 |
Сказка о том, как Ярило в любви помог.
|
|
|
|
На всю округу из нашей деревни что парни, что девки очень ценились как женихи-невесты. Парни хозяйственные, девки работящие. А уж попеть- поплясать да хороводы водить никому за ними не поспеть.
А самый завидный жених был Гордыня, Путятин сын. Всем взял парень: и рост подходящий, и плечи с косую сажень, и лицом светел. Но норов у него был никчемный - задиристый, горделивый, себя выше всех считал. Не зря Гордыней его прозвали. Но в работе тоже всегда первый, все в руках горело. Тут уж худого слова не скажешь. Ну и девки все обхаживали его, как могли. Только он на девок вроде и не смотрит. На гулянье, бывало, во всех играх первый, столб вслепую всегда первый срубал, да так, что его столб соперника столб сваливал. Но как до хороводов дело доходит, поворачивается - и прочь. Постепенно так всех девок от себя и отвадил. Только одна, Ясуня, Милованова дочка, не отступалась. На других парней и не смотрела, сватам отказывала. Милован, на что уж дочку любил и не неволил, поругивать ее стал:
-Смотри, Ясуня, пробросаешься! Будешь век одна куковать! - Она только вздыхает.
И вот, однажды наступил день Ярилиной Стречи. Ярилу, бога ярого весеннего солнца, любовной страсти и плодородия, в деревне у нас очень чтили. Вся деревня с утра участвовала в празднике - и стар и млад. Идут на Ярилину Горку, каждый хозяин несет хлеб- соль, складывают его кучкой, а специально выбранный хозяин троекратно кланяется на три стороны и произносит обращение к Яриле:
Гой ты, Ярила огненная Сила!С неба грядучи, ты возьми ключи,
Отомкни ты Матерь Сыру Землю,Пусти теплу росу да на всю весну,
На сухое лето да на ядрено жито!Гой! Слава!
А весь народ повторяет это за ним и тоже кланяется на три стороны. Потом идут на поля, трижды обходят их и поют:
|
|
|
Волочился Ярило По всему белу свету,Полю жито родил,Людям деток плодил.
А где он ногою - Там жито копною,А где он глянет,Там колос цветет.
А вечером выбирали самого красивого парня, надевали ему венок на голову, в руки давали черемуховую ветку и водили вокруг него хороводы, распевая песни.
-А у нас Ярилин день,Я травку-муравку вытопчу,Тебя, молоденьку, подержу...
На эти вечерние игрища допускались только молодые парни и девушки. После хоровода они разбивались на пары и разбредались, кто в поле, кто в лес. Ярило любовь очень одобрял. Он даже проверял, все ли парни и девки в гуляньи участвуют. Ходит, смотрит, спрашивает, если что не так. Вот как-то в такой вечер идет по деревне мимо Гордыниного дома. Смотрит, молодой парень, вместо того, чтобы с девушкой миловаться, во дворе дрова колет. Удивился Ярило. Думает: «Что-то не то с этим парнем». - Подходит ближе. Всмотрелся и ужаснулся:
-Сердце-то у парня ледяное! Видно, Морена, богиня Зимы и Смерти, поцеловала парня! Не дело это! Как же я это не усмотрел! Надо парня выручать!
Пошел дальше и все думает, как помочь. И видит, на скамеечке сидит девушка, такая милая, как ландыш лесной, но печальная. И одна сидит. Тоже непорядок. Подсел к ней, разговор завел. А она отворачивается, глаза прячет. Но разве против бога Ярилы устоит кто. Узнал, что Ясуней зовут. Выспросил про ее несчастную любовь к Гордыне.
-Вот и лекарство есть для Гордыни, - обрадовался Ярило. И сказал:
-Помогу я тебе, только делать должна точно, как я скажу. Согласна?
А Ясуня шепчет:
-А Гордыне от этого худа какого не будет?
Восхитился про себя Ярило: «Вот она, настоящая любовь! За милого беспокоится, а не о себе думает!» - А вслух говорит:
-Будешь делать, как скажу, только добро будет. Сердце его ледяное растопить нужно, а то недолго ему тут оставаться, может скоро в Навь, мир теней и смерти, уйти. - И протягивает ей ветку черемухи с цветом. По этой ветке Ясуня и признала Ярилу. В ноги хотела упасть, да он не позволил.
|
|
|
-Слушай дальше, - говорит. - Ветку эту из рук ни на минутку не выпускай, чтобы сила в ней оставалась. Утром, как пойдет он скотину выгонять, подойди к нему, да встань прямо перед ним и, не мешкая, чтоб не одумался, подай ему ветку, гляди в глаза и быстро так скажи: «Одно сердце страдает, другое не знает». Он растеряется, отвык уже, чтобы девки на шею вешались, ветку возьмет и глянет на тебя. А как глянет, так и присохнет. Но ты тут же повернись и прочь иди. Вот после этого начнется самое трудное для тебя. Гордыня твой начнет следом за тобой ходить, любви ответной просить. Но ты каждый раз отвечай: «С чем пришел, с тем и пошел», поворачивайся и уходи, виду не подавай, что любишь. Если ответишь на любовь, поцеловать разрешишь, сердце его заледенеет пуще прежнего, уже ничем не поможешь, а он быстро в Навь отойдет. И продержаться так тебе надо до следующей Ярилиной Стречи. Сватов будет засылать, отказывай. Отцу можешь намекнуть, что, мол, Ярило так велел, а больше никому ни слова. За этот год сердце его полностью оттает, Морена власть над ним потеряет. Продержишься, через год я сам на Гордыню венок надену. Как увидишь на нем мой черемуховый венок, так к отцу веди, чтобы благословил. Тогда и милуйся, сколько хочешь.
Прижала Ясуня ветку к груди, вдохнула духмяность черемуховую. Подняла глаза на Ярилу, чтобы поблагодарить, а его уже и нет, только рядом сидел, а уж и след простыл. Но Ясуня все же сказала те добрые слова, что хотела сказать - бог, он бог и есть - все слышит, все знает. В эту ночь Ясуня так и не ложилась спать, ветку к лицу прижимала и смелости набиралась, как она к Гордыне подойдет. А утром, только рассвет занялся, Ясуня уже Гордыню поджидает. Он один жил, родители померли, так за скотиной он сам и ходил. Гонит Гордыня скотину в стадо, а наперерез ему девушка спешит. Скользнул он по ней взглядом, хотел дальше идти. А она встала перед ним, протягивает цветущую черемуховую ветку. Он от неожиданности ветку взял и на нее глаза поднял. А она ему в глаза глядит и говорит:
-Одно сердце страдает, другое не знает.
Как жар прошел у него по телу, смотрит на девушку, а она ему милее всех на свете кажется.
|
|
|
-Как зовут тебя, милая? Чья ты дочка будешь?
А красавица повернулась и пошла прочь. Он за ней. И про скотину забыл. Догнал, не пускает. А она ему так строго:
-С чем пришел, с тем и пошел!
Оторопел Гордыня. Гордость в нем взыграла, тоже повернулся и пошел, но ветку Ярилину из рук не выпускает, память о девушке ветка хранит. А Ясуня домой бегом, слезами захлебывается и не знает, о чем плачет - то ли потому, что Гордыня наконец-то ее заметил, то ли потому, что оттолкнуть его пришлось. Хоть и рассердился Гордыня, но вечером на гулянье пришел, Ясуню высматривает, все о ней у парней выспрашивает. Но как подойдет только к ней, она ему опять:
-С чем пришел, с тем и пошел!
Так и пошло день за днём. Он к ней, она от него. Вся деревня уже смеяться над ними устала, а Ясуню осуждать стали, что нос от такого парня воротит, сватов засылал, отказала. Стали выговаривать, что, мол, испортила девка паренька. Навела девка на парня сухоту. Но Ясуня хорошо помнит, что Ярило наказывал:
-Уступишь, парня в Навь загонишь.
Вот опять Ярилины праздники наступили. Стоит Гордыня в сторонке, смотрит, как Ясуня хороводы водит. Сердце от любви тает, вспоминает, как в народе говорят: «Без солнышка нельзя пробыть, без милой нельзя прожить». Не заметил, как незнакомый парень подошел, наблюдает за ним, улыбается. А потом парень и говорит:
-Она черемуху любит. Надень на себя мой венок черемуховый, подари ей ветку черемуховую, от такого подарка девушки не отказываются.
Гордыня даже слово сказать не успел, как венок уже на голове, а ветка в руках, а сам он быстрым шагом к Ясуне идёт. И про парня забыл. Тут и Ясуня его увидела, венок у него на голове, в руках черемуха, не обманул Ярило, не забыл обещание, выскочила из хоровода и, будто случайно, навстречу пошла. Встретились, он ей ветку отдал, обнял, да так, обнявшись, пошли. И всю жизнь, обнявшись, и прожили. Настоящая любовь и ледяное сердце растопит.
Замолчал дед Матвей, с реки потянуло черемуховым ароматом, и понеслись мысли про жизнь, про любовь, и какая-то легкая грусть растеклась по сердцу.
-Все чудеса обычно у нас случаются в Пинеге, где когда-то чудь проживала. Но и в наших краях по Паленьге тоже немало чудес происходило, только начни вспоминать.
-Вот, к примеру, эта история, - начал рассказ дед Матвей.
-А было это так, - мы все в ожидании придвинулись к рассказчику.
|
|
|
