто находишься в коконе. Страх, конечно, был, и сердце молотило на пределе. Трудно сказать, сколько это продолжалось, но вот я услышал совсем рядом характерный тихий звук от гравия, когда на него наступают, и… меня постепенно отпустило. Я (и да простят меня отважные сердца) ещё глубже залез в мешок, а вылез уже утром с сильнейшей аритмией и побрел вниз. Такова правда.

А совсем недавно я снова влился в коллектив единомышленников. Где был базовый лагерь и район основных поисков, я умолчу. Опыт реки Сиамы, подвергшейся нашествию недавно, заставляет быть осторожным с координатами. Скажу лишь, что было это снова на Памиро‑Алае.

Итак, после знакомства Миша Вертунов, изыскатель из Ижевска, предлагает мне провести ночевку в весьма труднодоступном месте. Я сразу соглашаюсь. И вот мы под вечер покинули лагерь и начали подъем. Крутой тягун сменился скальным траверсом, где я пару раз, зависая над бездной, пожалел, что отправились без снаряжения. В сумерках Миша привел меня в довольно мрачное ущелье. Едва успели мы зайти туда, как откуда‑то сверху раздался сильный треск, вызванный несомненно каким‑то крупным животным. Миша не поленился пойти на разведку, затратив полчаса «светлого» времени. Безрезультатно. Мы расстались, не зная, кто за кого волнуется больше. Его тревоги касались моей ночевки, я же представлял, каково ему будет в темноте ползти по скалам вниз.

Устроившись поудобнее, я лежал и смотрел на звезды. На этот раз спальник был теплее. Рядом со мной из кустов доносилось потрескивание сучьев, и так продолжалось почти всю ночь. Никаких эмоций это не вызвало. Очевидно – дикобраз.

…Этот контакт был почти без страха. Просто кто‑то быстро‑быстро стал надувать у меня в груди теплый шарик. Он рос, наполняя все тело легким электричеством. Но, видно, не все струны оборвались во мне. Мое опасение потерять над собой контроль перебороло эту теплую волну. Лежу, молотится сердце. Почти в это время мне на коврик падает маленький скатанный камушек, брошенный так, чтобы упасть в изголовье между спальником и ковриком. Ему я почти не удивился. Было около трех часов ночи 13 сентября 1988 года».

«Уважаемая редакция!

Множество публикаций о «снежном человеке» подтолкнуло меня написать о моей встрече… у нас, в Москве…

А дело было так. Я художник книги, и мне ещё в 1957 году в журнале «Юный натуралист» (№ 9) довелось иллюстрировать рассказ И. Акимушкина «Таинственные следы в Гималаях». Особенностью моей работы как художника‑документалиста является особая тщательность поиска изобразительного материала и ответственность при изображении. Тогда я нашел только фото следов гоминоида – их я и нарисовал. Запомнил, что они не очень похожи на человеческие… В это время, к сожалению, мало кто верил в «снежного человека» как в реальность. Я все же начал собирать попадавшиеся мне материалы и публикации по этой теме в отдельную папку.

В 1962 году в издательстве «Детгиз» мне предложили иллюстрировать повесть карельского писателя‑археолога А. М. Линевского «Листы каменной книги», написанной писателем на материале петроглифов, открытых им самим в Карелии около Белого моря на реке Выг. Это – известные теперь «бесовы следки». Повесть Линевский строил на догадках о причине возникновения этих наскальных изображений. Ранее он написал две научные книги об истории своей находки. В них он спорил с членом‑корреспондентом Академии наук В. И. Равдоникасом об оценке расшифровки некоторых рисунков. Ученые сошлись на том, что эти камни имели ритуальное назначение.

Подробно изучая приведенные в книгах Линевского кальки, снятые им непосредственно с камней у водопада Шейрукша, я обратил внимание на особенность классификации изображений. Есть камни, где изображены люди, и обязательно в действии: с оружием, с луками, палками, в лодке, на лыжах. Люди изображены остро, выразительно, гротесково, но схематично, как знаки. Изображается охота на кита, плавание на лодках и охота на моржей, лов оленей, ходьба на лыжах. Особой композиции нет – это каменная записная книжка‑памятка. И создавались изображения во времени, как фиксация событий, иногда перекрывая предыдущие, а не как декоративное оформление камней. Но есть камень‑монолит, где изображены только одни животные, людей на нем нет. Линевский считал, что это мишень – цель, в которую, вернее, в изображенных на ней зверей, «охотились» для сопутствования удачи в настоящей охоте на зверя. Подобное встречается и теперь у некоторых африканских охотничьих племен. Это подтверждают щербины на камне от ударов дротика. На этом камне звери изображены особенно тщательно, индивидуально, портретно – почти по‑японски… Живо изображены лебеди, их лапы с чуть приподнятыми пальцами, сережки у морд лосей. Киты изображены сверху. Вообще видно, что художник искал наиболее выразительный ракурс, а не просто создавал эмоциональный образ зверя.

Вот на этом‑то зверином камне я и встретился со «снежным человеком» и его следами, изученными мною уже в 1957 году.

Удивительно, что древний художник поместил его на звериный камень. Это тот самый «бес» и его следы, которые побудили к наречению всей группы камней «бесовыми следками». Видно, многих приковало изображение «почти человеческих следов», но никто не ассоциировал их со «снежным человеком».

«Существо» помещено не в центре камня, как хозяин, а резко сдвинуто почти к краю камня, дано в профиль – как наиболее рассказывающее о себе и запоминающееся. Это человекообразное существо с огромными стопами идет и оставляет за собой реальные следы в размер стопы с правильным чередованием ног. Явно, что древний художник видел и существо и его след, был ошеломлен его размером, поражен длиной шага и со всей тщательностью скопировал его на камень. Другого случая изображения следов на петроглифах не припомню. Следы тянутся слева направо через весь камень, в некоторых местах даже перекрывая более ранние изображения. След приводит к изображению существа с огромной ступней. Рисунок пальцев ступни, их группировка точно повторяют их отпечаток на следе.

Рассматривая след, убеждаешься, что он лишь отдаленно похож на человеческий: стопа шире, без свода, пальцы расположены не под углом, как у человека, а поставлены почти перпендикулярно к оси стопы. Все пальцы, кроме большого, согнуты и вдавлены в почву. Это видно по большому пальцу на следе – он выступает дальше других вперед. У человека второй палец выдается вперед дальше, чем большой. Само существование следа свидетельствует о реальности того, кто его оставил. Существо – «бес» – наделено индивидуальной, портретной характеристикой. Ничего символичного, мистичного в его профильном изображении нет. Особенно если сравнивать его с изображением «беса» на «Весовом носу» на Онеге. (Хотя я убежден, что оба изображают «снежного человека».) Но на Онеге «бес» огромен – 2,5 метра по высоте. Он дан в центре, фасово, господствующим над остальными зверями, гипнотизирующе для смотрящего. «Бес» же на водопаде Шейрукша находится не в центре, а в дальнем, невидимом с Вычи углу камня, 70 сантиметров по высоте. Он не господствует, а масштабно связан с окружающими его изображениями зверей.

Интересна и реакция местных жителей на это изображение. В названии «бесовы следки» акцент дан явно на следы, как более таинственно впечатляющие, чем сам образ «беса». Очень может быть, что и древний художник чаще встречал следы, чем само существо, и это послужило поводом дать изображение следов. Внушителен шаг на камне – 120 сантиметров, длина стопы 30‑35 сантиметров (а ведь подобное находят и при современных экспедициях). У изображенного существа кисть руки развернута и все пальцы раскрыты, развернута и внушительная стопа, словно в анатомическом атласе. Я сличил наложением след, изображенный на камне, со следом на фото, снятым в экспедиции, – они совпали.

Профильная характеристика «беса» явно не случайна – выбрано такое положение, которое наиболее ясно запечатлелось бы, – опять говорит о реальности существа. И это поражает, ведь это создал и продумал первобытный человек. Как изображена кисть руки – с очень длинным большим пальцем, четко выбита на камне фаланга пальца, как дана ступня… при более слабой и короткой, чем у человека нормального, ноге. Округлое, яйцевидной формы туловище с горбом. (Люди на петроглифе не имеют горбов – спины у всех прямые.) Существо мужского пола, а бороды нет. У мужчин на изображении у всех бороды. На голове вроде рога – либо ухо, либо волосяной хохол (чуб, шиньон неандертальца – так называемый саггитальный гребень), принятый местными за рог, – отсюда «бес».

Выразительно изображена и мужская половая характеристика, что также свидетельствует о реальности виденного существа. В отличие от людей «существо» в руках ничего не держит. Оно не охотится и даже не смотрит по‑хозяйски на нарисованных зверей, а как бы застенчиво спешит уйти, скрыться. Образ дан как зверь, вне действия.

В № 10 журнала «Вокруг света» за 1969 год была помещена моя статья «Хозяин Бесова камня». Правда, все мои ссылки, что изображен древним художником «снежный человек», были вычеркнуты. А был поставлен вопрос: «Кто он, одиноко застывший на камне у водопада Шейрукша?»

Я же был уверен в том, что мой глаз художника не ошибся. Что это тот самый «снежный человек», йети, алмаст, калибан из шекспировской «Бури», химеры с собора Парижской богоматери, а главное – характеристики, совпадающие с теми, о которых свидетельствуют ныне повстречавшиеся с существом люди; совпадающие и с кинопленкой (бег на согнутых пальчиках, как бежит гоминоид на американской пленке), правда, на камне самец, а не самка. Вот так состоялась моя встреча со «снежным человеком» в Библиотеке имени В. И. Ленина в Москве. Недавно получены интересные подробности. По телевидению рассказали, что «снежный человек» стучит в окно охотничьей избушки, предупреждая, что он пришел. Приведено свидетельство очевидцев, что гоминоид откликается на свист свистом, и не просто, а свистит в правильной последовательности отклика. Не флейта ли пана это? И ещё меня интересует, бросали ли древние охотники оружие в изображение гоминоида на петроглифе. Есть ли сколы около его изображения? Не гипнотизировал ли он охотников? Или они его?

Пишу письмо вот для чего: журнал «Вокруг света» предостерегает ретивых любопытных, чтобы они не повредили делу обнаружения и сохранения гоминоидов. Так вот, я просил бы помочь сохранить и моего найденного снежного человека. Ведь экскурсии из Петрозаводска на Выг к петроглифам нередки. Охрой подкрашивают рисунки на камнях – не повредили бы. Мне кажется, о чем я написал – удивительно и очень интересно и высоко характеризует профессиональность художника, даже если он и первобытный.

Профессор Борис Федорович Поршнев считал, что я прав, и даже просил меня сделать доклад в Дарвиновском музее. С уважением,

Петр Павлович Павлинов, Москва».

 

ДИТЯ ТУНДРЫ

 

Мы дружили с Майей Генриховной Быковой лет восемь. Обменивались свежими материалами, постоянно информировали друг друга о всех мало‑мальски важных событиях в области изучения неведомого. Майя Быкова была непростым человеком и многим наступала на мозоли. Она писала острые, полемические статьи и очерки ещё в те времена, когда от одних ее разговоров редакторы газет и журналов приходили в ужас. По‑хорошему, о ней надо написать отдельную книгу, но пока мы познакомимся с одним лишь сезоном поиска «снежного человека», предпринятого Майей Генриховной.

(М. Г. Быкова скончалась зимой 1996 года в далекой Америке, где пыталась вылечить застарелые недуги и снова отправиться на встречу со «снежным человеком»…)

 

Из архива М. Г. Быковой

 

 

ЧААР ПАРНЭ, ПЭ МИЙЕ!

 

(«Снежный человек» в 1989 году)

 

…Сейчас, осенью 1990 года, я ещё живу около саамского озера. Уже весной, разрабатывая план на сезон, поставила перед своей группой задачу: получить в Заполярье фотоизображение существа, которое мы ищем. Хотя даже зарубежные исследователи, снаряженные куда лучше нашего, до сих пор таких фотографий не имеют. Случайные кадры В. Паттерсона, снятые в присутствии Р. Гимлина в 1967 году и признанные рядом ученых документальными, к сожалению, нечетки. Все мечтают о лучшем – эта кинопленка не стала событием. Впрочем, не станет решающим доказательством и самый четкий чей‑то будущий снимок. Такова уж привычка человека – сопротивляться фактам, а главное таковы положения зоологии. И все же в начале июля редакция журнала «Техника – молодежи» в связи с многочисленными пожеланиями читателей обратилась ко мне с просьбой подвести итоги поисков в 1989 году.

Основанием для надежды на новую встречу с неведомым существом должен служить мой удавшийся вызов его в течение двух сезонов подряд. Каждый раз было по три очевидца. Первое из этих событий описано в статье «У избушки на курьих ножках» («ТМ», № 4 за 1989 год), о втором я напишу здесь. Можно, конечно, надеяться и на случайную встречу (тем более Солнце сейчас неспокойно), но хочется строить работу на более прочном фундаменте. Им послужат три освоенных мною приема.

Первый – «суеверие от противного», то есть несоблюдение суеверных запретов. В каждом народе есть свои хранители знаний. Пожилые занимаются наставничеством на основе народного опыта, рассказывают молодежи, как вести себя в поле, лесу, горах, чтобы ничто темное, в основном ночью, тебя не смутило. Следовательно, если желаешь достичь обратного результата, поступай вопреки этим рекомендациям.

Второй прием – выработанный мною призывный крик. Я не претендую на полную имитацию, но другого такого крика в лесу нет. Он поражает воображение и людей и животных.

Третий прием – запаховые приманки. Вечерняя заварка кипятком особо душистого меда, определенных лекарственных и эфиромасличных трав, сухофруктов высокого качества, без примесей гари и гнили.

Именно благодаря этим приемам поставленная летом 1989 года цель была достигнута. Животное удалось привлечь, и его увидели люди, которым оно было до этого безразлично.

У меня сложилось впечатление, что и сами мы стали объектами скрытого наблюдения. В предыдущем сезоне по независящим от нас обстоятельствам животному все же нанесли травму непродуманные действия со стороны общественности. Оно видело ружья, ощущало, что его преследуют. Попавший в него камень, брошенный от страха одним из ребят, тоже дал о себе знать.

Зверь выбрал для наблюдения самое удобное место – в 25 метрах от костра, за двумя деревьями, из которых второе служило не столько защитой, сколько опорой. Трижды он наследил под этим деревом. Во всех случаях отпечатки ступней показывали путь сюда и обратно с заходом к воде, а в последний раз отпечатки были настолько отчетливы, что пришедший двое суток спустя Л. Ершов сумел вполне убедительно запечатлеть на кинопленке след опорной ноги. Прошедший дождь, как ни странно, не помешал, а помог съемке: в залитом водой следе можно было различить углубления от каждого из пяти пальцев.

Я никогда не отбрасываю свидетельских показаний только потому, что мне по каким‑то причинам не нравится рассказчик. Если из группы в несколько человек, бывших в одном и том же месте в один и тот же час, зверя видели лишь один или двое, это не предлог для насмешек. Сенсорные возможности разных людей слишком отличаются, да и нестабильны.

За два года в здешних местах произошло три встречи с несколькими особями одновременно: от трех до пяти. Интуитивно мне такие случаи не нравятся – я считаю, что социум любого рода этому существу чужд. Но редкая профессия ^одного из свидетелей обязывает к самым точным наблюдениям.

Удивительнее всего, что первого гоминоида в сезоне увидели всего в 3‑4 километрах от ближайшего к селу промышленного поселка. Ехавшая на велосипеде Л. Н. Акинтьева (кассир АТП) сразу догадалась, кто перед ней, приналегла на педали и благополучно вернулась домой. Следы пятипалой ноги видел в этом же месте ещё один человек. Шел июнь месяц.

Сторож вневедомственной охраны М. А. Коробкова, хорошо знающая голоса своих собак, услышала в их лае нечто ни на что не похожее. Присмотревшись, увидела очень высокую человеческую фигуру, то ли остроголовую, то ли в капюшоне. Человек был волосатый, он удалялся в сторону станции, потом свернул. После него остались следы босой ступни человеческого типа. Коробкова позвонила на станцию, но там он не объявился. Спустя несколько недель, в июле, такое же животное видели здесь в свете фар из легковой машины.

Если соблюдать точность, то жителям поселка повезло ещё раньше. Осенью знаменательного 1988 года инженер‑взрывник В. Г. Прокопова с группой туристов отправилась на одну из станций в предгорьях. После многочасового перехода спустились для привала к реке. Валентина Григорьевна чуть отстала, залюбовавшись красотами осени. Глаза отметили свежий излом дерева, развороченный, непонятно кем, пень. И тут же… в кустарник вели большие следы, сравнимые разве что со следами Гулливера в стране лилипутов. А из глубины чащи донесся незнакомый гортанный звук…

После привала все поспешили к поезду, и опять она приотстала, соблазнившись ягодами. Энергичная, по‑спортивному подтянутая, она не сомневалась, что догонит спутников. И вд

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: