И.Н. Никитин. Портрет царевны Прасковьи Ивановны. 1714. ГРМ

Никитин Иван Никитич. Портрет Елизаветы Петровны ребенком. 1712-13 г

Портрет дочери Петра I, Елизаветы (1709-1761), будущей императрицы (с1741г.) самое раннее из известных 18 полотен придворного художника Петра I. В нем ощущается некоторая скованность в изображении фигуры, плоскостность в трактовке костюма и фона, но живой образ девочки полон обаяния. Чувствуется стремление художника к передаче не только внешнего сходства, но и настроения, к раскрытию внутреннего мира портретируемой. Пышный парадный костюм ребенка, тяжелое платье с большим декольте, горностаевая мантия на плечах, высокая прическа взрослой дамы - дань требованиям времени

И.Н. Никитин. Портрет царевны Прасковьи Ивановны. 1714. ГРМ

Прасковья Ивановна (1694—1731) — царевна, младшая дочь царя Ивана V Алексеевича и царицы Прасковьи Федоровны (урожденной Салтыковой), племянница Петра I. Жила при матери в Измайлове под Москвой.
Петр выдавал своих племянниц замуж за иностранных герцогов, преследуя при этом политические цели. Но это удавалось не всегда: «...младшая — Прасковья Иоанновна, „хроменькая", болезненная и слабенькая, „тихая и скромная", как отмечали современники, долго противостояла железной воле царя и в итоге тайно обвенчалась с любимым человеком, сенатором И. И. Дмитриевьм-Мамоновым.
На портрете Ивана Никитина Прасковье Иоанновне 19 лет, ее замужество еще впереди. Она облачена в синее с золотом парчевое платье, на плечах красная с горностаем мантия. Фон портрета нейтральный, темный. Как написан художником этот портрет ?... В портрете Никитина нарушены многие из общепринятых (в европейском понимании, в понимании нового искусства) смысловых и композиционных особенностей станковой картины. Это прежде всего сказывается в отходе от анатомической правильности, прямой перспективы, иллюзии глубины пространства, светотеневой моделировки формы. Очевидно лишь тонкое чувство фактуры — мягкость бархата, тяжесть парчи, изысканность шелковистого горностая, — которое, не забудем, хорошо знакомо живописцам и прошлого столетия. В живописной манере ощущаются старые приемы высветления („вохрение по санкирю") от темного к светлому, поза статична, объем не имеет энергичной живописной лепки, насыщенный колорит построен на сочетании мажорных локальных пятен: красного, черного, белого, коричневого, изысканно мерцающего золота парчи. Лицо и шея написаны в два тона: теплым, одинаковым везде в освещенных местах, и холодновато-оливковым — в тенях.
Цветные рефлексы отсутствуют. Свет ровный, рассеянный. Фон почти всюду плоский, лишь вокруг головы он несколько углублен, как будто художник пытается строить пространственную среду. Лицо, прическа, грудь, плечи написаны скорее еще по принципу XVII в. — как художник „знает", а не как „видит", стараясь внимательно копировать, а не воспроизводить конструкцию формы. И складки — ломкие, прописаны белыми штрихами, немного напоминающими древнерусские пробела. На этом фоне, как уже говорилось, совершенно неожиданно смело написана парча, с ощущением ее „вещности". Причем, все эти роскошные великокняжеские одежды лишь сдержанно отмечены деталями, в той мере, насколько это необходимо мастеру для репрезентации модели. Но главное отличие портрета представляется не в этом смешении приемов и в своеобразии лепки формы, главное то, что здесь уже можно говорить об индивидууме, об индивидуальности, — конечно, в той мере, в какой она присутствует в модели. В портрете Прасковьи Иоанновны читается свой внутренний мир, определенный характер, чувство собственного достоинства. Центром композиции является лицо с печально глядящими на зрителя большими глазами. Про такие глаза народная поговорка гласит, что они — „зеркало души". Плотно сжаты губы, ни тени кокетства, ничего показного нет в этом лице, а есть погружение в себя, что внешне выражено в ощущении покоя, тишины, статики. „Прекрасное должно быть величаво"» (Ильина Т.В. Русское искусство XVIII века. — М.: Высшая школа, 1999. С. 65—66.).