 |
Айсберги доверия. Заготовка для разговора с подростком. Первая нелюбимость. из рассказов для сына
|
|
|
|
Айсберги доверия
Секс сексом - а вдруг грянет и в тринадцать, и в десять, а то и в шесть, в пять - любовь, самая настоящая, жестокая и безнадежная, даже если взаимна…
Научить, помочь? … Дай бог не покалечить.
Доверительность - лучшее, на что можно надеяться, но и в Океане Доверия много айсбергов… Опасностью может стать и чрезмерное доверие ребенка родителю.
На поединок с судьбой каждый должен выходить в собственных доспехах…
Как раз когда есть доверие, а значит, царствует и внушаемость, и зависимость - самое разумное - попридержать свои суждения и прогнозы, даже как дважды два ясные… Язык на замок, жалость на цепь! …
Трудно, невероятно трудно! - Но хоть на десятую…
Большинство родительских (да и всяческих) предсказаний сбывается не потому, что они верны, а потому, что дети им верят, даже когда стараются опровергнуть.
Заготовка для разговора с подростком
- Думаешь, опять собираюсь воспитывать? Хватит, воспитывай теперь ты меня… Я серьезно, прошу помочь, без тебя не справиться. Понимаешь, мне нужно себя понять. А чтобы понять, нужно вспомнить… Мешает моя взрослость, моя, понимаешь ли, окостенелая личность.
Хочу вспомнить себя в твоем возрасте. Все, все, ничего не упуская, не обходя и самых секретных секретов, которые скрывались и от себя. Вот-вот, это… Себя ведь и боишься больше всех, и меньше всех знаешь… Я себя и сейчас не знаю, просто чуть больше опыта… Если бы можно было своевременно поговорить со знающим другом…
Старшие редко понимают, как трудно младшим, потому что не хотят помнить, какими были. А я хочу вспомнить свою любовь, да, в твоем возрасте у меня была уже любовь. Вспомнить, чего приходилось стесняться, бояться, тайно желать… Помоги мне вопросами…
|
|
|
Может быть, легче будет задать вопросы, если представишь себя доктором? Или моим родителем, предком? … Такое представить трудно? … Ну а будто ты просто мой друг, старший друг, а я мучаюсь, жажду спросить, но стесняюсь, боюсь, что осмеешь, застыдишь или, что всего хуже, начнешь читать проповедь…
…Вспоминаю… Сначала только любопытство, еще непонятно к чему. Хотелось только узнать, выяснить… Но почему-то уже было страшно, волнение… Как будто спало внутри неведомое существо и начало просыпаться…
Первый раз: несвоевременно, неуместно, не так, как представлялось, не как полагается… Ненормально?! …
Теперь-то я знаю: тревога эта обычна, бывает она у каждого, в ком растет не только животное…
В тебе просыпается зов следующих поколений, быть может, несравненно более совершенных, чем ты, - как не бояться? … Это была тревога за Тебя!
Но тогда эта причина, самая сокровенная, не сознавалась. Крутились неотвязно только самые пошлые глупости: «А что, если узнают? А как теперь я выгляжу, какое произвожу впечатление? Что сказать и что делать, если…»
- А у тебя как? - хотелось спросить у кого-нибудь. - И у тебя тоже? …
Никто не объяснил, что эти желания чисты и святы, потому что это главное влечение жизни - жить, продолжаться - влечение, без которого не было бы ни тебя, ни меня, никого. Зато более чем хватало внушений, что это стыдно. Если бы знать, что врачи считают ненормальным как раз отсутствие влечения, и что это тоже не так!
Если бы объяснили, что у каждого своя жизненная стезя, своя тайная мудрость, своя норма, свой путь! …
Что счастье не в следовании заповедям и не в кайфе их нарушения - а в следовании Себе в самом полном смысле - Себе Вместе Взятому! …
Первая нелюбимость
из рассказов для сына
Каждый несчастлив в одиночку…
|
|
|
Еще будучи маленьким мальчиком, я впервые влюбился, влюбился страстно, беспомощно. У меня эта любовь не была счастливой, в меня запало неизгладимое болевое ощущение, что меня не любят и никогда не полюбят, что я не достоин любви. Даже когда меня любили потом, я этому не верил…
…Мне было неполных восемь, когда появилась Она - моя первая девочка, которая не была моей. Беззащитная и наивная, рыженькая, веснушчатая, резвушечка-хохотушечка, на год младше меня. Имя ее было Галя, а звали все почему-то Гулей, Гулькой.
Мы познакомились летом на подмосковной станции Валентиновка. Жили на соседних дачах. Каждое утро я из окна видел, как она в розовой легкой пижамке или в одних трусиках, потряхивая рыжей гривкой и щебеча, сбегает с крыльца к рукомойнику.
Святой Валентин, покровитель влюбленных, окружил мою первую любовь сплошным невезением.
Стояло цветущее лето, а я заболел коклюшем, да еще зачем-то меня побрили наголо, и отражение в зеркале говорило мне: «Урод ты какой-то». И вдруг я безумно влюбился в Гульку, и через день все это уже заметили, уже посмеивались надо мной, а она…
«Володька, хи! Он такой лысый, такой смешной», - услышал я однажды ее слова, притаившись за забором. Это подружки сплетничали, кто в кого втюрен.
Она кокетничала чуть-чуть и со мной, но на площадке, где играли все дети, старалась быть с двумя другими, более симпатичными и ладными ребятишками.
И вот как-то, когда она в очередной раз в игре предпочла Борьку и Мишку, я вдруг ужасно заревновал и, не помня себя, ударил Гульку, больно хлестнул прутом по голеньким ножкам! …
Я сам от себя этого не ожидал.
Она заплакала. Все меня испугались и разбежались. Я внезапно остался один. Навсегда запомнился этот миг - с ревом убегающая Гулька, ребята, с ужасом смотревшие на меня как на сумасшедшего…
Все. Я - один. И я совершил преступление. Я девочку ударил, беззащитную, ни в чем не виновную.
Совершенно подавленный, я поплелся домой. Ужас вины, любовь, жалость к Гульке, раскаяние - все смешалось во мне, и впервые возникла мысль - покончить с собой. Я не спал всю ночь, писал ей письмо, полное отчаяния и мольбы о прощении. Я объяснял, что все случилось потому, что «я очень тебя люблю, ты не знаешь… Я тебя спасу, я за тебя жизнь отдам…»
|
|
|
Нарисовал вместо подписи красивый кораблик. Под утро, набравшись храбрости, положил письмо к двери ее дома. И опять мне не повезло: не успел я отбежать, как пошел сильнющий дождь и бумажку с моим посланием размолотил. Весь вымокший и дрожащий, я сидел за сарайчиком, ждал, когда же она выйдет…
Дождик кончился, посветлело, и к ней на крыльцо прибежали две девчонки-подружки. Вышла и она, милая, улыбающаяся, еще сонненькая.
Они посмотрели на этот размокший листок, ничего не поняли, похихикали и порвали… Все!
Так и не признался ей, прощения не попросил…
Потом долго искал… (Помню, она говорила, что живет на Ново-Басманной улице. ) Но больше не встретил, а любовь жива до сих пор…
Единственным утешением оказалось то, что, как скоро выяснилось, любил мою девочку так несчастно не я один… Я узнал об этом, когда она и остальные ребята к концу каникул разъехались, и мы остались вдвоем с одним местным мальчишкой, Славкой, который тоже играл в нашей компании.
Как-то мы коротали вечер вдвоем и заговорили о том, кто кого любит. Я признался, что люблю одну девочку. Славка сказал, что тоже любит девчонку, и спросил: «А ты угадаешь, кого я люблю? …» И тут мы посмотрели друг на друга и в один голос воскликнули: «Маленькую Гульку! »
Не описать это душевное облегчение, этот внезапно вспыхнувший свет! … Мы вдруг ощутили, что мы - товарищи по несчастью… или по счастью…
Наверное, только в детстве возможно соперничество-наоборот? … Может быть, потому, что предмет любви удалился в недосягаемость? …
Дружба наша была короткой и дивной - глоток волшебного эликсира: мы оба вылечились от тоски и снова стали обыкновенными озорниками.
Ни эта моя любовь, ни последующие две, не менее страстные и несчастные, не имели касательства к сексу, бушевавшему как бы в другой, параллельной жизни. К полу - бесспорное, а к похоти - ни малейшего.
Слияние разных уровней человеческого существа - тела и души - великое таинство, без благоволения Свыше оно может и не состояться…
|
|
|
