 |
Публицистика как искусство 18 глава
|
|
|
|
"Make to kneel cowardly Russia again to God's chosen people" (Снова заставить Россию стать на колени перед богоизбранным народом.) - вот общий лозунг взбеленившегося от ненависти к нам американского еврейства. Еврей Зелигман, профессор Нью-йоркского университета, на подобном же митинге в Нью-Йорке усиленно рекомендовал испортить наши отношения к Китаю и Японии. Этот профессор и его брат, известный банкир Зелигман, состоят в числе самых рьяных агитаторов против России. Г-н фон Эгерт, петербургский присяжный поверенный, недавно побывал в Америке и продолжает следить за тем, что делается там. Он открывает для русской публики своей брошюрой очень важный, почти не замечаемый у нас факт: "Евреи всего мира объявили войну России". Подлинными цитатами из целого ряда американско-еврейских изданий г-н фон Эгерт доказывает, что международное и всесветное государство еврейское "предало отлучению русское царство. Для обширного северного славянского племени нет больше ни денег от евреев, ни симпатии с их стороны - ни в парламентской области, ни в печати, но вместо того неуклонная вражда".
Митинговая и газетная война жидов против России - черт бы с ней, но если в самом деле в Америке собирается огромный фонд с целью наводнения России душегубами и террористами, то нашему правительству об этом стоит подумать. Благодаря оплошности наших властей в 1905 году жидовское нашествие разных soldiers of fortune стоило нам пугачевщины и гибели бесчисленных верных сынов России. Неужели и нынче государственная наша стража ничего вовремя не заметит и не предупредит беды? Этот тревожный вопрос тем более уместен, что в 1905 году во главе власти стоял граф С. Ю. Витте, а теперь стоит ученик его, В. Н. Коковцов, которого по таланту и еврейским симпатиям многие называют "Витте II". Не секрет, каким заслуженным уважением пользуется г-н Коковцов во влиятельнейших еврейских сферах. Хорошо, если бы он как-нибудь использовал это уважение, чтобы остановить жидо-американский экспорт злодеев. У нас этого сорта машин своих достаточно. Как природный русский, В. Н. Коковцов едва ли захочет, чтобы Россия в самом деле "стала на колени" перед всесветным еврейством; но если так, то нужны какие-нибудь своевременные и достаточно серьезные меры.
|
|
|
В. П. фон Эгерт, специально исследовавший этот вопрос, пришел к интересным выводам, которые стоит выслушать. По мнению г-на Эгерта, "объявленную еврейством войну Россия должна встретить как можно лучше вооруженной со стороны своих законов, своей административной политики и своей дипломатии, между тем во всех этих трех направлениях Россия не только не вооружена, но и прямо оказывает своему противнику существенную помощь для ведения войны". Нашими же силами, нашими же деньгами, нашим же законодательством паразитное племя нас же и сокрушает. "Трудно себе представить что-нибудь более несообразное, чем наше законодательство о евреях, - говорит г-н фон Эгерт. - Взять хотя бы ту самую ст. 230 уст. о пасп. относительно иностранных евреев, из-за которой велась в Америке кампания об отмене трактата с Россией". Евреи-иностранцы с разрешения министра внутренних дел допускаются для посещения лишь известных мануфактурных и торговых мест, но евреям-банкирам и хозяевам значительных торговых домов делается исключение, им открыт полный доступ в Россию. "Но ведь именно банкиры и главы значительных торговых домов, - говорит г-н фон Эгерт, - такие, как Лёб, Шифф, Зелигман, Гросс и др., - они-то и составляют душу и направляющую силу враждебного движения еврейства против России". Безвредных (сравнительно) евреев мы не пускаем (например, ученых, художников, государственных людей), а самым злокачественным евреям отворяем двери. А законы о русских евреях? "Это, - говорит г-н фон Эгерт, - запутанная сеть многочисленных дробных правил, представляющих какое-то бесплодное топтанье на месте - ни два ни полтора, стеснительных для простой еврейской массы и льготных для богачей и интеллигентов, тогда как эти именно особенно вредны и опасны. Им свободно открывается дорога к захватам. Поддерживается еврейство в той его части, которая дает наиболее сознательных и боеспособных врагов России и которая даст их сугубо при общей войне, объявленной Русскому государству еврейством".
|
|
|
Правда, святая правда! О, какое зло, какое историческое зло нанесла России изнеженная и беспечная старая бюрократия, детище Маниловых и Обломовых, пытавшаяся древние и мудрые законы великого народа переделать на либеральный лад!
Еще более покровительственной для еврейства, нежели законы, явилась политика высшей нашей администрации. Уже издавна к евреям наши многие сановники имеют "влеченье, род недуга". Послушайте, что говорит беспристрастный г-н фон Эгерт: "Удерживается директива, данная резко в этом смысле бывшим министром финансов С. Ю. Витте. Государственный банк при нем сделался просто питомником для еврейских банков. В субсидировании еврейских предприятий при нем не бывало отказа. Подведомственные министерству финансов учебные заведения широко открывались евреям и т. д. Свою заботу о преуспеянии еврейства этот министр деятельно проявлял и вне пределов России: например, в середине 1890-х годов, объявляя и доказывая, что нет золота для поправления русской валюты, и устраивая в России девальвацию, он одновременно отсылал миллионы за миллионами золотом Соединенным Штатам для по правления их валюты, отчего зависело спасение близких там к банкротству многих еврейских банков и спекулянтов".
Исход - "исход"
"Что такое? - воскликнет изумленный читатель. - Неужели это не ложь, не чудовищная клевета? Возможно ли, чтобы русский государственный деятель в голодные 1890-е годы узаконил отнятие 33,5 процента у русских держателей кредитных билетов для того, чтобы спасти каких-то заокеанских жидов-банкиров?" Г-н фон Эгерт приводит доказательство этому, цитируя подлинную речь американца Уайта: "Я знал одного великого русского, Сергея Витте. Это он в бытность свою министром финансов наделял нас, в Америке, во время президентства Кливленда, для поправления нашей валюты многими и многими миллионами золота на самых сходных условиях ссуды". Речь Уайта занесена в официальное издание конгресса. Признаюсь: хотя я и считал себя врагом графа С. Ю. Витте по части еврейского вопроса (как и винной монополии), но эта трогательная заботливость его даже об американских евреях мне совершенно не была известной. Послушаем дальше, что говорит г-н фон Эгерт: "По лозунгу, данному всесильным тогда министром финансов, благоволение к евреям стало общим тоном, и в какие-нибудь пятнадцать лет произошло изумительное проникновение еврейством всей России. Все оставляемые нашими несовершенными законами многочисленные лазейки были использованы евреями, не зевавшими при таком поощрении, для распространения за черту оседлости. Теперь и вне этой черты всякий город, всякое местечко пестрит евреями и в их руках монополизируется вся торговля страны. Поразительным образом изменилась, например, и физиономия Петербурга за это короткое время. Одновременно цвет еврейства получал усиленное покровительство для занятия руководящих положений в банковском и акционерном деле и украшался, где только представлялся случай и где это зависело от министерства финансов, также государственно-служебными отличиями. Укрепляясь с этой стороны, еврейство уже затем само шло дальше, внедряясь в прессу и все глубже в адвокатуру, а также включая в поле своих действий высшую школу. Благодаря всему этому объявившее теперь России войну мировое еврейство имеет внутри самой нашей страны сильнейший контингент богатых, интеллигентных и влиятельных бойцов".
|
|
|
Каков, с Божьей помощью, результат нашей политики? Я не думаю, чтобы граф С. Ю. Витте был врагом России, как твердят об этом бесчисленные его недруги. Напротив, я считаю его верным - по крайнему его разумению - сыном своей родины, но как он жестоко промахнулся! Он-то ухаживал за евреями, он-то натаскивал их в Россию, он-то создавал им правящее положение - и что же в конце концов? Ему же приходится присутствовать на склоне лет при форменной войне против России, объявляемой всесветным еврейством, причем русское, им взлелеянное еврейство выступает в качестве авангарда жидовской армии... Уж конечно, талантливейший Сергей Юльевич не ожидал такого пассажа, как не ожидал он и того, что грандиозная винная монополия, введенная для сокращения народного пьянства, поведет к громадному разливу этого порока. Не ожидал он также, заключая мир в Портсмуте, что именно в тот момент Россия не только должна была, но и могла бороться с Японией. Это удивительное свойство многих талантливых русских людей - со всей силой широкой русской натуры работать для обратной своему замыслу цели. Среди разных родов гениальности нам недостает сократовского гения, предостерегавшего от элементарных ошибок. Конечно, из самолюбия, соразмерного с его славой, граф Витте ни за что не сознается ни в одной своей ошибке или сознается разве в маленьких, но история русская поставит ему в серьезный укор названные три оплошности, и особенно его любовь к евреям.
|
|
|
Переходя к дипломатии нашей, г-н фон Эгерт находит и тут систематическое покровительство евреям. "В качестве коммерческих агентов за границей министерство финансов держит предпочтительно евреев. Это тоже повелось со времени С. Ю. Витте. Но должность коммерческого агента русского правительства очень важная и заключает в себе финансово-политические функции. А привыкли эти агенты действовать особо, вне сферы государственной, посольской дипломатии, составляя нечто вроде дипломатической опричнины в специальном ведении министерства финансов. Это совершенно невозможное положение дела бросается особенно резко в глаза в Соединенных Штатах. Там министерство финансов удерживает коммерческим агентом еврея Виленкина, который женат на дочери лондонского банкира Зелигмана, брата тех двух Зелигманов в Нью-Йорке, профессора и банкира, которые играют такую деятельную роль в агитации против России..."
Не правда ли, хорошенький жанр? Еврей Виленкин из маленького человека сделан благоволением С. Ю. Витте важной персоной: "Он имеет от русского правительства ордена, чин действительного статского советника, представительную должность и жалованье больше члена Государственного совета, причем все это дало ему возможность хорошо жениться в богатой еврейской семье". "Одно из двух, - говорит г-н фон Эгерт, - или еврей Виленкин стоит за Россию - и в таком случае ненавидим американскими евреями и, стало быть, ни кредита, ни связей не имеет, ergo - совершенно бесполезен для России", или, наоборот, "что более вероятно и естественно, он солидарен с еврейством, сочувствует агитации американских евреев против нашего государства и способствует ей". Читатель сам решит, как умна наша политика, при которой евреи, произведенные в русские "генералы", хотя бы штатские, осыпаемые орденами и окладами, являются агентами воюющего с Россией родного племени...
|
|
|
Но дайте евреям равноправие, и не будет никакой войны! - кричат наши жидокадеты. Правда, войны не будет, но что же будет? Завоевание нас без войны, покорение нас без боя. "Никогда, - справедливо говорит г-н фон Эгерт, - евреи в странах, где им предоставлялось равноправие, не становились добросовестно в равное положение с остальным населением (вспомните хотя бы историю парфинского и вестготского государств, оттого и погибших)". В число отдаленных царств, съеденных жидами, буквально как саранча пожирает поле, следовало бы отнести прежде всего землю Ханаанскую и все страны Ближнего Востока, подготовленные евреями к римскому завоеванию; да туда же нужно прибавить и саму Римскую империю, подготовленную ими же к завоеванию варварами. Но зачем ходить в глубь далекого прошлого? Разве равноправие, данное евреям в Польше, не подготовило эту сильную когда-то державу к упадку и внешнему завоеванию? Разве равноправие, данное евреям в Австро-Венгрии, не сделало евреев в течение одного века финансовой и земельной аристократией на теле несчастного славянства? Несомненно, то же самое угрожает и русскому народу, если наше правительство не откажется от гибельной своей политики, покровительственной к евреям. Не только в стране слабохарактерного и простодушного населения - даже на еврейском Западе, среди железных рас, даже в самой Америке евреи неизменно становятся господами и никогда - производительными тружениками. И в Америке они ухитряются захватить в свои руки капитал народный не трудом, а всевозможными видами ростовщичества и гешефта, затем вторую силу после капитала - национальную печать, затем адвокатуру, суд и управление. Рожденная не героизмом и талантом, а фальсификацией и пронырливостью, аристократия еврейская является самой плохой аристократией в свете, самой бессовестной, самой жадной, самой наглой, а главное - всегда чуждой порабощенному ею народу. Чем шире дарованное евреям равноправие, тем откровеннее они подчеркивают свою вечную отдельность от рода человеческого, свою богоизбранность, свою маниакальную претензию "пасти народы жезлом железным", как сказано у их пророков. Евреи недавно в Америке, и сравнительно с Россией их там вчетверо меньше, между тем они начинают диктовать свою волю гордым англосаксам, они ссорят величайшую христианскую республику с величайшей христианской империей, они имеют наглость проповедовать против России своего рода крестовый поход с целью поставить православную державу Петра Великого на колени перед еврейством...
В. П. фон Эгерт, кажется, из обруселых немцев, но даже его сердце возмущено до глубины за родину, к которой мы, коренные русские, равнодушны. Надо защищаться, настаивает г-н фон Эгерт. С рассудительностью и трезвостью сородича Бисмарка г-н фон Эгерт указывает ряд чрезвычайно простых, но действительных мер, которые способны осадить еврейскую наглость. В общем эти меры суммируются в одном слове: изгнание. Необходимо, может быть, осторожное и постепенное, но решительное изгнание из России паразитного племени, методическое его вытеснение со всех захваченных им позиций. С паразитами этого типа не может сложиться, как показала четырехтысячелетняя история, никаких симбиозов и компромиссов. Каждое еврейское засилье неизбежно оканчивается "исходом из Египта", изгнанием их из зараженной ими нации, если только последняя не заедена ими до смерти. В отношении к евреям не может быть иной политики, кроме противоположной той, которая принята. Именно политика покровительства и поблажек привела евреев к провозглашению России подлой и к требованию их, чтобы давшая им приют христианская держава стала на колени перед ними...
КОГО ВЫБИРАТЬ В ПАРЛАМЕНТ
I
Одни с радостью, другие с печалью сообщают о глубоком равнодушии избирателей к предстоящим выборам. Мне кажется, это явление очень грустное, но вполне естественное. Очень грустно, что мы были и остаемся не политическим народом, ибо это вещь прежде всего опасная. В наше время нельзя быть великой державой без морального в этом участия нации. Нельзя безнаказанно страдать политической анестезией, потерей государственной чувствительности и соответствующих ей рефлексов. Пониженное состояние нашего политического инстинкта уже навлекло на Россию роковые беды. Триста лет назад это пониженное состояние позволило допустить гибель династии, нашествие иноплеменников, захват столицы, и Россия, конечно, погибла бы, если бы подъем государственного сознания в северных городах не заставил народ наконец восстать против нашествия. Двести лет назад нашествие Карла XII было отражено, но зато наши предки потерпели своего рода внутреннее нашествие, когда Петр I открыл двери инородчине и беспощадно ломал наши древние учреждения, отменяя земский собор, патриаршество, боярство и пр., и пр. В стране с повышенным политическим чутьем подобный реформаторский погром был бы едва ли возможен. Сто лет назад мы опять пережили чудовищное внешнее нашествие с истреблением столицы. Его можно бы избежать или дать отпор неприятелю у рубежа, если бы в стране бодрствовало политическое сознание. Наконец, в наши годы разве японская война со всеми ее ужасами не могла быть предотвращена, если бы Россия видела, куда она идет? Даже в неизбежном столкновении не одерживает ли верх та из сторон, которая замечает катастрофу несколько раньше противника и успевает подготовиться к ней?
Мы всегда были слепы и до сих пор не вышли из опасного состояния нации с завязанными глазами. К добру это не приводило и не приведет. Вот почему злорадство некоторых будто бы правых изданий по поводу предвыборного равнодушия я считаю неумным и недостойным. Чему ж тут радоваться, господа? Радоваться тому, что у нас опять недостает гражданского чувства долга и что мы всей необъятной массой собираемся не выполнить наших государственных обязанностей или выполнить их крайне плохо? Но ведь невыполнение обязанностей есть преступление, и чем более стихийные размеры оно принимает, тем хуже. Вы скажете: выбирать своих представителей в законодательные палаты не обязанность, а право, ибо за отказ от него не полагается никаких взысканий. Но это совершенно неверно. Есть священные обязанности, за неисполнение которых вы тоже не несете наказаний - например, обязанность воспитывать детей в духе благочестия и гражданского долга. И есть права, которые непременно должны быть осуществлены, чтобы быть правами. Что выбор представителей в парламент не частное только право, а и государственное, что не только мы в этом заинтересованы, а и государство - это легко понять из следующего. Представьте себе, что все избиратели отказываются от выборов, что все они "бойкотируют" парламент. Такая стачка повела бы к параличу законодательных палат, то есть самого законодательства. Разве это не было бы равносильным государственной катастрофе? Избирая новую династию 300 лет назад, наши предки осуществляли не только свое право, но и обязанность. Что было бы с Россией, если бы они посмотрели на это избрание лишь как на право, от которого можно отказаться?
<...>
Дума - единственная острастка против испытанного веками бюрократического бедствия и произвола. Исчезни Дума - и страна снова впадет в летаргический сон, когда в организме народном действуют лишь элементарные функции - питания, кровообращения и т. д. Но ведь факты вчерашнего дня, глубокие раны отечества, еще не зажившие, доказали, что в наш век нельзя пребывать в политической летаргии. Нас раздавят, нас разорвут на куски, как живую добычу, не способную к сопротивлению, если мы не встряхнемся вовремя. И правые, и левые (я говорю о крайних), проклиная Государственную Думу, охотно идут в нее и даже не отказываются получать с нищего народа генеральское содержание в качестве депутатов. Они отрицают Государственную Думу, указывая бесчисленные ее несовершенства. Но разве можно, господа, отрицать все то, что несовершенно? Если у вас плохие глаза - не отрицаете же вы вовсе свои плохие глаза. Вы стараетесь их вылечить, поставить в условия, благоприятные для наилучшего зрения. Или если поле у земледельца плохо - не отрицает же он вовсе своего поля, а начинает, не теряя минуты, удобрять его и хорошенько распахивать. Скажите по совести, пробовали ли мы поработать над плохой Государственной Думой, чтобы сделать ее удовлетворительной, а затем и хорошей? В течение последних пяти лет, сколько мне известно, не было к тому никаких ощутительных попыток, а, напротив, были серьезные попытки ее испортить - и справа, и слева, и снизу, и сверху. Обе крайние партии оскандалили Государственную Думу своими неприличными выходками, низведя законодательную палату на степень низкосортного публичного заведения, избегаемого порядочной публикой. При всей падкости на скандал даже высших столичных классов, я думаю, ни одна достойная мать не поведет свою дочь-подростка в общество, где мужчины переругиваются площадными, а иногда даже непечатными словами.
Опорочивая самую первичную, так сказать, порядочность законодательного собрания, разве г-да крайние обоих крыльев совершенствуют Государственную Думу, а не роняют ее и без того с невысоких подмостков? Снизу та же несчастная Государственная Дума подтачивается бездельем и равнодушием всегда отсутствующих депутатов. Сверху та же Дума ослабляется соблазнами окладов, должностей и отличий. В общем, мы, кажется, все делаем для того, чтобы зачаточное и несовершенное учреждение вышло как можно хуже, и затем начинаем на него жаловаться, приглашать к бойкоту его.
Теперь предстоит избрать новую по составу Государственную Думу, и мне кажется, все благомыслящие граждане должны равнодушие свое счесть государственным предательством, пассивным, но гибельным для Родины. Все честные люди (с нечестными говорить бесполезно) обязаны отнестись к выборам как к вопросу прежде всего личной чести и не обойти их невниманием потому только, что это общее дело. Я говорю о личной чести, так как вы ведь сочли бы долгом чести защищать права своей жены, сестры, дочери, матери. Но тут речь идет о более высоком существе - Родине, права которой должны быть для вас еще более священными. Родина устами Основного Закона призывает вас один лишь раз в течение пяти лет к исполнению великого долга, к избранию законодателей, - и вы малодушно уклоняетесь, отговариваетесь своею ленью и невежеством: да какое мне дело, да я никого не знаю, да мне никаких представителей не нужно и пр. Ну что ж, если совесть ваша вам позволяет, то отказывайтесь от гражданской обязанности, но помните, что в нравственном отношении это государственная измена. На вас, как и на каждого из миллионов граждан, Отечество рассчитывало, что вы явитесь в этот трудный час истинным сыном своей Родины, истинным гражданином, а вы поступаете как заехавший в страну иностранец, которому все равно, пропадет наше государство или не пропадет. Ну что ж, прячьтесь за спины соседей, сваливайте свою обязанность на их плечи. Этим вы только докажете, что напрасно великая мать-Россия с незапамятных времен вынашивала весь род ваш, оберегала и заботилась о вашей безопасности: в трудную минуту вы ей изменили.
Я считаю минуту выборов в Государственную Думу очень трудной и необыкновенно важной. Ведь все зависит оттого, как смотреть на вещи. Если смотреть на них не сознанием гражданина, близким к религиозному, а обывательски-легкомысленно, то ничего не стоит записать в список первых попавшихся кумовей и сватов. А то и писать не надо: кумовья и сваты за вас составят партийный список и всунут вам в руки. Нечего и читать - опускай бумажку в избирательный ящик, вот и все. Раз не меня выбирают, то не все ли мне равно - что ни поп, то батька и т. п. Нет, господа, не все равно, Далеко не все равно! Когда вы собираете грибы, то далеко не все равно, все ли их класть в корзину или избегать червивых и ядовитых. И по закону, и по совести, и по разуму вы обязаны делать строгий отбор и посылать в Государственную Думу только лучших людей из лучших - наилучших. Именно в этот торжественный час страна решает, есть ли у нее аристократия и какова она. Под словом "аристократия" я, как всегда, разумею не ту, которая числится таковой на бумаге, а действительную аристократию, то есть людей выдающейся совести, выдающегося ума и таланта, выдающейся энергии, выдающегося знания дела. Для обдумывания государственных дел нужны не кое-какие полупочтенные господа, а действительно почтенные, действительно способные подумать о всяком серьезном предмете с углублением в него и со всеми соображениями, какие дают здравый смысл, жизненный опыт и специальное изучение дела. Именно в этот ответственный и трудный час решается, пройдет ли в законодательную палату совесть народа и его талант или бессовестность и бездарность, кто будет предписывать законы великой нации: истинная аристократия или фальшивая.
Кого же выбирать в парламент? Как человек, немало потрудившийся в течение этих пяти лет над созданием национальной партии, я, казалось бы, был обязан убеждать своих соотечественников избирать одних националистов. Но я всем сердцем советую этого не делать. Между националистами есть безукоризненные люди, умные, талантливые, энергичные (не говоря об их патриотизме), и если вы знаете таких, то выбирайте прежде всего их. Но между националистами могут встретиться, как и во всякой партии, люди не выдающегося ума, недоказанного таланта, не проявленной ничем энергии, не вполне испытанной независимости - и таких вы не выбирайте. Одна принадлежность к какой угодно партии равно ничего не решает. Партийная программа есть приблизительно намеченная цель, но следует удостовериться, способны ли люди достигать каких-нибудь целей и ясно ли они сознают их. В христианском государстве все преступники - христиане, но от этого государству не легче; может быть, ему легче было бы, если бы они были добродетельными язычниками. Выборы в парламент должны быть прежде всего индивидуальными, а затем уже партийными. Я лично, если мне будет предоставлено право выборов, решил поискать в том городе, где живу, вполне безупречных националистов и им отдать свой голос. Если таковых найдется меньше, чем нужно, я поищу вполне безупречных "правых", затем вполне безупречных октябристов и, наконец, при всем отвращении к жидокадетской партии, если бы я встретил вполне безупречных кадетов русской крови, то при недостатке более мне единомышленных людей я подал бы голос даже за таковых кадетов. Партийному разномыслию с ними я придаю серьезное значение, но я настолько верю в природу совести и таланта, что наличие последних служило бы для меня достаточным обеспечением: совершенно невозможно, чтобы русские по крови люди, да еще честные и талантливые, могли бы при каких-либо условиях изменить России. А стало быть, в крайнем случае я мог бы вручить им представительство русских интересов, несмотря на принципиальное разномыслие. Во всяком случае, честный и даровитый консерватор, как и честный и даровитый радикал, мне кажется, менее опасны в Государственной Думе, нежели сомнительный в своих отношениях националист, и я первых предпочел бы второму. Я не хочу, конечно, сказать этим, что отрекаюсь в чем-либо от основных принципов своей партии, но хочу только напомнить, что под всеми политическими партиями должна разыскиваться более глубокая, более общая партия - нравственная, партия людей чести и таланта, которые в силу этих свойств не могут не быть истинными патриотами. Единственно, за кого я не подал бы своего голоса, - это за преступные партии, а также за враждебных России инородцев. Такими я считаю только тех инородцев, которые заводят в Государственной Думе свои особые национальные гнезда - еврейское, польское, литовское, татарское и пр. Есть инородцы нейтральные и даже дружественные России - тех надо и учитывать как таковых.
После избрания Царя на царство избрание своих законодателей, хотя бы временных, есть величайшее из таинств политической религии, и к нему нужно приступать с "верой, благоговением и страхом Божиим", то есть с глубоким сознанием важности совершаемого поступка. Выбирая лучших из своей среды, каждый гражданин приносит Отечеству драгоценнейшее, что у него есть. Но тут нужно руководствоваться больше нравственным критерием, нежели партийным, - нужно выбирать не политиков, а аристократов (в моем смысле), и только тогда политика у нас будет высокая, а не низменная. Вспомните, как в самой природе слагалась древняя аристократия. Основатели благородных родов не имели ни гербов, ни грамот, но они обнаруживали наличие подлинного благородства, подлинного таланта, подлинного героизма. Они потому были признаны стоящими выше толпы, что действительно были выше ее. Ищите же и теперь этих действительно высоких, и они от вашего имени не совершат ничего низкого. Как и перед предыдущими выборами, я утверждаю, что великое существо - нация имеет право на то, чтобы представители ее представительствовали ее величие, то есть являлись в Государственную Думу с государственным достоинством и независимостью. Если это так, то нельзя выбирать в члены Государственной Думы людей с мелкими характерами, людей вздорных, нестойких, способных подслуживаться, идти на соблазн. Россия переживает очень тяжелую эпоху своей истории. Никогда еще, с времен незапамятных, она не была так унижена и обесславлена, никогда ее оборона не была столь плачевно ослаблена, и никогда еще народ не переживал такой шаткости духа, как теперь. Если что может поднять Россию, то это появление во главе всякой власти (законодательной, судебной и административной) людей исключительного таланта и патриотизма. Что было бы с Японией, если бы она 40 лет назад не нашла таких людей! Об этом можно догадываться. Но что стало с Японией, нашедшей таких людей, - это для всех видно. Хотя из народа же подбираются суд и правительство, но участие народа в этом подборе стеснено. Тем необходимее дорожить возможностью избирать своих законодателей. Именно через парламент народ может освежить свою государственность наплывом не наемников, которым "все равно", а истинных стоятелей за правду. Таких и выбирайте!
II
4 августа
Из людей нравственно безупречных и умственно достаточно сильных выбирайте прежде всего националистов. Избирая народное представительство, не надо забывать, что такое народ. Народ - это огромная человеческая стихия, разбросанная по необъятной стране и извлекающая свой хлеб из природы. Эта стихия у нас, к глубокому сожалению, пестрого состава: к океану русского племени примыкают значительные бассейны получужих и совсем чужих народностей, которых интересы далеко не солидарны с нашими. Если русскому племени нужна великая Россия, то никак нельзя сказать" чтобы та же великая Россия была очень нужна Финляндии, Польше" Кавказу и даже Сибири. Стало быть, помимо внешних врагов, мы должны учитывать внутренние центробежные стремления, с которыми приходится бороться, если мы не хотим распада. Что борьба эта необходима своевременная, разнообразная и всегда победоносная, доказывает судьба "пестрых" царств - Польши, Турции, Австрии, Китая. Они разлагаются, как некогда разложились персидская монархия, империя Александра Великого или сделавшийся слишком "пестрым" Рим. Несомненно, та же участь угрожает и России, если она пойдет по стопам этих империй и не проявит какого-нибудь нового, еще не слыханного искусства власти. Я лично думаю, что Россия этого искусства не проявляла в прошлом и не проявит в будущем, - напротив! И в прошлом были наделаны грубейшие, элементарнейшие ошибки на всех окраинах; эти ошибки и теперь продолжаются, и наклонность к ним перейдет, конечно, и в будущее. Вместо того чтобы использовать для русского племени завоевание окраин, мы отдали само русское племя на использование этих окраин. Вместо того чтобы тяжесть государственности переложить на покоренные земли и народы, мы заботу о последних навалили все на тот же несчастный великорусский центр. Наш империализм напоминает живое тело с присосавшимися пиявками, причем достаточно насосавшиеся из них, вроде Финляндии, хотят отвалиться. До сих пор усилия нашей государственности состояли в том, чтобы удерживать во что бы ни стало на себе эти паразитные организмы, причем для большего упрочения их в нашем теле стараются вогнать их глубже и рассеять по всем тканям. Еврейское, польское, немецкое внедрение показывает, что эта политика быстро откармливает инородцев и серьезно истощает русскую стихию.
|
|
|
