 |
3. «А Донбассу не было страшно 8 лет? О них остальные украинцы думали все эти годы?»
|
|
|
|
3. «А Донбассу не было страшно 8 лет? О них остальные украинцы думали все эти годы? »
Прежде всего нам нужно отказаться от того, чтобы говорить про всех жителей Украины как про единого агента, который либо что-то делал, либо не делал. Все эти годы люди в Украине занимали разные позиции по отношению к войне на Донбассе. Одни голосовали за более бескомпромиссно настроенных кандидатов и партии, другие — за дипломатию. Программа нынешнего президента, за которого проголосовало большинство на выборах в 2019, году была направлена на мирное урегулирование, обмен пленными и отведение вооружений.
Кто-то годами принимал беженцев с Донбасса в других областях Украины и помогал им. Согласно отчетам ООН, более миллиона человек из Донецкой и Луганской областей Украины в 2014–16 годах вынужденно переселились в другие регионы Украины. В 2016 году было создано Министерство по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины – с целью координировать поселение, помощь и трудоустройство пострадавшим от военных действий на Донбассе. Были и те, кто создавали проекты помощи тем, кто остался на Донбассе: Донбасс SOS, Восток СОС, Країна вільних людей, Пролиска.
При этом у процесса мирного разрешения противоречий есть главное препятствие — линия фронта. Когда над Донбассом летают снаряды, неудивительно, что многие из местных жителей хотят, чтобы кто угодно пришел и остановил происходящее войсками. Когда в конституции Украины Донбасс закреплен как часть ее территории, хотя на самом деле контролируется войсками «ЛДНР» и России, логично ожидать, что внутренний диалог в украинском обществе будет включать в себя тех, кто будет считать, что у правительства есть мандат на возвращение Донбасса военным путем.
|
|
|
Страшно ли было Донбассу 8 лет? Сейчас мы как граждане России должны спросить у себя самих о роли нашей страны в этих событиях.
Российская Федерация много лет помогает «ЛДНР» как ресурсами, так и войскам, а значит, уже является участницей конфликта и занимает конкретную сторону. Значит, мы должны спросить себя, как наша страна могла бы помочь прекратить огонь на Донбассе как можно скорее? Россия — сторона конфликта на Донбассе, но это никак не делает ее полноправной участницей внутреннего политического процесса в Украине. Как она могла бы решать этот конфликт, а не менять политический режим всей Украины военным вторжением?
И если бы власть в России была демократической и мы могли бы через настоящих представителей влиять и на дипломатический процесс, и на действия войск, и на расходование ресурсов, какие действия мы бы проводили? Напротив, пока Россией правит президент, которого сейчас интересует реализация своих геополитических амбиций (на что он прямо указывает заявлениями о «рисках для России» и о том, что суверенитет Украины — историческая ошибка Ленина), он будет приоритизировать эти задачи над всеми прочими, включая мир на Донбассе. Настоящий вопрос: что будет, если прекратить решать задачи Путина вместо проблем Донбасса?
4. «А кто защитит Донбасс от обстрелов? »
Сейчас российская армия не помогает мирным жителям Донбасса, а атакует Украину с трех фронтов и ставит целью ее полный захват. Как заявляют уже и депутаты Госдумы от КПРФ, «Голосуя за признание ДНР/ЛНР я голосовал за мир, а не за войну. За то, чтобы Россия стала щитом, чтобы не бомбили Донбасс, а не за то, чтобы бомбили Киев». В то же время Путин и другие представители власти излагают самые разные обоснования интервенции: то восстановление «исторического единства» народов, то восстановлении исторических границ, то — будто Украина и НАТО «создали риски» для «существования» самой России, то о защите всей Украины от неонацистов.
|
|
|
Помощь мирным жителям Донбасса в них почти не фигурирует.
При этом союзничество с «ЛДНР» — далеко не самый очевидный способ такой помощи. Если бы во главу угла было поставлено разрешение ситуации, а не захватнические планы и собственное влияние на Украину, то российское правительство могло бы потратить силы на сотрудничество с гражданским обществом внутри и вне Донбасса. В этой связи напомним и о расследовании Baza, которое называет одним из главных выгодополучателей войны в Донбассе беглого украинского олигарха Сергея Курченко — сотрудничающего с высокопоставленными чиновниками и силовиками из спецслужб РФ. В ходе конфликта на Донбассе под его контроль перешла большая часть угольных и металлургических предприятий на территории «ЛДНР». В то время как Курченко обогащается, рабочим предприятий в 2021 году месяцами не платили зарплаты, и так держащиеся на уровне 10-20 тысяч рублей. Стоит поставить вопрос о том, зачем на самом деле нужна российская армия на Донбассе и ее поддержка вооруженных сил «ЛДНР».
5. «А где же вы (российские граждане, осуждающие войну) были все эти 8 лет? »
Кто-то из нас был подростком, кто-то не имел позиции или не интересовался политикой, а кто-то сопротивлялся войне с Украиной. Важнее всего не это, а то, как мы будем действовать сейчас.
В России на антивоенные протесты после присоединения Крыма в 2014 вышло до 20 000 человек, от либералов до анархистов. Именно с Крыма, а не Донбасса, начался отсчет — это важно помнить, чтобы не путать нападение и самооборону.
Антивоенные лозунги звучали на многих других акциях: например, на траурных шествиях, посвященных Борису Немцову — до пандемии они набирали в среднем по 60 000 тысяч человек. Отказ от претензий на Крым и на Донбасс, резкое улучшение отношений с Украиной — позиция, которая никогда не уходила полностью из протестной и оппозиционной повестки. Хотя главный фокус и сместился на масштабные внутренние проблемы России — такие как фальсификация выборов, преследование политзаключенных, экологические катастрофы, пенсионная реформа.
Тем не менее, борясь против авторитаризма в РФ, мы боролись и за возможность менять власть и отказаться от агрессивной внешней политики. Возможность прекратить стычки с украинскими войсками и спонсирование отрядов, ведущих бои с украинской армией. Именно это, а также наше полное доверие к украинскому гражданскому обществу в деле решения их внутренних проблем, могло бы принести мир на Донбасс.
|
|
|
