 |
Глава двенадцатая. Человек, который претворял воду в вино
|
|
|
|
Нация против времени
Приближалась самая ответственная часть нашего исследования прошлого. Зная это, мы решили остановиться и еще раз подумать, на что идем. Было заранее ясно, что наши выводы, мягко говоря, будут противоречить общепринятому мнению и что приводимые нами доказательства должны быть намного более убедительными, чем прежде. Фигура Христа, вырисовывавшаяся в результате наших исследований, настолько отличалась от представлений христиан, что это неминуемо должно было вызвать у многих возмущение. Однако наш первый долг - истина, и после некоторых дебатов мы решили рассказать о своих находках, ничего не скрывая и не замалчивая. Как бы там ни было, но из собранных нами фактов следовало, что Христос был необыкновенной личностью, производящей сильнейшее впечатление.
Прежде всего нас удивило то, что служение Иисуса продолжалось всего год: со дня смерти Иоанна Крестителя до его собственного распятия на кресте. Но вскоре появились неопровержимые свидетельства, того, что даже этот короткий период был наполнен горечью и политической борьбой - в частности, между Иисусом и Иаковом. Все говорило о том, что Иисус, или Иешуа бен Иосиф, как его называли современники, был чрезвычайно непопулярной фигурой и в Иерусалиме, и в Кумране. Его цели были слишком радикальными для большинства кумранцев. Ниже будет показано, что родня (включая Марию и Иосифа) и почти все члены общины были на стороне Иакова.
Похоже, при жизни Иоанна Крестителя Иисус соблюдал те же строгие сектантские правила, что и Иоанн, но после гибели духовного мессии стратегия Иисуса стала более радикальной. (Buchanan G.W. Jesus: the king and his kingdom). Он решил, что лучше нарушить закон ради блага нации. Иисус верил, что настало время для последней битвы с римлянами и их сторонниками и что у него есть хорошая возможность победить в войне во имя торжества Яхве.
|
|
|
Кумранцы были счастливы видеть в Иисусе левую колонну “мишпат”, то есть царственного мессию, но в качестве правой колонны принять его не могли. Библия говорит, что Иисус будет сидеть по правую руку от Бога. Это означает, что он - левая колонна, поскольку лицезреющий бога через дверь храма глядит на запад, сам Бог смотрит на восток, и колонна “мишпат” находится от него справа.
Должно быть, Иаков Справедливый говорил брату, что тот недостаточно свят, чтобы играть роль двух колонн одновременно. Но Иисус, не слушая его, заявил, что будет сразу двумя земными опорами священной троицы, в которой Бог является верхушкой. Вспомнив о трех элементах портала, мы волей-неволей подумали, не этот ли портал явился источником католической троицы, состоящей из Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого.
Мы всегда считали концепцию Духа Святого очень трудной для понимания, если не сказать бессмысленной. Никто из наших друзей-христиан не мог объяснить, что значит это странное выражение. Если ранняя Римская церковь восприняла важнейший догмат божественной троицы от Иерусалимской церкви, вполне возможно, что это объясняется неправильным переводом. На самом деле Иисус Христос заявил, что он будет одновременно двумя земными частями (колоннами) чего-то триединого, но это место было не понято.
Как было показано выше, программа Иисуса носила военный характер. Может быть, это не слишком соответствует распространенному взгляду, но Дж.У.Бьюкенен указывал, что Христос был воином и что объективный историк не может отрицать милитаристские моменты в Писании и учении Христа. Иисус как мессия был обязан возглавить войну и стать новым царем. (Buchanan G.W. Jesus: the king and his kingdom).
Выступая в программе Би-Би-Си “Горизонт” 22 марта 1993 г., профессор Роберт Эйсенман говорил:
|
|
|
“Свитки Мертвого моря позволили увидеть палестинское мессианское движение в совершенно ином свете. Оно было намного более агрессивным, намного более апокалипсическим и намного более земным. В лагерях вдоль Мертвого моря и в пустыне сосредоточилось что-то вроде Божьей армии - группа людей, готовившаяся к последней апокалипсической войне против всего зла на земле”.
Будучи чрезвычайно умным человеком, Иисус с самого начала знал, что время не на его стороне; ему нужно было ускорить приход “конца веков” и защититься от могущественных врагов, которые уже подрубили одну колонну. Он начал с того, что взял себе телохранителей, а затем стал бродить по стране, делая краткие остановки то здесь, то там. Пятью его главными “советниками” были Иаков и Иоанн Зеведеевы (которых он называл “сынами грома”), два Симона, один по прозвищу “зелот” [или “зилот”. Букв. “ревнитель”. Член фанатической секты, о которой “Библейская энциклопедия” пишет: “Эти мнимые и крайние ревнители и фанатики ревновали о внешней свободе, проповедовали, что народ не должен платить дани кесарям, признавали над собою господство только одного Бога и таким образом возбуждали в народе мятежи и возмущения, и даже преследовали и убивали тех, которые учили не согласно с ними и противились им” - Е.К.], а другой “террорист” (барьона); к ним добавился “кинжальщик” Иуда (т.е. сикарий, представитель военизированного крыла зелотов). Это были отнюдь не мирные люди. В Евангелии от Луки (22:35-38) рассказывается, как Иисус послал учеников продать одежду и купить оружие, а апостолы сознались, что у них уже есть два меча:
“И сказал им: когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем.
Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч.
Ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: “и к злодеям причтен”. Ибо то, что о Мне, приходит к концу.
Они сказали: Господи! Вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно”.
Двумя главными условиями, от которых зависел успех плана Иисуса, были сторонники и деньги. Если он действительно собирался занять иерусалимский трон, и то и другое требовалось обеспечить очень быстро. Иерусалимские священники нажили богатства за счет того, что принимали в иудаизм христиан-неевреев со всех концов Римской империи, продавая им за большие деньги камни из реки Иордан. Именно этих священников он и хотел “выгнать из храма”, т.е. сместить. Сначала он хотел устроить путч, но одна мысль об этом ужаснула и возмутила кумранцев. Тогда он “пошел в массы” и начал принимать в общину простых людей, возводя их в первую ступень члена общины; хуже того, Христос самовольно “воскрешал” многих из своих ближайших сторонников до самой высокой ступени и сообщал им тайны Моисея.
|
|
|
В Новом Завете указывается, что Иисус окружил себя элитой, которая имела доступ к особым тайнам. Практически с самого начала служения у Христа был узкий внутренний круг ближайших сторонников, деливших с ним эти тайны. Некоторые исследователи выделяют три слоя: первоначальная команда Иисуса, менее близкие сторонники включая родных и знакомых (которым тайны не раскрывались), и чужаки - безразличные или враждебные люди из окружающего мира. (Smith M. The secret gospel).
Абсолютно ясно, что некоторые из учеников Иисуса обладали знанием тайны, но до сих пор никто не мог объяснить, в чем эта тайна заключалась. Мы чувствовали, что знаем ответ, однако следовало сохранять объективность и не подгонять факты под гипотезу. К счастью, этого и не требовалось: за нас все сделали авторы Библии.
Первым чудом Иисуса было претворение воды в вино на свадьбе в Кане Галилейской. Рассматривая данную историю в свете того, что нам было известно, мы пришли к выводу, что дело заключалось вовсе не в желании похвастаться мастерством мага. Это была первая попытка Иисуса завербовать сторонников за пределами Кумранской общины во время большого общественного сборища. И тут нас ожидало открытие: оказалось, что выражение “претворять воду в вино” в ту пору было самой обычной поговоркой, соответствующей по смыслу английскому выражению “делать шелковый кошелек из свиного уха” [или русскому “делать из... конфетку” - Е.К.]. В данном контексте это значило, что Иисус воспользовался крещением, чтобы обратить множество простых людей в тех, кто достоин войти в “Царствие Небесное” накануне “конца веков”. Согласно терминологии кумранцев, непосвященные были “водой“, а прошедшие обучение и очищенные - “вином”. Понимать эту фразу буквально, как делает большинство плохо информированных христиан, то же самое, что думать, будто кто-то действительно может сделать шелковый кошелек из свиного уха.
|
|
|
Мысль о том, что Иисус бродил по Иудее, ища, кого бы ему воскресить, когда в стране ежедневно умирали сотни людей, является еще одним примером буквального понимания того, что на самом деле носило куда более земной характер. Как мы теперь знаем, способ причисления человека к избранному кругу Кумранской общины был церемонией, доставшейся им в наследство от убитого в Фивах полторы тысячи лет назад Секенен-ра Тао, которая в свою очередь произошла от церемонии коронации древнеегипетских царей, возникшей в четвертом тысячелетии до нашей эры. Мы почувствовали еще большую уверенность в себе, когда узнали, что принятых в Кумранскую общину называли “живыми” в отличие от “мертвых”, которыми считались все остальные. Кумранцы истово верили в то, что “жизнь” могла существовать только в их общине, но лишь в том случае, если Палестина освободится от римского владычества. Мы обнаружили, что взгляд на членов других еврейских сект как на “мертвых” (с точки зрения религии) был в то время самым обычным делом. (Buchanan G.W. Jesus: the king and his kingdom).
Поскольку во время изучения гностических евангелий мы уже сталкивались с подобной поглощенностью идеей “прижизненного воскресения”, взгляд на невоскрешенных как на “мертвых” показался нам ничуть не странным.
Поиск дополнительных фактических данных подтвердил, что кумранцы использовали символическое воскрешение как средство возведения инициируемого в третью ступень члена секты. Свитки Мертвого моря неопровержимо свидетельствуют, что члены общины смотрели на тех, кто не входил в нее, как на мертвых, а в Новом Завете ясно говорится, что Иисус использовал абсолютно те же приемы. Делая кого-то членом Кумранской секты, он “претворял воду в вино”, а принимая кандидата во внутренний круг, “воскрешал его из мертвых”. Эта двухзвенная структура была описана ранними христианами, которые указывали, что Иисус предлагал простое учение “многим”, но тайнам учил лишь “некоторых”. Климент Александрийский намекает на это в письме, которое мы приводили выше; христианский проповедник середины второго века Валентин также пишет, что Иисус делился со своими учениками ”тайнами, которые он хранил от окружающих”. То же подтверждается в Евангелии от Марка (4:11):
|
|
|
“И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах”.
Инициация воскрешением, когда людей избавляли от смерти, называлась “восстанием” или “поднятием”. Но поскольку обряд был обратимым, вполне логично, что для тех, кто нарушал правила секты, он назывался “падением” или “похоронами”. Классический пример этого ритуала мы находим в новозаветной истории Анании и Сапфиры, которые были членами секты в критический момент после распятия Христа. Иаков приказал собрать как можно больше денег, чтобы организовать защиту общины, поэтому от каждого члена высшей касты требовалось продать землю или иную принадлежавшую им собственность и внести вырученное в кассу. Когда выяснилось, что Анания и его жена Сапфира продали свое имение, но утаили часть денег для себя, они по очереди предстали перед Петром. Тот решил сделать эту пару примером, чтобы другим было неповадно. Эта история описывается в Деяниях (5:1-11):
“Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? для чего ты положил это в сердце своем? ты солгал не человекам, а Богу.
Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех слышавших это. И вставши юноши приготовили его к погребению и вынесши похоронили.
Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. Петр тут же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут.
Вдруг она упала у ног его и испустила дух; и юноши вошедши нашли ее мертвою и вынесши похоронили подле мужа ее. И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это”.
Тем, кто читает Библию, не зная тогдашней терминологии, кажется, что оскорбленный Бог с помощью сверхъестественной силы убил мужа и жену, потому что они недостаточно рьяно поддержали избранную Им группу. Перед нами предстает все тот же злобный и раздражительный Яхве времен Исхода, чудовищно далекий от Бога любви и всепрощения, каким, по-видимому, он должен был стать благодаря Иисусу. Однако мы, зная процедуры Кумранской общины - Иерусалимской церкви, можем понять, чем это было на самом деле: допросом провинившихся, который закончился тем, что два члена общины были изгнаны из нее - иными словами, отправлены к “мертвым”. Слово “юноши”, использованное в этом отрывке, подразумевает вовсе не возраст этих помощников; то было принятое в общине обычное наименование “новичков” (в противовес “старшим”, или “старейшинам”). Отправить человека к “мертвым” в самый критический момент было страшным наказанием для того, кто верил, что до наступления “Царствия Божия” остались считанные дни; он терял доступ к новому порядку, который должен был вот-вот воцариться в Израиле.
Иногда люди подвергались “временной смерти”, покидая круг избранных, а затем получая допуск обратно. Примером этого является Лазарь, который потерял присутствие духа, когда ближе к концу жизни Иисуса дела пошли плохо. Он объяснил своим сестрам Марии и Марфе, что боится и поэтому обязан покинуть внутренний круг. Четыре дня спустя в Вифании появился Иисус, и Мария сказала ему, что Лазарь бы не “умер”, если бы Иисус был здесь и поговорил с ним. Тогда Иисус пошел к Лазарю, ободрил его и вновь присоединил к “живым”. Воскрешение Лазаря всегда считалось одним из самых впечатляющих чудес Иисуса, засвидетельствованных синоптическими Евангелиями, но теперь, зная терминологию евреев первого века, мы можем с успехом отказаться от совершенно не нужной некромантической интерпретации данной истории.
Итак, не приходится сомневаться, что выражения “живой” и “мертвый” использовались во время Иисуса в фигуральном смысле, и тот, кто до сих, несмотря на обилие свидетельств, настаивает на их буквальном понимании, оказывает своему несравненному учителю плохую услугу. Мысль о гниющем трупе, возвращенном к жизни, всегда вызывала отвращение у брезгливых евреев. А современным христианам верить, что существовали времена, когда такое было в порядке вещей, так же глупо, как думать, что в древнем Багдаде обычным средством передвижения были ковры-самолеты. Людям, считающим себя прагматиками, стыдно верить, что в некоем “золотом веке” происходили самые поразительные вещи...
Действительность заключается в том, что Иисус вовсе не был добрячком, шатавшимся по Иудее и призывавшим к любви и всепрощению; по сегодняшним меркам, он был чрезвычайно крутым человеком и требовал от своих ближайших учеников, входивших в число избранных, порвать все связи с родными, как сделал он сам. Примером может служить фрагмент Евангелия от Матфея (8:21-22), который всегда казался непонятным и не поддавался никаким объяснениям церкви:
“Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов”.
Попытаться объяснить это намного труднее, чем выражение “претворять воду в вино”. Ясно, что Иисус хотел сказать: “Пусть внешний мир (читай: “мертвый”) сам заботится о себе; неотложные дела нашей общины важнее”. Если кто-нибудь из читателей решит, что мы придаем слишком большое значение этому аспекту учения Иисуса, пусть он попробует истолковать стих 26 из 14-й главы Евангелия от Луки, где Он требует от учеников, чтобы те “возненавидели” своих родных.
В Библии содержится множество указаний на напряженные отношения между Иисусом и его матерью с братьями, но самым красноречивым из них является свидетельство Матфея (12:46-50):
“Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто матерь Моя, и кто братья Мои?
И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои: Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь”.
Здесь речь идет не только и не столько о том, что у Иисуса не было времени на членов своей семьи. Данный отрывок свидетельствует, что родные пытались помириться с ним после разрыва, когда он не колеблясь принял на себя роль и “духовного”, и “царственного” мессии. Ясно, что в некий момент перед распятием соперник Иисуса в борьбе за место “духовного” вождя Иаков признал мудрыми неслыханные действия своего брата и был готов принять новое учение.
Иисус был известен под именем Иешуа бен Иосифа (то есть “спасителя, сына Иосифа”), но в Новом Завете нет ни одного упоминания о том, что он называл Иосифа отцом. Поскольку он призывал своих учеников не называть своим отцом никого на земле (Матфей 23:9), в этом нет ничего удивительного. Ученики обязаны были отречься от своих родных и жить так, будто до той поры они не существовали вообще. Никакие привязанности не имели права нарушать их преданность группе. В молитве “Отче наш” Иисус учил апостолов, что они должны считать “Отцом” только Господа, который полностью заменяет им земного родителя. С этой точки зрения легко понять недоумение эллинизированных христиан. Совершенно не разбираясь в еврейском мировоззрении, бедняги все понимали буквально и верили, что Иисус каким-то непонятным физическим способом был “сыном Бога” - несмотря на то, что он также называет себя и “сыном человеческим”. В тогдашние времена это был обычный титул претендента на место мессии. Называть Бога отцом, а себя его старшим или единственным сыном Иисусу имело прямой смысл, потому что как человек Иисус мог бы стать царем иудейским из рода Давида, но при этом всю жизнь играл бы роль регента, назначенного Яхве. Верховным правителем такого теократического государства всегда был бы сам Господь Бог.
Вот как звучит молитва “Отче наш” в Библии короля Якова:
“Отче наш, сущий на небесех! да святится имя Твое; Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; Хлеб наш насущный дай нам на сей день; И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого; ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь”.
В свете того, что мы узнали о намерениях Иисуса и его отколовшейся группы, а также об использовавшейся ими терминологии, содержание этой молитвы можно изложить следующим образом:
“Яхве, да будет славно твое имя. Израиль станет твоим царством. Выдвинутое тобой требование святой жизни будет соблюдаться в Израиле. Поддержи нас, пока твое царствие еще не настало. Прости нас, если мы не сумеем соблюсти твои святые требования, как и мы прощаем тех, кто подвел и разочаровал нас. И не делай нашу жизнь слишком тяжелой, чтобы испытать нашу решимость, но помоги нам избежать ошибок в наших святых стараниях.
Израиль твой, и да пребудут с тобой сила и блеск, чтобы править нами вечно. Да будет так”.
Необходимо подчеркнуть, что слово “искушение” имеет здесь несколько другой смысл, чем в современном языке. На самом деле оно означает “испытание”. Поэтому в данной фразе молитвы речь идет вовсе не о ниспослании сил сопротивляться удовольствиям. Наоборот, здесь содержится просьба не делать испытание слишком жестоким, чтобы проверить, насколько суровое наказание может вынести человек.
Отсюда следует, что неевреи поступают очень странно, приспосабливая к своим потребностям молитву, насквозь проникнутую произраильским духом. В ней содержится только одно: просьба к еврейскому богу помочь создать в Израиле независимое государство, поскольку Иисуса не интересовали ничто и никто, находившиеся за пределами его маленького царства. Другие слова, которые он использовал (“братья”, “соседи”) относились лишь к членам Кумранской общины, а вовсе не к миру. Наш пересказ “Отче наш” есть пересказ смысла, а не механическая замена слов, как сделано в Библии. То, что слова, использованные Иисусом, имеют чисто местное политическое значение, открыли не мы; сейчас это признает даже такой авторитетный труд, как “Peake’s Commentary on the Bible”, составленный ведущими христианскими теологами. Ныне выяснилось, что Иисус всегда говорил только о своей политической борьбе за полное и окончательное освобождение евреев от чужеземного ига.
|
|
|
