Извлечение с помощью жертвоприношения

Христа иногда изображают в виде винограда, который подвергается давлению в давильном прессе. Например, на гравюре по дереву XV века изображен Христос в давильном прессе. Кровь стекает из его груди в чашу, откуда направляется в виде нескольких потоков в различные сферы человеческой деятельности. На этом изображении божественная жертва освобождает энергию для поддержания повседневной жизни человека. Самость поддерживает существование эго. Эта идея диаметрально противоположна древней концепции, согласно которой человек должен совершать жертвоприношения, чтобы кормить богов, т.е. эго должно поддерживать существование Самости. Замечательной иллюстрацией к последней мысли служит ацтекская картина, на которой показано, как поток крови льется из жертвы в рот бога солнца.

С психологической точки зрения, оба процесса действуют в различные периоды психической жизни индивида. В одни периоды сверхличностная всеобщность должна питаться жертвенной кровью эго. В другие периоды эго не способно выжить без жертвенной крови Самости. Двойственная природа процесса обеспечения психической жизни нашла отражение в христианском символизме. В мифе сказано, что Христос есть и Бог, и человек, т.е. и Самость, и эго. С точки зрения ритуала жертвоприношения, он является одновременно и жрецом, осуществляющим жертвоприношение, и жертвой. Эта мысль подчеркнута в другом отрывке из Послания к Евреям: "Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею и совершеннейшею скинею, нерукотворенною то есть, не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление. Ибо, если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает оскверненных, дабы чистое было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочному Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!" (9:11-14). В этом отрывке Христос одновременно выступает и в роли жреца, приносящего жертву, и в роли жертвы. Он есть та сила, которая извлекает из него спасительную кровь. Аналогичное изображение встречается и в "Видениях Зосимы":

"Я есть Ион, жрец внутренних святилищ. Я обрекаю себя на невыносимые страдания... пока не замечу благодаря преображению тела, что я превратился в дух..." и даже когда он так говорил, а я силой удерживал его, чтобы он поговорил со мной, его глаза стали как кровь".

Далее сказано следующее:

"Это жрец внутренних святилищ. Он превращает тела в кровь, делает глаза ясновидящими и воскрешает мертвых ".

Об этом видении Юнг говорит следующее:

"Это видение показывает, что основная цель процесса трансформации состоит в одухотворении жреца, осуществляющего жертвоприношение: он должен превратиться в дух (pneuma)...

Все видения указывают на тождественность жреца и жертвы. Вся алхимия, от начала и до конца, проникнута идеей единства первичной (prima) и конечной (ultima) материи (materia), того, что спасает, и того, что спасается".

Мысль о том, что Христос приносит себя в жертву ради извлечения или выявления своей духовной сущности, нашла отражение в тех местах Священного Писания, где речь идет о приходе Параклета. В "Евангелии от Иоанна" (16:7) Христос говорит своим ученикам: "Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель (Параклет) не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам". В главе XTV "Евангелия от Иоанна" о Параклете сказано следующее: "Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя (Параклета), да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет" (Иоан., 14:16,17). Далее о нем сказано следующее "Сие сказал Я вам, находясь с вами, Утешитель же (Параклет), Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему..." (Иоан., 14:25,26).

В определенном смысле Параклет синонимичен крови Христа. Каждый из них представляет результат жертвы Христовой. Каждый из них составляет лишенную телесной оболочки реальную сущность, которая проявляется только при условии утраты конкретной, определенной формы Христа. Из описания Параклета в Евангелии от Иоанна явствует, что его можно рассматривать как индивидуального, внутреннего руководителя, который придет на смену историческому, догматическому Христу. Он олицетворяет "внутреннего Христа" Мейстера Экхарта или, если употребить психологическую терминологию, путь индивидуации.

Ожесточенные средневековые споры показали, что связь между Христом и Его кровью ставит ряд важных вопросов. Между доминиканцами и миноритами состоялся теологический диспут по поводу крови Христа, пролитой во время Страстей Господних. Минориты утверждали, что кровь Христа утратила связь с Его божественной природой, тогда как с точки зрения доминиканцев, эта связь не прервалась. В конечном счете, папа Пий II запретил обеим сторонам продолжать обсуждение этого вопроса.

При психологическом подходе к рассмотрению таких, на первый взгляд, бесплодных интеллектуальных споров в них можно обнаружить богатый символический смысл. В данном случае проблема, по-видимому, состоит в том, возможно или невозможно извлечь полный архетипический смысл из его конкретного воплощения в мифе о Христе и в церкви, основанной на этом мифе. Другими словами, возможно ли исследовать с чисто психологических позиций нуминозные энергии психического, не отдавая предпочтения определенной религии или вероисповеданию. Для нас ответ очевиден; но в средние века постановка на сознательном уровне этого вопроса выглядела бы революционной.

Процесс жертвоприношения составляет тот способ, с помощью которого извлекается кровь Христа. Психологические значения жертвоприношения довольно сложны. Более подробно они рассмотрены Юнгом в эссе "Символизм трансформации в мессе". Для непосредственных целей нашего исследования я хотел бы отметить, что ситуация жертвоприношения заключает в себе, по меньшей мере, четыре варианта развития, в зависимости от того, кто совершает жертвоприношение, что приносится в жертву и ради кого приносится жертва. Эти четыре варианта можно представить в следующем виде:

Извлечение с помощью жертвоприношения

Жрец Жертва Ради блага

1. Бог приносит в жертву человека Бога

2. Бог приносит в жертву Бога Человека

3. Человек приносит в жертву Бога Человека

4. Человек приносит в жертву человека Человека и бога

1. Бог приносит в жертву человека. Этот вариант соответствует всем формам жертвоприношения в древности. От имени Бога жрец приносит в жертву животное (первоначально человека), символизирующее человека. Движение идет от человеческого к божественному, т.е. за счет человеческой сферы расширяется божественная сфера. Это означает, что эго переполнено, а сверхличностный мир незаполнен. Равновесие восстанавливается посредством принесения в жертву эго ради Самости.

2. Бог приносит в жертву Бога. Этот вариант соответствует всем тотемистическим трапезам в той мере, в какой они проводятся в качестве священного ритуала и, следовательно, при содействии Бога. Замечательным примером служит католическая месса, во время которой священник олицетворяет Бога как субъекта жертвоприношения, а хлеб и вино—Бога как объекта жертвоприношения. В этом случае движение направлено от божественного к человеческому, указывая на относительную незаполненность эго (нищету духа), которая требует постоянной подпитки из сферы сверхличностного коллективного бессознательного.

3. Человек приносит в жертву Бога. Этот вариант не имеет конкретного религиозного отображения, поскольку, в сущности, носит светский или личностный характер. Он соответствует оттоку энергии и ценностей из сферы сверхличностных категорий для удовлетворения потребностей сознательного эго. К числу мифологических примеров относятся похищение огня Прометеем и первородный грех Адама и Евы. Строго говоря, слово "жертвоприношение" неприменимо в данном случае, так как здесь речь идет не столько о сакрализации, сколько о десакрализации. Тем не менее, во время эмпирических перипетий психологического развития, когда такой шаг необходим, опыт оправдывает употребление слова "жертвоприношение" для описания неохотного расставания со старыми формами бытия. В действительности здесь имеет место величайшая из всех жертв, которая, согласно мифам, обходится весьма дорогой ценой. В истории культуры эта Стадия представлена атеистическим материализмом. Движение энергии направлено от божественного к человеческому и таким образом относится к психологическому состоянию, которое требует увеличения сознательной автономии.

4. Человек приносит в жертву человека. Четвертый тип жертвоприношения составляет гипотетический идеал и только начал обозначаться как возможность для человеческого понимания. Эго приносит в жертву эго для достижения двойной цели—развития самого эго и осуществления его сверхличностного предназначения. Поскольку человек одновременно выступает в роли посредника и пациента, сознательная процедура мотивируется не бессознательным архетипическим влечением, а сознательным взаимодействием с влечением к индивидуации. На сознательном человеческом уровне разыгрывается то, что служило прообразом на божественном, архетипическом уровне в самопожертвовании Христа. Согласно Хризостому, Христос первым отведал своей плоти и крови. Затем это деяние стало моделью для эго, достигшего достаточно высокого уровня сознательности, чтобы понять его значение. Юнг описывает это значение следующим образом:

"Для устранения проецируемого конфликта его необходимо вернуть в сферу психического индивида, в которой находятся его бессознательные истоки. Он должен отслужить тайную вечерю наедине с собой и отведать своей плоти и крови. Это означает, что он должен распознать и признать существование другого в себе... Ибо если вы должны терпимо относиться к себе, тогда как вы сможете терзать других?" Нойманн описывает следующим образом результаты воздействия индивидуальной ассимиляции на коллектив:

"...Предварительная ассимиляция, которую...(индивид) осуществляет в процессе ассимиляции своей тени, одновременно превращает индивида в орудие иммунизации коллектива. Тень индивида неизменно связана с коллективной тенью и поэтому при ассимилировании индивидом своего зла происходит ассимилирование частицы коллективного зла".

Аналогичным образом описывается алхимический процесс циркуляции (circulatio), который происходит в колбе (пеликан или флегма). По этому поводу Юнг говорит следующее:

"В древнем образе уробороса содержится идея самопожирания и превращения себя в циркуляционный процесс... В то же время этот процесс "обратной связи" служит символом бессмертия... (Он) символизируем Единое, которое возникает из столкновения противоположностей. (Эти алхимические символы хранились втайне) его внутренняя связь с тайной веры сознавалась адептами, для которых обе тайны были тождественны".