Что такое фетальная терапия?

Россия — одна из немногих стран мира, где в стенах ведущих клиник процветает фетальная терапия, этот вид современного каннибализма. Что представляет собой фетальная терапия? Женщина на позднем сроке беременности дает подписку о том, что жертвует своего нерожденного ребенка науке. Вызываются искусственные роды. Затем живой, часто жизнеспособный ребенок, умерщвляется. Из его расчлененного тельца изготавливаются «лекарства» — трансплантаты, призванные за большие деньги вернуть богатым клиентам их потерянную молодость.

Что можно сказать о врачах, идущих на такие преступления, после того как они произносили при получении медицинских дипломов клятву Гиппократа, где есть, в частности, такие слова: «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для исполнения подобного замысла; точно так же и не вручу никакой женщине абортивного пессария…»

Да, их можно определить как ассистентов дьявола, врачей-изуверов, убийц, палачей, но не нам дано их судить и добиваться для них справедливой кары за то, что они изменяют свое главному призванию — спасению жизни! На Страшном Суде ответ за этих убиенных детей будут держать не только их мамы. Наверное, дети спросят и бывших врачей: «За что вы нас убили? За что истязали, отрывали руки, ноги, головы наши?..» Тогда обнаружится вся ложь и дикость нынешних самооправданий: это, мол, наша работа, мы помогали «не плодить нищету», чтобы молодые люди могли закончить институт, чтобы семья «встала на ноги»…

Для вечности все эти житейские ценности вряд ли имеют значение. Важен сам факт: они убивали детей. И помогали в этом преступлении будущим матерям, соблазняя их простотой и безопасностью такого вмешательства в естественный природный процесс и высший божественный замысел. А в Евангелии очень доходчиво и ясно говорится: «Сказал также Иисус ученикам своим: невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят: лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтоб он соблазнил одного из малых сих» (Евангелие от Луки, 17:1).

Нельзя в связи с этим не сказать здесь и о тех людях, которые толкают женщину на аборт и становятся тем самым соучастниками ее преступления.

Несчастную жертву аборта убивают все близкие беременной женщины — прежде всего матери и мужья, будущие отцы, отправляющие своих жен и любовниц в абортарии.

И эти люди тоже считают, что не нарушают заповедь «Не убий», что им не следует приносить покаяние за грех убийства гораздо более изуверского и подлого, чем то, которое совершает сама мать, по молодости или в силу неопытности не ведающая, что творит. Они и пытаться не будут себя оправдать, считая, что в их жизни все идет как надо, они спокойно живут и умирают без покаяния…

На самом деле мужчинам, потенциальным отцам и дедушкам, не удастся уйти от ответа. Ведь именно с их разрешения, попустительства, а чаще всего просто по их желанию и настоянию женщины отдают себя в руки врачей-убийц. Без их преступного потворства аборты были бы страшным и редким исключением — как изуверские преступления, подобные злодействам маньяков.

Московский священник отец Артемий Владимиров считает:

По-человечески говоря, сей грех простить невозможно. И лишь Господь, которого мы пригвоздили ко кресту нашими грехами, множественными и страшными, лишь Единый Господь, будучи не только человеком, но и Всемогущим Богом, силен Своею собственной живоносной кровью омыть этот страшный — пожалуй, самый страшный грех человеческий.

И не говорите: «Все так делают. Когда все не будут, тогда и я не буду». Во-первых, не все. Во-вторых, отвечать перед Богом и совестью придется не кому-то, а именно ВАМ. Не смотрите на других — начните с себя.

«Слово об абортах» священника Александра Захарова, положенное в основу книги «Безмолвный крик», завершается так:

Люди русские! И мужчины и женщины! Родные! Всем нам надо прозреть и понять, что на территории нашего родного Отечества идет необъявленная война: на одной стороне воюют взрослые, на другой — их не успевшие родиться дети. Эта война имеет ту особенность, что в ней нет и не может быть победителей. Дети гибнут сразу и, очевидно, — массово, без всякого сопротивления. Взрослые отделываются ранениями — но лишь поначалу. Их ожидает гнетущий поствоенный синдром, превращающий их в душевных, а часто и физических калек… Родные! Заключим скорее мир с Господом и нашими детьми: перестанем Первого прогневлять, а последних убивать. К двум призывам «опомнитесь!» и «очнитесь!» хочется добавить еще один: «ПОКАЙТЕСЬ!» Имея перед глазами картину горя и вымирания русского народа, чувствуя сердечную боль и за живущих русских людей, и за детей их, которым они не дают даже родиться, испытывая горячее желание помочь первым и заступиться за вторых, я не мог молчать и почел долгом составить это «Слово». Я был бы наказан Богом, если бы знал все это, видел и молчал. Вы будете наказаны — если услышите, узнаете и не прислушаетесь, не защитите.

Отбросьте бесчеловечные доводы, пожалейте невинного, беззащитного ребеночка, вашего малыша, не отдавайте его на растерзание, и вы увидите, как все трудности рассеются, словно дым, в вашу жизнь войдет радость, Господь несказанно отблагодарит вас. Только сделайте это для Него и для себя. Пожалуйста, умоляем вас, ради ваших и наших детей, не убивайте!

«Прочь от нашего тела?!»

Еще одну группу, ответственную за убийство нерожденных детей, составляют люди, входящие в организации, которые борются за легализацию абортов и заставляют государства законодательно разрешать убийство детей, а порой и их матерей.

Один из наиболее распространенных аргументов защитников абортов заключается в том, что будто бы там, где детоубийства запрещены, много женщин теряют здоровье и даже умирают из-за кустарно произведенных нелегальных абортов. Но непредвзятая статистика показывает, что в странах, где «искусственное прерывание» было запрещено, нелегальных абортов производилось совсем немного, просто их количество преувеличивалось молвой.

М. Воробьев и М. Фомин пишут:

В частности, в Польше, где аборты с 1993 года официально запрещены правительством по требованию народа, ни одной смерти женщины от нелегального аборта не последовало…

В любом случае, небольшое число женщин, которые могут потерять здоровье от незаконных абортов, совершенно несопоставимо с миллионами и миллионами изуверски убиваемых узаконенными абортами детей. И эти крохи ни в чем не виноваты в отличие от матерей, сознательно идущих на огромный риск, лишь бы убить свое дитя. Но убивать детей нельзя! Никому и ни при каких обстоятельствах.

На Западе, на одной феминистской демонстрации за легализацию абортов, женщины скандировали: «Все законы прочь от нашего тела! Никто не вправе вмешиваться!» Да, женщина имеет право распоряжаться своим телом, но новое существо, растущее в ней, не есть часть ее тела. Это совершенно другой человек, а половина детей даже другого пола. Если уж кому-то хочется побороться за «право женщины на собственное тело», то пусть лучше защищает права миллионов убиваемых во чреве девочек, чьи тела терзают в камерах для абортов.

Преступник, который нападает на вас в темном переулке, тоже занят устройством своей личной жизни: ему нужны деньги, скажем, на «дозу». Вправе ли мы ему помешать? Вправе!

Почему же, когда убивают вас, — вы взываете о помощи и признаете необходимость государственных законов, защищающих вашу жизнь, а когда убиваете вы, — «никто не вправе вмешиваться»? Надо тебе закончить институт — так сначала закончи, а потом уж вступай в брак и рожай детей. Не хочешь «плодить нищету» — не плоди, живи целомудренно.

Но если уж не устояли и зачали ребеночка — зачем же его убивать?..

Иногда врачи предполагают, что ребенок может родиться больным. Но ведь врачи, случается, ошибаются. Пусть родится — если и впрямь окажется больной, тогда и убьем… Малыша жалко? Почему же нерожденного, еще более маленького и беззащитного, не жалко? И если болезнь — достаточная причина, чтобы убить человека, тогда поубиваем всех больных. Они-то уж точно мучаются и нам столько хлопот доставляют. Если можно убивать детей, которые только предположительно могут оказаться больными, — этих и подавно следует убить. Ну что ж, давайте поотрываем им руки, ноги или побросаем в котлы с соляным раствором…

Некоторые считают, что аборт оправдан в том случае, если зачатие произошло вследствие изнасилования. По данным науки, беременность в результате насилия наступает в одном-двух случаях из тысячи. Но и в этих редких случаях аборт станет казнью невинного ребенка за преступление его отца. Вправе ли мы предлагать женщине, и так пережившей страшную травму, стать соучастницей детоубийства?

Некогда легализацию абортов объявили панацеей от рождения нежеланных детей. Но с каких пор право человека жить зависит от того, желает ли его видеть кто-то другой?

Да и факты свидетельствуют — если бы о желанности ребенка судили окончательно в начале беременности, и беременность свободно прерывалась абортом, то многие из читающих эти строки никогда не появились бы на свет.

Следует помнить: в любом случае есть выход без убийства. Если мать настаивает на аборте, потому что не хочет иметь ребенка, — пусть родит и отдаст его в детский дом. Не желаешь воспитывать сама — воспитают другие. Только не убивай! Жизнь в детдоме — не сахар, но большинство детей вырастает там порядочными людьми, превыше всего ценящими семейный уют и мир. А многих и усыновляют. И любой из детдомовских малышей, конечно, предпочтет жизнь смерти.