 |
Запрещенный прием. (От лица Джокера).
|
|
|
|
Монохром
Рассказы о страйкболе.
От автора:
У многих из нас есть такая вещь под названием Альтер эго. Это такая хрень, которая сидит внутри нас и ждет. Ждет своего часа. Эта штука обладает иным характером, поведением и ценностями. Таким образом, внутри одного человека могут жить две различные силы, которые либо взаимно притягиваются, либо взаимно отталкиваются. Все по законам физики.
Человек может и не подозревать, что в нем есть иная сила, которая, несмотря на свою противоположность, не менее родная, чем та, которой он живет. Он (или она) ходит на работу, в школу, универ или колледж, встречается с друзьями и сидит в интернете. Все, вроде бы, как обычно. Но однажды он (или она) попадает в такую среду, в которой он никогда не был. Сначала эта среда кажется ему враждебной и чужой. Но тут на свет выползает та самая хрень. Она заставляет его (или ее) делать такие вещи, которые в «здравом уме» казались ему нелепыми и фантастичными. Второе Я разливает по венам адреналин, которого так не хватает ему (или ей) в обычной жизни. И он (или она) понимает, что эта среда – его (или ее) стихия.
У каждого человека эта среда своя. У кого-то это шахматы, для кого-то – футбол или хоккей. Но у меня эта среда – страйкбол. Я не могу жить без запаха костра, жженых гранат и масла, без треска автоматных очередей и мерного жужжания пуль над головой. Страйкбол – моя стихия. И чем глубже я проникаю в нее, тем яснее это осознаю.
В комиксах про Человека-паука есть такой герой. Это этакая мразь, которая не может жить без владельца. Как только она находит его, то вселяется в его тело и увеличивает его способности в обмен на адреналин. Это Веном, если кто знает, поймет, о чем я. И я все чаще чувствую этакое его подобие в себе. Два разума бьются в моей голове, нещадно разбивая в хлам мою черепную коробку.
|
|
|
В этой книге я собрал рассказы некоторых людей о страйкболе – грустных и веселых, со смыслом и без него. Чтобы было проще, я буду вести повествование от первого лица, даже если это случилось не со мной. Я решил оставить нецензурные выражения для поддержания должного эффекта и более эффективного выражения мысли. Если вам это не нравиться, пропускайте их. Но это все равно, что читать книгу без картинок.
Данное произведение было составлено со слов очевидцев и участников, в том числе, и с моих. Были собраны рассказы почти всех известных деятелей наших клубов. Они были переписаны мной в более литературной форме. Все изменения начального текста согласованы с авторами историй. Далее комментарии от себя, как от автора, я буду писать жирным курсивом. Надеюсь, я смогу передать ту атмосферу, полную адреналина, и донести ее до Вас.
Ник «Джокер» Бочкарев.
Запрещенный прием. (От лица Джокера).
Мы ползли по лесу где-то с километр. Всю дорогу Чечен подробно описывал мне план здания. Насколько я понял, это трехэтажная новостройка, заброшенная, без крыши и стекол в окнах. Входа два, черный и торцевой. Исходя из этого, можно подумать, что они будут оборонять в первую очередь черный. Потому что он выходит на лес. Значит, брать надо издали.
Мы подползли к небольшому овражку и заняли наблюдательную позицию. Перед нами серела новостройка. Рядом со мной лежал Чечен, весь красный и запыхавшийся, зато в своей неизменно черной бандане. А что? Легче представить себе Чебурашку без ушей чем Чечена без его банданы. Я невольно повернул голову в его сторону. Башкир забивал в запасной магазин патроны. Его «калаш» был аккуратно упакован в маскировочный чехол, заботливо сшитый чеченовской бабушкой. Вообще Гульнар-апа золотце. Если нужно чего по мелочи – не проблема, сделает. Тогда она меня просто выручила – у меня маска разошлась по швам, а Гульнар-апа заштопала. Чудо, а не старушка.
|
|
|
На третьем этаже показалась движуха. Я отжал у Чечена бинокль и упер глаза в окуляры. На крыше маячили три снайпера. Снайперами они были чисто формально – Гульнар-апа, и та стреляет лучше. Их вынесем в первую очередь.
Защитники явно не парились по поводу конспирации. В окнах маячили головы в масках, снайпера пили Колу, а боевое охранение черного входа отсутствовало. Это хорошо. Я отдал башкиру бинокль и достал рацию.
- Ван Догг, это Джокер. Мы на позиции.
Вскоре рация затрещала в ответ.
- Джокер, это Ван Догг. Мы тоже. Запрашиваем приказы.
- Огонь по третьему этажу, держать вход.
- Вас понял. Конец связи.
Я спокойно убрал рацию в подсумок к Чечену. Нравятся мне эти ребята – лишних вопросов не задают. Вскоре послышалась стрельба. Только шла она совсем не оттуда, откуда должна была. Я опять достал рацию и протараторил позывные. Получив ответ, распорядился:
- Ван Догг, доложите ваши координаты.
- Квадрат Б14.
- Идиоты! Был приказ атаковать с квадрата Ц6!
- Сорри, Джокер, я перезвоню.
Тьфу ты. Все наступление насмарку. Тут я увидел в окне голову, одетую в маску с нанесенным на ней белым черепом. Оп-па! Я опять отработал у Чечена бинокль и глянул на противника. Да это же сам Ангел, черт меня возьми! Тот самый парень, который в прошлом году отрицал мое попадание в голову, хотя все говорили ему, что я прав, даже свои. И сейчас это быдло здесь. Что ж, этот матч он запомнит.
Стрельба начала стихать. Это мне не понравилось. Я достал рацию и запросил позывной:
- Полсотни пятый, это Джокер, ответьте.
-Джокер, это Архидьякон. Полсотни пятый мертв. Ван Догг ранен. Че делать?
Кузнечиков тр*хать, блин!
- Архидьякон, держитесь до конца. Мы на штурм.
- 10-4.
Отлично. Хорошие ребята.
Я убрал рацию к Чечену и передернул затвор Скорпиона.
- Чечен, пошли.
Башкир молча встал на колени и начал продвигаться к зданию. Я держал Ангела.
| Оружие требует к себе уважения. И не важно, какое оно – страйкбольное или боевое, то, что названо оружием, должно быть использовано разумно. Джокер. |
|
|
|
Чечен парень вообще-то здоровый. А когда разойдется – то превращается в настоящую боевую машину. И тогда даже я не хочу оказаться у него на пути.
Ангел ловко достиг Чечена. Ну, думаю, конец пришел читеру. Но вдруг, к моему величайшему удивлению, от удара Ангела матерый «долговец» упал на землю. Из брови хлынула кровь. Ах вот как, сука! Кастет значит притащил…
Я тогда был реально злой. Только эта гнида добралась до меня, я как-то машинально ударил противника в солнечное сплетение. Когда он согнулся, я приласкал его ударом коленом в лицо. Ангел опрокинулся на спину. Все, допрыгался.
Как только бой был закончен, я сразу же подбежал к товарищу. Бережно поставив его на ноги, я проводил его в лазарет.
… Я долго ругался с судьями по поводу моего поступка. А хер ли, у него кастет был. Да хер там. Меня исключили из турнира «за грубую игру». Я хотел было и судей разнести, но ко мне подошел Чечен и положил руку на плечо.
- Пошли, брат.
Всю дорогу до лагеря я мысленно матерился, накрывая то Ангела, то судей. Но в конце концов успокаивающий шум леса и чистое небо сделали свое дело, и я постепенно остыл. День кончался, а на ночь волноваться вредно. Заснуть тяжело будет.
|
|
|
