 |
Тьма ям на рассвете. Наелся Досыта
|
|
|
|
ТЬМА ЯМ НА РАССВЕТЕ
На рассвете берег был весь изрыт. Тысячемух, Початок и Недород копали целую ночь. Они то теряли друг друга из вида, то снова находили, а когда совсем выбились из сил, немного поспали.
Солнце уже стояло высоко в небе, а Тысячемух по-прежнему рыл яму. Недород начал копать на новом месте, его качало от усталости. Наконец Тысячемух вылез из своей ямы, голова его упала на грудь, глаза закрылись. Он с трудом их разлепил, осмотрелся вокруг. Увидел рядом Початка, но вот Недорода не увидел.
— Куда девался Недород? — спросил он у Початка.
— Не знаю.
Они стали заглядывать в уже выкопанные ямы, звать Недорода, тот не откликался. Может, он заснул в яме? Они обшарили все ямы до единой, но Недорода так и не отыскали.
— Похоже, он нашел льва и спрятался, чтобы с нами не поделиться, — сказал Початок.
— Если он удрал, то со львом, а с такой ношей далеко не убежишь, — рассудил Тысячемух.
— Никому нельзя верить, черт побери! — воскликнул Початок.
Двое друзей взобрались на дюну и стали осматривать местность. Потом спустились и принялись искать Недорода в кустах. Никого. Тогда они направились к низинке, где был сложен костер и где они оставили вертел. Початок то и дело падал лицом на песок и руками на колючки. Тысячемух тоже еле держался на ногах от голода и усталости. Да еще от ярости. Ведь от ярости дрожь в коленях бывает еще сильнее, чем от страха и голода.
Кое-как двое друзей все-таки добрались до низинки. А когда добрались, то так и застыли с разинутыми ртами. Хворост и дрова превратились в кучу пепла, а вертел почернел от дыма. Ясно, что кто-то разжег костер и жарил на вертеле мясо.
Тысячемух сунул руку в пепел. Он был еще теплым. Початок нашел на песке клок рыжей гривы.
|
|
|
— Это львиная грива! — воскликнул Початок.
— А это следы Недорода! — отозвался Тысячемух.
Они пошли по следам Недорода через кусты и дюны. От ярости глаза у них заволокло туманом, и они еле-еле различали следы. Вконец обессиленные и полные гнева, ощущая странный звон в ушах, они с трудом, молча шли через дюны.
НАЕЛСЯ ДОСЫТА
Наконец Тысячемух и Початок добрались до густых зарослей кустарника. Здесь следы Недорода обрывались. Двое друзей остановились, потом обошли кусты вокруг, раздвинули их; Недород исчез, словно растаял в воздухе. Странно, весьма странно. Початок стал рыть яму, но Тысячемух сзади пнул его ногой — в земле беглеца не ищут. Тогда Початок стал смотреть поверху и получил второй удар в бок — на кусте Недород спрятаться не мог. Продолжив поиски, Тысячемух обнаружил за кустарником туфовую пещеру. Он осторожно в нее забрался, за ним — Початок. Оба они на четвереньках поползли в глубь пещеры. И вдруг натолкнулись на что-то мягкое и толстое. Вгляделись и увидели Недорода. Он лежал на земле неподвижно, словно деревянная колода, и лишь живот его, огромный как гора, мерно вздувался.
Рядом валялись белые обглоданные кости. Початок стал их раскидывать и увидел клок рыжей гривы.
— Это львиная грива! — закричал он вне себя.
— Ты что, всего льва съел? — прохрипел Тысячемух.
— Всего, — признался Недород.
— А о нас подумал? — грозно спросил Початок.
— Подумал, но была ночь, вы спали. Ну, я и стал есть по кусочку.
— Я бы с радостью распорол тебе пузо! — прорычал Тысячемух.
— А я бы раздробил тебе башку!
— Поверите ли, лев был совсем небольшой! Четыре куска мяса, грудь, язык, мозг. Язык был такой вкусный! Вот бы никогда не подумал, — прохрипел Недород.
— Ты и хвост съел? — чуть не плача, спросил Початок.
— Да.
— Так! Ты полакомился львиным мясом, теперь мы полакомимся тобой, — с тихой ненавистью сказал Тысячемух.
|
|
|
— Мое мясо невкусное, — робко сказал Недород.
— Мы попробуем. Если не понравится, выбросим тебя в море, — ответил Тысячемух.
— Правда ваша, я негодяй, — прошептал Недород. — Дайте мне пощечину, да покрепче.
— Нет, мы для начала тебя съедим, — усмехнулся Початок.
— Поджарим его или же сварим в кастрюле? — спросил Тысячемух у Початка. — А может, сделать из него охотничью колбасу?
— Пожалуй, лучше поджарить, как он льва, — ответил Початок.
— Послушайте, человечье мясо противное, — просипел Недород.
— Ты теперь скорее лев, чем человек, — с ухмылкой сказал Тысячемух.
— Пожалуйста, не трогайте меня! — умоляюще попросил Недород. — Отвесьте мне пощечину, если уж вам так хочется.
— Выбирай, подлая душа, — грозно сказал Початок. — Мы можем насадить тебя на вертел, поджарить целиком прямо на земле или же вспороть живот.
— Хватит вам шутить!
— Мы вовсе не шутим, — отозвался Тысячемух. — Просто хотим знать, как тебя лучше съесть.
— Пожалуй, стоит вспороть ему живот и достать мясо льва. Оно будет уже прожеванным, и нам останется его лишь проглотить, — сказал Початок.
Но Тысячемуха уже осенила другая идея, и он что-то прошептал Початку на ухо. Они вместе попытались поставить Недорода на ноги, но тот всякий раз падал вниз животом. Тогда оба друга схватили Недорода за ноги и потащили из пещеры. Ярость придала Тысячемуху и Початку сил. Они поволокли Недорода по песчаной тропинке. Добравшись до вершины дюны, друзья остановились передохнуть. Внизу виднелся военный императорский лагерь. Издали он походил на стадо огромных овец.
Ведь лонгобарды, чтобы защитить себя от жары и холода, делают палатки из овечьих шкур.
Недород открыл глаза — перед ним расстилался сплошной туман.
— Что, туман надвинулся? — спросил он.
— Это в голове у тебя туман, — ответил Початок.
— Куда вы меня несете?
— Угадай, — сказал Тысячемух.
— Вот еще, стану я гадать. Я должен еду переварить, и потом, я спать хочу, — прохрипел Недород.
— Тогда спи.
— Я уже сплю.
— Спи, спи, — со злорадной ухмылкой сказал Початок. — Но это в последний раз.
— Пусть в последний, — беспечно ответил Недород. — С полным брюхом спать приятно всегда и всюду.
|
|
|
Тысячемух и Початок снова схватили его за ноги — Тысячемух за правую, Початок за левую — и поволокли вниз по склону.
Недород спал себе и только похрапывал. Он слегка вздрогнул, когда Тысячемух и Початок протащили его через колючий кустарник, но тут же снова заснул. Вдруг до его слуха донеслись громкие голоса, говорили на каком-то странном, непонятном языке. Недород инстинктивно заткнул уши и открыл глаза. И увидел, что лежит возле палатки, окруженный солдатами, и лица у этих вояк одно страшнее другого.
|
|
|
