 |
Владимир Борисович Авдеев 3 страница
|
|
|
|
Самоеды и другие Сибирские инородцы
Австралийцы
Лопари
Задолго до проведения выставки всем светилам мировой антропологии рассылались предложения с просьбой назвать инородцев, каких бы они хотели увидеть живьем и собственноручно обмерить. Неутомимый Рудольф Вирхов изъявил желание лицезреть вогулов, каковые и были выписаны целым семействам из под Архангельска благодаря усилиям тамошнего губернатора. По прибытии в Москву, как и иных инородцев, их разместили для проживания в столичном зоосаде.
Все эти факты вовсе не нужно истолковывать, как своего род глумление над малоразвитыми племенами и попрание прав личности. Напротив на выставке царила атмосфера либерализма И общедоступности всех видов антропологической информации, в том числе и на ее устроителей и многочисленных гостей. Так в ходе выставки можно было приобрести издания, содержащие сведения о научных заслугах маститых антропологов, а также данные об их расовом типе. Например, в конце биографии Габриэля де Мортилье значилось: «Брахицефал, его головной указатель – 82, 9; продольный диаметр 194 мм.; широтный – 161 мм. ». Расовый диагноз на Поля Топинара вообще заканчивался такой красноречивой сентенцией: «С антропологической точки зрения Топинар брахицефал, волоса и глаза коричневые, рост 1 м. 65 см., нос выдающийся, тип смешанный, может быть, итальяно‑ лигурийский».
Так что, как видите, многочисленные инородцы, позировавшие на стендах выставки в качестве живых наглядных пособий, доказывающих самим своим существованием те или иные постулаты расовой теории, были уравнены в правах с авторами этих концепций. А стороннему наблюдателю было предоставлено право спокойно и обстоятельно во всем разобраться самому.
|
|
|
Всего выставку за пять месяцев ее работы посетили свыше 80. 000 человек. С 27‑ го июля по 2‑ ое августа в рамках выставки состоялся Международный Антропологический конгресс, в работе которого приняли участие ведущие ученые из Франции, Германии, Австрии, Швеции, Италии, Англии, Дании, Голландии, Испании. Наиболее представительной оказалась французская делегация в лице таких именитых ученых, как Арман де Катрфаж, Поль Брока, Поль Топинар, Гюстав Лебон, Габриэль де Мортилье, Карл Евгений Уйфальви.
Многие торжественные заседания проходили в знаменитом московском ресторане «Славянский базар». Во время открытия конгресса глава французской делегации профессор Арман де Катрфаж, избранный его президентом, провозгласил следующий тост: «Дамы и господа» На всех собраниях, подобных нашему, везде существует правило, одинаково уважаемое как монархистами, так и республиканцами, чтобы первый тост был провозглашаем Президентом собрания за Главу государства. В качестве президента сегодняшнего заседания я имею честь предложить Вам тост за его Величество Императора Александра Второго. Наш съезд много обязан Ему, и Он имеет право на нашу глубокую благодарность. Общество Любителей Естествознания встретило много затруднений при организации выставки, не имевшей себе ничего подобного прежде в России. Оно действовало как частное учреждение и имело дело с рядом фактов и идей, которых опасаются еще многие. Если эти затруднения были устранены, если Общество получило возможность устроить свою выставку, иметь и помещение, и средства, то оно прежде всего обязано этим Высокому Покровительству Государя Императора. Господа! Государь, покровительствующий частной инициативе, сочувственно отзывающийся на такие предприятия, перед которыми отступают еще даже некоторые передовые умы, имеет несомненное право на глубокую благодарность от всех людей науки и прогресса. За здравие Его Величества Императора Александра Второго».
|
|
|
Гости Московской международной антропологической выставки.
1 – де Катрфаж, 2 – Брока, 3 – де Мортилье, 4 – Топинар, 5 – Уйфальви, 6 – Шантр, 7 – Лебон, 8 – Гами, 9 – Мажито
Профессор Поль Брока провозгласил второй тост за Почетного Председателя выставки Его Императорское Высочество Великого князя Константина Николаевича. Профессор Габриэль де Мортилье провозгласил третий тост за господина Министра Народного Просвещения графа Д. А. Толстого.
В ходе Конгресса было прочитано множество докладов, многие из которых представляют непреходящий научный интерес, ввиду ясности анализа фактического материала. Также было установлено тождество целей русской и европейских национальных расово‑ антропологических школ, поэтому в своем заключительном выступлении профессор Поль Топинар еще раз много поблагодарил августейших особ за поддержку науки и заявил: «К счастью, дамы и господа, Франция и Россия идут одним путем в краниологии, и здесь я вижу перед собой только людей, сочувствующих моему предложению: несогласные отсутствуют на нашем съезде». Его поддержал и Габриэль де Мортилье: «Благодаря ученым силам Москвы Россия отлично представлена на нашем конгрессе и оказала существенную услугу нашей науке».
По окончании Конгресса 5 августа 1879 года, в воскресенье, с предварительного разрешения и благословения Его Высокопреосвященства Митрополита Макария русские и иностранные ученые посетили Троице‑ Сергиеву Лавру. На торжественном обеде, устроенном по случаю приезда делегатов Антропологического конгресса, хор монахов пел «Многолетие Государю Императору», а Арман де Катрфаж провозгласил следующий тост: «Народ, который живет патриотизмом и религией, может творить чудеса. Предлагаю тост за русское духовенство, которое упрочивает эти высокие чувства в русском народе».
Обо всем этом сегодня вы не сумеете почерпнуть информацию ни в официальных публикациях по истории русской антропологии, ни в многочисленных современных панегирических книгах о русском самодержавии, ни в новейших толкованиях православия дореволюционного периода. Это эпохальное событие, полное расово‑ идеологического смысла, оказалось умышленно выведенным за рамки не только русской, но и мировой истории.
|
|
|
Но сегодня, опираясь на обнаруженные нами в библиотеке в свободном доступе материалы – более чем триста томов «Известий Императорского общества любителей естествознания и антропологии и этнографии» мы берем на себя смелость утверждать следующее. Именно Россия стала первой страной, в которой был достигнут синтез передовых научных расовых изысканий, патриотизма монаршей власти и благословения христианской церкви. Все это единение ипостасей сегодня белой расы получило официальное признание и публичное освещение. Ни в Европе, ни в Америке тогда подобной ситуации не существовало. Ни в этом ли кроется разгадка мотивов покушения на царя Александра Второго? Достаточно поверхностного изучения истории тюрьмы и каторги Российской империи, чтобы понять, что тогда действительно наказывали только биологически неполноценных людей. Человек чистой породы, наделенный здоровыми инстинктами и испытывающий религиозное благоговение перед ликом своих предков, получал свободу трудиться на благо Отечества, царя и народа. Именно в этом, а не в абстрактных утопиях равенства, своеволия и безответственности, пропагандируемых творцами «общечеловеческих ценностей» и заключена основная мораль расовой теории. Все эти нечаевы и каракозовы, народовольцы и социал‑ революционеры – всего лишь маргинальные элементы с отягощенной наследственностью, своевременно не удаленные из русской жизни по излишнему аристократическому великодушию Русского Царя. Магистраль жизни расы – это нескончаемый и вечной обновляющийся водопад поколений, где потомок – всегда плоть от плоти и кровь от крови предков. И к чести русских монархов, равно как и иерархов русской церкви, нужно признать, что они первыми оценили реальное значение и своевременность возникновения антропологической науки, способной показать это наглядно. Именно это чистое и непреклонное понимание истины со стороны русской национальной элиты и вызвало столь сильную ненависть недочеловеков, устроивших впоследствии кровавый шабаш большевизма.
|
|
|
Данная точка зрения на ключевые явления русской истории рубежа XIX и XX веков является оригинальной концепцией автора, и пока еще не разработана в официальной науке.
В качестве иллюстрации данного тезиса можно привести любопытнейший рассказ Поля Брока, который прозвучал кулуарно в ходе конгресса, а позднее нашел свое описание в вышеупомянутых нами источниках. Он поведал о тех препонах и трудностях, которые сопровождали его все время, пока он занимался организацией первого в Европе Антропологического общества. Министр Народного Просвещения и Префект Парижа несколько лет саботировали эту инициативу, отсылая друг другу прошения Брока с просьбой о регистрации общества. Наконец вмешательство группы профессоров из департамента полиции привело к тому, что господину Брока разрешили собирать у себя дома 18 членов общества под личную ответственность и – под надзором полицейского агента, обязанного докладывать обо всем происходившем начальству. Причем господину Брока было поставлено на вид, что разрешение может быть тотчас аннулировано, как только на собрании затронут темы, касающиеся богословия, политических или социальных вопросов. Лично для председателя это было особенно невыносимо, поскольку он был представителем школы, так называемых полигенистов, отрицавших видовое единство человечества. А это, в свою очередь, могло быть расценено как посягательство на библейский миф о происхождении рода человеческого от одной пары людей.
Обратите внимание, что все это происходило в так называемой республиканской Франции – стране победившей демократии, в то время как в монархической России – «тюрьме народов» – даже члены императорской фамилии почитали за честь поддерживать научные инициативы русских антропологов. Теперь становится совершенно ясно, почему так истово и рьяно французские антропологи провозглашали тосты за русского царя, ибо они первыми осознали, что демократия не имеет никакого отношения к свободе мысли.
Однако, вновь вернемся к научной стороне темы.
При всей молодости антропологии рубежа XIX‑ XX веков, ученые того времени установили, что форма черепа ребенка напрямую связана с особенностями строения таза его матери – они должны соответствовать друг другу в целях отсутствия патологии при родах. Смешение рас неизбежно приводит к тому, что строение таза матери одной расы не соответствует форме черепа смешанного младенца, несущего черты отца другой расы, что ведет к осложнениям при родах и сказывается на жизнеспособности потомков обеих исходных рас. Природа здесь действует в строгом соответствии с обыкновенной механикой. Форма черепа младенца по расовым показателям должна подходить к расовым показателям таза матери, как болт к гайке. Любое несоответствие ослабляет так называемую «механическую прочность» расы и ее «износоустойчивость» виток за витком, от поколения к поколению. Поэтому чистота расы – первое и главное условие ее воспроизводства, смешение же рас неизбежно ведет к вырождению.
|
|
|
Из русских классических работ на эту тему лучше всего вспомнить сочинение М. И. Лутохина «Исторический обзор литературы о расовых различиях таза» (М., 1899). В начале автор приводит мнение известных антропологов Поля Брока, Поля Топинара и Сэмюэля Томаса Заммеринга, сравнивавших таз «низших» рас с тазам обезьян. Франц Прюнер‑ Бей, в силу наглядности и точности признака, вообще предложил отказаться от классификации рас по строению черепа и перейти на классификацию рас по форме таза. Раздел антропологии, занимающийся изучением расовых различий по тазу, называется пельвиметрией. В заключении Лутохин пишет: «В этом очерке я упоминал о взглядах авторов на причину очень резкой разницы в строении женского таза разных рас, как на результат принаравления до некоторой степени тазового кольца к головке новорожденного. Много есть данных в пользу того, что при метисации роды текут гораздо труднее, иногда становятся невозможными».
Подобные выводы подтверждал и другой русский расолог Владимир Александрович Мошков в своей монографии «Новая теория происхождения человека и его вырождения» (Варшава, 1907): «Акт рождения, вполне естественный для каждого животного чистой породы, должен бы быть таким же и у человека, то есть безболезненным, как и все другие физиологические отправления. Женщины низших рас переносят роды очень легко, иногда даже без всякой боли и только в весьма редких случаях умирают от родов. Но нельзя сказать того же о женщинах низших рас, рождающих от белых отцов. Так например, об индианках сообщают, что они часто умирают при разрешении от бремени ребенком смешанной крови от белого отца, между тем как чистокровные дети у них же легко рождаются. Многие индианки очень хорошо осознали опасность беременности от белолицего и потому, во избежании ее, предпочитают своевременно устранять последствия скрещивания плодоизгоняющими средствами».
Классическая русская расология той эпохи, равно как и иные европейские научные школы придерживалась твердого правила: все данные, в том числе и косвенные, найденные при исследовании черепа, могут иметь существенное значение лишь постольку, поскольку они находятся в определенной зависимости от тех или иных особенностей строения мозга.
Исследовать строение мозга с точки зрения его расовой принадлежности первым начал известный русский антрополог Дмитрий Николаевич Зернов (1843–1917). Его работа с характерным названием «Извилины мозга, как племенной признак» была опубликована в 1873 году, а в 1877 она уже выпустил фундаментальную монографию «Индивидуальные типы мозговых извилин у человека». В 1887 появилась его книга «По вопросу об анатомических особенностях мозга интеллигентных людей». Во всех его сочинениях есть четкое морфологическое описание строения мозга «высших» и «низших» типов, причем не только на уровне отдельных индивидов, но и больших расово‑ этнических общностей.
Фундаментальная работа Н. В. Гильченко «Вес головного мозга и некоторых его частей у различных племен, населяющих Россию» (М., 1899) также подчинена решению этой глобальной проблемы. Ясность и доказательность изложения, обилие статистического материала делают это сочинение во многом актуальным и сегодня. Уже из названия видно, что автор мыслил в духе расовой теории, ибо на основе экспериментальных данных было доказано, что у представителей различных рас соответствующие части мозга имеют различные темпы роста, и как следствие – не одинаковый вес, а это в свою очередь и подтверждается вариациями в частоте возникновения аномальных швов на черепе. Наука того времени была предельно логичной и последовательной: «Влияние народности (племени) на вес мозга также несомненно существует, помимо всех прочих уже рассмотренных влияний роста, возраста и пр. Расовые и племенные признаки не изменяются от предков к потомкам. Различия в весе головного мозга, замечаемые в отдельных областях нашего обширного отечества, не могут быть объяснены ни влиянием роста, ни влиянием возраста, а исключительно влиянием народности (племени)».
Крупнейший отечественный специалист той эпохи Р. Л. Вейнберг в работе «О строении мозга у эстов, латышей и поляков. Сравнительно‑ анатомический очерк» (М., 1899) на базе статистической информации делал вывод: «Мы видим таким образом, что хотя человеческий мозг устроен относительно своей наружной формы, несомненно, по одному плану, общему для большинства человеческих типов, тем не менее, он представляет целый ряд таких признаков, которые заметно разнятся по своей частоте у различных племен человечества или даже свойственны только одним племенам, отсутствуя совершенно у других».
В следующей своей работе «К учению о форме мозга человека» (Русский антропологический журнал, № 4, 1902) Р. Л. Вейнберг в духе программных заявлений ученых той эпохи подчеркивал, что и теоретическая медицина, а равно и антропология, должны подвергнуть всестороннему изучению расовые различия в строении мозга. Исходя из обычного для тех времен чувства гражданского долга и научной объективности, а также племенной солидарности, автор считал необходимым подчеркнуть: «После целого ряда работ, вышедших за последние три десятилетия по самотологии евреев, едва ли может оставаться какое‑ либо сомнение в существовании среди них особого физического типа, выражающегося не только в своеобразных чертах, так называемой еврейской «физиономии», но в устройстве скелета, в пропорциях черепа и туловища, в особенностях внешних покровов. Резче физических особенностей выступают психологические черты еврейской расы. Те и другие, преимущественно же последние, отражаются, как известно, на развитии центральной нервной системы, или, точнее говоря, являются внешним выражением особого устройства центрального органа психической и физической жизни у данного племени».
Далее были выявлены особенности в организации борозд и извилин у евреев. К числу расово‑ диагностических особенностей относятся прежде всего направление так называемых Роландовых и Сильвиевых борозд, специфику разделения между лобными и теменными долями, а также многочисленные перерывы и мостики между соседними извилинами, составляющие племенную особенность строения мозга евреев, что и выражается в их повышенной социальной приспособляемости и особом ситуативном чутье, обычно отсутствующем у русских. Великий русский путешественник и этнограф Н. Н. Миклухо‑ Маклай указывал на эту же совокупность морфологических различий как на характерные расовые признаки, когда ставил опыты на папуасах.
Описывая специфику строения мозга евреев, Р. Л. Вейнберг аналогично подчеркивал: «Таким образом, и в этом случае мы встречаемся с рядом таких особенностей рисунка мозговой поверхности, которые, по нашим и других авторов наблюдениям, несомненно принадлежат к разряду редко наблюдаемых вариантов мозговых извилин и поэтому не должны быть обойдены молчанием при сравнительно‑ расовом исследовании человеческого мозга». Именно у евреев чаще всего наблюдается аномалия срастания Роландовых и Сильвиевых борозд. К числу специфических черт следует отнести также и форму обонятельной борозды у евреев. С древнейших времен известно, что все расы и племена имеют свой специфический запах, ведущий свое происхождение еще с этапа дочеловеческой истории развития. Не случайно поэтому отделы мозга, ответственные за обоняние, имеют самое древнее происхождение с эволюционной точки зрения и их развитие предшествовало всем формам психической деятельности. Вряд ли нужно пояснять, сколь велико значение запахов в животном мире. Поразительным образом оказывается, что и в мире людей их значение велико, хотя и не всегда осознается в полной мере. Парфюмы, притирания, благовония, духи разных народов также имеют расовые различия, поскольку призваны скрашивать природный запах своих хозяев. Терпкие духи южан, вызывающие справедливое отвращение у представителей нордической расы, в этом плане являются отличной иллюстрацией биологии культурно‑ исторического генезиса народов.
Еще более откровенен и последователен был другой расовый антрополог А. С. Аркин в своей статье «О расовых особенностях в строении мозговых полушарий человека» (Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, книга 3–4, 1909). Помимо вышеуказанных расовых признаков, он выводил новые: «Средняя лобная борозда представляет собою борозду, которая в большей степени, чем другие борозды головного мозга, подвержена изменениям и у представителей различных рас имеет различные очертания». Кроме того, основываясь на огромном зарубежном материале, А. С. Аркин на протяжении всей статьи говорит о «мозгах, богатых извилинами, которые как известно, считаются более совершенно устроенными».
Принципиальным же открытием А. С. Аркина в данной статье может считаться заключение о том, что «наиболее характерные расовые отличия отмечены в области ассоциативных центров». Эти центры имеют сравнительно более позднее развитие по сравнению с другими участками мозга. В них также легко читаются внешние морфологические различия строения мозга у представителей «высших» и «низших» рас. Постижение чужой, и в равной мере созидание своей собственной, культуры тесно сопряжено с развитием этих ассоциативных центров. Язык конкретной культуры, ее стиль, известная утонченность или, напротив, варварская грубость, глубина и чистота переживаний, свойственных ей, имеют таким образом ясные физические очертания. Большинство суждений о культуре, высказываемых сегодня идеалистически и абстрактно мыслящими культурологами, не стоят и одного приговора анатома средней руки, способного после короткой операции наглядно показать, что от данных конкретных мозгов и ожидать было нельзя высокой культуры. Вывод в работе А. С. Аркина прост и убедителен: «Расовые различия в строении головного мозга имеют излюбленные борозды и извилины, где они проявляются более часто и рельефно».
Два ведущих вышеупомянутых отечественных специалиста по вопросам строения мозговых извилин – Р. Л. Вейнберг и А. С. Аркин были евреями по национальности, что автоматически снимает с нас все возможные обвинения в пропаганде расизма и антисемитизма, ибо их работы наравне с другими составляют золотой фонд русской академической антропологии, в адрес которой никто никогда не выдвигал подобных обвинений.
В силу того, что расовая теория представляет собой проекцию естественных наук и наук гуманитарных, то имеет смысл показать, как именно лучшие представители последних использовали достижения антропологов в объяснении причин и факторов исторического развития общества.
Одним из первых на службу расовой теории поставил открытия, свидетельствующие о неравенстве строения нервной системы у представителей различных рас замечательный русский историк Николай Иванович Кареев (1850–1931). По сути он подхватил и развил идеи так рано ушедшего из жизни Степана Васильевича Ешевского. Его работа «Расы и национальности с психологической точки зрения», вышедшая еще в 1876 году, является весьма показательной в этом плане. Обладая огромным запасом эрудиции, автор, объединяя, систематизирует данные мифологии и сравнительной лингвистики, чтобы показать принципиальные различия в организации арийцев и семитов.
Н. И. Кареев выводит изначальный политеизм арийцев и семитов из особенностей физиологии их строения, подчеркивая первостепенную важность фактора наследственности. Среда весьма незначительно, по его убеждению, влияет на стиль эмоциональных переживаний расы, ее философские, религиозные взгляды, а также на специфику художественного творчества и тип хозяйственных отношений. «Пустыня всегда монотеистична», – повторяет он утверждение известного французского религиоведа Эрнеста Ренана, из чего и делает закономерный вывод о природной нетерпимости семитов ко всем иным формам религиозного миросозерцания. Поэзия, драматургия, музыка, метафизическая философия – следствия деятельности природного политеистического ума, и именно поэтому они так слабо развиты у семитов. Неразвитость изобразительных искусств семитов, также является следствием бедности пустынной природы из которой они вышли.
Н. И. Кареев в своей многотомной монографии «Основные вопросы философии истории» (М., 1887) целый том посвятил всестороннему рассмотрению принципов социологии на биологической основе, где писал: «Природа скачков не делает: между высшими животными и высшими расами человечества мы видим расы низшие, которые ведут очень однообразную жизнь (первобытная культура) и в пространстве и во времени».
Особое значение этой работе Кареева придает то, что в ней он одним из первых разграничил понятия расы и нации, чем и устранил путаницу в исторической науке: «Национальность не следует смешивать с расой, а тем более с породой. Вследствие дискретности общества между породами, расами, культурными группами, не достигшими самосознания, нациями и политическими организациями могут существовать самые разнообразные отношения: совпадение национальности с государством, национальность, разделенная на многие государства, государство, состоящее из разных национальностей; только первый случай представляет из себя равновесие, во втором случае мы видим стремление к объединению, в третьем – стремление к сепаратизму. Таковы могут быть и отношения между национальностью и расой: то мы имеем совпадение национальности с расой, то группа людей, говорящих одним языком, разделяется на две враждебные национальности, то мы видим национальность, состоящую из двух и трех рас». Впоследствие окончательную ясность в спор между историками и лингвистами, с одной стороны, и антропологами и биологами с другой, внес как мы указывали ранее, Иосиф Егорович Деникер.
Кроме того, в данной книге Н. И. Кареев четко и ясно сформулировал основные принципы расовой теории: «Рассматривая теорию расы, мы собственно говоря, имеем дело с четырьмя основными положениями, на которых зиждется вся теория. Коротко они могут быть сформулированы так: 1) раса состоит из однородных особей, одаренных специфическими качествами; 2) эти качества очень постоянны и 3) поддерживаются только органической наследственностью, а 4) поэтому признаки расы постоянно действующий исторический фактор, делающий возможными такие характеристики рас, которые объясняли бы в общем всю их историю».
Работа Н. И. Кареева имеет и еще одну весьма примечательную особенность. Русский историк активно и добросовестно цитировал в своей многотомной монографии, увидевшей свет в 1887 году целые фрагменты из основного сочинения француза Жозефа Артюра де Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас», которая была впервые опубликована в 1855 году. Следует подчеркнуть, что этот философ, признанный позднее основоположником расовой теории, скончался на родине в 1882 году в нищете и безвестности, а его «переоткрытие» уже в Германии произошло только в 90‑ х года XIX века. Данный факт лишний раз говорит о широте кругозора и основательной подготовленности отечественных ученых, создававших расовую теорию в России. И это далеко не единственный пример, когда русский исследователь оказывался лучше осведомлен о состоянии европейской науки, чем его зарубежные коллеги.
Вся работа Н. И. Кареева в целом посвящена анализу борьбы за существование между расами, народами и отдельными индивидами. Данная концепция затем оформилась в самостоятельную науку под названием социал‑ дарвинизм. Это научное направление, помимо книг Н. И. Кареева, было хорошо представлено в России трудами таких известных ученых, как И. И. Мечников, П. Л. Лавров, Я. А. Новиков и многих других.
Мы полагаем, что в контексте нашего повествования нет никакой необходимости останавливаться на биографии крупнейшего отечественного ученого Ильи Ильича Мечникова, многократно основательно описанной. Подчеркнем лишь, что он активно выступал со своими многочисленными философскими и публицистическими статьями на страницах популярных журналов, кроме того, собственноручно перевел с французского языка классическую монографию Поля Топинара «Антропология», большая часть которой посвящена описанию морфологических и психических различий между «высшими» и «низшими» расами.
Подлинным шедевром русского социал‑ дарвинизма следует признать фундаментальную работу И. И. Мечникова «Борьба за существование в обширном смысле» (1878). Отметим сразу же, что в Европе данное направление еще только начало оформляться, а русский классик естествознания уже расставил все акценты, провозгласив: «Естественное неравенство между отдельными особями, племенами и расами есть общий принцип в организованном мире». Именно унаследованные расовые различия, по Мечникову, являются двигателем социального прогресса в среде живых организмов: «Чем больше цивилизация заботится о предоставлении всем без различия индивидуумам, включая сюда и умственно неспособных, калек, хронически больных и проч., одинаковых прав к пользованию жизнью и ее благами, тем сильнее влияет она на фиксирование природных, передаваемых путем наследственности, различий». И. И. Мечников приветствовал естественный ход биологической эволюции, полагая, что только искусственные социокультурные ухищрения способны поддерживать жизнь в «низших» биологически неценных организмах. «Искусственное охранение нынешних дикарей может совершиться на иначе как за счет живущих или будущих европейцев. Цивилизация влияет также и на усиление культурного неравенства, идущего часто в разрез с природным, влияет путем предоставления различных прав и привилегий, дающих возможность лицам, от природы слабейшим, одерживать победу над более одаренными».
Эти смелые, новаторские идеи И. И. Мечникова поддержал и развил замечательный русский историк и социолог Петр Лаврович Лавров (1823–1900). В книге «Цивилизация и дикие племена» (СПб., 1904) он утверждал: «Раса составляет, по‑ видимому, главную причину более продолжительной остановки народа на низшей ступени общественного строя, или его более быстрого социального развития(…). Предполагать в природе сожаление, разумность и целесообразность вне чувствующих и желающих особей, значило бы вносить в науку оккультные причины, которые слишком уже долго задерживали науку; если они недоступны опыту по самой своей сущности, то об них можно сказать, что они не существуют. Природа подписала смертный приговор слишком многим группам существ, чтобы позволительно было усомниться в ее готовности столь же безжалостно исполнить подобный приговор и над сколькими угодно расами людей. Будут ли призваны низшие расы к увенчанию здания человечества? Многочисленные факты уже отвечают отрицательно. Не забудем естественного отбора. Борьба за существование устанавливается, и природа делает выбор, выражает предпочтение все тем же грубым способом: гибелью слабейшего(…). Благодаря гуманным идеям, господствующим в Европе, некоторые народности будут иметь возможность вступить на путь прогресса и выдержать победоносно великое испытание, которому они подвергаются или подвергнутся. Но большое число их несомненно погибнет при этом».
|
|
|
