Ал-масуди золотые копи и россыпи самоцветов Или мурудж аз-захаб ва ма'дин ал-джаухар

/ 46 / [VIII] О халифате ал-Му'тасима

Присягнули ал-Му'тасиму в тот день, когда была кончина ал-Ма'муна, на ручье ал-Будандун, и это [в] четверг, [когда до конца] раджаба осталось тринадцать ночей двести восемнадцатого года (8.08.833). Имя его Мухаммад б. Харун и прозывается он по кунйе Абу Исхак. В то время между ним и между ал-'Аббасом б. ал-Ма'муном был спор в собрании, затем согласился ал-'Аббас [принести] ему присягу. Ал-Му'тасиму вто время было тридцать восемь лет и два месяца. Мать его зовут Марида бинт Шабиб ¹. Сказано [также], что ему присягнули в двести девятнадцатом году (834/5). Скончался он в Сурра ман Ра'а ² [в] двести двадцать седьмом году (841/2), и ему было [тогда] сорок шесть лет и десять месяцев. Был халифат его восемь лет и восемь месяцев. Могила его [находится] в ал-Джаусаке ³ в Сурра ман Ра'а, как мы упоминали.

/ 47 / Совокупность известий [об ал-Му'тасиме], деяниях его и обо всем замечательном, что было в дни его

Назначил ал-Му'тасим вазиром Мухаммада б. 'Абд ал-Малика ⁴ до конца дней своих. Приобрел влияние на него Ахмад б. Абу Ду'ад ⁵. Мухаммад б. 'Абд ал-Малик продолжал [быть вазиром] в дни ал-Му'тасима и ал-Васика ⁶, пока не начал править ал-Мутаваккил ⁷. В душе его было что-то против [Мухаммада б. 'Абд ал-Малика], и он убил его. Мы приведем самое замечательное из известного [об] убиении его ниже в этой книге в собрании известий [об] ал-Мутаваккиле, хотя мы и приводили это [в] сокращении в ал-Китаб ал-Аусат.

Ал-Му'тасим любил строительство. Он говаривал: «В строительстве — достохвальные дела. Первое из них — обустройство земли, которой оплодотворяется мир, где возрастает сбор хараджа, преумножаются богатства и плодится скот, понижаются цены, множатся приобретения и увеличиваются средства к существованию». Говаривал он вазиру своему Мухаммаду б. 'Абд ал-Малику: «Коли отыщешь место, где если истратишь десять дирхамов, а через год получу я одиннадцать дирхамов, то не советуйся со мною об этом». Была у ал-Му'тасима сила и мощь в теле его и отвага в сердце его. Упомянул Ахмад б. Абу Ду'ад, который любил [халифа], сказав: Когда перестал ал-Му'тасим беречь себя и силы свои, я однажды вошел к нему, а у него [был] Ибн Масавайх. [Тогда] встал ал-Му'тасим и сказал мне: «Не уходи, пока я не выйду к нему». И я сказал Йахйе б. Масавайху: «Горе тебе, я вижу, что изменился цвет [255] лица Повелителя Верующих, умалилась сила его и ушла мощь его. Что ты думаешь об этом?» Он сказал: «Он, клянусь Аллахом, подобен железной балке, однако в руках его топор, которым он бьет по той балке». [Тогда] я сказал: «Как это?» Он сказал: «До этого, если [ал-Му'тасим] ел рыбу, то делал для себя разноцветные приправы из уксуса, тмина, аниса, руты, сельдерея, горчицы и орехов, и ел [рыбу] с этими приправами, предохраняясь от ущерба, [причиняемого] рыбой, и [от] ее вреда нервам. И если ел он головы, то делали для него приправы, которые снимали [причиняемый] ими вред или же смягчали его. Чаще всего он смягчал [приправами этими] пищу свою и много советовался со мной. А теперь ал-Му'тасим стал противоречить мне, если я что-нибудь запрещаю ему, говоря: «Я ем это против воли / 48 / Ибн Масавайха. Что же я могу поделать?» Сказал [Ахмад б. Абу Ду'ад]: Ал-Му'тасим за занавесью слушал, [о чем мы говорим]. [Тогда] я сказал: «Горе тебе, о Абу Йахйа! Закрываешь рукой своей глаза свои». Он сказал: «Да буду я за тебя выкупом! Я не могу отвратить [ал-Му'тасима] [от деяний его] и не отваживаюсь перечить ему». Когда же он закончил речи свои, вышел к нам ал-Му'тасим и сказал мне: «О чем [это ты разговаривал] с Ибн Масавайхом?» Я сказал: «Я спорил с ним, о Повелитель Верующих, о твоем цвете [лица], который считаю болезненным, и о скудности пропитания, [даваемого] тобою, что ослабило члены мои и истощило тело мое». Он сказал: «Так что же он сказал тебе?» Я сказал: «Пожаловался, что ты принимал от него то, что он советовал тебе, и что ты думал об этом так, как ему нравилось, а теперь ты противоречишь ему». Он сказал: «Так что же ты ему сказал?» Сказал [Ахмад б. Абу Ду'ад]: Тогда я стал [что-то бормотать]. И [халиф] рассмеялся и сказал: «Это после того, как он закрыл рукой глаза свои или до этого?» Сказал [Ахмад б. Абу Ду'ад]: Тут я покрылся потом и понял, что он слышал то, о чем мы говорили. [Ал-Му'тасим] понял, что поразило меня, и сказал: «Да простит тебе Аллах, о Ахмад. Я обрадовался тому, что, [как] я думал, опечалило тебя, когда услышал и узнал, что это одно из проявлений радости и дружества».

Ал-Му'тасим любил 'Али б. ал-Джунайда ал-Искафи ⁸, который приводил в удивление [внешним] видом и речью. В нем (проявлялось) здравомыслие жителей ас-Савада ⁹. Однажды ал-Му'тасим сказал Мухаммаду б. Хаммаду ¹⁰: «Пойди поутру к 'Али б. ал-Джунайду и скажи ему, пусть готовится сопровождать меня». [256] И [Мухаммад б. Хаммад] пошел к нему и сказал: «Поистине, Повелитель Верующих приказывает тебе сопровождать его. [Так] усвой правила сопровождения халифов и обхождения с ними». [Тогда] сказал 'Али б. ал-Джунайд: «Как мне готовиться? Приставить себе чужую голову? Купить ли мне / 49 / свою бороду? Прибавить ли себе росту? Я [и так] готов с избытком». Сказал [Мухаммад б. Хаммад]: «Ты еще не знаешь, каковы правила сопровождения халифов и обхождения с ними». [Тогда] сказал 'Али б. ал-Джунайд: «А каковы они? Давай выкладывай, что знаешь». Сказал ему Ибн Хаммад, а был он сведущим и утонченным и [исполнял тогда] обязанности хаджиба: «Правила обхождения таковы: наслаждение разговором, предупредительность и услужливость. И чтобы не плевать, не кашлять, не прочищать горло, не сморкаться, не ехать верхом впереди государя, чтобы он не наклонялся в паланкине, [а] слезать с коня вперед него. И если кто сделает не так, то уподобится свинцовой гире, которой уравновешивают шатер. Нельзя спать — [сопровождающий] должен бодрствовать, даже если заснет государь, и бдеть за теми, кто едет вместе с ним, потому что если оба заснут, то один склонится и не почувствует, [ежели] склонится [государь], и будет в этом для [сопровождающего] позор». А 'Али б. ал-Джунайд смотрел на него, и когда [Ибн Хаммад] донял его своими наставлениями, ['Али б. ал-Джунайд] прервал речь его и сказал, как говорят жители ас-Савада: «Аххаррха/ ¹¹ Пойди к нему и скажи: «Будет сопровождать тебя лишь тот, у кого мать — потаскуха, а сам он — рогоносец». Тогда Ибн Хаммад вернулся и передал ал-Му'тасиму [то], что сказал 'Али б. ал-Джунайд. Ал-Му'тасим рассмеялся и сказал: «Приведи его ко мне». [Тогда] он привел ['Али б. ал-Джунайда]. И [халиф] сказал [ему]: «О 'Али, я посылаю к тебе, чтобы ты сопровождал меня, а ты не делаешь этого». [Тогда] 'Али сказал: «Этот твой невежественный, облезлый посланец принес мне условия Хассана аш-Шаши' ² и Халавайха ал-Мухаки ¹³. Он сказал: «Не плюй, делай тот-то и не делай того-то». И стал он тянуть в речах своих, прищелкивать пальцами и показывать руками: «Не кашляй, не чихай». А это не для меня, я [без этого] не могу. Так если хочешь, чтобы я сопровождал тебя, то ежели застигнет меня [желание] тихо и громко выпустить газы, я их выпущу при тебе тихо и громко, а если застигнет тебя [то же], то и ты выпускай газы тихо и громко, а то между нами дела не будет». [Тогда] ал-Му'тасим рассмеялся, так что задрыгал ногами, и смех полностью [257] овладел им. И он сказал: «Ладно, сопровождай меня как знаешь». Сказал 'Али б. ал-Джунайд: «С радостью и удовольствием».

И 'Али б. ал-Джунайд поехал имеете с ал-Му'тасимом в шатре, стоявшем на спине верблюда. Ехали они некоторое время и углубились в пустыню. [Тогда] сказал 'Али: «О Повелитель Верующих, прибыло то имущество, / 50 / так что ты думаешь?» Сказал [халиф]: «Это твое, если желаешь». Сказал ['Али]: «Приведи Ибн Хаммада». И ал Му'тасим приказал привести его. Тогда сказал ему 'Али: «Иди сюда, я скажу тебе [кое-что] по секрету». И когда Ибн Хаммад приблизился к нему, 'Али потихоньку выпустил газы, приблизил к нему рукав свой и сказал: «Я нашел у себя в рукаве какое-то насекомое. Посмотри, что там». Ибн Хаммад всунул голову свою [в рукав], почуял запах отхожего места и сказал: «Я ничего не нахожу, однако не знал я, что внутри одежд твоих — отхожее место». А ал-Му'тасим закрыл рот свой рукавом и смех полностью овладел им. Потом 'Али б. ал-Джунайд принялся непрерывно потихоньку пускать газы, а затем сказал Ибн Хаммаду: «Ты сказал мне: «Не кашляй, не плюй, не сморкайся», и я не делал этого. Но я гажу на тебя». Сказал ¹⁴: Он продолжал тихонько выпускать газы, и ал-Му'тасим высунул голову свою из паланкина. Потом ['Али] сказал ал-Му'тасиму: «Поспел котел. Я хочу испражниться». Тогда ал-Му'тасим сказал, повысив голос свой, когда стало ему невмоготу: «Горе тебе! Эй, слуга, [спусти] на землю. Я сейчас умру».

Однажды 'Али б. ал-Джунайд ал-Искафи вошел к ал-Му'тасиму, и [тот] сказал ему после того, как ['Али] посмешил его и пошутил с ним: «'Али, почему я тебя не вижу, горе тебе? Разве забыл ты службу и не сохранил [ко мне] привязанности?» И тогда 'Али сказал ему: «Главное из того, что я хочу сказать, уже сказал ты. Ты сущий Иблис». [Ал-Му'тасим] засмеялся, потом сказал: «Почему ты не приходишь ко мне?» ['Али] сказал: «Ах, сколько [раз] я приходил, но не достигал тебя. Сегодня ты благородный, а [другой раз] ты словно из сынов Марии» ¹⁵. Сыны Марии — род из жителей ас-Савада, гордыня которых у жителей ас-Савада вошла в пословицу. [Тогда] сказал ему ал-Му'тасим: «Вот Синдан ат-Турки». И указал на слугу, [стоявшего] у головы его, и в руках его опахало. И [ал-Му'тасим] сказал ему: «О Синдан, если придет 'Али, то сообщи мне. И если даст он тебе записку, то доставь ее ко мне, и если вручит он тебе послание, то извести меня о нем». [Слуга] сказал: «Да, о господин мой». 'Али удалился, несколько дней его не было, [258] потом он пришел [и стал] спрашивать Синдана. [Ему] сказали: «Он спит». ['Али] удалился, потом вернулся. [Тогда] сказали: «Он в покоях своих, и до него не доберешься». ['Али] ушел и вернулся Сказали: «Он у Повелителя Верующих». И ['Али] ухитрился войти к ал-Му'тасиму с другой стороны. Он некоторое время смешил и упрекал его. [Ал-Му'тасим] сказал ему: «О 'Али, тебе что-то нужно?» Он сказал: «Да, о Повелитель Верующих, / 51 / если увидишь Синдана от-Турки, то передай ему от меня привет». [Тогда] ал-Му'тасим рассмеялся и сказал: «Каково его положение?» ['Али] сказал: «Положение его [таково], что ты поставил между мною и между собою человека, [и] тебя я увидел прежде, чем увидел его. Я соскучился по нему и прошу тебя передать ему от меня привет». [Тогда] овладел ал-Му'тасимом смех, и он вновь свел ['Али б. ал-Джунайда] и Синдана и вновь приказал, чтобы Синдан заботился о деле его. И он не препятствовал ['Али].

Однажды ал-Му'тасим проезжал по западной стороне Сурра ман Ра'а, и это в дождливый день, за которым последовала дождливая ночь, и отстал от своих спутников. Вдруг поскользнулся осёл и сбросил бывшие на нем колючки. Это колючки, которыми в Ираке топят печи. Хозяин [осла], дряхлый старец, стоял и ожидал человека, который проехал бы и помог бы ему с его тюком. [Тогда ал-Му'тасим] остановился над ним и сказал: «Что с тобой, о старец?» [Старец] сказал: «[Да] выкуплю я тебя! С моего осла свалился этот тюк, и я решил дождаться человека, который помог бы мне нести его». Ал-Му'тасим пошел, чтобы вытащить осла из грязи. [Тогда] старец сказал: «Да буду я за тебя выкупом, испортишь ты из-за моего осла свои одежды и благовония, которые я чую». [Ал-Му'тасим] сказал: «Не обращай внимания». Потом он слез [с коня], взял осла одной рукой и вытащил его из грязи. Старец поразился, перестал заниматься своим ослом и стал смотреть на [ал-Му'тасима], удивляясь ему. Потом [ал-Му'тасим] затянул поводья коня своего у себя на поясе, взялся за колючки, связанные в два тюка, поднял их и положил на осла. Затем он подошел к луже, вымыл руки свои и сел на коня. [Тогда] сказал старик савадец: «Да будет доволен тобой Аллах». И сказал по-набатейски ¹⁶: «Ашкал гарми тахутака»". Объяснение этого: «[Да] выкуплю я тебя, о юноша». [Тут] подошла конница, и [ал-Му'тасим] сказал одному из приближенных своих: «Дай этому старцу четыре тысячи дирхамов и будь с ним, пока не проедете вы через посты и не доведете его до деревни». [259]

В двести девятнадцатом году (834/5) была кончина Абу Ну'айма ал-Фадла б. Дукайна ¹⁸, маулы рода Талхи б. 'Убайдаллаха ¹⁹, в Куфе, Бишра б. Гийаса ал-Мариси ²⁰ и Ибн Раджаи ал-Гудани ²¹.

/ 52 / В [этом году] дал ал-Му'тасим Ахмаду б. Ханбалу ²² тридцать восемь плетей, чтобы он сказал о сотворенности Корана.

В этом году — а это год двести девятнадцатый — преставился Мухаммад б. 'Али б. Муса б. Джа'фар б. Мухаммад б. 'Али б. ал-Хусайн б. 'Али б. Абу Талиб, и это когда от зу-л-хиджжа прошло пять [ночей] ²³. Он был погребен в Багдаде на Западной стороне среди могил курайшитов с дедом своим Мусой б. Джа'фаром. Молился над ним ал-Васик. [Джа'фар] преставился в возрасте двадцати пяти лет. И [было] сказано другое. И сказано, что Умм ал-Фадл бинт ал-Ма'мун отравила его, когда прибыла с ним из Медины к ал-Му'тасиму. Мы привели из дела его то, что описали, потому что имамиты разошлись во мнениях относительно возраста его при кончине отца его. Мы привели то, что говорилось об этом в послании ал-Байан фи асма' ал-а'имма, и то, что сказали об этом шииты из ал-кат'иййа ²⁴.

В этом году — а это год двести девятнадцатый — устрашил ал-Му'тасим Мухаммада б. ал-Касима б. 'Али б. 'Омара б. 'Али б. ал-Хусайна б. 'Али б. Абу Талиба ²⁵, да помилует их Аллах. Пребывал он в Куфе в неописуемом богомольстве, благочестии и набожности. Когда же испугался он за себя, то бежал и прибыл в Хорасан. И странствовал по многим областям его, таким как Марв, Сарахс, Талакан ²⁶ и Наса". Были у него там воины и деяния. Собралось к нему и к имамату его великое скопище людей. Потом отвез его 'Абдаллах б. Тахир ²⁸ к ал-Му'тасиму, и [халиф] заточил его в башне, построенной в саду Сурра ман Ра'а. Разошлись [во мнениях] о Мухаммаде б. ал-Касиме. [Одни] говорят: «Он [был] убит ядом». И из них некоторые утверждают: «Люди из сторонников его из Талакана пришли в тот сад, нанялись там на службу [садовниками], сделали лестницы из талаканийских веревок и шерсти, свершили подкоп под башню, вытащили [Мухаммада б. ал-Касима] и увезли его». И неведомо известие о нем до сего времени. Привлеклось к [признанию] имамата его большое скопление зайдитов к этому времени, и это год триста тридцать второй (943/4). Из них многие утверждали, что Мухаммад не умер, жив [и] питаем и что он объявится и наполнит [мир этот] справедливостью, как наполнен он неправдой, и что он махди общины этой. Особенно много [260] таких / 53 / под Куфой, в городах Табаристана и ад-Дайлама и во многих волостях Хорасана. Слова тех о Мухаммаде б. ал-Касиме подобны словам рафидитов-кайсанитов ²⁹ о Мухаммаде б. ал-Хана-фии ³⁰ и подобны словам ал-вакифиййа ³¹ о Мусе б. Мусе б. Джа'фаре. Они ал-мамтура ³². Таким известна секта эта среди шиитских сект. Мы привели речения их в книге нашей ал-Макалат фи усул ад-дийанат и речения крайних из ал-ма'навиййа ³³, прочих из ал-мухаммадиййа ³⁴ и других неправедных сектантов, кто веровал в переселение душ в различных людей из животных, и прочее, в книге нашей, озаглавленной Китаб сирр ал-хайат ³⁵.

Ал-Му'тасим любил собирать тюрок и покупать их из рук господ их. И [таких] собралось у него четыре тысячи. Он одел их в парчу, позолоченные пояса и позолоченные украшения, выделив одеждой из остальных воинов своих. Он избирал людей из самых истых египтян, самых истых йеменцев и самых истых кайс ³⁶. Назвал он их ал-магариба ³⁷ и подготовил хорасанских мужей из ферганцев и прочих из ал-ашрусиййа ³⁸. [Тогда] умножилось воинство его. Тюрки притесняли простонародье в Городе Мира, наезжая лошадьми [на людей] на рынках, и это поражало слабых и детей. Иногда багдадцы возмущались против кого-нибудь из тюрок и убивали его, если он сбивал женщину, древнего старца, мальчишку или слепца. И ал-Му'тасим решил перевезти их и поселиться на пустом месте. Он остановился в ар-Разане ³⁹ в четырех фарсахах ⁴⁰ от Багдада, но не полюбил воздуха его, и душен показался ему воздух [ар-Разана]. Он переезжал и осматривал местности и веси [вплоть] до Тигра и прочих [рек], пока [не] добрался до места, известного как ал-Катул ⁴¹. Место понравилось ему. Там была деревня, где жил народ из ал-джарамика ⁴² и люди из набатеев — на реке, известной как ал-Катул, которая является одним из притоков Тигра. И он построил там дворец, и обстроились люди, и перебрались из Города Мира, который опустел, и [остались в нем] / 54 / лишь немногие. И было среди [того], что сказал некий голодранец об этом, позоря ал-Му'тасима за переезд его от них, следующее:

О живущий в ал-Катуле среди ал-джарамика,
Оставил ты в Багдаде матерых козлов.

И тем, кто был с ал-Му'тасимом, худо пришлось из-за холода [того] места и твердости почвы его, и они исстрадались с постройкой [зданий]. Об этом говорит один [из тех], кто был в войске: [261]

Сказали нам, что зимовать будем в ал-Катуле.
[Так] [на] Аллаха одного, Господа нашего, уповаем.
Люди судачат между собой.
И каждый день что-нибудь случается по воле Аллаха.

Когда ал-Му'тасим измучился [с тем] местом и строить там [оказалось] трудно, отправился он осмотреть [другие] места и прибыл в местность Самарру. У христиан был там монастырь 'Ади ⁴³. Он спросил одного [из] обитателей монастыря о названии места, и тот сказал: «Оно известно как Самарра». Сказал ему ал-Му'тасим: «А что значит Самарра?» [Монах] сказал: «Нашли мы в древних книгах и [у] древних народов, что это город Сама б. Нуха» ⁴⁴. Сказал ему ал-Му'тасим: «Что это за местность и к какой [области] относится?» [Монах] сказал: «Из областей Табархана ⁴⁵ и к нему относится». [Тогда] посмотрел ал-Му'тасим на обширное пространство, в котором странствуют взоры, и на чудесный воздух, и на нетронутую землю. Полюбилось ему [это место] и понравился воздух его. И [ал-Му'тасим] провел там три дня, охотясь каждый день. Он обнаружил, что душа его жаждет пищи и требует прибавки к обычному. [Тогда] узнал [ал-Му'тасим], что это — влияние воздуха, почвы и воды. И когда [понял он, что] понравилась ему местность, позвал он обитателей монастыря и купил у них землю за четыре тысячи динаров, определил место дворцу своему и заложил строительство его. Это место, известное как ал-Вазириййа ⁴⁶ в Сурра ман Ра'а, и по нему назван инжир ал-вазири, самый сладкий, с самой нежной кожей и с самыми мелкими зернышками; не сравнится с ним сирийский инжир и далеко до него инжиру [с] Арджана ⁴⁷ и [из] Хулвана. И возвелась постройка. [Ал-Му'тасим] собрал рабочих, мастеров и ремесленников со всех крупных городов и привез туда из всех местностей всевозможных саженцев и деревьев. Он разбил тюрок на отдельные подразделения и поселил их по соседству с ферганцами, ал-ашрусиййа и прочими [людьми] из городов Хорасана в / 55 / соответствии с соседством [их] [друг с другом] в странах их. Он выделил Ашнасу ат-Турки ⁴⁸ и подчиненным его из тюрок место, известное как Карх Самарра ⁴⁹. Некоторых из ферганцев он поселил в месте, известном как ал-'Умари и ал-Джиср. Определили участки, нарезали наделы, улицы и переулки. [Ал-Му'тасим] выделил людям каждого ремесла [отдельный] рынок, и также купцам. Люди строили, и поднялись постройки. Возвели [262] дома и дворцы, и умножилось строительство. Вырыли [колодцы], и [воды] потекли [в них] из Тигра и других [рек]. Люди услышали [о том], что построена столица, устремились к ней и принесли туда всевозможные удовольствия и все, чем пользуются люди и прочие живые твари. Умножилась там снедь и увеличились жалования. Излились на [людей] благодеяния, и снизошла на них справедливость. [Тогда] увеличилось плодородие и расцвела земля. Начались описанные нами свершения ал-Му'тасима в двести одиннадцатом году (826/7).

Обострилось дело Бабака ал-Хуррами в стране ар-Ран и ал-Баликан ⁵⁰. Умножились воинства его в тех странах, и двинулись воины его к тем столицам. Он рассеивал войска, разбивал воинов, убивал правителей и губил людей. [Тогда] послал против него ал-Му'тасим войска во главе с ал-Афшином ⁵¹. Умножились и слились битвы его, и утеснил [ал-Афшин] Бабака в стране его, так что распалось сообщество его и были убиты люди его. [Бабак] укрепился на горе, известной как ал-Бадин в земле ар-Ран, и это страна Бабака, и но нему известно место это до настоящего времени. Когда [же] понял Бабак, что случилось с ним и что угрожает ему, бежал из мест этих, бросив жилище свое. [Сам] он, брат его, дети его и родичи, и [те], кто последовал за ним из приближенных его, переоделись и облачились в платья путешественников, торговцев и караванщиков. И [Бабак] остановился в [некоем] месте во владениях Сахла б. Сунбата ⁵² — из армянских вельмож — на некоем водоеме. Неподалеку от них [был] пастух овец, и они купили у него овцу и договорились о покупке кое-какой провизии. [Тогда] [пастух] немедленно отправился к Сахлу б. Сунбату ал-Армани и сообщил ему известие, сказав: «Это Бабак, нет в том сомнения». Ал-Афшин [же], когда Бабак бежал из мест своих и исчез с горы своей, [стал] опасаться, что он укроется на какой-нибудь неприступной горе или укрепится в какой-нибудь твердыне, или же присоединится к какому-либо народу, живущему в одной из тех местностей, и тогда умножится сообщество его и соберутся у него беглецы [из] войска его, и он вернется к [прежнему]. / 56 / [Тогда ал-Афшин] расставил посты на дорогах и написал вельможам в крепостях и в различных местах и в странах Армения ⁵³, Азербайджан, ар-Ран и ал-Баликан, пообещав за [поимку Бабака] награды. И когда услышал Сахл б. Сунбат от пастуха [то, о чем] [тот] сообщил ему, немедленно отправился с наличествующим оружием и людьми, прибыл [263] в [то] место, где [находился] Бабак, спешился перед ним, приблизился к нему, приветствовал его царским [титулом] и сказал: «О царь, пожалуй в замок свой, где [обитает] наместник твой, и [в] место, где Аллах укроет тебя от врага твоего». И [Сахл] поехал с [Бабаком], прибыл в крепость свою и усадил его на ложе свое, возвысил положение его и предоставил ему дом свой [и тех], кто с ним. Подали угощение, и Сахл сел есть с [Бабаком]. [Тогда] сказал ему Бабак в невежестве своем и неведении, где он [оказался] и к чему понужден: «Разве подобный тебе ест со мной?» [Тогда] встал Сахл из-за стола и сказал: «Ошибся я, о царь. У тебя есть все права порицать раба твоего, ибо не из тех я, кто ест с царями». И привел [Сахл Бабаку] кузнеца и сказал ему: «Протяни ногу, о царь!» И [кузнец] заковал его в железо. [Тогда] сказал ему Бабак: «Предательство, о Сахл?» [Сахл] сказал: «О сын подлой, поистине, ты пастух овец и коров. Где тебе устраивать [дела] государства, заниматься управлением и командовать войсками?» И он связал [тех], кто был с ним и послал к ал-Афшину, сообщая ему, что человек у него. [Тогда] отрядил к нему ал-Афшин четыре тысячи всадников в железных [доспехах] во главе со [своим] заместителем, называемым Бумадах ⁵⁴. Они взяли Бабака и [тех], кто с ним, и доставили их к ал-Афшину, и с ним — Сахл б. Сунбат. [Тогда] возвысил ал-Афшин положение Сахла, пожаловал его, украсил его, и [когда Сахл] отправился [восвояси], ал-Афшин вывел лошадь его своими собственными руками. Он снял с Сахла уплату хараджа и отпустил его. [Ал-Афшин] послал к ал-Му'тасиму птиц и написал ему о победе. И когда [известие] это прибыло к нему, зашумели люди, крича: «Велик Аллах!» Охватила их радость, и выказали они ликование. Написаны были письма в города о победе — Бабак ранее погубил [много] воинов государства. [Потом] повез ал-Афшин Бабака и Двинул воинов, [и] прибыли они в Сурра ман Ра'а, и это в двести двадцать третьем году (837/8). Встретил ал-Афшина Харун б. ал-Му'тасим ⁵⁵, люди халифского дома и государственные мужи. Он остановился в месте, известном как ал-Катул в пяти фарсахах ⁵⁶ от Самарры. И послан был ему серый слон, которого направил некий / 57 / индийский царь к ал-Ма'муну. Был он огромным слоном, украшенным красным и зеленым бархатом и разноцветными шелками. И с ним — большая породистая верблюдица, украшенная [тем], что мы описали. Принесли ал-Афшину [еще] куртку красного бархата, тканную золотом, [с] шитой всевозможными [264] яхонтами и другими драгоценными камнями грудью, и куртку [похуже] первой, и огромную шапку, подобную бурнусу, с разноцветной бахромой. На шапку был нашито много жемчуга и драгоценных камней. И [ал-Афшин] надел на Бабака великолепную куртку и надел на брата его другую. Шапку водрузили Бабаку на голову, а на голову брату его — подобную и подвели ему слона, а брату его — верблюдицу. И когда увидел [Бабак] слона, счел его великим и сказал: «Что это за огромное животное?» Понравилась [ему] куртка, и сказал он: «Вот щедрость великого царя, [оказанная] пленнику, потерявшему мощь, униженному, [которого] обманула судьба, покинуло величие и одолели невзгоды. Поистине, это радость, причиняющая печаль». И выстроили для него в два ряда конницу и пехоту [с] оружием, [в] доспехах, со знаменами и стягами от ал-Катула до Самарры, единым строем, соединенным, непрерывным. Бабак — на слоне, а брат его — за ним на верблюдице. Слон качает Бабака между рядами, а он смотрит направо и налево, оценивает людей и снаряжение [их] и выражает сожаление и печаль, что не удалось ему пролить крови их, не боясь того, сколь многочисленны они на вид. Это в четверг двух ночей, прошедших от сафара двести двадцать третьего года (3.01.838). Люди не видели дня, подобного тому, и украшений, подобных тем.

И вошел ал-Афшин к ал-Му'тасиму, и он возвысил положение его и поднял место его. Привели Бабака и поставили перед халифом. [Тогда] сказал ему ал-Му'тасим: «Ты Бабак?» Он не ответил. И [ал-Му'тасим] многократно повторил это ему, но Бабак молчал. [Тогда] наклонился к нему ал-Афшин и сказал: «Горе тебе! Обращается к тебе Повелитель Верующих, а ты молчишь?» И он сказал: «Да, я Бабак». Пал ниц ал-Му'тасим при этом и приказал отрубить ему руки и ноги.

Сказал ал-Мас'уди: Читал я в Китаб ахбар Багдад («Книге известий [о] Багдаде»), что когда остановился Бабак перед [ал-Му'тасимом], он долго не говорил с ним, потом сказал ему: «Ты Бабак?» Он сказал: «Да. Я раб твой и слуга твой». / 58 / Имя Бабака было ал-Хасан, а имя брата его — 'Абдаллах. Сказал [ал-Му'тасим]: «Обнажите его». [Тогда] слуги лишили его [бывших] на нем украшений и отрубили десницу его, а он ударил ею по лицу своему и сделал подобное этому с шуйцей своей. [Отрубили] треть ног его, а он катался в крови по плахе. Перед этим он произнес многие речи, искушая великими богатствами, но на слова его не [265] обратили внимания. И он принялся бить [тем], что осталось от рук его, по лицу своему. [Тогда] ал-Му'тасим приказал палачу вонзить меч меж двух ребер его ниже сердца, чтобы продлить мучения его. [Палач] так и сделал. Затем [халиф] приказал вырезать ему язык и распять члены его вместе с телом. И он был распят. Потом отнесли голову в Город Мира и водрузили на мосту, а после этого отвезли ее в Хорасан, [чтобы] носить по всем городам и весям его, ибо хорасанцы испытывали к [Бабаку] великое уважение [по причине] важности дела его, многочисленности воинов его, близости к уничтожению царства, перевороту веры и замены ее. Брата [же] его 'Абдаллаха отвезли вместе с головой [Бабака] в Город Мира, и совершил с ним Исхак б. Ибрахим ⁵⁷, амир его, [то же], что совершили с братом его Бабаком в Самарре. Распято было тело Бабака на высоком столбе на окраине Самарры. Место это и поныне известно как Хашабат Бабак ⁵⁸, хотя в это время ушли жители из Самарры и покинули ее обитатели.

Когда убит был Бабак, а с братом его было [так], как мы сказали, собрались у ал-Му'тасима витии и заговорили, и сказали [стихи свои] поэты. Из [тех], кто витийствовал в тот день, Ибрахим б. ал-Махди. Он сказал стихи вместо речи. [Вот] они:

О доверенный Аллаха, поистине,
Хвала Аллаху обильна,
Также и поддержка [Его]. И не
Перестанет Аллах поддерживать тебя
Против врагов. Дан
|Тебе] Аллахом помощник
На здравие. Устроил Аллах
Для тебя великую победу.
И эта победа — не видели
Люди победы подобной.
/ 59 / Вознаградил он ал-Афшина, доброго и ученого раба Аллаха.
И встретил там
Бабак день свой мрачный, грозный ⁵⁹.
Это маула твой, которого застал ты
Стойким, терпеливым
Ради тебя, и меч [ал-Афшина], обагренный кровью,
Явил сияющее радостью лезвие
Нанес он удар, [который] навсегда озарил
Лицо его светом. [266]

[Ал-Му'тасим] увенчал ал-Афшина короной из золота, украшенной драгоценными камнями и венцом, в котором не было [иных] драгоценностей, кроме красного яхонта и зеленого изумруда оплетенных золотом, и надел [на него] две перевязи. Женил ал-Му'тасим ал-Хасана б. ал-Афшина ⁶⁰ на Утрудже бинт Ашнас. Ее торжественно препроводили к нему, и была устроена для нее свадьба, переходящая [всякую] меру великолепием и красотой. Отличалась [Утруджа] красотой и совершенством. И о том, что радость свадебной ночи охватила приближенных людей и многих из простонародья, сказал ал-Му'тасим байты, описывая прелесть [жениха и невесты], красоту их и соединение их. И [вот эти байты]:

Отвели невесту к жениху,
Дочь главы — к главе.
Кто из них был, о если бы мне знать,
Знатнее сердцем и душой —
Хозяин ли это меча с украшенными драгоценностями ножнами,
Или обладатель великолепного пояса и [золотых пластин солнцеподобных].

В этом году — это год двести двадцать третий — выступил Туфил ⁶², царь ромеев, с воинами своими, и с ним — цари бурджан ⁶³, ал-бур-гар ⁶⁴, славян и других [народов], что граничили с ними, и остановился у города Зибатры ⁶⁵, на хазарской границе, завоевал его мечом, убил старого и малого, увел [многих] в полон и совершил набег на окрестности Малатии ⁶⁶. [Тогда] зашумели люди в больших городах [и стали] призывать на помощь в мечетях и жилищах. Вошел Ибрахим б. ал-Махди к ал-Му'тасиму и стоя прочитал ему длинную касиду, упомянув в ней [то], что поразило тех, кого мы описали, и побуждая его к одержанию побед и подстрекая к джихаду ⁶⁷. И из нее:

/ 60 / О ревнивый Аллах, видел Ты, так пресеки
Поругание женщин и то, что над ними вершат.
Может быть мужи и были убиты за преступления свои —
Почему дети их погибают зарезанными?

Ибрахим б. ал-Махди — первый, кто сказал в стихах своих «О ревнивый Аллах». [Тогда] немедленно выступил ал-Му'тасим встревоженный, обвязавшись чалмой газиев ⁶⁸, в белом нагруднике из шерсти, и встал лагерем на западном берегу Тигра, и это в [267] понедельник [после] двух ночей, прошедших от [месяца] джумада-л-ула двухсот двадцать третьего года (31.05.838). Подняли стяги на мосту и призвали [людей] в больших городах [вступать в ополчение] и идти вместе с Повелителем Верующих. [Тогда] потянулись к [ал-Му'тасиму] воины и ополченцы со всех [земель] ислама. [Ал-Му'тасим] поставил над авангардом своим Ашнаса от-Турки, а за ними следовал Мухаммад б. Ибрахим ⁶⁹. Над правым крылом [войска халифа был] Итах ат-Турки ⁷⁰, над левым его крылом — Джа'фар б. Динар ал-Хаййат ⁷¹, над арьергардом его — Буга ал-Кабир ⁷², и следовал за ним Динар б. 'Абдаллах, а над сердцем [войска был] 'Уджайф ⁷³. Двинулся ал-Му'тасим от сирийской границы и вошел через Дарб ас-Салама ⁷⁴, и вошел ал-Афшин через Дарб ал-Хадас ⁷⁵, и люди вошли через другие проходы. Бесчисленны были люди и не определены множеством. [Есть] и преувеличивающий, и преуменьшающий. Преувеличивающий говорит — пятьсот тысяч, и преуменьшающий говорит — двести тысяч. Встретил ромейский царь ал-Афшина и вступил с ним в бои. Разбил его ал-Афшин и убил большую часть вельмож и слуг его. Защитил [царя] человек из христиан, называемый Насир, с сообществом сподвижников своих. Ал-Афшин не сумел захватить царя в тот день, когда побежал он, сказав: «Он — царь, а цари оставляют [друг друга] один для другого». И захватил ал-Му'тасим многие твердыни, осадил город 'Амурию ⁷⁶, и Аллах открыл ее для рук его. Вышел к [ал-Му'тасиму] Лави ал-Батрик из нее и сдал [халифу город]. [Ал-Му'тасим] пленил главного вельможу из них, и он — ал-Батис, и убил из них тридцать тысяч. Пребывал там ал-Му'тасим четыре дня, разрушая и сожигая, и захотел он пойти на ал-Кустантиниййу, остановиться на заливе ее и [измыслить] хитрость, чтобы захватить [город] и с суши и с моря, однако пришло к нему [то], что обеспокоило его и отвратило от [того], на что решился он, и это дело ал-'Аббаса б. ал-Ма'муна, и что люди присягнули ему и что написал он ромейскому тирану. [Тогда] поспешил ал-Му'тасим двинуться к нему и заключить [в темницу] ал-'Аббаса и сторонников его. / 61 / И в этом году умер ал-'Аббас б. ал-Ма'мун.

В двести двадцать пятом году (838/9) ввели ал-Мазйара б. Карина б. Бандархармаса ⁷⁷, владетеля гор Табаристана, в Самарру, Ал-Ма'мун [ранее] дал ему должность, и он взбунтовался в дни ал-Му'тасима. Умножились воины его и расширились войска его. Написал ал-Му'тасим ему, приказывая явиться [к себе], но он не [268] пожелал. [Тогда] написал ал-Му'тасим 'Абдаллаху б. Тахиру, приказывая [начать] войну с [ал-Мазйаром]. И ['Абдаллах б. Тахир] направил к нему из Нишапура дядю своего ал-Хасана б. ал-Хусайна б. Мус'аба ⁷⁸. Он остановился в городе ас-Сарийа ⁷⁹ из городов Табаристана после многих сражений, бывших у него с ал-Мазйаром. И пришли [к] ал-Хасану б. ал-Хусайну соглядатаи его [с известием] о [том, что] Мухаммад б. Карин, и это ал-Мазйар, поехал на охоту с небольшой свитой. [Тогда] ал-Хасан напал на него и завязал с ним бой. И [ал-Мазйар] был взят в плен и отвезен в Самарру. [Тогда] донес он на ал-Афшина, что тот подстрекал его к восстанию и бунту из-за учения, на котором они соединились, и веры, на которой они согласились, из учений дуалистов ⁸⁰ и огнепоклонников. Схватили ал-Афшина за день до прибытия ал-Мазйара в Самарру. На него донес писец его, именуемый Сабур. И бит был ал-Мазйар плетью, так что умер, после того как был он выставлен и распят рядом с Бабаком. Ал-Мазйар соблазнял ал-Му'тасима многими богатствами, которые он [обещал] доставить [халифу], если он дарует ему жизнь, но [ал-Му'тасим] не пожелал [этого] и произнес:

Поистине, львы — львы [из] чаши.
Их помыслы В день войны — об ограбленном, а не о добыче.

Столб Мазайара наклонился к столбу Бабака, и тела их сблизились. На том [же] месте был распят Батис, наместник 'Амурии, и столб его наклонился к ним. Об этом говорит Абу Таммам Хабиб б. Аус ⁸¹ из речения своего:

Исцелил он внутренности от страданий их,
Когда стал Бабак соседом Мазйара.
Второй [из] них в пустоте. И не было
Второго, ибо оба «они были в пещере» ⁸² .
И они склонились друг к другу,
Словно чтобы скрыть
От Батиса известие из известий ⁸³.

Умер ал-Афшин в темнице, после того как сделали ему очную ставку с Мазйаром, и [Мазйар] донес на него. И выставили [ал-Афшина] / 62 / мертвым, и он был распят у Баб ал-'Амма. Принесли идолов, [которых], как утверждали, доставили для него, бросили [их] на него, и зажжен был огонь, [который) покончил со всем. [269]

В двести двадцать шестом году (846/7) умер Абу Дулаф ал-Ка-сим б. 'Иса ал-'Иджли. Был он господином родичей своих и главой рода своего среди 'иджл и прочих раби'а ⁸⁴. И был он славным поэтом, отважным витязем и хорошим певцом. Он сказал:

Иногда видишь ты меня на аргамаке.
[Тогда] страшатся меня доблестные вожди.
В день [же] развлечения пью я из чаши,
И за ухом у меня стебелек мирта.

Было упомянуто, что [однажды] ударил Абу Дулаф [некоего] всадника [копьем], и наконечник [копья] достал другого всадника, бывшего позади [первого], и он убил их обоих. Говорит об этом Бакр б. ан-Наттах ⁸⁵ в речении своем:

Сказали: «Нанизывает он двоих в

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: