Витальные функции и аффективная сфера

Страхи

Страхи, типичные для стадии развернутого синдрома РДА в возрасте 3—5 лет, занимают большое место и в более раннем возрасте. Иногда даже создается впечатле­ние об их большем многообразии.

 

Клинический анализ этих страхов (особенно второго года жизни) позволил разделить их на три основные груп­пы:

1. Сверхценные, типичные для детского возраста вообще.

a. Боязнь остаться одному, потерять мать, боязнь чужих, незнакомой обстановки, высоты, лестницы, огня.

b. Страхи, обусловленные ситуационно, более характер­ные для второго года жизни, проявлялись в основном в боязни животных после реального испуга, людей в белом после уколов, прививок, осмотра горла, матери в белом платке после косынки, бывшем на ней в период пребыва­ния с ребенком в больнице.

2. Обусловленные характерной для РДА аффективной и сенсорной гиперчувствительностью.

a. Очень рано, в возрасте 6—7 мес., выявляется страх раз­личных бытовых шумов (пылесоса, электробритвы, фена, лифта, шума воды в туалете и водопроводных трубах). Иногда, наоборот, ребенка больше пугали тихие звуки, на­пример шелест газеты, листьев, жужжание комара. В от­личие от здоровых аутичные дети не только не привыкали к этим обычным звукам, а, наоборот, аффективно все бо­лее сенсибилизировались к ним.

 

3. Неадекватные, бредоподобные, которые можно рас­ценить как предпосылку к бредовым образованиям.

a. Не индуцированная извне боязнь определенных лиц, страх с ощущением присутствия кого-то чужого в комнате, своей тени на стене. Возможно, сюда же следует отнести страх таящих угрозу темных отверстий (дырок на потолке, вен­тиляционных решеток).

Феномены, связанные со страхами:

· «Феномен тождества»

По-видимому, в большей мере именно со склонностью к страхам связаны непереносимость перемен, изменений в жизни и окружающей обстановке, боязнь выйти за пре­делы привычного, уже менее пугающего. «Феномен тож­дества» также очевиден уже с раннего детства.

На первом году жизни это прежде всего частые трудности введения прикорма: сопротивление новым видам пи­щи, в ряде случаев настолько упорное, что вызывает явле­ния тяжелой гипотрофии. Позже это большая избиратель­ность, ритуальность в употреблении отдельных видов пи­щи: протертое яблоко перед любой едой, морковный сок только одного типа и, наоборот, отказ от. определенных видов пищи, реакция в виде плача, крика на перемену чашки, салфетки.

Типичен страх при перемене обстановки: например, в 3-месячном возрасте — тревога и нарушения сна при сме­не обоев; в 7 мес. — аналогичная реакция на новую коля­ску; в 11 мес. — отчаянное сопротивление при попытке вы­вести из манежа.

На втором году жизни — та же приверженность при­вычным деталям окружающей обстановки, та же ритуаль­ность по отношению к ним.

Наиболее травмирующим на втором году жизни было помещение в ясли, переезд на дачу, новую квартиру, даже ремонт. В этих ситуациях был достаточно типичен и рег­ресс приобретенных навыков: дневные энурез и энкопрез, потеря речи, а также рвоты. Наиболее тяжелые реакции возникали при отрыве от семьи, особенно при помещении в больницу в связи с соматическими заболеваниями.

Однако важно знать, что, несмотря на очевидную при­верженность к деталям окружающей обстановки, у аутичного ребенка существует определенная иерархия ценности ее отдельных составляющих. Не все предметы аффективно равнозначны. Присутствие главных из них, ключевых, мо­жет смягчить патологическую реакцию на перемену обста­новки.

 

· Нарушение чувства самосохранения

У детей конца первого—начала второго года жизни преобладает полюс сверхосторожности. Такой ребенок не встанет со стульчика, пока мать не вернется в комнату, не сползет с ковра, постеленного на траве. Но у части детей уже и на первом году жизни очевидно отсутствие «чувст­ва края», которое в этом возрасте нередко проявлялось в самом буквальном смысле слова: ребенок неудержимо стремился выбраться из коляски, свешивался за ее борт. Таких детей родители вынуждены были привязывать к ко­ляске.

С середины второго года жизни, когда ребенок начинал ходить, слабость инстинкта самосохранения уже представ­ляла опасность для жизни. На прогулке в парке или в ле­су такой ребенок, как только отпускали его руку, мог убе­жать в темную чащу деревьев, в городе — выбежать на проезжую часть улицы, вообще бежать в любом направле­нии.

Стереотипии

 

· Склонность к стереотипиям как однообразным аутостимуляторным действиям, позволяющим аутичному ребенку преодолевать обусловленный его самоизоляцией дефицит ощущений и впечатлений извне, аффективно заряжаться за счет самораздражения, наблюдается у аутичного ребен­ка и первых двух лет жизни.

 

· На первом году жизни - раскачива­ния и однообразные повороты головы, удары ею о спинку кровати, бортик коляски; сгибания и разгибания пальцев ру; после шести месяцев - машущие движения пальцами или всей кистью. Как только ребенок научится стоять – раскачивает стенку манежа, прыгает до изнеможения.

 

· Сенсорные стереотипии: верчение кистей перед глазами, произвольные на­пряжения конечностей или всего тела, удары себя по ушам, зажимание их при жевании, сосание простыни или салфетки, издавание определенных, аффективно окрашен­ных звуков.

 

· Особое влечение к ритму, дискретно организующему любое ощущение.

 

· Стереотипные манипуляции с книгой: быстрое ритмичное перелистывание страниц

 

· В 6% наблюдений удалось зафиксировать вычурность стереотипии, их сложный, необычный рисунок.

 

· С влечением к стереотипиям можно связать и особое стремление аутичного ребенка к качелям: удовольствие от ритма движения, проприоцептивного ощущения взлета и снижения, ритмической перемены в зрительном поле.

Речь

 

· Слабость или даже отсутствие реакция на речь взрослого.

 

· Аутичный ребенок часто и ко второму году жизни не отзывается на обращение, не фиксирует взгляда на го­ворящем, не следует предупреждению.

 

· У 84% аутичных детей гуление появляется вовремя, но нередко звуки лишены инто­нирования.

 

· Первые слова чаще появлялись в обычные сроки. Это могут быть как обычные слова, так и малоупотребляемые в обыденности.

 

· Некоммуникативность первых фраз. Иногда фразовая речь не появлялась вообще

 

· Эхолалии.

 

· Коммуникативные слова, обра­щенными к реальности - однослож­ные фразы-команды, большей частью в виде инфинитив­ных форм глаголов: «дать», «снять», «гулять» и т. д.

 

· В нескольких наблюдениях отмечалось, что ребенок не произносил слов «да» и «нет».

 

· Выраженная диссоциация между малым использованием собственной коммуникативной речи и влечением к вербализации как та­ковой, различным вариациям игры словами.

 

· Особые обозначения людей и предметов, выявлявшие явные ассоциативные способности.

 

· Часто дети получали удовольствие от замены одного слова другим, сходным именно не по смыслу, а по звуча­нию.

 

· Особая роль слова в формировании действия.

 

· Страхи, основанные на ак­туальности буквального смысла выражений. Эти страхи отличались большой остро­той.

 

· Особая любовь к слушанию чтения, особенно стихов.

 

· Легко запоминают стихи, проте­стуют, если взрослый при чтении пропускает строку. Диссоциация между знанием большого количества сти­хов и минимальной речью в общении, беспомощностью в окружающем часто была разительной.

 

· Инверсия лич­ных местоимений, прежде всего отсутствие речи в первом лице. Это особенно необычно, если при этом наблюдается развернутая и богатая речь.

 

· Нередко фразовая речь не развива­лась вообще, однако, в аффекте такой ребенок мог неожи­данно произнести короткую фразу. Очевидно, здесь нельзя исключить компонента мутизма.

 

· В эхолалиях - правильное копирование интонации, в собственной речи — подъемы тона к кон­цу фразы вне зависимости от смысла речи.

 

Таковы особенности речи аутичных детей первых двух лет жизни. При всем их разнообразии можно выделить четыре основные особенности: некоммуникативность речи; ее искаженность: сочетание недоразвития различных компонентов, служащих взаимодействию с окружающим, и акселерация аффективной речи, направленной на аутостимуляцию; часто наличие своеобразной вербальной одаренности; мутизм или распад речи.

Интеллект

 

· 22% аутичных детей производили на окружающих впе­чатление умственно отсталых. Диагностическая квалифи­кация их интеллекта варьировала от тяжелой задержки психического развития до имбецильности. Диагноз особой умственной отсталости в более старшем возрасте установлен в 21%. (наиболее отрешенные от мира дети).

 

· У наиболее отрешенных от мира детей наиболее отмечаются необычная выразительность лица, «осмысленный, умный взгляд», на первом году — «созерцательность» в выраже­нии лица, утонченность черт («лицо принца»).

 

· Хорошая пространственная память

 

Аутичные же дети, не полностью отрешенные от окру­жающего, демонстрировали ряд особенностей интеллекта, характерных для этой аномалии развития.

 

· Контраст между ранним развитием абстрактно-логических и выраженным запаздыванием кон­кретно-практических сторон интеллекта.

 

· При явном недоразвитии аутичный ребенок уже на втором году жизни мог нако­пить большой запас знаний в самых неожиданных обла­стях.

 

· У 42% детей рано выявлялся интерес к форме.

 

· У 12% аутичных детей наблюдается раннее различение тон­ких цветовых оттенков и их точное обозначение, а также ассоциативная образность восприятия.

 

· Ранний интерес к знаку.

 

· «Все написанное и нарисованное ему понятнее, чем просто увиденное и услышанное».

 

· У 41% детей уже в раннем детстве обнаруживалась блестящая механическая слуховая и зрительная память.

 

· Хорошая пространственная память можно (ориентирование в пространстве, узнавание формы вообще и знание места опре­деленного текста стихотворения или прозы на странице).

 

· Актуальность для ребенка ситуации, наиболее насыщенной аффективно, независимо от того, в настоящем она или в прошлом.

 

· 66% детей с раннего возраста очень любили слушать чтение. Очевидно, имеют отношение к интеллекту и тонкое чувство поэзии, прозы, хороший, как это ни странно зву­чит для такого возраста, литературный вкус.

Игра

 

· Равнодушие ребенка к игрушке, либо её созерцание, либо однообразные манипуляции с одной игрушкой. В 3% наблюдений у аутичных детей первых двух лет жизни игры не было вообще.

 

· Предпочтение неигровых предметов, однообразные прими­тивные манипуляции с которыми дают, очевидно, более ощутимый аутостимуляторный сенсорный эффект.

 

· Иногда само желаемое ощущение диктовало выбор предмета игры. При отвержении игрушечных животных символиче­ски одушевлялись неигровые предметы.

 

· Часто наблюдались маиипулятивные игры, свойствен­ные более раннему возрасту.

 

· Выкладывание игрушек и других предметов в длинный ряд. Нередко предпочитают маленьких предметов.

 

· Отсутствие мимического со­провождения игры.

 

· 38% детей не принимали обучения игре, придумывали ее сами.

 

· Некоммуникативный характер игры.

 

· Любовь и гиперсензитивность к природе

 

· У 10% аутичных детей второго года жизни можно бы­ло говорить о сверхценных интересах.

Витальные функции и аффективная сфера

По особенностям формирования витальных функций и аффективной сферы аутичных детей первых двух лет жиз­ни можно было условно разделить на две основные груп­пы: гиповозбудимых и гипервозбудимых.

 

Дети I группы — гиповозбудимые: «чересчур спокойны», малоподвижны, пассив­ны, не реагируют на физические неудобства, «спокойная» бессонница (ребенок часами тихо лежит без сна), невыраженность эмоциональной реакции на погремушку, свет, звуки, нередко и на человеческое лицо, подолгу сидит в манеже, ходить эти дети начинают чаще к 1 г. 3—4 мес, они «отстаивают» свою малоподвижность и вялость.

 

Дети с явлениями гипервозбудимости (30% наблюдений) не представляли однородной группы. Сре­ди них можно было выделить две подгруппы.

 

а) I подгруппа – неврозоподобные: соче­тание малой двигательной активности с тревожностью, склонностью к аффективным колебаниям, общий тревожный фон настроения проявлялся в сос­тояниях дискомфорта и многочисленных страхах, быто­вых сенсорных раздражителях: звуковых, зрительных, тактильных, реакциях страха на новизну, мышечном на­пряжении при взятии на руки. Отмечались нарушения пищевого поведения. Большая часть детей плохо брали грудь. Долго засыпают, прерывистость, значительное смещение вре­мени сна, отсутствие его днем, беспокойство в определен­ные часы сна. Вовремя овладевали навыками опрятности. Метеолабильность

 

б) II подгруппа – психопатоподобные: двигательно бес­покоен, беспричинный крик, мышечный гипертонус: ребенок квали­фицировался как «расторможенный».И у этих детей были проблемы со сном: его недостаточность, смещение в течение суток. Характерными были крик и плач при пробуждении.Нередко в одних случаях отмечалась диссоциация между отсутствием реакции на голод и пронзительным криком на мокрые пеленки, в других случаях — между нечувствительностью к холоду и криком, резким сопро­тивлением при одевании. Негативизм, агрессия, склон­ность к истериформным проявлениям, аффективная возбудимость.

Восприятие

 

· Взгляд «сквозь». Упорная сосредоточенность на рассматривании своих рук, перебирании пальцами у лица.

 

· На втором году жизни у многих детей сохранялся по­иск одних и тех же зрительных ощущений.

 

· Большая восприимчи­вость формы, размера.

.

· Свет, цвет, форма, размер предмета, движение имели для них основное значение как аффективно-положитель­ный сенсорный раздражитель, а предмет в целом и в его соотнесенности с окружающим они как будто бы не вос­принимали.

 

· Выраженная гиперсензитивность

 

· Патологическая сензитивность к звукам проявлялась не только в неспособности привыкания к ним, но, наобо­рот, в нарастании сенсибилизации.

 

· В слуховом восприятии, так же как и в зрительном, гиперестезия сочеталась с аутостимуляторным стремлением к самораздражению этой функции.

 

· Любовь к музыке. В конце первого—начале второго года жизни в воспри­ятии музыки иногда нарастал болезненный оттенок. Ре­бенок, очень любивший музыку до года, теперь при ее звуках зажимал уши, громко кричал.

 

· На втором году жизни наиболее характерным для РДА является атавистический способ обследования окружаю­щего с помощью облизывания, обнюхивания, ощупывания.

 

· Извращение разных видов чув­ствительности.

 

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: